•
Гробовщик ошеломленно смотрел на мертвого Инграма, а затем перевел взгляд на источник выстрела. Вдалеке, у самой лаборатории, на дрожащих ногах стояла Эвелин, вся израненная, в синяках и крови, держа в руках револьвер, который Легендарный жнец оставил возле нее перед битвой. Ее глаза были по-прежнему тусклы. Обычные глаза обычной смертной, которая спасла ему жизнь во второй раз, хотя сама, возможно, и не помнила об этом. Адриан поднялся с колен, через безумную боль поднял правую руку и смог вытащить кинжал из правого плеча, а затем и левой рукой лезвие из правого. Он подошел к книге воспоминаний Эвелин, что выпала у Инграма еще при ударе о бетонную стену и все это время мирно покоилась у стены корпуса Департамента, поднял ее и обернулся в сторону Эвелин и стоящих за ней старейшин и начальства. В ту же самую секунду девушка начала падать, и Гробовщик из последних сил переместился к ней, успев поймать ее до того, как она вновь соприкоснется с землей. — Хороший выстрел, мисс Беррингтон, — прохрипел Легендарный, наблюдая за тем, как закрываются ее глаза. — Мистер Крайвен, — послышался отчаянный голос со стороны лаборатории. Это был Стэнли, заведующий лабораторией, старый полный жнец, который, запыхавшись, бежал в сторону пары. В его руках была лабораторная летопись. — Старейшины продлили ей жизнь, чтобы Вы успели все вернуть на свои места, — пропыхтел Олфорд, протягивая книгу. Легендарный мягко положил на землю обессилевшее тело Эвелин и раскрыл книгу воспоминаний девушки на последней заполненной странице. Запись не продолжалась. Обычно, когда человек без сознания, запись все равно идет, пишутся образы, которые, быть может, человек видел в бессознательный момент. Да и даже если никакие видения не посещают его, и душу окружает одна темнота, все равно чернила неустанно заполняют страницы книги жизни. А сейчас… Ничего. Руки Гробовщика едва дрожали, он не мог поверить, что не успел. Второй раз. Второй. Чертов. Раз. Но Эвелин как-то учила его никогда не сдаваться. Переворачивая страницы одна за одной, Легендарный нашел тот самый момент, когда к этой жизни приложил руку Инграм Магнус. На странице лежал незарегистрированный образец розовой закладки смерти, которому надлежало быть уничтоженным еще многие века назад. На острие был выгравирован номер «a13». Он положил два пальца на закладку, мечтая уничтожить ее самым зверским способом, которым только можно уничтожить кусок ламинированного картона. — Постойте, мистер Крайвен, — одернул его Стэн, как бы напоминая о том, что простым вытаскиванием закладки из книги воспоминаний ничего не решить, и параллельно листая лабораторную летопись. — Я помню этот образец. Он был недалек от совершенства и превосходно работал, пока я не нашел один изъян. Морщинистые руки Олфорда остановились почти в самом конце толстой книги, где был исписан весь разворот разными почерками. Слева были написаны номера, видимо, это были номера всех образцов артефакта, а через тире от них — недостатки и замечания. И все записи, которых только на одном листе было около пятидесяти, были перечеркнуты, кроме одного, что находился в подвале правой страницы. Номер записи совпадал с номером, выгравированным на закладке. — Недостатком этого образца являлось то, что записи, сделанные с его помощью, можно править или удалять вовсе без риска сокращения человеческой жизни, — начал было старый жнец, когда Гробовщик перебил его. — Какой же это недостаток, — сказал Адриан, собрав в руке все страницы с воспоминаниями Эвелин-человека, собираясь без зазрения совести дернуть их навсегда и избавить девушку от всего пережитого. — Но воспоминания все равно остаются как на пленке, так и в голове человека, — добавил Олфорд, чем заставил Гробовщика вновь замереть. — Это значит… — Что даже если Вы и избавитесь от всех этих листов, она не вернется, — выдержав тяжелую паузу, с сожалением сказал Стэн, закрывая летописные записи лаборатории. — Мне очень жаль, Адриан. Олфорд положил руку на плечо Легендарного жнеца, как будто утешал старого друга. Но он не верил. Все равно не верил во все происходящее. Девушка, лежащая перед ним, изменившая его жизнь, умирала. Медленно умирала, и каждая секунда казалась бесконечностью, которую хотелось остановить и все обдумать. В голове вместо дельных мыслей всплывали моменты жизни последний год с лишним. Гробовщик согнулся над лицом девушки и прикоснулся своим лбом к ее. — Правильно формулируйте свои мысли, мой дорогой, — с наигранной интонацией Легендарного жнеца сказала Эвелин, перебирая документы на заказы и улыбаясь во весь рот, пытаясь как-то изобразить саркастическую ухмылку Гробовщика, с которой он вечно встречал клиентов своего похоронного бюро. Она сидела за столом хозяина лавки, потягивая чай и изредка закусывая печеньем в виде костей. На ней тогда был его мешковатый плащ. Адриан сидел напротив Эвелин на гробу, который служил сидением для посетителей и истерически посмеивался. — Ты безнадежна в качестве работы Гробовщика. «Правильно формулируйте свои мысли» Эти слова засели в голове, и Адриан широко раскрыл глаза, вновь спешно возвращаясь к книге воспоминаний. Он провел пальцами по странице, которая изменила всю последующую жизнь жницы, попутно читая все, что было описано мыслями Эвелин, и нашел строчку, написанную чужим почерком. Резким, отрывистым, совсем не похожим на почерк той же Эвелин, что писала довольно быстро и размашисто. Бумага под словами была исцарапана. «И настигло ее перерождение в простую смертную деву». Достав из кармана брюк свою ручку, которая всегда хранилась рядом с его подлинным экземпляром закладки смерти — удивительно, как после всего они еще на месте — и перечеркнул все предложение, начиная со слова «перерождение», а затем красивым каллиграфическим почерком вывел: «забвение». Спустя секунду Эвелин открыла глаза с желто-зеленой радужкой и резко вдохнула.Забвение
21 января 2017 г. в 17:18
— Каково это, умереть от собственной косы смерти? — с сумасшедшим взглядом спрашивал Магнус, видимо еще не до конца веря в свою победу и сомневаясь еще в том, что он после этой победы выживет. Он чувствовал, как внутри что-то кровоточит и что регенерация шинигами справляется с этой раной крайне медленно.
Гробовщик поднял обреченные глаза на Инграма и произнес: «Не впервой».
В следующую секунду раздался громкий револьверный выстрел, который заглушил все звуки вокруг, и тело изгнанника безжизненно обрушилось перед Легендарным жнецом с кровавой дырой в голове.