***
Мрак расступился перед светом мерцающего очертания дверного проёма. Ноги ощутили опору. Эд выпрямился и осмотрелся. Кроме силуэта двери ничего не было. Разве что… Он заметил её не сразу. Полупрозрачный призрак девушки стоял напротив дверей, никак не решаясь распахнуть их. Эд окликнул её, девушка обернулась. На призрачном лице ярко выделялись полные смятения синие глаза. — Как ты здесь очутился? — донёсся до него её голос. — Марисса? — Скорее то, что от меня осталось, — печально улыбнулся призрак. — Пожалуй, моё альтер-эго оказалось сильнее, чем я предполагала. — Где это мы? — Ну, как тебе объяснить… Это моё сознание, — она развела руки в стороны. — Знаю, звучит дико. Поэтому мне и интересно, как ты тут оказался. — Случайно, ей богу, — пробормотал он. — Марс, ты… ну… — Умираю? Телесно — нет, духовно — да. Вернее не так. Скоро моё альтер-эго поглотит те остатки меня, что ты видишь, завладеет моим телом и устроит тотальную резню. — Её же можно как-то остановить? — Можно, конечно. Иначе им будет неинтересно, — хмыкнула девушка. — Нужно только открыть дверь. Это как лабиринт, только… сложнее, как мне кажется. — И чего ты ждёшь? — спросил Эд. — Мне не хватает смелости, — призналась она. — Если я погибну, то она выиграет. У меня нет права на ошибку. А тут ещё и ты замешан. Я не знаю, с чем мы столкнёмся, Эд. — Я могу тебе как-то помочь? — Постой. Ты жив или мерешишься мне? Эд даже опешил от такой постановки вопроса. — Жив, конечно. Жив, здоров, в еде неприхотлив, сейчас с тобой в богом забытой пещере нахожусь. — Но я видела, как ты погиб! Упал с Астрономической башни! И Лина, и Сириус, и Ремус, и Рег… вы же… погибли… — Не-э-эт, — задумчиво протянул Эд. — Да, ты поколотила Люпина и младшего брата, случайно скинула в озеро старшего и пыталась сигануть с башни, но все живы и здоровы. Ну, кроме Сириуса, у него, похоже, простуда после купания. — Но… я же видела… ничего не было? Все в порядке? — Не считая того, что мы здесь, то да, все в полном порядке. Так что, я могу тебе помочь? Или тут требуется тот, кого уже посетил Мрачный Жнец? — Помочь? Можешь. Но я не хочу, чтобы ты это делал. Это может тебя убить. — Увидев непонимание на его лице, девушка вздохнула. — В ночь, когда я тебя вытащила из твоего личного лабиринта, я случайно поместила в тебя большую часть собственных сил, синее пламя. Оно может удерживать её или вовсе уничтожить. Силы красного пламени и синего уравновешивали её могущество, но я случайно отдала тебе синее пламя почти без остатка, что дало ей большое преимущество. Эд, это часть твоих жизненных сил, ты можешь погибнуть, если отдашь мне эту энергию. — Я могу отдавать не всё, — пожал плечами парень. В нормальной ситуации он, пожалуй, ужаснулся бы посулам собственной гибели, но ситуация была более чем не нормальная. — Уверен, что мы сумеем вернуть тебе господство над собственным телом, но пока мы тут лясы точим, она набирает силу, а мы теряем время. Я понятия не имею, что за дверью, но пройду это с тобой до конца, раз уж мы так связаны в этой истории. Марисса улыбнулась. — Спасибо, Эд. — Она протянула полупрозрачную ладонь к ручке двери. — Помнишь, ты говорил, что с Бетти хорошо, потому как не надо часами думать, что у неё в голове? — Эд кивнул. — Тебе предоставится шанс заглянуть в мою голову. Добро пожаловать в мой личный ад. Эпизод 1. Taikatalvi Эд понятия не имел, чего он мог бы ожидать, отправляясь в путешествие по сознанию самой загадочной девчонки из всех известных ему, но он был, мягко говоря, поражён, увидев под ногами заснеженный тротуар. Темноту ночи разгоняли тусклые оранжевые фонари, снег искрился на городской площади, окружённой обшарпанными старыми домами. С неба крупными хлопьями сыпался снег, из чьего-то окна тянулся чудный запах запекаемого мяса. Всё было настолько реалистичным, что стоявший рядом с парнем призрак хозяйки сознания казался более чем неуместным. Марисса тем временем подошла к калитке одного из домов. Эд проследовал за ней. На стене соседнего здания косо была прибита табличка: «Площадь Гриммо, 11» — Так это твой дом? — воскликнул он, глядя на чёрную дверь с серебряным молотком в виде змеи. Марисса сдержанно кивнула. Поймав её взгляд, Эд посмотрел в окно первого этажа. В просторной освещённой комнате сидело пятеро людей: строгая женщина с резкими и неприятными чертами лица, лысеющий одутловатый мужчина, двое носившихся по комнате мальчишек и черноволосая девочка, которая возилась с игрушками возле камина. — Мне было шесть лет, — тихо сказала Марисса. — Этот декабрь я называла «Волшебной зимой». Это был год, когда родители были больше всего похожи на родителей. Орион тогда только сделал качели в саду, мы с братьями постоянно ссорились, кому первыми на них качаться. Даже мать… Она была похожа на обыкновенную мать. Ну, больше, чем обычно. Это была зима, когда мы были семьёй. В этот момент мальчишка, что постарше, отобрал у девочки игрушечного пса, с которым та играла. Девочка повернулась к матери, надула губки и готова была зареветь, когда та, отвесив отпрыску лёгкий подзатыльник, забрала у него игрушку и вернула дочери, которая, просияв, прижала к себе плюшевого пса. — Я любила этого щенка, — улыбался призрак, продолжая сжимать чугунный шип калитки. — Я называла его Мо-мо. Он был со мной до тех пор, пока мать в порыве ярости не швырнула его в камин, когда мне было десять. Эд сочувственно посмотрел на неё. А он считал, что ему с детством не повезло, из-за того, что их покинул отец. Парень протянул руку, пытаясь нащупать ладонь Мариссы. Конечно, его пальцы ухватили лишь воздух, но она это заметила и лишь усмехнулась. Тем временем маленькая Марисса вскарабкалась отцу на колени. Орион достал откуда-то старую потрёпанную книгу, нацепил очки для чтения и принялся читать вслух. Девочка с восторгом на лице заворожено слушала отца. Даже мальчишки перестали носиться по комнате и прислушались. Младший сын вскарабкался на диван и положил голову на колени матери. Та, улыбаясь, мягко поглаживала его по волосам. Вскоре малыш уснул под монотонный ритм сказки. Старший ребёнок сидел на полу и так же восторженно слушал сказку, которую рассказывал отец. — Сколько же всего изменилось с тех пор, — прошептала Марисса. — Теперь я едва ли могу назвать это место своим домом, а этих людей — родителями. Вальбурга и Орион. И только. Мать стала тираном, отец всё глубже погружается в безразличную апатию. Почему всё не могло остаться так, как в эту волшебную зиму? Знаешь, я ведь очень завидую вам с Линой. — Эд изумлённо повернулся к ней. — Я имею в виду… Ваша мама, Лиди, она ведь такая чудесная, добрая, милая… Моя даже в лучшие дни такой не была. Даже в эту волшебную зиму. — Родственников не выбирают, — пожал плечами Эд. — Какой бы она ни была, она остаётся твоей матерью. Возможно, где-то в глубине души, она может быть такой, как вот сейчас мы видим. И этот дом… Я понимаю, у тебя случилось здесь немало неприятного, но это по-прежнему твой дом. — Я всё равно не могу их простить. Ни мать, ни дом. — А должна, — с нажимом говорил Эд. Кажется, он начинал понимать правила этой игры. — Иначе ты не сможешь пройти дальше. В гостиной началось какое-то движение. Отец, подхватив уснувшую на его коленях девочку, осторожно удалился. Мать осторожно протянула руку и мягко потормошила старшего сына, пока младший сладко спал рядом с ней на диванчике. Мальчишка встрепенулся, разлепил веки и от души зевнул. Женщина тепло посмотрела на ребёнка и что-то ему тихо сказала. Мальчик понял, осторожно разбудил спящего брата, взял его за руку и тоже вышел из гостиной. — Порой я спрашиваю себя, а что если мне это приснилось, — проговорила Марисса, медленно отворяя калитку. — В ином случае я не понимаю, что могло так сильно изменить эту женщину и превратить её в… Вальбургу. — Чужая душа — потёмки, — глубокомысленно выдал Эд, следуя за девушкой по обшарпанной мраморной лестнице. — Пока что не пытайся её понять. Просто прости её. Знаешь, если она была когда-то способна на нежные чувства к вам, то, возможно, она может ещё измениться снова, стать лучше. Марисса неуверенно сжимала дверную ручку. Он видел её колебания и прекрасно её понимал. Но сейчас он никак ей не мог помочь. — Пожалуй, ты прав, — медленно проговорила девушка, толкнув чёрную дверь, которая со скрипом открылась… Эпизод 2. StorytimeA way to taste the night, the elusive high Follow the madness, Alice you know once did Imaginarium, a dream emporium Caress the tales and they will dream you real A story teller’s game Lips that intoxicate The core of all life is a limitless chest of tales
Они оказались в небольшой комнате: старая одноместная кровать, тумбочка, большой шкаф, книжные полки, книги лежащие повсюду, горшочек с фиалками на подоконнике и тяжёлые зелёные занавески. — Надо же, я и забыла, что у меня в комнате есть фиалка, — задумчиво протянула девушка. — Это единственное, что тебя заботит? — спросил Эд, глядя, как исчезает дверь, в которую они зашли. — Тут нет других дверей? — Должна быть дверь в ванную, но, как видишь, её тоже нет, — ответила Марисса, вертя в руках какую-то книгу. — М-да, беда, надо как-то выбираться. Она попыталась открыть шкаф, но тот был намертво заперт и на манипуляции призрака не поддавался. Решив, что дело в бестелесности девушки, Эд и сам попытался, но двери стояли намертво. Марисса с насмешкой посмотрела на него. — Умник. Ведь я только что попробовала, а ты проверить решил? — Я должен был попробовать, — обиженно шмыгнул носом Эд. — А нет под кроватью люка? — Не должно быть. Хотя чёрт знает, это же сон. Она нырнула под кровать. Некоторое время были видны только ноги, но после она выползла наружу и резюмировала, что никаких люков нет и в помине. Эд подошёл к окну и попытался его распахнуть. Получилось несколько сильнее, чем он рассчитывал — оконная рама оторвалась и осталась в его руках. — Упс. Извини. — Лось, — буркнула девушка, подходя к нему. — Ого! Высоковато! Эд выглянул наружу. Под окном крохотным пятном виднелась площадь Гриммо, открывался изумительный вид на ночной Лондон. — Прыгать не вариант, как я понимаю? — спросил Эд. — А у нас есть другой выход? — флегматично заметила она, усаживаясь на подоконник. — Или ты придумаешь, что где-то здесь есть топор, тогда я смогу сам сделать выход. Твой же сон. — Я так пыталась сделать с подожжённой газетой в прошлый раз, — отмахнулась она. — Погоди. А ведь точно! Это же мой сон! Она влезла с ногами на подоконник, держась за хлипкий карниз. — Давай, вместе! — восторженно блестя глазами, воскликнула она. — Ты что задумала? — Прыгаем! — Что?! — Не бойся! — Она протянула руку и ухватила его за свитер. — Я знаю, что делаю! — Зато я не знаю! — Слушай, — блестя глазами, заговорила она, опустившись на корточки, чтобы их лица были примерно на одном уровне. — Отец когда-то рассказывал сказку о волшебнике-художнике. Ему приснился его собственный мир, деревня на лучиках снежинки. И в этом сне он творил невообразимое, он был хозяином своих видений. Улавливаешь? — Нет! — Мы в моём сознании! Это моё воображение! Я не могу сражаться с ней или с её наваждениями, типа исчезающих дверей, но я могу изобрести собственные выходы! Ну же! Давай, в окно, очертя голову, как Алиса когда-то сиганула за белым кроликом! Верь мне, Эд! Парень, не слишком вдохновлённый её словами, забрался всё же на подоконник. Его руку сжала её ладошка. Он перехватил это едва ощутимое прикосновение, глубоко и судорожно вздохнув. Под его ногами развернула пасть мерцающая огнями бездна, лихо прикинувшаяся ночным Лондоном. — Готов? — Нет! — Эд! Ты «Питера Пэна» читал? Или смотрел? — При чём тут это? — Представь, что мы летим в Неверлэнд! — Расхохоталась девушка и прыгнула, утаскивая его за собой. Ветер трепал его волосы, Эд чувствовал головокружительную скорость падения. Сердце бешено колотилось в груди, уши заложило, глаза слезились. И тут он услышал счастливый смех. Марисса падала рядом с ним и хохотала, как неудержимая. Распахнув глаза, он увидел, что он вовсе не падает, а летит. Летит над тихим Лондоном, над пушистыми серыми облаками, летит сквозь ветер и ночь навстречу рдеющей вдали тонкой полосе рассвета. — У нас получилось! Я знала! — хохотала Марисса. Она летела, раскинув руки в стороны, но его пальцев не выпускала. Чёрные волосы развевались на ветру, в лунном свете счастьем искрились её глаза. Он проникся её восторгом. Чёрт возьми, это же изумительно! Круче, гораздо круче, чем на метле! Под ними проносились поля и горы, мерцающие города и деревни, бесконечными океанами расстилались сумрачные леса. Восторг не умещался в груди, Эд и сам не заметил, как хохотал на пару с Мариссой. Стремительный взлёт превращался в пике и обрывался над самой поверхностью блестящего гладкого озера, и вновь они поднимались в небо высоко-высоко, пока не оказывались среди облаков. Эд украдкой посматривал на девушку, словно бы удерживая взглядом над бездной. Словно боясь потерять. Глаза её горели азартом и восторгом, он не мог сдержать улыбки, глядя на неё. — Нам сюда! — воскликнула девушка, указывая рукой на одно из озёр. — С чего ты взяла? — Чувствую! Они на полной скорости врезались в воду. С перепугу Эд даже забыл задержать дыхание. Каково же было его изумление, когда он обнаружил, что вместо того, чтобы оказаться в воде, среди мрака и холода, они очутились в сумрачной пещере, освещённой какой-то фосфоресцирующей дрянью, свисающей со стен и потолка. — А как мы… — Проблеял Эд, чувствуя, как челюсть со стуком падает на грудь. — Мы же во сне, глупый, — улыбнулась Марисса. — Идём, я слышу, как где-то журчит река. Очень скоро они пришли к широкой подземной речке, струящейся между крутых берегов, почему-то затянутых туманом… Продолжение следует…