Never Back Down 2

— У него есть шанс? — спросил Эд отца, когда Джастин чуть отошёл вперёд. — Конечно есть, я бы лгать не стал, — вздохнул Джереми. — Если твоя подружка вытащит его до того, как он станет Ангелом, то он может спастись. Но всё зависит от него. Ангел мог просто убить Джастина, заключив его сущность в кристалл, но он его отметил. Только за полчаса Чума поглотила его руку. Если Джастин не будет сопротивляться, он превратится в Ангела до того, как мы доберёмся до башни. — Сопротивляться? — Чума подавляет волю к жизни, питается отчаянием. Если Джастин продолжит хандрить, то Чума будет поглощать его быстро. А хандрит он изрядно. Что с ним? — Ну… тут сложная история. Джастин всю жизнь был влюблён в одну девушку… — Отказала? — Она не дала ему ни шанса, — подал голос Джастин. — Она всю жизнь видела в нём только друга. Она предпочла парня, которого ненавидела почти всю жизнь, но не дала ни шанса влюблённому в неё придурку. — Джастин… — А он её любил. Всю жизнь любил, восхищался, дарил цветы и всё ждал, когда она даст ему только лишь шанс! — Джастин! — Эда объял жгучий стыд. Он понимал, что в какой-то степени это его вина в том, что Джастин сейчас в таком подавленном состоянии. — Он жил и дышал ради её улыбки. Особой улыбки, которую она могла подарить только своему рыцарю. И он хотел быть её рыцарем! Но был лишь жилеткой для слёз!       В голосе Джастина с каждым словом звучала неприкрытая ненависть. Эд чувствовал, как в нём горьким ядом вскипает раздражительность и злоба. Хотелось залепить Джастину пощёчину, привести его в чувство. Эд плохо знал парня, они никогда не были близкими друзьями, но он знал, что Джас не мог так говорить.       Ускорив шаг, Эд схватил Джастина за плечо. На миг в его глазах он увидел проблеск багрянца. Лишь на миг, прежде чем ярость сменилась недоумением. Увидев растерянность в его глазах, Эд понял, что вспылил напрасно. Нет… это не он… Это Чума, это всё проклятье Ангела заставляет его говорить это.       Эд вздохнул. Джастин растерянно заморгал, посмотрел на Эда, лицо его побелело. Во взгляде мелькнул стыд. — Эд… Извини, это не… — Да брось. Не теряйся, Джас, пожалуйста. Тебе есть ради чего отсюда выбираться, тебе есть, зачем жить. Братик, родители, друзья. Помни об этом. — Тебе легко говорить, — пробормотал Джастин, рассеянно блуждая взглядом по пустоши. — Ты не слышишь голосов. А я – да. Я слышу, как Ангелы мне нашёптывают что-то. Что-то жуткое, что-то плохое, но такое… соблазнительное. Я сопротивляюсь, как могу, но… Эти голоса. Их никак не выключить. Они как белый шум, но их нельзя не слышать, нельзя не слышать отдельные слова. — Не пытайся от них избавиться, — сказал Джереми. — Это невозможно. Ты можешь их только заглушить. В этой атмосфере Чума не лечится, но ты можешь пока что ей сопротивляться.       Джастин, понурив голову, кивнул. Троица путников уже подходила к лагерю повстанцев. Чума уже поглотила руки и шею Джастина. Если кто-то из повстанцев это увидит, его могут выгнать обратно в пустошь, если не убить на месте. Эд рассчитывал, что отец сможет урезонить вождя повстанцев, убедить, что Джас неопасен. Но с каждым мигом он понимал, что шансы на это невелеки. Джереми ушёл вперёд, чтобы встретиться с Филликом, когда Джастин снова подал голос. — Ты хочешь вытащить его. Твоего отца. Вытащить из Ловушки наружу, в Мир. — Конечно, — Эд удивлённо посмотрел на приятеля. — Он же мой отец. Лина говорила, что с помощью Ока можно вытащить нескольких человек. Уверен, Марс сможет… — Ангелы знают всё об Оке. Они уже успели понять. Они шепчут мне, Эд. Шепчут страшные вещи. Они знают, что с Оком можно вытащить только двоих. Не больше. И дело не в «якоре», а в самом Оке. Исида не позволит так просто вытащить троих. Ты вытащишь отца, да? Зачем тебе я?       Эд почувствовал, что его словно окатило ледяной водой. Джастин продолжал говорить, но Эд его не слышал. Выбор… Ему придётся сделать выбор… Нет-нет-нет! Почему всё всегда так сложно? Почему нельзя всё сделать проще, почему нельзя просто взять и сказать: «Смотри, Эд! Это мир, он простой и необязательный. Ты можешь быть придурком и жить счастливо, а мы всё разрулим за тебя! Играй в квиддич, целуй девушку, живи в полной семье и не думай ни о чём!»       И как тут выбрать? У него появился шанс спасти отца! Отца, который провёл здесь больше десяти лет, которого мать, утайкой, по-прежнему ждёт домой, отца, о котором они с Линой мечтали всё детство. Но, если Джастина не спасти, он станет Ангелом. По факту он погибнет, и это будет его, Эда, вина. К тому же, он обещал спасти Джастина. Разве не за тем они выкрали Око из кабинета Дамблдора? Разве не за тем он вообще сюда сиганул? Он обещал спасти Джаса, он сделает всё возможное, но… отец… Он провёл здесь половину жизни, он хочет вновь увидеть мать, Лину, он не видел нормального неба уже тринадцать лет.       Эд готов был взвыть. Не делал этого, пожалуй, только из-за наставлений профессора Вилля. Нельзя предаваться отчаянию, один заражённый уже есть. К тому же, впереди виднелись уже палатки лагеря повстанцев, так что отчаиваться попросту нет времени.       Лагерь был, пожалуй, самым странным местом в этом странном измерении. Небольшие палатки, раскинувшиеся в руинах, среди которых сновали весело переговаривающиеся люди. В таком мире после череды унылых колдунов, что они видели по пути, после той давящей тоски, что почти ощутимо сжимает сердце, витая в воздухе, было до крайности странно видеть весело и бодро переговаривающихся людей. Чёрт, тут даже кому-то хватало духу смеяться!       Помимо всего прочего здесь и там среди руин сновали волки. Огромные волки с узкими зрачками, вытянутой мордой, сильными лапами и длинными, страшными когтями. Эд в ужасе остановился, когда один такой волк пробежал мимо него. Это был оборотень! Чёрт побери, настоящий оборотень! Как Люпин! Только в Ловушке! И рыжий.       Волки не нападали, они скорее вели себя как верные псы, старались держаться ближе к людям, равнодушно подёргивая ушами и хвостами.       Эд проследил взглядом за рыжим оборотнем, который напугал его. Тот, не удостоив материального парня ни взглядом, ни фырканьем,  потрусил к мужчине, жарко спорящим о чём-то с Джереми. Мужчина был невероятно высоким, широкоплечим, крепким и сильным. Эд готов был поставить мешок галлеонов, что эти сильные волосатые руки могут завязать в узел кочергу, а после и развязать её обратно, и их обладатель даже не запыхается. И он был рыжим. Настолько рыжим, что Уизли могли бы удавиться от зависти, а Лили казалась бы рядом с ним тёмной брюнеткой. Голос мужчины был подобен раскатистому грому. Раскатистому грому с шотландским акцентом. Даже роскошные рыжие усы как-то по-шотландски вздувались, когда слово брал Джереми, который рядом с эдаким медведем в подтяжках казался щуплым низким юношей. — Другого шанса не будет, Филлик! — пытался увещевать рыжего шотландского медведя Лафнегл. — Народ ждал этого с момента появления профессора. — Неужели ты думаешь, Джереми, что один юнец что-то изменит? Да, молодец, красноречивый мальчишка вдохновил кучку унылых идиотов идти сюда. А дальше? Кто мне поручится, что эти олухи не побросают оружие и не сбегут с поля боя? Я не хочу вести своих псов на смерть. — У нас нет времени. Осталось только полтора часа, если мы не успеем… — Полтора часа? Полтора часа?! — взревел медведь. — Ты хочешь, чтобы за полтора часа я собрал этот сброд и вывел в бой?! Ты рехнулся! — У нас есть только полтора часа, чтобы мой сын смог закрыть Ловушку и разорвать связь с Волдемортом. Филлик, у нас нет другого выхода, потому что никто другой не сунется к башне. Потянем время, нам нужно только это. — Ты хочешь, чтобы стая рисковала шкурами, как приманка? — Скорее… отвлекающий манёвр. — Так, — Филлик пригладил роскошные усы. — Ты надышался пылью от своих книжек, Джереми. Или тебе чёрный ветер в мозг ударил? Отвлекающий манёвр? Мои волки рвутся в бой, они хотят разорвать парочку Ангелов, но они должны знать, за что дерутся.       Эд и Джастин уже стояли рядом, внимательно вслушиваясь в разговор. Казалось, Филлик орал на Джереми. Но нет, он так разговаривал. Но Эд каждый раз вздрагивал, когда этот медведь открывал рот. Если бы он решил поорать на стену, та в ужасе раскрошилась бы в мелкую труху. Чёрт, а что если на него наложить заклятие «Сонорус»? Тогда из Эдинбурга он сможет докричаться до Кардиффа, а звуковой волной обрушит все здания. — А это кто? — Он обратил, наконец, внимание на подошедших парней. – А, ты и есть Эд? Похож на Джереми. А ты? — Джастин, — тускло отозвался юноша, склонив голову на бок. Он старательно прятал руки и шею, кожа которых уже почернела. Рыжий волк утробно зарычал на Джастина, прижав уши к затылку. — Заражён? Плохо. Но есть шанс пасть в бою, как человек. Это хорошо! — хохотнул шотландец. — Меня зовут Филлик. Я подобрал и воспитал этого юнца, когда он попал в это адово место, — мужчина хлопнул по плечу Джереми. — Ну что, юнец, это из-за тебя весь сыр-бор? Ты и есть тот славный герой, о котором тут люди веками слагали песни? Не больно похож. Тебе хоть пятнадцать есть? — Мне семнадцать, — насупился Эд. — М-да. Семнадцатилетний горящий синим пламенем паренёк. Знаешь, не тянешь ты на героя. — Я и не претендую, — Эд скрестил руки на груди. — Так уж вышло. — Хэ, молодец, парень. Правильно рассчитываешь свои силы, мне нравится. — Кто вы? Разве в этом мире оптимизм может существовать? — тихо спросил Джастин. — Мы оборотни, парень. Волки не страдают депрессией, у них есть два состояния: голодный-злой и сытый-умиротворённый. Тут нет потребности в пище, так что мы особо не хандрим. В отличие от тебя. Волки за милю чуют твоё уныние. — Оборотни? То есть, ваши волки это… — Это мы. У оборотня две сущности, в Ловушку мы попадаем в компании наших вторых «я». — Думаю, об этом можно рассуждать ещё долго. А время поджимает, — с нажимом напомнил Джереми. — Филлик, послушай, больше людей у тебя не появится. Если мы не попытаемся, ты первый полезешь на стенку! — Если ты заткнёшься, я подумаю. И нужно ещё обсудить всё со стаей… — Филлик! — Ладно! Эй, бездельники! Собирайтесь и собирайте других! Выступаем через полчаса! — Пять минут. — Выступаем через десять минут! Лафнегл, ты мне будешь должен.       Поправив подтяжки, Филлик круто развернулся и ушёл вглубь лагеря. Повстанцы уже суетились, собираясь. Джереми попросил Эда не уходить далеко и поспешил за другом. — Изумительный мужик, да, Джас? — спросил Эд, глядя вслед отцу. Осознав, что говорит с воздухом, он покрутил головой. — Джас?       Парня нигде не было. Эд обошёл весь лагерь, пытаясь найти его. Вокруг воодушевлённо галдели оборотни, собираясь на поле битвы, словно это был поход на шашлыки. Даже новоприбывшие из двух «селений», где побывали Эд, Джереми и Джастин, шевелились несколько активнее. Со всех сторон слышно было пение какой-то единой для всех боевой песни. В какой-то миг Эд даже сам поверил, что всё может получиться.       Джастина Эд нашёл в стороне от селения. Он стоял около руин, глядя на возвышающуюся над пустошью Башню. Грандиозное строение из чёрного, как сама ночь, камня сужалось к верхушке. У подножья мрачным облаком клубилась армия Ангелов. Белоснежный разлом в небе, словно открытая рана, зиял аккурат над вершиной башни, исторгая из своих глубин белесые потоки. Фиолетовое небо закручивалось вокруг разлома. Зрелище захватывало дух. — Не думай, что их воодушевила твоя речь, — заговорил Джастин. — Они верят, что всё даст им война. А много ли им надо, чтобы выйти на поле битвы? Пара обещаний. Героям — подвиг, о котором будут петь, подонкам — повод насадить кого-то на меч или прострелить кому-то голову, юнцам — славу, о которой они мечтают. И каждому дать надежду. Пустую надежду. Ангелы сильнее вашего войска, вырезать этих шавок им ничего не стоит. И не просто вырезать, нет. Они обратят их. Людей — в Ангелов, волков — в чумных гончих. Самых непреклонных, конечно, убьют. Остатками их сущностей они насытят себя, став ещё сильнее.       Эд почувствовал, как шевелятся на затылке волосы. Джастин стоял к нему спиной, но злая безнадёга в его голосе повергала Лафнегла в ужас. — А знаешь, я мог бы тебя бросить здесь, — продолжал Джастин. — Я мог бы забрать Око, Ангелы знают как. Они сказали мне. Я выбрался бы в Мир, а тебя бросил бы умирать тут. С отцом, с профессором, со всеми этими оборотнями. Или я мог бы тебя вовсе убить, ведь ты сам вложил меч в мою руку. Я вернулся бы героем. — Джастин… — Я был бы героем в её глазах, — с жаром проговорил парень. — Я поведал бы ей печальную историю о том, как Ангелы насадили тебя на пики, как ты, умирая, передал мне Око. Хотя нет, тогда героем будешь ты. Нет-нет, я лучше скажу ей, что ты струсил! Да, струсил! Сбежал с поля битвы, швырнув в меня Оком! Но в это она не поверит. Тогда ты просто погиб. Упал в расселину. Она же не знает, что тут нет расселин. Да. О, как она будет горевать, как будет плакать. Я расскажу, что сделал всё, что мог. Я утешу её. Хе-хе-хе, утешу… — Джастин! — Эд чувствовал, как в нём закипает злоба. — Скажи, Эд, какие на вкус её губы? У меня будет шанс узнать это. Знаешь, как это бывает? Она плачет, ей нужен герой, который её успокоит, подставит плечо, так ведь она говорила? Она будет так слаба, так эмоциональна, так сломлена… О, воспользоваться этим так просто… — Закрой рот… — дрожа от ярости, прошипел Эд.       Джастин обернулся. Губы исказила жуткая кривая усмешка. Кожа на лице пошла чёрными пятнами, расползавшимися от шеи, некогда серо-голубые глаза полыхали, как два раскалённых уголька. — Хотя я всегда буду для неё лишь жилеткой для слёз. Всегда был, когда она ревела на моём плече, жалуясь на тебя, говоря, как она тебя ненавидит. Но ведь и твоей она не будет, Эд! Это же самое изумительное! Может, с тобой она и пробудет, но через полтора года она выйдет замуж. Да, Эд, замуж, это ведь неизбежно. А с силой контракта, который был заключён, она даже не будет возражать, она будет хотеть своего мужа. А про тебя забудет, словно тебя никогда не было… Не тебя она поцелует у алтаря. И не с тобой она ляжет в постель. Не ты будешь её первым… — Я сказал, закрой рот! — рявкнул Эд, с силой ударив Джастина в лицо.       Полыхнула синяя вспышка, держась за челюсть, Джастин отшатнулся и упал на землю. Эд подскочил к упавшему парню, занеся кулак для повторного удара. Его била дрожь, тяжёлый воздух болезненно разрывал лёгкие, ярость и злоба клокотала в груди. Джастин вскинул голову, испуганно и растерянно моргая. Багровое пламя исчезло из его глаз, уступив место испугу. Эд словно на стену налетел. С большим трудом вздохнув, он взял себя в руки. Нет… нельзя. Это же Джастин. Хотя его смерть решила бы две проблемы сразу: автоматически исчезла бы нужда выбора между отцом и ним, и Эд мог бы избавить парня от Чумы. Но нет. Нет, он не мог, не мог так поступить. Его нельзя бросать здесь, пока его ещё можно спасти.       Заставив себя сделать очередной вздох, Эд бессильно опустил руку и протянул её Джастину. — Идём. Нам ещё твою шкуру спасать.       Джастин растерянно посмотрел на него. — Эд, я… Я не заслужил, я… оставь. Я лучше уйду к Ангелам, меня же в любой миг может переклинить! Спасай лучше отца, я безнадёжен! — Вот поэтому я и говорю, чтобы ты вставал. Скоро битва. Мы должны ещё выслушать план Филлика и отца прежде, чем войдём в башню. Ты со мной? — Эд, я… — Ты со мной? — с нажимом повторил Эд, продолжая протягивать ему руку.       Поколебавшись мгновение, Джастин схватил Эда за руку и поднялся с земли. — Эд… Слушай. Я хочу попросить тебя кое о чём, — тихо произнёс Джастин, пряча глаза. — Если я… я начну снова, если я сорвусь, то… убей меня, Эд. Иначе я сделаю это первым. Нет, послушай! Я хочу умереть человеком! У меня должен быть шанс делать выбор, кем мне умереть! Пожалуйста. Эд, пообещай. — Это будет самым странным обещанием, — пробормотал Эд. — Хорошо, Джас. Я обещаю.

***

      Звуки битвы разносились над пустошью на многие мили. Звон и выстрелы смешивались с криками и воем волков. Немые Ангелы рассыпались дымом, чтобы ещё два таких же возникли на месте павших собратьев       Филлик, Эд, Джастин и Джереми медленно прокрались ко входу к Башне. Армия повстанцев отвлекла на себя внимание Ангелов, путь был чист. Подозрительно чист, на вкус Эда. И вкус его не обманул. Уже у самых дверей, настолько больших, что голова шла кругом, они услышали пронзительный вой. Обернувшись, они увидели около десятка Ангелов, направляющихся в их сторону. — Эд, Джас, в башню, живо! — скомандовал отец. — Но… — Скоро эти дымные твари поймут, что к чему и попытаются ломиться в Башню за вами! Мы присоединимся к повстанцам и попытаемся удержать Ангелов, в Башне их нет, они боятся Госпожи. Эд, не возражай! Поцелуй за меня маму и сестрёнку! Удачи, сынок!       Эд ощутил сильный толчок в спину и почти вкатился в приоткрытую Филликом дверь Башни. Когда рядом появился Джастин, тяжёлая створка закрылась за ними. И мир погрузился в немую тишину.        Началось…