Never Back Down 2

      Со всех ног я бегу по пустоши к огромным чугунным воротам. Надо мной на фоне закатного оранжевого неба раскинулось переплетение рельс «американских горок», жухлая трава приминается под моими ногами, тихонько шурша. Из зачарованного леса за моей спиной доносятся крики птиц. Подхватываемая ветром я мчусь вперёд, шаги дробью отдаются в груди. Издали я слышу хриплую музыку, льющуюся из покорёженных динамиков: «Once upon a night we'll wake to the carnival of life Тhe beauty of this ride ahead such an incredible high»*       Меня уже ждут. Около ворот я вижу переминающегося с ноги за ногу Эда. Сердце радостно сжимается при виде него, я бегу быстрее и вскоре почти врезаюсь в него, скатившись с пологого склона. Он растерянно смеётся, он не понимает, что он здесь делает, но рад вновь оказаться здесь, рад, что он со мной.       Высокий старик с белоснежными бакенбардами и волосами, поверх которых нахлобучена капитанская кепка, в синей засаленной куртке поверх пожелтевшей от времени тельняшки, блеснув золотым зубом, с улыбкой распахнул для нас ворота. — Мы вас заждались, — произнёс он немного треснутым голосом. Я протягиваю ему картонный билет, который сжимала в течение всего бега. — С возвращением в «Воображариум».       Парк мало изменился с той ночи, когда мы пришли сюда впервые. Все те же немые замершие карусели, всё тот же заброшенный тир, всё те же полотнища от палаток. Вот только сегодня везде горели огни. Яркие разноцветные лампочки осеняли блестящих пёстрых лошадей, причудливым узором змеились вдоль тропинки, по которой мы бежали, взявшись за руки. Нет, не изменился парк, даже с этими яркими огнями он был тем же прибежищем для развесёлой компании подростков, когда-то скрывавшихся от слуг обезумевшей Клариссы. По-прежнему между деревянными щитами с акробатами и клоунами мелькало высокое пламя, по-прежнему оттуда доносился радостный смех и лихая песня Карнавала Жизни.       Радостные возгласы окружили нас, стоило нам шагнуть в свет костра. Ребята бросились меня обнимать. — Мы знали! Знали, что вы выйдете сухими из воды! — хохотал Принц. — Мы очень за вас рады, — улыбалась Моргана. — Мы рады тебя видеть, Марисса, — отсалютовал мне Байкер. — А я-то как рада, что вы уцелели, — смеялась я.       Мы и глазом не успели моргнуть, когда нас увлекли в горячий головокружительный танец. Я опомниться не успела, как вновь и вновь кружилась вокруг костра, хохоча от рвущегося из груди счастья, как я распеваю во весь голос чудную песню, захлёбываясь восторгом, как двигаюсь под музыку всё быстрее и быстрее. Нам горячо, жарко, но мы счастливы, счастливы, как малые дети, как безумцы…        Я не выпускаю руки Эда, я боюсь, что он потонет в вихре этого танца. Сердце радостно-сладко бьётся чаще и чаще, когда он, подхватив меня за талию, кружит над землёй в танце, когда он шагает ближе, когда я вижу его лучащиеся восторгом и радостью глаза, слышу его сбившееся горячее дыхание. И сама дышу уже едва, то ли от эмоций, то ли от танца. И сама уже не своя от безумной радости, что охватила меня, сама не замечаю, как льну к нему ближе, как с робостью и улыбкой заглядываю в его глаза и как с замирающим сердцем я вижу, как улыбается он. И душа, словно птица, рвётся из груди восторженным хохотом. И чем жарче горят эмоции, тем ярче горит костёр, тем сильнее желание…       Золотисто-зелёные искры рассыпаются на потемневшем небе, рыжие языки пламени взвиваются в чернильную синь, в лихую песню вплетается звон цикад. Тени становятся всё дёрганнее, всё загадочнее. Душистый ветер веет с пустоши запахом клевера и вереска. Медленно ночь распахивала свои объятья, а мы продолжали танцевать, упиваясь безумием и счастьем. И звучит финальный аккорд, торжественный и оборванный, словно должно что-то играть дальше. Уставшие, но счастливые друзья берут минутку отдыха перед тем, как вернуться. Теперь ночную тишь тревожат только цикады.       Эд берёт меня за руку и мягко отводит в тихое место, в тень. Там, не выпуская моей руки, глядя мне в глаза, он говорит, чуть сбиваясь, смущаясь: — Марисса. Я… я безумно счастлив, что мы вновь здесь оказались. Пусть это лишь сон, пусть наяву ничего не случится, я должен тебе сказать…       Сердце сладостно дрожит, я подаюсь вперёд, я жажду слышать эти слова, волшебные, запретные, нежные слова. Но… — Марс! Просыпайся! Марс! Ау! Ты проспишь завтрак!       Тишину ночи разрывает громкий крик. Лицо Эда, искажённое недоумением, исчезает в воцарившейся бархатной тьме. В следующее мгновение я распахиваю глаза и понимаю, что нет никакого «Воображариума», что больше нет костра, нет разгорячённого лица Эда, нет душистой ночи. Зато есть синий полог кровати со столбиками, серые лучи рассветного солнца, льющиеся в окно и пытающаяся добудиться меня Лина. — Ну, вот, уже лучше! — довольно хмыкнула она, причёсываясь. — Я ненавижу тебя, Лафнегл! — простонала я, закрыв лицо руками. — Ну вот, здрасьте, — всплеснула руками подруга. — В прошлый раз я тебя не разбудила на завтрак, так ты до обеда ворчала на меня. — Но мне снился такой сон… Ради него и поголодать можно! — С отчаянием воскликнула я. — Да? О чём? — О том, что я, кажется, влюбилась, — мечтательно протянула я. — Да вы издеваетесь надо мной!!! — раздался приглушённый возмущённый вопль снаружи. Тут же раздался хлопок двери и быстрый топот ног. Дверь в нашу комнату приоткрылась, Арти сунул нос в образовавшуюся щель. — Это… Лина, я подожду тебя в Большом Зале, а? Там просто Эд не в духе, ботинками швыряется, матерится. — Что случилось? — Я разбудил его, — пожал плечами парень. — Орёт, что не вовремя, что как всегда, что третий раз его вот так обламывают… Я ничего не понял из того, что он вопил, решил сбежать. — И правильно, — усмехнулась Лина. — Мой брат способен на убийство, если его разбудить не вовремя. Топай, Арти, я тут это тело приведу в порядок и приду. — Она махнула рукой в мою сторону. – Так, мне не послышалось? Влюбилась? В кого? Излагай! — Вот ещё, — пробурчала я, от души зевнув. – Сны, к твоему сведению, крайне интимный процесс, полный чудес и волшебства. А своим личном чудом я делиться не буду, вдруг не сбудется. — Я его хоть знаю? — Продолжала любопытствовать подруга, пока я, потягиваясь, одевалась. — О, ещё бы, — промурлыкала я, прячась от неё за дверцей шкафа. — Но я всё равно не скажу тебе, кто это. — Почему? — А нефиг классные сны прерывать на самом интересном месте!       Выходя из спальни, я нос к носу столкнулась с возмущённо бормотавшим что-то Эдом. Сердце тут же ёкнуло, щёки предательски покраснели. — Доброе утро, — пискнула я, благодаря Фортуну про себя за то, что Лина уже успела спуститься и не видела меня такую.       Эд поднял на меня глаза и тут же их отвёл, словно смутившись. — Доброе, — коротко пробормотал он, пропуская меня вперёд.       Я топала к Большому Залу, прокручивая в голове сегодняшний сон и улыбаясь при этом, как дурочка. Одно жаль, что это всего лишь сон, всего лишь чудо, которое сгорает на рассвете, чтобы вновь стать возможным следующей ночью. Такие уж у чудес свойства, что поделать. При мысли о том, что следующей ночью меня вновь может ждать заброшенный парк аттракционов, костёр и пляски, я готова была петь от радости.       За завтраком мы с Линой болтали без умолку. Я то и дело косилась на Эда, мрачно размазывавшего по тарелке овсянку. Парень только угукал, пока Арти втирал ему что-то. Казалось, мыслями он вовсе не здесь, а где-то далеко-далеко. О чём он думает? В каких облаках витает? Внезапно его лицо расцветает невольной слабой усмешкой, он поднимает глаза и встречается со мной взглядами. Я, чуть краснея, отвожу взгляд и делаю вид, что в моей тарелке лежит как минимум нечто невероятное.

***

      Мы вбежали в кабинет директора, едва не выломав дверь. Когда посреди урока Защиты от Тёмных Искусств к нам явился какой-то первокурсник и заявил, что Дамблдор хочет видеть нас в срочном порядке, мы тут же сорвались и бросились бежать. Во-первых, это было первое собрание Ордена в этом году, во-вторых, раз в срочном порядке, то там, как минимум, что-то грандиозное. Около горгульи мы нос к носу столкнулись с Мародёрами, Лили и Алисой, которые тоже со всех ног мчались к директору.       В кабинете нас ожидал сюрприз, да ещё какой! В кресле напротив Дамблдора сидела Кэтрин Ллэйер собственной персоной. Голубые глаза покраснели и опухли от слёз, некогда роскошные локоны обрезаны почти под корень, щёки впали, лицо осунулось, посерело. Девушка сжалась в кресле, в дрожащих руках держа стакан с водой, и судорожно икала. Кажется, она только что от души проплакалась. Одежда лицо и волосы её были измазаны сажей и золой. Видимо, она только что прибыла в кабинет директора Хогвартса посредством Летучего пороха. — Мерлин, Кэтти, что с тобой? — ахнула Лили, когда увидела бывшую однокурсницу. — Ребята, располагайтесь, — махнул рукой директор. — Мисс Ллэйер, успокойтесь пока что, выпейте воды. А я пока введу в курс дела наших юных друзей. Не беспокойтесь, этим людям можно доверять.       Икнув, Кэтрин отпила воды, собираясь с мыслями. Я мельком взглянула на Ремуса. Тот старался избегать встречаться взглядом с бывшей девушкой и всячески делал вид, что пейзаж за окном его интересует гораздо больше, чем вернувшаяся в таком безобразном виде Кэтрин. — Три недели назад, — тяжело вздохнув, начал директор, — из хранилища парижского Министерство Магии был похищен ценнейший и опаснейший артефакт. К сожалению, нам это стало известно лишь десять минут назад из уст мисс Ллэйер.       Неизвестно, почему наш Министр предпочёл скрыть факт кражи от меня, но… — Профессор, — рискнул оборвать его Джеймс. — Так что было похищено? — Ловушка Исиды, — помолчав, произнёс директор.       Ремус, Лили, Лина и Алиса судорожно вздохнули. Остальные, менее эрудированные, оставались в некотором замешательстве. — Но почему вам ничего не сообщили? — возмутилась Алиса. — Кто мог её украсть? — Ой, что ж теперь будет… — Объясните, пожалуйста, что такое эта Ловушка Исиды? — робко попросила я. — Ловушка Исиды — единственный в своём роде артефакт, созданный в Египте в начале позапрошлого века, — начал Ремус. — По преданию эта вещь способна похищать человеческую душу. Она отделяет её от магии. Сущность колдуна остаётся в Ловушке, а магическая сила переходит владельцу этого артефакта, физическое тело при этом развоплощается. По легендам, вобрав в себя достаточно душ, она может аккумулировать энергию, способную стереть с лица Земли половину стран. Причём, когда я говорю «стереть», я не преувеличиваю. Эта штука способна превратить половину планеты в выжженную пустыню. Много лет назад был отловлен маньяк, вбиравший в себя магию жертв с помощью этой Ловушки, но он не подозревал, что в его руках бомба с часовым механизмом. Прежде, чем его остановили, он успел уничтожить население нескольких небольших городов. После этого артефакт был изъят и помещён в хранилище. — Но зачем хранить такую опасную вещь? Можно было её уничтожить! — возмутилась я. — Видите ли, мисс Блэк. Существует теория, что у попавших в Ловушку Исиды жертв есть выход, возможность выбраться. Многие мучаются вопросом, как вытащить их оттуда, а посему Ловушку не рискнули уничтожать. — Я думала, это магловская легенда, — протянула Лина. — При чём, не самая удачная. Ну, миф о колдунье-богине Исиде, и имени Ра, и змее-ловушке… — Многие легенды, мисс Лафнегл, основаны на самых реальных событиях, — покачал головой Дамблдор. — К тому же, легенды не поджигают деревень и не похищают людей. — Они похитили моих родителей, — прошептала Кэтрин. — Пожиратели Смерти. Они явились в наш дом, подожгли его, а родителей пленили этой ужасной Ловушкой. — Почему ты не обратилась в Шармбатон за помощью? — бросил через плечо Ремус. — Я обращалась, — всхлипнула девушка. — И в Шармбатон, и в Министерство! Они заявили, что не хотят ввязываться в «эту вашу британскую войну»! — Французский Министр Магии объявил о своём нейтралитете. Даже факт, что Ловушку украли прямо из-под его носа, не заставил его переменить решения, — вздохнул директор. — Мисс Ллэйер, я обещаю, что постараюсь сделать всё, чтобы вернуть ваших родителей. — А разве есть способ? — спросил сидящий рядом Эд. — В смысле, Вы сами только что сказали, что многие до сих пор мучаются вопросом, как спасать попавших в Ловушку бедолаг. — Я немного неправильно выразился, — задумчиво протянул профессор Дамблдор. — Способ есть, видимо, единственно верный. Око Гора. Оно было создано вместе с Ловушкой Исиды тем же колдуном. Но, прежде, чем создатель успел явить миру свойства Ока, его затянуло в Ловушку Исиды. Спустя два века поисков мы, конечно, нашли Око, которое было потерянно, но мы пока понятия не имеем, как его активировать. Поэтому многие гении пытаются найти альтернативные пути спасения невинных душ. Ребята, я хочу, чтобы вы помнили, насколько это опасно. Держитесь друг друга, что бы ни случилось. И я бы очень попросил постараться не впутываться в зловещие опасные истории.       На краткий миг мне показалось, что последние слова были адресованы исключительно мне. — Ну, что думаете? — мрачно спросила я, когда мы покинули кабинет Дамблдора. — Что и этот год мы не проживём по-человечески, — устало вздохнул Ремус. — Да бросьте! — наигранно-весело хохотнул Сириус. — Какова вероятность, что Тёмный Лорд придёт по наши души?       «Среди нас талантливые и сильные волшебники. Мне с Талисманом и вовсе нужно запереться в каком-нибудь бункере. Нет, братишка, никакой вероятности!» — подумала я.       Вслух же я ничего не сказала. — Сириус прав, в стенах Хогвартса нам ничего не грозит, — согласился Эд. — Если не будем искать приключения на задницу, то всё будет хорошо. — Хотелось бы надеяться, — проговорила тихонько Лина. — Но надо будет поискать в библиотеке про эти Око и Ловушку. Я бы даже начала прямо сейчас. — Ну, удачи. Как думаешь, что могут эдакого накопать студенты, чего не могут найти лучшие умы магического мира? — фыркнула я. — Я хочу хотя бы знать, что к чему, — пожала плечами подруга.       У меня голова гудела, как медный колокол. Я не хотела нигде копаться, ничего нового выяснять. Я искренне надеялась, что эта магическая опасная чушь минует меня. Ну, в конце-концов, Небесной Канцелярии должно надоесть скидывать все шишки на мою грешную голову. — Лично я сыта этими загадочными артефактами по самое горлышко, своих хватает, — я ткнула пальцем в болтавшийся на шее кулон. — Пойду прогуляюсь.       Шагов через десять меня догнал Эд. — Не возражаешь, если я присоединюсь? — спросил он, шагая рука об руку со мной. — Нет, конечно, — я пожала плечами, заводя прядь волос за ухо.       Мы дошли до берега озера, разговаривая на самые отвлечённые темы. Я ловила себя на том, что жадно ловлю каждое слово Эда. Мне нравилось, как звучит его голос, как сверкают его глаза, когда он что-то рассказывает, глядя вперёд. Порой он косился на меня, тогда я спешно отворачивалась. Сердце при этом взволнованно ёкало. Это было столь же мило, сколь неловко. — Знаешь, — у самого берега вдруг сказал Эд. — Я бы хотел снова пережить то приключение, которое случилось в декабре. — Я тоже, — призналась я, опускаясь на скамеечку. — Полетать над Лондоном… — Вернуться в заброшенный бар… — О нет, только не бар, — засмеялась я. — А вот зачарованный лес… — Или парк «Воображариум», — тихо сказал он. — Или парк… — зачарованно повторила я. В голове вспыхнули воспоминания сегодняшнего сна. Меня бросило в жар, сердце, кажется, забыло, как нужно правильно биться. — Знаешь, я его видел недавно, — признался Эд. Моего волнения он не замечал, он смотрел на беспокойные воды Чёрного озера, равнодушно отражавшие белесо-серое сентябрьское небо. — Во сне. Знаешь, в моём сне были все живы. И даже пополнение появилось. — А, тот смешной капитан-привратник? — засмеялась я и тут же испуганно заткнулась.       Эд изумлённо посмотрел на меня. Молчание длилось секунд пять, пока мы оба пытались сообразить одну очень важную для обоих мысль. До меня дошло до первой, я расхохоталась, как неудержимая. Эд, в свою очередь, покраснел до корней волос. — Только с нами могло такое случиться, — весело воскликнула я, заливаясь смехом. — Один и тот же сон! Невероятно! Один и тот же сон! Эд! Что ж это за…       Договорить я не успела. Пунцовый от смущения, как рак, Эд вскочил, пробормотал что-то и пулей убежал по направлению к замку, пока я продолжала хохотать.