Never Back Down 2

      В комнате было блаженно-тихо. Марисса крепко спала за задвинутым пологом. Только проскользнув в комнату и прикрыв за собой дверь, Эд осознал, что понятия не имеет, что будет делать дальше. А ещё то, насколько это была глупая идея, потому как пока девушка спит, он ничего не сможет сделать.       Эд подкрался к её кровати, как тогда, четыре ночи назад, и осторожно отодвинул полог. Он ожидал увидеть неземное создание, ошеломляющее нежной беззащитностью с трепещущими чёрными ресницами на мягких щеках, чуть приоткрытые во сне губы и выражение беспредельного покоя на лице. Тем большим было его изумление, когда он увидел гримасу искреннего ужаса на лице девушки. Губы её судорожно раскрывались и закрывались, дыхание сбилось, словно она никак не могла вздохнуть, глаза крепко зажмурены, чёрные брови сдвинуты к переносице, лоб покрыт испариной. Дрожащими пальцами она вцепилась в край одеяла. Марисса словно готова была закричать, но что-то не давало. Только тихий стон ужаса срывался с её распахнутых губ.       Эд присел рядом с ней на кровати, изрядно напуганный. Он осторожно коснулся её дрожащих рук, надеясь разбудить Мариссу. Та лишь сдавленно вскрикнула. — Пожалуйста, не надо… — проскулила она. — Марс? Марс, проснись.       Эд аккуратно потрепал её по плечу, стараясь быть как можно более деликатным. Его действия возымели двойной эффект: с одной стороны, девушка проснулась. С другой, она со всей дури впечатала ему ладонью по носу. Охнув, парень схватился за пострадавшую часть лица, отшатнулся, понял, что за спиной не твёрдая стена, а полог, попытался за что-то удержаться и грохнулся на пол. — Лафнегл? Ты что тут забыл? — услышал он шёпот Мариссы. — Пришёл тебя навестить. О Мордред, ну и удар! — прогнусавил Эд, поднимаясь с пола. — В два часа ночи? — Ну, а что? Я Староста Школы! Вдруг ты тут порядок нарушаешь? — Эд поправил пижамную рубаху и уставился на девушку. Та сидела, прижимая к себе одеяло и недоверчиво сверля его взглядом. — А ты меня тут избиваешь. Фу. — Я думала, что ты Берн… — Кто? — Никто, — быстро сказала девушка, отводя взгляд. Руки у неё по-прежнему сводило судорогой, Эд видел это. Он подошёл к ней и осторожно взял её пальцы в свои. — Тебе снился кошмар? — Девушка покивала. — Расскажешь? — Отрицательно помотала головой. — Мне уйти? — Снова мотание головой.       Лицо девушки снова исказилось, словно от боли. Она прижалась, дрожа, к сидевшему на её кровати Эду, обвив его спину руками. Тот рассеянно гладил её по голове, наслаждаясь этой нежной близостью. Он осторожно поцеловал её в лоб, в нос, в щёки, осушая две скатившиеся слезинки, и, наконец, в губы.       Голова у него пошла кругом. Он осознал, как давно он не целовал её по-настоящему. Не дежурный поцелуй на Кингс-Кросс, который был у них последним, не просто «клевок» в щёчку, которым они обменялись прежде, чем она уехала к Альфарду, а настоящий чувственный поцелуй. Такой, от которого захватывает дух, который не хочется никогда прерывать. Когда Эд по-полной ощущал, насколько они близки и насколько хочется быть ещё ближе. Он почувствовал, как её холодные пальцы коснулись его шеи под рубашкой, как они потом путались в волосах на его затылке. Сам Эд не заметил, когда обвил её талию руками и прижал к себе ещё крепче, не желая никогда не отпускать её. Он чувствовал, как она распаляется, отвечая на поцелуй, как льнёт к нему всё ближе, как пальцы скользят под его рубашку, проводят по спине…       Пожалуй, это-то прикосновение и заставило его остановиться. Он знал, насколько сильно хочет её, но боялся. Прежде всего того, что она сама не хочет, что она откажет в последний момент, что она потом будет жалеть, если не откажет… Лафнегл знал, что от желаемого его отделяет лишь шаг, и то, что, сделав шаг, ему будет тяжело остановиться.       Не без сожаления, он слегка отстранился, прервав поцелуй. Открыв глаза он встретился с Мариссой взглядом. Лучащиеся счастьем и нежностью синие глаза, ради которых он готов был мир перевернуть, с лёгким изумлением взирали на него. — Не возражаешь, если я вновь здесь переночую? — тихо проговорил он, беря её за руку.       Марисса улыбнулась. — Конечно, не возражаю.       Эд не без облегчения вздохнул, ещё разок поцеловал её в щёку, поднялся с кровати и прошёл к соседней койке. Согнав развалившегося на ней Инсендио, он расстелил кровать и забрался под одеяло. Всё это время Марисса с лёгкой улыбкой наблюдала за его манипуляциями. Только когда улёгся Эд, Марисса тоже, словно нехотя, легла на кровать, обратив к нему свой взор. Эд даже немного смутился. — Марс, ты… — Доброй ночи, Эд, — промурлыкала она, закрывая глаза. Губы её против воли расползались в блаженной улыбке.       Лафнегл усмехнулся, закрыл глаза и через пару минут погрузился в дремоту. Однако вскоре (как ему показалось), он вновь проснулся, будто бы от толчка. Изумлению его не было предела, когда он ощутил тёплое податливое тело, прижавшееся к нему. Распахнув глаза, он увидел копну взъерошенных чёрных волос. Горячее дыхание обжигало его шею. Усмехнувшись, Эд осторожно высвободил руку, обнял спящую мертвецким сном девушку и прижал к себе, не в силах поверить, что это всё взаправду. Та лишь что-то промурлыкала во сне. Эда затопила волна умиления и нежности. Он скосил взгляд к окну. Надо же, уже светает. А пришёл он к ней в два ночи… Как быстро время минуло.       Однако рука, что покоилась под его собственной головой, нещадно затекла, чем испортила всю романтику момента. Эд подавил сдавленный вопль, когда миллиард иголочек впились в его запястье, растекаясь дальше по руке. Стараясь не разбудить Мариссу, он попытался аккуратно вытащить из-под головы конечность. Ни одна из попыток не увенчалась успехом: рука так и осталась покоиться под головой, а девушка проснулась. Чуть дрогнув, большие синие глаза открылись. Эд почувствовал, как окунается в омут этих глаз, ещё затуманенных сном. Он прижал её к себе свободной рукой ещё крепче, стараясь удержать этого самого дорогого ему человека.       Следующей ночью всё повторилось: вновь он выскользнул из спальни, вновь она прокралась в его кровать, вновь они провели ночь вместе, прижавшись друг к другу до самого рассвета Эд дорого бы заплатил, чтобы оставаться вечно в её руках, чтобы она была с ним, чтобы вновь и вновь влюбляться в эти глаза.       Кошмары перестали мучить девушку, по крайней мере, когда она спала с Эдом. Лицо её приобретало то выражение блаженного спокойствия, которое Эд рассчитывал увидеть в первую ночь. Однако он не мог не ощущать лёгкого беспокойства, что девушка испытывала каждую ночь. На его вопросы она только качала головой и просила его подождать — сама всё расскажет.       Разговор состоялся в конце октября. Эд, как обычно, дождался, когда мальчишки уснут и прокрался в комнату Мариссы. Та сидела на кровати по-турецки, хмуро листая книжицу в чёрной обложке. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Эд, запирая дверь. — Случилось. Уже давно, — всё так же хмуро ответила Марисса. — Сядь, надо поговорить.       Она рассказала ему о своей связи с Клариссой и плане проникнуть в её сознание. Идея Лафнеглу, ясное дело, не понравилось. Однако он понимал, что до сих пор они все делали ставку на дневник Горстейма, бесследно исчезнувший после катастрофы на Хогвартс-Экспрессе. — Насколько я знаю Клариссу, это очень опасная затея? — произнёс он, когда Марисса закончила. Девушка кивнула. — Но даже не пытайся меня отговорить, я всё равно… — Я и не пытался бы, — криво усмехнулся Эд. — Знаю, что бесполезно. Ты мне только скажи, могу ли я тебе чем-то помочь? — Пока нет, — помолчав, протянула она. — Связь возобновляется спонтанно, да и дело это только моё пока что… Только… будь рядом со мной. — Как же иначе? — Эд взял её за руку.       Не поднимая глаз, Марисса вымученно улыбнулась. — Спасибо, Эд.       Посчитав диалог исчерпанным, Эд слез с кровати Мариссы, расстелил соседнюю и лёг. Немного погодя, Марисса выключила свет и, к вящему удивлению Эда, нырнула к нему под одеяло. Лафнегл осторожно обнял лежащую спиной к нему девушку и приятнул к себе. Шквал эмоций обрушился на него. Как же она близко… Он понял, почему Марисса прежде приходила к нему посреди ночи или под утро: спросонок Лафнегл не мог ничего толком соображать, так что о всяческих поползновениях не могло быть и речи, а утром Эд поспешно уходил, чтобы никто не застал его, покидающего спальню девочек. Сейчас же, когда их ничто не разделяло, он едва помнил себя от возбуждения, горящего в груди. — Как думаешь… — Внезапно в его помутнённое сознание тихо вплёлся её голос. — Что будет, если мы проиграем? — О чём ты? — облизнув губы, спросил он, заставив себя мыслить ясно. — Что если я не смогу переговорить с Наваждением? Или если очередная попытка сорвётся? Получается, Кьялар победит?       «Она будет хотеть своего мужа. А про тебя забудет, словно тебя никогда не было… Не тебя она поцелует у алтаря. И не с тобой она ляжет в постель. Не ты будешь её первым…» — Не хочу об этом думать, — пробормотал он, прижимая её к себе сильнее.       «Не пущу. Костьми лягу, а к алтарю не пущу. Не отдам. И всё тут. И точка».       От столь собственнических мыслей Эду самому стало смешно. Того ещё зашипит: «Моя прелес-с-сть!». Пока он веселился, Марисса перевернулась лицом к нему. В глазах её была странная решимость. — А ведь если Кьялар победит, — продолжила она, запуская пальцы в волосы Эда, — он получит всё, да? Силу, власть… меня? Так… — Марс… — Голова у Эда пошла кругом, сосредоточиться на нужной мысли было крайне трудно. Как близко… Слишком близко.       Она подалась вперёд и поцеловала его. Эда бросило в жар. Он ответил на поцелуй, захлёбываясь эмоциями. Последний шаг, один только шаг. Руки скользнули на её талию, сквозь тонкую ночнушку пальцы ощущали тепло её тела. Сердце билось так громко, что Эд дивился, как Марисса этого не слышит. — Если так, то я хочу, чтобы... Чтобы хоть раз, хоть... что-то произошло по моей воле, — прошептала Марисса, прервав поцелуй. Они по-прежнему были близко настолько, что их лбы соприкасались, меньше дюйма отделяли Эда от её губ. — То есть, ты это из принципа? — чуть обиженно протянул Эд, сдерживаясь, чтобы не наброситься на неё тут же. — Конечно, нет, — засмеялась она, заливаясь краской до корней волос. — Я люблю тебя, Эд. И хочу быть с тобой. Даже если не получится сбежать, хочу, чтобы ты был… ну… хочу быть с тобой...       Окончательно смутившись, она замолчала, отведя взгляд. Эд рассмеялся. — Ты бы знала, как я этого хочу… с лета уж точно…       Марисса улыбнулась и вновь потянулась к нему. Эд почувствовал, как её холодные пальцы скользнули под его рубашку… [Эпизод был вырезан по просьбе человека, нашедшего дневник]       Утренние лучи ласково светили сквозь не задёрнутый синий полог. Как-то вчера они об этом не подумали. Эд, чуть поморщившись, открыл глаза. На его голой груди покоилась голова Мариссы. По телу растекалось блаженное тепло. Левая рука нежно обнимала спящую девушку. Пару минут Эд прислушивался к её дыханию, вспоминая все детали минувшей ночи. И с каждой новой деталью в его сознании словно взрывался целый фейерверк. Интересно, след от укуса на плече уже прошёл? Всё-таки, девушка сильно его хватанула зубами, когда он… ох…       Уняв поднявшуюся, было, дрожь, Эд осторожно потрепал Мариссу по плечу. В конце-концов, пора было тихонько выбираться из комнаты. Однако девушка никак не отреагировала на его прикосновение. Тогда Лафнегл осторожно выпутался из её объятий, нашарил отброшенную одежду, оделся. Зазвенел будильник. Странно. Обычно Марисса просыпалась задолго до будильника…       Объятый непонятной тревогой, Эд осторожно прокрался к кровати. — Марс? Марс, проснись. Скоро завтрак, ты опоздаешь.       Марисса не отреагировала. Она болезненно жмурилась, лицо её то и дело как-то подёргивало. Верхняя губа, дрогнув, разъехалась в оскале. — Марисса, проснись. Слышишь? Марс! — вскричал напуганный не на шутку Эд, забыв о всякой осторожности. — Больше, больше кровушки, хе-хе… — пробормотала она, не открывая глаз.

***

— Ну-ну, дорогая. Это всего навсего паяльник, зачем так верещать? Потерпи, тебя ещё ждёт моя недавняя находка — циркулярка. Представляешь, какие будут фонтаны крови? Ой, ты что, сознание потеряла? Так неинтересно, просыпайся, клуша!       «Гадость какая», — промелькнула отчётливая мысль. Не теряя мгновения, я цепляюсь за эту мысль, как за соломинку, и пытаюсь погрузиться глубже, в самые потаённые уголки подсознания. Мысленно я рисую перед собой дверь, как можно чётче сосредоточившись на мысли о Наваждении. Пару мгновений спустя, передо мной появилась дверь. Не мешкая ни секунды, я распахиваю её и буквально вваливаюсь в комнату.       Она уже сидит там, пьёт чай, делает вид, что читает газету. Антураж сильно изменился, мы явно были не в Воющей Хижине: светлая комната, обставленная преимущественно антикварной мебелью, в камине ревел огонь, под потолком висела тяжёлая люстра, стены обклеены полосатыми жёлто-зелёными обоями. Помещение больше смахивало на гостиную: диваны, книжные полки, маленькие кофейные столики, уставленные посудой. В кресле у камина сидела Наваждение. Отложив газету, где не было ничего написано, она подняла на меня прозрачно-серые глаза. Тонкие губы сложились в улыбку. — А я тебя уже заждалась, — промурлыкала она. — Присаживайся, нам есть о чём поговорить, а времени так мало. — Почему я не могла до тебя дотянуться? Ты же часть Талисмана? — не без упрёка спросила я. — Я — сущность Талисмана. Так же, как и Кларисса. Его часть. Когда ты воплотила Клариссу, мне поневоле пришлось убраться. Я ещё существую в твоём сознании, но тебе не хватает сил до меня дотянуться. Однако, ты явно пришла не о том поговорить. У тебя есть вопросы, дитя. — Есть способ снять заклятие Контракта? — мигом выпалила я. — Снять? Нет. Заклятие крепкое, прошло много времени, оно уже пустило «корни». Однако… у тебя есть небольшая возможность спастись. — Есть? Расскажи мне. Пожалуйста. — В таком случае, присядь. Говорить придётся долго. — Наваждение указала на соседнее кресло. Я плюхнулась в него. — Ты помнишь, что с тобой случится, когда Талисман исчерпает свои силы? — Я исчезну? — Неправильно. Ты развоплотишься. Твоя сущность отправится в Пустоту, тогда как твоё тело перестанет существовать. Сейчас это твоя единственная… — Я не хочу умирать! — взвилась я. — Никто не заставляет. Сядь, будь добра, — сдвинула тонкие брови Наваждение. Пришлось покориться. — Заклятие Контракта связывает магов через физические объекты: материальный предмет, в котором запечатана суть Контракта, и человеческое тело. Ты помнишь те нити, что вели к физическому объекту? Они оплетают не только твоё запястье, но всю тебя, подобно плющу. Если ты, вернее, твоё тело исчезнет, а после вновь воплотится, то ему будет не за что цепляться, так что чары исчезнут. — У меня есть шансы провернуть всё это и остаться в живых? — хмуро спросила я. — Есть. Мизерные. Как повезёт, — пожала плечом Наваждение. — Повторю, это пока твоя единственная надежда. Да, это опасно, да у тебя может ничего не получиться, но ты вполне можешь… постой… — она прищурилась, всматриваясь в меня. Мне стало неуютно. — В тебе не осталось огня… — То есть? — опешила я. — Какого огня? — Пламя горит в любом волшебнике - это его сущность магии. С момента заключения Контракта с Талисманом, в тебе изначально было заложено две силы: красного и синего пламени. Красным была Кларисса, пламя исчезло вместе с ней, как и твоя способность обращаться к подобной силе непосредственно. Часть Синего ты отдала Эду, чтобы его спасти, но… неужели ничего не осталось? — Какая разница? Это имеет значение? — Имеет! — строго рявкнула Наваждение. — Без огня ты беспомощна, как котёнок! Ты отдала свой и осталась ни с чем! — Но… я же… творила всякое… — Талисман продолжает существовать в автономном режиме. Он может усилить твои заклятия, отвести смертельное проклятье и уберечь от гибели в физическом мире, но… Ох, затея всё опаснее и опаснее… — О чём ты? — Не на шутку испугавшись, спросила я.       Внезапно стены содрогнулись. Пламя на концах свечей испуганно задрожало. — Кларисса начала что-то подозревать, — пробормотала Наваждение. — Слушай внимательно, у нас мало времени. Тебе необходимо раздобыть песню Сноходца. — Сноходца? — Существует магия хождения по чужим снам. Тебе она знакома не понаслышке. Суть в том, что Сноходец, волшебник, что проецирует себя в чужой сон, может развоплотиться в физическом мире. Сновидец — тот, на кого наложено заклятие, погружается в глубокий сон, часто углубляющийся в собственное сознание. Ты и Эд в прошлом попали под заклятие Ищейки, став Сновидцами, так что такая магия тебе знакома. — И что мне нужно делать? — Тебе необходимо попасть в чужой сон. Пока у тебя нет никакого опыта, тебе понадобится помощь — песня Сноходца. Как и где ты её найдёшь — твоё дело. Слушай, сейчас очень важная информация. Сновидцы крайне уязвимы для иных Сноходцев — сведущий в подобной магии маг может легко скользнуть в распахнутое подсознание жертвы… — Хочешь сказать, что Ищейка может проследовать за нами? — Не может, а последует, я голову даю на отсечение, — серьёзно кивнула Наваждение. — И наверняка попытается помешать вам. Тебе необходимо продержаться во сне несколько часов, пока заклятие не спадёт. — Сколько времени мне нужно? — Часов двенадцать, не меньше, — помолчав, произнесла она, цепким взглядом осматривая меня. — Заклятие уже успело «разрастись». Год назад достаточно было бы двух-трёх часов… но не об этом сейчас. Послушай, Сноходец может с лёгкостью выбить другого из сна, вызвав на Арабеск. — Арабеск? — холодея, переспросила я. — Но я же… — Именно. А посему, когда почувствуете присутствие Кьялара, бегите со всех ног по сознанию дальше, как ты делала это два года назад. Бегите, иначе он сожжёт вас обоих, если ты не сможешь отбиться.       Стены вновь содрогнулись. — Ты мне не сказала заклинание… — начала, было я, когда комната снова задрожала. Стены начали искажаться, пламя в камине погасло. Тьма, жавшаяся по углам комнаты, ожила и начала пожирать пространство. — Сверенто Вирио. Это заклятие поможет тебе развоплотиться и отметить Сновидца. У тебя будет лишь несколько секунд, чтобы проникнуть в его сознание, иначе тебя Талисман поглотит. Но у тебя мало опыта, тебе понадобится ещё песня Сноходца. Найди её сама, я её не знаю. Чтобы выбраться из сна, произнеси контр-заклятие: Хаану Слен Облан.       Тьма поглотила больше половины комнаты. Получив увесистый тычок от Наваждения, я выскользнула из комнаты. Секунду или две я висела в пространстве, после чего неведомая сила резко подхватила меня и куда-то потащила. Я летела сквозь бесцветное марево, всё быстрее-быстрее, пока в глаза не ударил резкий и яркий свет. Зажмурившись во сне, я открыла глаза наяву. Взгляд тут же вперился в испуганное лицо Эда. Осознав всё, что произошло только что, я облегчённо рассмеялась и бросилась его обнимать. — Марс? Что с тобой? Я час не мог тебя добудиться… Марс? — У нас есть шанс, Эд! — воскликнула я, хохоча от облегчения. — У нас появился шанс!