•
— Вы и сами понимаете, что мы нуждаемся в Эвелин, — спокойным тоном говорил Верховный Жнец, сидящий во главе длинного прямоугольного стола, стоявшего торцом к выходу из Большого Зала Совещаний. Тут как всегда было довольно прохладно, светло и совершенно. Жнецы из свиты Верховного сидели по обе стороны стола и занимались какими-то бумагами, словно не замечая недавно вошедшего и стоявшего чуть в стороне от стола запыхавшегося и растрепанного Легендарного. Глава Департамента обреченно вздохнул и встал из-за стола, подходя к одному из трехметровых окон, из которого было видно Библиотеку Жнецов, со всех сторону окруженную скалистыми глыбами и водой, омывающей их. На мосту то и дело изредка появлялись жнецы из отдела кос, заботой которых была извлечение из кос смерти и переработка собранных воспоминаний в книги, а затем последующая доставка этих книг в Библиотеку. — И дело даже не в Вашей личной привязанности, — строго стрельнул Верховный в сторону Гробовщика. Тот в свою очередь приблизился к наставнику и встал лицом к прекрасному пейзажу, опираясь на подоконник соседнего окна. — О какой привязанности Вы говорите? — Легенда холодно и несколько надменно посмотрел на Жнеца. Ему сложно дались эти слова, но по какой-то неведомой причине, рассказывать и делиться горечью своей утраты не входило в его манеры. Несмотря на свой внешне безразличный настрой, внутри жнеца бушевал вихрь, поднятый злобой и печалью, и сносил все на своем пути. В ответ на это Верховный Жнец недовольно цыкнул. — Не стройте из себя лед, когда решающую роль могут сыграть эмоции, мистер Крайвен, — мужчина вновь сел на свое место, приняв очередную бумагу на подпись от жнеца из Свиты. — Я надеюсь, Вы поняли свою задачу. Легендарный Жнец, хитро улыбаясь, кивнул и покинул Большой Зал Совещаний, направляясь в отдел жнецов. Строить из себя лед? Слова Верховного не раз пронеслись у Гробовщика в голове.•
— Я Вас внимательно слушаю, Уильям, — Гробовщик опустился на белоснежный бархатный диван в отделе жнецов напротив мирно потягивающего чай и читающего вечернюю газету Спирса. — Вчера при пересчете книг воспоминаний в особом отделе в Библиотеке недосчитались одной книги, — Уильям сделал глоток чая и поставил чашку на блюдце, все это время стоявшее перед ним на журнальном столике. Легендарный вздрогнул. — Нет никаких доказательств, что эта книга записана на имя Эвелин Джен Беррингтон, — бюрократ открыл свою излюбленную папку, в которой, как и всегда, лежали различные списки душ, отчеты и прочие важные документы, и достал откуда-то из середины копию выписки из результатов вчерашнего пересчета, выданную ему в Библиотеке, протягивая ее Легендарному. — Было так же установлено, что книга пропала уже больше месяца назад. Кто, кроме Богов смерти — шинигами — мог проникнуть в Библиотеку Жнецов? Зачем ему понадобилась книга воспоминаний? — На самом деле, такое иногда случается, разве нет? — послышался мальчишеский голос со стороны. Подняв голову, Гробовщик увидел Рональда Нокса, которому, судя по всему, только что досталось от сопротивляющейся души — на плече его пиджака красовалась словно разрезанная чем-то острым дырка, волосы были растрепаны, а чуть справа на лбу виднелся синяк. Жнец только вернулся со службы, и если бы Эвелин была бы здесь, первое, что она сделала бы — бросила все свои дела, какими бы важными они ни были, и, не обращая внимания, утащила бы Нокса в медицинское крыло. Почему-то это была первая мысль, которая пришла в голову Адриана. — Книги иногда пропадают, но при следующем пересчете все становится на свои места, — пожал плечами Рональд, устало падая в кресло, стоявшее рядом с диваном, на котором сидел Уилл. — И никто не знает, то ли это невнимательность счетоводов, то ли они действительно пропадают. — Так или иначе, — начал Спирс, допивая свой чай и вставая с дивана, — надо поискать книгу, на случай, если она действительно пропала. Если уж она затерялась в Библиотеке, то там и найдется. Ничего страшного в этом нет. — Думаю, это задание было возложено на Вас, — сказал с облегчением Рональд, загромождая сложенные ноги на стоявшую перед ним все это время свою косу смерти — газонокосилку. — Я никогда не работаю сверхурочно. Кстати, у Вас все на сегодня? — Пропавшая книга, — Гробовщик посмеялся своим фирменным хитрым смехом, доставая список с душами, что предстояло ему забрать сегодня, и протягивая его коллеге — интересно… Вдруг Рон нахмурился и стал подозрительно всматриваться в адрес, написанный рядом с именем души, а Гробовщик заинтересованно выглянул из-под длинной челки, чтобы посмотреть, что же так заинтересовало крашенного блондина. — Этот адрес… Кажется, рядом с поместьем мисс Эвелин. Кстати, кажется, в поместье сегодня званный вечер…•
Нет никаких доказательств, что пропавшая из Библиотеки книга принадлежит Эвелин Джен Беррингтон. И не было никаких доказательств, что эта книга действительно пропала, ведь, как и сказал Рональд Нокс, пропажи иногда случаются, и этот случай может оказаться не исключением. Однако Гробовщику, по неведомой ему самому причине, казалось, что книга все же пропала, и она все же принадлежит Легендарной Жнице. Наверное, именно из-за своих странных предположений он стоял сейчас перед зеркалом на двери шкафа, стоящего в его комнате в похоронном бюро, одетый в свой старый строгий черный костюм, в котором он работал еще задолго до появления Эвелин в его жизни. Несколько прядей на виске слева были заплетены в тонкие косы, которые доходили до середины головы, а их хвосты сливались с остальными волосами и падали вниз, на плечи. Легендарный около десяти минут стоял перед зеркалом с единственной мыслью в голове о том, как ему самому себя непривычно лицезреть в таком виде. Что бы сказала ему Эвелин, увидев его в таком виде? Посмеялась бы, или же наоборот, сказала бы, что ему так хорошо? И вновь все мысли о жнице. Легенда посмеялся самому себе.•
«Последняя жатва на сегодня через два часа, — подумал Гробовщик, стоя перед парадным входом в поместье Беррингтон, — должен успеть» Хотя внутри дома горел теплый свет и играла приятная музыка, от двери почему-то веяло холодом, да и все вокруг выглядело мрачно и словно умершим. Точно такое же ощущение, которое овладело им с утра при встрече с Эвелин. Войдя внутрь, жнец почувствовал, что тревога чуть отступила и, подумав, что ему, возможно, просто показалось, проследовал вглубь зала, где его встретила прислуга, даже не потребовав пригласительного и не спросив, с кем он. Это было странно, покуда такие пышные вечера не проводятся для всех желающих. Не теряя бдительности, Гробовщик прошел на балкон на втором этаже, где находился красиво украшенный и до блеска выдраенный зал, в котором проходило само торжество. Удивительно, как, будучи знакомым с хозяйкой этого внушительного дома, ему еще ни разу не доводилось побывать здесь. Легендарный решил осмотреть дом позже, когда начнутся основные танцы. «И когда же я успел превратиться в чертового детектива?» — цыкнул сам на себя Адриан, оборачиваясь на вечернее небо. Где-то вдалеке бронзовый закат яростно разрезал облака, и последние лучи солнца все еще освещали Лондон. Вдруг позади Гробовщика в зале послышался звук распахивающихся дверей, голоса затихли, и только четкое постукивание каблуков по мраморному полу заглушало все перешептывания, которые тут и там гласили: «графиня». Адриан обернулся. В центре зала, провожая взглядом как всегда занятых родителей, которые уже успели убежать к какому-то барону обсудить дела его компании, стояла высокая девушка с белоснежными волосами, заколотыми в высокий хвост, в траурном, черном как смоль платье-бюстье. — Эвелин…