***
— Просыпайся! — раздался громкий стук в дверь. — Марисса! Просыпайся, говорю! Ты опоздаешь! Уже несколько минут я лежала в кровати, испуганно глядя в потолок. Опять кошмары… это неспроста… Боль из сна перетекла в реальность. Сжимавшие одеяло пальцы скрутило судорогой. Я не могла заставить себя дышать, опасаясь, что лёгкие вновь наполнит тьма. Такая холодная. Такая страшная… Поезд… Сегодня «Хогвартс-экспресс» тронется от платформы 9 ¾ на Кингс-Кросс, увлекая детей и подростков в Хогвартс. Почти весь день мы проведём в поезде. Что-то случится. Нет, нам нельзя… нельзя садиться в поезд… Похожий сон я видела в ночь, когда Лиди разбилась. Вновь раздался стук. Стряхнув оцепенение, я провела рукой по глазам, осушая слёзы. Нельзя, чтобы меня видели в таком виде. В последнюю неделю каникул мы с Сириусом жили в доме дяди Альфарда. Эд и Лина оставались в Лондоне, занимались расшифровкой дневника Горстейма. Вернее, занималась Лина, а Эд просто ей не мешал. О продвижении дела я толком ничего не знала, потому как поглощённая работой Лина писем мне не писала, а Эд старался не лезть в работу сестры. — Алохомора! Вставай, кому сказал! — Сириус ворвался в комнату. Я инстинктивно натянула одеяло до самого носа. — Ты опоздаешь на поезд! Твой завтрак уже стынет, а ты ещё в пижаме! Ну же! Я разогревать его не буду! Эй, что с тобой? Ты словно призрака увидела. — Сириус… Тебе когда-нибудь снились вещие сны? — Вещие сны? — переспросил брат, садясь на мою кровать. — Да нет, не было такого. Я и Прорицаниями никогда не увлекался. Чушь это всё. А что? — Мне кажется, что что-то должно произойти сегодня, — прошептала я, садясь на кровати и обнимая колени. — Что-то ужасное. Не так давно я видела сон о том, как погибала мама Эда и Лины. А сегодня… — Ты видела, кто должен погибнуть? — нахмурился Сириус. — Или просто… абстрактно? — Я видела, как тьма накрывает поезд. Видела, как она смывает всё вокруг, как я проваливаюсь в бездну. Сириус, мне страшно. — Может, отправим тебя «Ночным рыцарем»? — Брат осторожно протянул ко мне руку и сжал мои пальцы. — Или я тебя подвезу на мотоцикле? У тебя же немного вещей, да? — А если беда не со мной произойдёт? Тогда я, может, смогу хоть как-то помочь. — Или сама погибнешь. Давай я хотя бы поеду с вами. Наплету, что Грюм послал. Мне поверят, после нападения на музей эта тема актуальна. — Лучше предупреди остальных. В случае чего, я пришлю Патронуса. — Марс, ты уверена? — Нет. Но бежать, поджав хвост, я не собираюсь. Тем более… Я выживу. Я знаю это. — Откуда? — Контракты. Я связана слишком большим количеством разных договоров, чтобы пасть в бездну. — Неубедительно звучит. — Да, но… это пока всё, что у меня есть. — Дети! Разогревать еду по новой я не собираюсь! — раздался крик дяди из кухни. — Так, вставай. — Брат бодро подскочил на кровати. — Не переживай, через два часа ты встретишься с Лафнеглами, а с ними ты можешь горы свернуть, ты это уже не раз доказывала. Да? — Ага, — согласилась я без особого энтузиазма. Когда дверь закрылась, я ещё какое-то время смотрела ему во след. Сейчас, когда губы ещё хранили металлический привкус чужой смерти, я особенно остро ощущала, как я нуждаюсь в брате, в его крепком плече. Я никогда не могла себе признать, что он мне нужен, всегда как-то справлялась. Но Сириус всегда был где-то неподалёку, в Хогвартсе, к нему всегда можно было подойти за помощью, пусть этим правом я никогда не пользовалась. А теперь я уезжаю на другой конец страны, а в случае чего… я ведь могу больше его не увидеть… «О, Сириус… Всегда весёлый, всегда оптимистичный, неутомимый… Что случится с миром, если ты опустишь руки? Что станет, если ты сдашься? Я не верю, что ты бываешь уставшим, мой несгибаемый брат. Пожалуйста, оставайся таким. Иначе в мире не останется ни единой опоры. Иначе ночь будет сменяться ночью. Потому что если ты сдашься, то миру придёт конец. Оставайся таким, мой дорогой брат».***
— Поезд вот-вот отправится! Быстрее, быстрее! — горланил Эд, прохаживаясь по платформе. Начищенный до блеска значок старосты школы сиял на его груди. Я только фыркала, глядя на него. А меня такой чести не удостоили, я по-прежнему староста факультета. Лина стояла рядом со мной, наблюдая за командующим братом. — М-да. Он нос задрал выше потолка, получив этот значок, — сказала она. — Напомни мне потом дать ему хорошего пинка, чтобы не зазнавался. — Только после меня, — усмехнулась я. — Сразу два отвесь, за меня ещё, — хохотнул Сириус, глядя на упивающегося властью над первокурсниками Лафнегла. Мародёры взяли отгул у Грюма, чтобы проводить нас. Вчетвером они стояли на платформе, грустно глядя на алый паровоз. — Вот оно как… Странно стоять тут и понимать, что следующие несколько часов проведёшь не в увлекательном путешествии по Англии, а среди отчётов, — вздохнул Джеймс. — И как только замок останется без наших шалостей? — Хогвартс без вас не Хогвартс, — согласилась Лина. — Это как если бы Хагрид внезапно ушёл. Или Дамблдор. — Ничего, до нас стоял, и без нас простоит, — улыбался Сириус. — К тому же, там остаётесь вы, — поддакнул Поттер. – Ну, Марс, докажешь, что ты не просто так являешься сестрой Сириуса Блэка? — Ещё чего! — весело фыркнула я. – Я, между прочим, староста! — Ну, я был старостой школы, но это не мешало мне принимать участие в ночных набегах на коридоры замка, — пожал плечами Ремус, задорно сверкнув глазами. — Немного шалости можно. — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость, — заговорщически прошептали мы с Линой и расхохотались. — Пора на посадку! — продолжал орать Эд. — Ну, будем прощаться? — Сириус развёл руки. — Кто первая? Я обняла брата. Мне не хотелось ехать, не хотелось, чтобы они оставались здесь. Хотелось упаковать Мародёров и увезти с собой. — Я предупредил ребят. Мы будем наготове. Как только, так сразу. — Спасибо, Сириус, — прошептала я. — Постарайся не влипнуть в историю, хорошо? Береги себя там, сестрёнка. Не давай себя в обиду. — Я постараюсь. Следующий со мной прощался Ремус. Обнимая его, я как-то особо остро почувстововала, что могу его больше не увидеть. Ни его, ни брата, ни остальных. Время словно замерло, когда он прижал меня к себе. Ничто не имело значение, только сосущая пугающая пустота этого жуткого ощущения. — Пообещай, что ты вернёшься, — прошептал он. Сердце испуганно стукнуло. — Я сделаю всё невозможное. Ты же знаешь, — нарочито бодро ответила я, но он чувствовал мой страх. — Я обещаю, Рем. Я вернусь. Обнявшись напоследок с Джимом и помахав Питеру, я получила пинка от Эда, и мы поспешно запрыгнули в вагон. Вдоволь насмотревшись на скрывшийся позади перрон, мы отправились обратно в купе. По идее, я должна была сидеть в вагоне для старост, ожидая инструктажа, который уже слышала дважды. Но мне было как-то наплевать. Зато Эд уже убежал туда. Какой ответственный, его Ремус покусал что ли? — Ты выяснила что-нибудь путное из дневника Горстейма? — спросила я, пока Лина водружала на сидение корзинку с Инсендио. — Да, то что Алан Горстейм был полоумным придурком, — буркнула подруга. — Он зашифровывал в дневнике абсолютно всё, даже то, как он пил на веранде кофе с соседкой Дейзи. Да-да, дневник на то и дневник, что он записывал туда всякую повседневную муру. Но кое-что мне выудить удалось. — Я вся во внимании. — Проедем немного дальше — расскажу. Надо, чтобы Эд тоже слышал. — А Эд не знает? — Он не любит соваться в мою работу, — пожала плечами Лина. — А ты иди пока на инструктаж. Потом встретимся — поговорим. У выхода из купе я столкнулась с Арти, спешащим занять вакантное место рядом с любимой девушкой. Но скоро освободиться мне так и не удалось. Сперва нам зачитывали долгий и нудный инструктаж, после чего меня отправили следить за порядком в вагон, где ехали первокурсники. После чего мы искали сбежавшую шиншиллу какого-то паренька, устроившего форменную истерику на почве потери любимца. Только в час дня, когда меня сменили, а я уже намеревалась идти к Лине в купе, меня отловила Эбби с Гриффиндора и попросила помочь ей с некоторыми особо буйными личностями в начале поезда. Оказалось, какие-то первокурсники взорвали в купе шарики с красящим порошком да так, что самим дышать стало нечем. Так как поезд и так был доверху набит, я отправила их, а так же пассажиров трёх соседних купе, в хвостовой вагон. А что поделать? Некомильфо будет, если поезд прибудет в Хогсмид с разукрашенными трупиками. К Лине я ввалилась ближе вечеру. Солнце заливало прозрачным ярким светом сочные зелёные луга, лёгкие, похожие на пух, облака лениво скользили по безмятежно-голубому небу, с запада, царапая необъятным брюхом ёлки темнеющего на горизонте леса, ползла тёмно-фиолетовая туча. В открытое окно врывался свежий, упоительно-сладкий воздух, напоенный ароматом луговых цветов и вчерашнего дождя. Изумрудно-зелёные поля тихонько вздыхали под порывами ветра, бегущего вдогонку за поездом. Я вздохнула и присела у окна напротив Лины. Подруга сидела по-турецки на сидении, посасывая карамельную палочку и разбирала какие-то записи. Арти сортировал их, следуя указаниям девушки. Инсендио, вскарабкавшийся на столик, спал, подставив огеннно-рыжую шерсть ласковым солнечным лучам. Я осторожно погладила кота за ухом. До ужаса хотелось прильнуть лбом к стеклу, но, вспоминая сегодняшний сон, я чувствовала пробегавший по спине холодок и отстранялась от окна. — Джина и Анджела в этом году не поехали, — сказала внезапно Лина, отложив записи. — Неужели? — удивилась я, отрывая взгляд от скользящего за окном пейзажа. — Угу. Джину перевели последний год доучиваться в Шармбатоне, а Анджела с семьёй уехала жить куда-то в Эстонию или Латвию. Говорят, там как-то спокойнее. — Их право, — пожала я плечами. — Хорошо хоть, что в Англии не остались. Тут творится в последние месяцы какой-то феерический кошмар. — Зато мы целый год будем жить одни в комнате, — сверкнула глазами Лина. — Только представь! Ложиться, кода захотим! По ночам можно будет слинять, не опасаясь кого-то разбудить! Разговаривать в голос по ночам! Красота же! — Здорово было бы, если бы ещё и все наши ребята уехали, — задумчиво протянул Арти, вертя в руках лист бумаги с отпечатком кружки. — Можно было бы проводить ночи друг у друга. Ну, Марс ночует с Эдом, а я с Линой. — Нам же запрещено, — икнула Лина, густо покраснев. — Ну, мы же не будем об этом трезвонить на всю округу. — Нет, Трэвис! Эта штука останется у меня! — Дверь в купе открылась, в неё ввалился Эд, крича что-то в коридор. — Почему? Да потому что я тебя на месте живьём урою, если увижу эту хрень в твоих кривых руках! Нет, не отдам! И платить не буду! Иди нахрен, Трэвис! В Хогвартсе такому не место! Парень устало плюхнулся на сидение рядом со мной. Я, Лина и Арти не выдержали и расхохотались. Новенькая чёрная мантия была щедро полита чем-то розовым, блестящим и склизким. Некогда блестящий значок был погребён под этой слизью, светлые волосы Старосты Школы топорщились в разные стороны, глянцево поблёскивая в свете лампы. — Очень смешно, — пробурчал Эд, счищая со значка розовые сопли. — Я бы на вас посмотрел, если бы вы были на моём месте. — Что ты отобрал у Трэвиса? — отсмеявшись, спросила я. — Единорога с аллергией на старост? — Нет. Какой-то гений додумался изобрести помесь камушка для игры в «плюй-камни» и вредноскопа. — Это как? — Как? Вот так! Эд извлёк из кармана мантии небольшой круглый камень, который тут же начал верещать и вращаться, разбрызгивая вокруг себя ярко-розовую слизь. Мы с Линой успели нырнуть под столик. Больше всего досталось Арти и записям Лины. Эд поспешно запихнул шарик обратно в карман. Вылезая из своего укрытия, Линара побелела, глаза её наполнились яростью и обещанием скорой смерти. — И зачем кому-то изобретать такую ерунду? — протянула я, пока Арти удерживал свою девушку от убийства, а Эд палочкой счищал с себя этот ужас. — К тому же, разве кто-то ещё играет в «Плюй-камни»? Даже Рем забросил их на первом курсе, а он парень обязательный. — Понятия не имею, я это игрой никогда не интересовался. Но изобретателю такого кошмара никто «спасибо» не скажет. — Интересно, чего он так верещал? — спросил Арти, пока Лина пыталась спасти свои записи. — Предупреждал Эда о скорой смерти, — пробормотала подруга. — Твою мать! Оно не стирается! Эд! Тут были расшифровки записей Горстейма! Если пострадала важная часть, я выкину тебя в окно поезда! В это же мгновение поезд вздрогнул, завизжал, дёрнулся и остановился. Лежащие на верхних полках сумки попадали на нас. Свет заморгал, словно подстроившись в такт испуганному стуку сердца, и погас. В купе сквозь оконное стекло серым потоком хлынула тьма — туча, ползущая с запада, своим крылом накрыла небо над замершим Хогвартс-Экспрессом. Поезд замер на мосту, парящим над ущельем, дно которого терялось во тьме. С ужасом, сковавшим всё моё тело, я понимаю, что вчерашний сон начинает сбываться. Скорее инстинктивно я бросаюсь прочь от окна, утаскивая за собой Лину и Эда. В коридоре творится неразбериха, отовсюду слышны недоумённые испуганные возгласы, двери купе открываются, высовываются головы любопытствующих учеников. — Я схожу к машинисту, пройдитесь по вагонам, успокойте студентов. В последний я отправила первокурсников, нужно проверить, как они там, — скороговоркой проговорила я. — Я пойду с тобой, — мигом вызвался Эд. — Лине может понадобиться твоя помощь, — бросила я и помчалась в сторону первого вагона. Не успела я перепрыгнуть во второй, когда навстречу мне выбежала мадам Хоггс, продававшая в поезде сласти на тележке. Белый чепчик женщины сбился на бок, фартук был перекручен, обильно поливаемый слезами макияж чёрными ручьями рассекал её лицо. — Кошмар! Кошмар! — вопила она, размазывая слёзы и косметику по лицу. — Машинист… Ма-машинист… — Мисс Хоггс, говорите внятно! — рявкнула я. — Машиниста убили! — взвизгнула женщина. — На поезд совершено нападение! Земля начала медленно ускользать у меня из-под ног. Тьма накрыла поезд… Кое-как совладав с собой, я оттолкнула верещащую что-то мадам Хоггс и метнулась к вагону старост, где лежали мои вещи. Там уже никого не было — все старосты наводили порядок в вагонах, стараясь удержать нарастающую панику. «Нужно было слушать Сириуса!» — зло думала я, копаясь в чемодане. Пальцы коснулись рукояти волшебной палочки. — Экспексто Патронум! — выкрикнула я. — Сириус! На поезд напали! Машинист убит! Скорее, умоляю! Не чуя под собой ног, я помчалась обратно. От машиниста нет толку, но я, возможно, ещё смогу помочь. Дурные предчувствия захлёстывали меня с головой. Лина… нужно найти Лину. Из вагонов раздавались вопли ужаса и хлопки аппарации. Поезд вновь качнулся. Я потеряла равновесие, споткнулась о чей-то выкатившийся в проход чемодан и растянулась на полу. Чьи-то руки резко подняли меня на ноги. Я обернулась. Белый, как смерть Арти стоял рядом с палочкой на изготовке. За окном клубы чёрного дыма оплетали поезд. То и дело откуда-то вырывалась яркая вспышка, заставляя поезд вновь содрогаться. — Где Лина? — прокричала я, стараясь перекрыть панические вопли. — Ты сама отправила её в последний вагон, — непонимающе ответил Арти. Выругавшись, я вновь помчалась к хвосту поезда, расталкивая по пути паникующих студентов. Внезапно прямо передо мной из воздуха материализовалась чёрная фигура в маске. — Ступефай! — выкрикнула я, недолго думая. Не успевший ничего предпринять Пожиратель упал наземь, сражённый заклинанием. Мы с Арти перепрыгнули через него и побежали дальше. — Круцио! Проклятие ударило меня в спину. Не удержавшись на ногах, я пролетела фут и упала. Боль скрутила каждую часть тела, из меня словно живьём выдёргивали позвоночник, тупым секатором разрезая попутно нервы. — Куда-то спешишь? — раздался голос Яксли. — Круцио! Я до боли стиснула зубы, захлёбываясь агонией. В глазах плыли красные вспышки, заполоняя собой весь мир. Пространство превратилось в сплошную алую пульсирующую пелену. — А ну, отойди от неё! Петрификус Тоталус! — Молодец, Лунатик, метко. — Марс, ты как? — Лина… Нужно найти Лину, — пробормотала я, пока Ремус поднимал меня на подгибавшиеся ноги. Красная пелена продолжала застилать взор, постепенно сходя на нет. Покачнувшись несколько раз, я продолжила бежать. Мародёры устремились за мной. — Авроры уже в других вагонах, пытаются сдерживать Пожирателей, — протараторил Джеймс. Поезд дрожал, словно бы в ужасе, из каждого вагона слышны были выкрики заклятий, вопли испуганных студентов. Мы бежали, уворачиваясь от проклятий. Быстрее, быстрее! В предпоследнем вагоне завязалась потасовка. Семеро Пожирателей окружили Эда, Лину и Арти. — Баубиллиус! — выкрикнула я. Из кончика палочки вырвалась целая цепь золотистых молний и ударила стоящего спиной ко мне Пожирателя. Остальная шестёрка повернулась к нам. Забывшись, захлёбываясь от ужаса, я вновь и вновь произносила заклятия, стоя бок о бок с Мародёрами. Пробиться к Лине не представлялось возможным — она оставалась возле дверей последнего вагона, отбиваясь от теснящего её Макнейра, успевшего потерять где-то маску. — Круцио! — рявкнула я, ударив Макнейра в спину. Не ожидавший такой подлости Пожиратель, обернулся ко мне. — Эверте Статум! — С новой вспышкой Макнейр выбил собой дверь и ворвался в последний вагон. Пожирателей прибывало всё больше. Чем больше мы отравляли в нокдаун, тем больше их становилось. Они разделили нас с Мародёрами и теснили к последнему вагону. Мы отбивались из последних сил. Мародёры в какой-то момент исчезли из моего поля зрения, оставалось трое на трое: я, Лина и Эд против Беллатрикс, Крэбба и оклемавшегося Яксли. Незаметно в пылу дуэли я, Лина и Яксли оказались в последнем вагоне, где валялся потерявший сознание Макнейр. Внезапно вагон сотряс ужасающий удар, каких не было до сих пор. Он словно ожил, пришёл в движение, накренился. Пожирателям удалось сбросить его с рельс, теперь вагон висел над самой бездной. Яксли поспешно аппарировал, я бросилась назад, где Эд сдерживал атаки Беллатрикс и Крэбба. — Лина, скорее! — прокричала я, оборачиваясь. Подругу сбил с ног выскользнувший с полки чемодан. Цепляясь за скамейки, она упала, проехавшись несколько футов на животе вниз. Вагон вновь вздрогнул. Крепления, соединявшие вагон с поездом заскрежетали и словно бы лопнули. Вагон начал стремительно съезжать в бездну, развернувшуюся под Хогвартс-Экспрессом. — Вингардиум Левиоса! — вскрикнула я, черпнув силы из Талисмана. Я сама не знала, что именно ловлю на заклинание, но вагон внезапно прекратил падение. Волна боли накрыла меня с головой, руки словно вырывали раскалёнными клещами. Тяжесть отзывалась во всём теле. Из носа фонтаном хлынула кровь. Невыносимо. Захлёбываясь ею, я прокричала: — Лина! Скорее, я не смогу держать этот проклятый вагон вечно! Сквозь пульсирующую красную пелену я видела, как Лина поднимается на ноги и бежит ко мне. Она почти добралась до выхода из вагона, когда из-за скамьи появилась рука пришедшего в себя Макнейра. Пожиратель Смерти схватил девушку за лодыжку, потянув на себя. Лина рухнула на пол, не добежав нескольких футов до меня. Невыносимо. Из глаз потоком хлынули слёзы. Я не могла больше держать. — Экспеллиармус! — услышала я голос Беллатрикс. Волшебная палочка со свистом выскользнула из моих онемевших пальцев. В тот же миг вагон содрогнулся и начал медленно соскальзывать куда-то вниз. — Лина! Словно во сне я видела полные ужаса серые глаза, исчезающие во мраке. С ужасающим грохотом вагон рухнул в бесконечную пасть развернувшейся под мостом бездны.