Never Back Down 2

- Рада, что ты пришёл, - улыбнулась я, откладывая в сторону книгу.       Ремус опустился на стул напротив меня. Сегодня в «Трёх мётлах» яблоку было негде упасть – плохая погода всех загнала в тепло трактира. Однако наш любимый столик в уголке, в тени стойки для мётел, был свободен. Рем потёр ладони друг о друга, согревая их, пока я наливала чай, потянулся к горячей чашке, сделал глоток и блаженно улыбнулся. - Как же иначе? – промурлыкал он, млея от чая. Я с улыбкой потянулась к своей чашке.       Прошедшие полтора месяца были худшими в моей жизни. Отчаяние, горечь и чувство вины высасывали из меня жизнь, подобно дементору. Медленно, но верно я погружалась в апатию, пытаясь цепляться хоть за что-то, оставшееся у меня в этом мире. Я пыталась найти себе дело, пыталась быть поближе к Эду, понимая, как ему тяжело. Однако его жестокие слова подкосили меня окончательно. Откровенно говоря, я толком не помню, что было со мной в это время. Словно колпаком накрыла тьма, управление телом любезно взял на себя автопилот. Но даже он не спасал от тупой боли, что грызла моё сердце, впиваясь ледяными клыками в самые потаённые уголки сознания.       Единственными днями, когда появлялся просвет в этой мешанине тоски и депрессии, были выходные. После происшествия с «Хогвартс-Экспрессом», Мародёры старались меня навещать, дабы поддержать. Обычно они апарировали в выходные в «Три Метлы», где проводили со мной вечер, стараясь, по возможности, отвлечь или поддержать. Получалось у них не ахти как, но мне становилось несколько легче, когда рядом был кто-то. Джим и Питер приходили раз или два, Сириус с Ремом бывали со мной гораздо чаще. Однако нападения Пожирателей по всей Англии заметно участились, так что у ребят было всё меньше и меньше возможности нянькаться со мной. Сириус и вовсе перестал появляться.       Однако Ремус приходил. Всегда, что бы ни случилось в мире, какая бы погода ни была, он приходил ко мне в «Три Метлы», садился за наш столик и старательно выцарапывал меня из лап депрессии. Ей-богу, я не сошла с ума за последние недели исключительно благодаря ему. Я существовала от выходных до выходных, тогда как в трактире в обществе Люпина во мне проклёвывалось что-то, заставлявшее цепляться за жизнь.       Но даже Рем не спасал от пресловутой боли. Она была всегда рядом, извечный спутник, пронизывающий каждое моё движение, сквозящий в каждом моём слове. Боль от потери Лины, боль от предательства Эда, боль от чувства вины и ощущения неизбежного конца. Она лишь притуплялась, когда я проводила вечера с Ремом, но никуда не исчезала. Мне нужен был Эд. Я почти физически чувствовала, как сильно в нём нуждаюсь. Я чувствовала, что он продолжает винить меня в смерти Лины, от того чувство вины становилось ещё гуще, тяжелее, плотнее. И оттого он нужен был мне ещё сильнее.Но каждая случайная встреча, каждое случайное слово, даже голос были мне как ножом по сердцу. Наверное, оттого я и искала поддержки у Рема. Наверное, оттого я чувствовала себя гораздо лучше в обществе этого потрясающего парня. Его карие глаза словно говорили: «Ничего, всё обойдётся. Всё будет хорошо. Я с тобой». И мне становилось легче, правда. Не знаю, как выжила бы без этих встреч. Сбросилась бы с Астрономической башни, не иначе. - Ты снова улыбаешься, - сказал мне Ремус, поставив чашку на место. – Хороший знак. - Да, наверное, - усмехнулась я. – Полтора месяца прошло, как-никак... пора, наверное, собраться. - И правильно. А Эд... - Не знаю. Он со мной не делился.       Я солгала. Не знаю, почему. Я не хотела говорить Рему, что прошлой ночью мы с Эдом помирились. - Оклемается, дай ему время, - пожал плечами друг. - Что происходит в мире? - Тебе лучше не знать. - Почему же? - Всё... плохо. Вот и всё. Сама-Знаешь-Кто словно с цепи сорвался. Вчера сожгли приют. Никто не выбрался, двое авроров были убиты. - А Грюм? Неужели он бездействует? - К нему лучше вовсе не соваться. Он взбешён тем, что всегда остаётся на шаг позади. Все жилы тянет из нас, да и из себя. Да вот всё никак не получается. - Почему ты, в таком случае, здесь? – изумилась я. – Неужели он не бросает все силы на борьбу с Тёмным Лордом? А ты тут со мной нянчишься. - Видишь ли... – промямлил Ремус, хмурясь. – Грюм отдаёт приказы командирам отрядов. Так уж вышло, что... никто не хочет иметь дел с оборотнем.       Я растерянно заморгала. Вот те на. - Это идиотизм. - Я знаю. - Это неправильно. - Я в курсе. - Ты же... ты способный волшебник. Чёрт возьми, ты талантливый боец, опытнее иных новобранцев. Почему какие-то предрассудки не дают... взросые же люди, в конце концов! – захлебнувшись возмущением, я умолкла. – И... чем же ты занимаешься? - Бумажки, работа в штабе, - пожал плечами Рем, вновь делая глоток чая. – На поле брани меня не пускают. Боятся, что я не сдержусь, и инстинкты возьмут верх. - Ты же даже ни разу не давал повода для подозрений, - тихо сказала я. – Не давал ведь? – Я заметила, как он опустил глаза. – Ремус? - Было дело... Потом, может, расскажу, - пробубнил парень. – Скажи мне лучше, ты точно решила с тем планом?       После атаки на поезд, все записи Лины, а так же дневник Горстейма пропали бесследно. Фактически, мы вновь остались с голыми руками. А тем временем оставалось немногим больше полугода, чтобы разрушить Контракт. Оставался лишь план, к которому я прибегла бы в последнюю очередь. - Да. Другого выхода нет.       Но это всё будет невероятно сложно. Мне необходимо как-то проникнуть в сознание Клариссы, а это происходит более чем спонтанно. Когда я оказываюсь там, я перестаю осознавать себя, я становлюсь Клариссой, значит, нужно понять, что я – это я, и умудриться взять инициативу в свои руки так, чтобы она ничего не заметила. После чего я должна найти в её подсознании Наваждение, успеть переговорить с ней до того, как Кларисса что-то заподозрит, и после как-то выбраться. Каждый этап сложнее предыдущего, не знаю, как я справлюсь. - Ты уверена? Нет иных путей? - Дневник был нашей последней надеждой. Теперь осталось только это. - А если Кларисса поймёт, что ты копаешься в её мозгах? - В лучшем случае, она меня оттуда выгонит. В худшем... впрочем, не хочу думать о том, что будет в худшем случае.       Ремус понурил голову. Через мгновение он её вскинул, потянулся к опустевшему чайнику и позвал мадам Розметту. Когда он повернул голову, чтобы поговорить с хозяйкой трактира, свет свечей выхватил красное пятно на его шее. Я едва не подавилась чаем. Всё время, что он беседовал, я задумчиво рассматривала отметину. - Вижу, ты всё же пригласил Рейчел на кофе? – Хитро прищурилась я, когда Розметта ушла за чаем. - Как ты... оу... – Рем коснулся пятна, тут же закрыл его ладонью и густо покраснел. – Это... Даже неловко как-то. - Да брось, взрослые люди, - я весело махнула рукой. – Рада, что у вас всё вышло. Вышло же, правда? - Ну, она милая девушка... да и я ей нравлюсь, так что... Да, в каком-то смысле, всё вышло. - Это просто замечательно, - улыбнулась я. А сама почувствовала лёгкую шпильку, кольнувшую меня в глубине души.       «Что, опять?..»       Развить мысль не дал скрип стоящего по соседству стула. - Здравствуй, Ремус. Не ожидал тебя здесь увидеть. - Добрый день, Эд. Могу сказать то же самое.       Холодный и нарочито вежливый тон обоих заставлял меня поёжиться. Тут я пожалела, что ничего не сказала Рему о вчерашнем. - Есть ли новости? – Эд придвинулся ко мне поближе, по-хозяйски положив руку мне на плечо. Чувствуя раздражение, червяком скользнувшее по спине, я стряхнула его ладонь. Вот ещё. - Не больше, чем ты можешь прочесть в «Пророке». - Что ты тогда здесь забыл? - Мне нельзя навестить друга? - Друга? Можно.       Я крутила головой, сидя между ними. Реплики скакали, как шарик в пинг-понге. Глупое соперничество парней раздражало. Причём, достаточно беспочвенное, по сути-то.       Ситуацию спасла несравненная Розметта, так вовремя подавшая чай. Рем повернул голову, чтобы отблагодарить хозяйку. Хотя я готова была голову дать на отсечение, что сделал он это нарочно, чтобы Эд увидел. Удивительно, но это возымело эффект. Лафнегл мигом расслабился, даже как-то ко мне особо не жался. У меня складывалось ощущение, что я чего-то не понимаю. Словно между парнями был давний спор, который они всё никак не могли разрешить. У меня была лишь одна догадка, какой могла бы быть причина этого спора, но мне не хотелось об этом думать, потому как выходило очень и очень глупо.       Вечер подходил к концу, нужно было отправляться в замок. Попрощавшись с Ремусом, мы неторопливо двинулись в сторону Хогвартса. Эд бережно держал меня за руку, словно не веря, что мы вновь вместе. Я же старалась не думать о том, что недавно было как-то иначе. Тяжело. - Почему Люпин был здесь? – спросил меня Эд, когда мы добрались до гостиной Рейвенкло. - Ты лишь сейчас решил спросить? - Я думал, стоит ли задавать вопрос. Так как? - Рем просто навестил меня. Это разве плохо? Мы ведь друзья. - Друзья-друзья, - пробурчал Эд. Я нахмурилась. Но ничего не сказала. – Просто странно, что он бросает свои дела и мчится на другой конец страны, чтобы... - Эд. Ремус пришёл, потому что он был мне нужен. Потому что я осталась совсем одна. Потому что мне нужна была поддержка. А теперь прошу тебя, давай мы закроем эту тему. Желательно, раз и навсегда.       Не дав ему сказать ни слова, я стремительно поднялась к себе в комнату. Я злилась на Эда. Понимала, что злюсь напрасно, но эта его ревность меня выводила из себя до крайности.       Только ночью, когда я уже почти ложилась, парень снова заглянул в мою комнату. - Я... зашёл извиниться. Опять. Чувствую себя распоследней свиньёй, - понурив голову, говорил он. Я только усмехнулась. - Ничего, не страшно. Я понимаю, правда, - усмехнулась я, отложив в сторону книгу. - Славно. Доброй ночи, Марс. - Эд, постой!       Он уже почти закрыл дверь, когда мой оклик заставил его замереть. В дверной проём вновь просунулась его голова. - Ты... ты не мог бы снова у меня переночевать? – кусая губы и чувствуя себя распоследней идиоткой, спросила я. – Пожалуйста.       Эд растерянно заморгал, замерев на пороге. - Ну... как-то... это ведь запрещено... - Эд, пожалуйста, - с мольбой повторила я. – Никто не узнает. А если и узнает, то что?       Побежит жаловаться Старосте Школы? Просто мне... немного жутко оставаться совсем одой.       Это была чистейшая правда. Пустые кровати, пустая комната, полные тишины и одиночества ночи липким страхом окутывали моё сознание. Кошмары снились всё чаще. О, сколько раз я видела полные ужаса серые глаза, исчезающие во тьме? Сколько раз я видела зелёные глаза, блестящие безжалостным взглядом за стёклами овальных очков, и слышала вкрадчивый холодный голос: «Есть один нюанс. Я начисто лишён милосердия»? Сколько раз в ночной тиши я слышала раскаты собственного безумного хохота и просыпалась от ощущения, что по моим рукам струится кровь? Нет, не счесть всего этого. Я не находила себе места, я боялась засыпать. После той ночи, когда Эд остался у меня на ночь, кошмары никуда не делись, но мне как-то легче стало их переносить.       К моему неимоверному облегчению, Эд согласился.

***

      Те ночи были, наверное, самыми лучшими в жизни Эда. Первые две ночи Марисса просила Эда остаться ночевать с ней, ну а тот не мог ей отказать. В следующие он уже оставался сам, да как-то незаметно: то ли сам вырубался от усталости, то ли просто оставался, чтобы остаться. Так прошли ночи четыре. После Арти тоненько намекнул, что Коул и Патрик начали что-то подозревать. Посоветовавшись с девушкой, Эд решил, что нужно бы пресечь всё это, как бы ни хотелось.       Однако уже лёжа в своей спальне, Эд понимал, что его тянет назад. В его комнате оглушительно храпел Патрик, раздражающе пахло какими-то носками, да и в целом царил жуткий бардак. Задним числом Эд понимал, что просто искал себе оправдание, чтобы тихонько прокрасться в спальню девочек, скользнуть под одеяло соседней с Мариссой кровати и тихонько уснуть, блаженно погружаясь в тишину.       Пытаясь отвлечь себя от мысли о побеге, Эд перевернулся на другой бок и задумался о Люпине. Вся эта история здорово его напрягла. Понятное дело, что Ремус уже не в первый раз так является в Хогсмид, чтобы... чтобы что? Просто выпить с Мариссой чашку чая и поговорить по душам? Бред какой-то. Конечно, Эд полностью осознавал, что появляться оборотень в Хогсмиде начал из-за его расставания с Мариссой, но легче не становилось. Он понимал, что девушке нужна была поддержка, понимал и то, что то, что Блэк не сошла с ума – заслуга Ремуса.       Но в голову снова и снова закрадывались слова Джастина, сказанные им под влиянием Чумы: «Знаешь, как это бывает? Она плачет, ей нужен герой, который её успокоит, подставит плечо, так ведь она говорила? Она будет так слаба, так эмоциональна, так сломлена… О, воспользоваться этим так просто…». А посему некоторые опасения Лафнегла были явно небеспочвенны. Конечно, тот здоровенный засос на шее аврора заставлял Эда усомниться, но лишь на малую толику. К тому же, он голову мог дать на отсечение, что у Люпина ещё сохранилось что-то к Мариссе.       «Но что если и у Мариссы что-то сохранилось к нему?» - пронёсся в его сознании гаденький шепоток.       Не исключено. Их расставание было жертвой ради спасения обоих от плана Ищейки свести с ума Мариссу руками её альтер-эго. Да, Эд своими глазами видел, как девушка «отпустила» Люпина тогда, в четвёртом испытании, но много ли это значит в мире снов? «Идиот, она же с тобой. Уже довольно давно. Она отдала тебе своё сердце и часть сил, какие ты ещё требуешь доказательства?» - внутренний голос до боли напоминал голос Лины. Да, пожалуй, она так бы и сказала.       Да зачем доказательства-то? Вот она – в соседней комнате, сходи и узнай, если не веришь. Отравлять её существование своим недоверием – свинское дело.       «И всё же я здорово подвёл её, - обречённо думал Лафнегл, переворачиваясь на другой бок. – Я обещал её никогда не оставлять. Хотел быть тем, с кем она будет делить боль, а стал натуральным злодеем в этой истории»       «Тебе ли привыкать?» - вновь ехидно шепнуло подсознание голосом Лины.       Так и не придя к конечному решению, а просто обдумав ситуацию и прогнав мысли по кругу, Эд решительно скинул одеяло, напялил тапки и выскользнул из спальни.       «Мордред и Моргана, да кому какое дело до Люпина?! Сам же накосячил – иди исправлять! Немедленно! Прямо сейчас! Чтобы нужда в поддержке всяких Люпинов отпала раз и навсегда!»