Легендарный Жнец: Забвение

      — Пришлось навести здесь некий беспорядок, чтобы ты, наконец, вышел, — обреченно произнес Инграм выходящему навстречу Гробовщику. Тот пообещал своим коллегам отвлечь внимание изгнанника, пока они выводят всех работников из лаборатории и сами ищут себе укрытие. Адриану, конечно, нравились смерти, но не на территории Департамента, где за это могут сделать выговор ему как зачинщику бойни.       — Это было необязательно, — ответил Гробовщик, вытягивая полусогнутую руку с длинными черными ногтями в сторону Инграма. — Отдай ее мне.       — И ты действительно думаешь, что я так просто соглашусь? — черноволосый рассмеялся. В его смехе было что-то такое наивно детское, будто бы он смеялся над шуткой старого друга.       — Я не хочу войны с тобой.       — Но ты ее уже начал, — помрачнел внезапно Магнус, холодно посмотрев в глаза Гробовщику. — Еще в тот самый день, когда забрал душу Кристабель.       — И тогда мне оставалось только ждать, — изгнанник перевел взгляд на бессознательное тело Эвелин, одетое в один белый сарафан, израненное, все в синяках, а затем подтолкнул ее вверх так, что его лицо оказалось в каких-то сантиметрах от ее. — Ждать, когда появится она.       Гробовщик со старательно скрытой болью в глазах наблюдал за тем, как это животное позволяет себе близость с женщиной, которая ему не принадлежит, да еще и позволил себе ее избить. Наверняка перед тем, как сознание покинуло Эвелин, она даже не поняла, что произошло, кто этот человек и что ему нужно в поместье. Оскалившись, Легендарный замахнулся своей косой на своего предшественника, но тот ловким движением увернулся от звякнувшей об брусчатую дорогу к лаборатории косы, отпрыгнув на несколько метров назад.       — Ты, как обычно, жаждешь крови женщин, которым нельзя умирать, — иронично подстрекнул Инграм, вновь обращая внимание на Эвелин у него на руках. — А если бы ты попал по ней?       — Оставь ее и прими бой достойно, — произнес Адриан, вновь бросившись в сторону Магнуса, но тот только убегал, в этот раз забравшись довольно высоко, на один из балконов лаборатории, который находился едва ли не под самым куполом.       — Как думаешь, регенерация шинигами сохранила себя в слабом человеческом теле? — выкрикнул Инграм, вытягивая руки с девушкой в пропасть под балконом. — Я бы проверил!       — Даже не думай! — злостно провосклицал Гробовщик, находящийся в это же время на противоположной от лаборатории стороне, а именно — почти у главного корпуса. Между соперниками были десятки метров, и если Магнус сейчас совершит задуманное зло, то даже задействовав все навыки и скорость передвижения, которая только доступна Богам смерти, вряд ли Легендарный успеет.       Гробовщик подловил себя на мысли о том, что вся эта ситуация ему что-то напоминает. Эвелин снова умирает, он снова может не успеть… Ровно как и около года тому назад*, на холодной бетонной крыше одного из лондонских домов. Это вызывало определенное чувство печали, и жнец уже всяко подумывал над тем, что с такой, теперь уже ставшей насыщенной жизнью ему явно не хватает быстрого мышления в критических ситуациях.       В следующую секунду лицо Инграма озаряет хищный оскал, и он опрокидывает руки. И вновь Гробовщик летит навстречу ей, чуть ли не сломя голову, пытаясь спасти то, что ему дорого, что вновь подверглось опасности из-за него. Сейчас была бы к месту шутка про то, что он обязан ей по гроб жизни. Только вот, к сожалению, это перестало быть шуткой еще после первого случая. Больше его не смешили шутки про гробы и мертвых в отношении как Эвелин, так и остальных жнецов, то есть ему подобных. Он был готов наблюдать еще сотни лет за тем, как протекает жизнь за решетчатым окном его похоронного бюро, он был готов наблюдать за до капель пота старающимся рассмешить его Сиэлем Фантомхайвом, наблюдать за тем, как одно поколение сменяет другое, но не был готов к тому, что наблюдать он будет за всем этим в одиночестве. С определенных пор тишина в лавке стала невыносимой. Нельзя было позволить случиться этому еще раз. Не сейчас. Не в этой жизни.       Но он не успевает, и тело Эвелин с глухим треском множества костей, который он, к сожалению, еще способен слишком отчетливо слышать, ударяется о землю под балконом. Гробовщик приземляется рядом с ней спустя какую-то долю секунды. Доля секунды, которая решила исход буквально всего.       Как в тумане Адриан безразлично смотрел на то, как к телу подбегают непойми откуда взявшиеся старейшины-жнецы, пытаются привести девушку в чувство, как вокруг ее силуэта образуется голубоватое облако подстать тем, которые охватывают смертных во время их смерти незадолго до того, как пленка воспоминаний вырывается на свободу. Он вытащил револьвер, припасенный специально для Инграма на критический случай, и положил его рядом с Эвелин. Легендарный решил, что смерть от пули будет для Магнуса слишком легкой и безболезненной. Услышав звук шлепанья босых ног о брусчатку, Гробовщик обернулся. Перед ним стоял виновник самого большого горя его жизни.       — Вот незадача, — оскалился Инграм, — сорвалась.       Без единой эмоции на лице Легендарный достал из-за пояса косу смерти Эвелин — катану — и, держа в другой руке собственную косу, набросился на Магнуса. Тот уже был смелее в своих действиях, хотя его сковывал страх от лицезрения состояния Гробовщика. Это хладнокровие, каменное лицо, с которым Легенда маневрировал в воздухе, обходил метательные ножи Инграма, изредка оставлял ему царапины, поражало и наводило на определенные мысли о том, как выглядел сам Магнус, когда его обездолили. Ему определенно это не нравилось. Он сделал из Легендарного жнеца… машину для убийств? Адриану же больше нечего терять, ему плевать на пост Легенды с высокого надгробия. Он хотел, чтобы изгнанник умирал медленно и мучительно за все то, что он учинил ему и Эвелин. Уворачиваться от стремительных взмахов катаной и косой было с каждым разом все сложнее.       «Неужели… это и есть моя смерть?»       Эти мысли парализовали Инграма, и он, не успев увернуться от очередного нападения, был отброшен пинком в бетонную стену ближайшего здания. Упав на землю, изгнанник уперся в нее руками, доставая сзади из-за пояса один большой кинжал, который весьма превосходил в размерах все его предыдущие метательные ножи, но по форме был такой же. Это была его коса смерти в свое время.       — Ну хватит! — проревел Магнус, резко взмывая в воздух и бросая кинжал в сторону Гробовщика. Для него не может так все просто закончиться. Он боялся смерти, хоть и страстно желал ее в свое время. Просто у него появился шанс отомстить и мстить он будет до тех пор, пока не будет чувствовать, что этого достаточно, чтобы Гробовщик искупил свои грехи перед ним. Кинжал достиг своей цели. Он не ранил Легендарного, но весьма кстати для Инграма перерубил косу смерти Эвелин напополам, от которой Адриан тут же хладнокровно избавился, бросив ее на землю рядом с собой. Гробовщик обернулся на приземлившегося неподалеку Магнуса и бросился в его сторону. От невеликого ума черноволосый остался почти безоружен, из последних сил пытаясь увернуться и кидая оставшиеся метательные ножи, совершенно не попадая в цель, он зачем-то побежал по дуге, огибая разъяренного Легендарного. В конце концов, окончательно потеряв настрой и выдохшись, Инграм упал перед Гробовщиком на колени. Тот медленно шел к нему, словно не замечал множества ран на своем теле, полученных ранее в бою от того же Магнуса.       — Я еще не сдался, — прохрипел Инграм, захлебываясь кровью. Видимо, удар о стену повредил какой-то внутренний орган, и у него открылось кровотечение. На едва дрожащих ногах жнец поднялся и вдруг поднял из-за спины вверх руки, в которых оказались часть лезвия косы смерти Эвелин и его кинжал. Лезвия сразу полетели в Гробовщика, попав ему в плечи и лишив возможности держать косу смерти. Стиснув зубы, он упал на колени и яростно сверлил взглядом Инграма, который уже ничего не опасаясь, подошел к нему вплотную, подобрал упавшую из обессиливших рук Адриана на землю косу с резным черепом на основании лезвия и вознес ее над головой Гробовщика.       — Каково это, умереть от собственной косы смерти? — с сумасшедшим взглядом спрашивал Магнус, видимо еще не до конца веря в свою победу и сомневаясь еще в том, что он после этой победы выживет. Он чувствовал, как внутри что-то кровоточит и что регенерация шинигами справляется с этой раной крайне медленно.       Гробовщик поднял обреченные глаза на Инграма и произнес: «Не впервой»       В следующую секунду раздался громкий револьверный выстрел, который заглушил все звуки вокруг, и тело изгнанника безжизненно обрушилось перед Легендарным жнецом с кровавой дырой в голове.