Наследник

На уроках Ухода Алекс познакомился с когтевранцем Гаем МакНейром, мальчиком из волшебной семьи, с которым иногда оказывался в паре на заданиях. Гай был очень смешливым, имел убойное чувство юмора, вечно передразнивал тех, кто ляпал глупости, а сам всегда тянул руку с правильными ответами. Алекс с уважением думал, что не зря он в Когтевране, факультете самых умных. В отличие от большинства ребят-волшебников Гай охотно болтал с Алексом, подсказывал, когда он не знал чего-нибудь. И именно Гай натолкнул Алекса на мысль о футболе. Алекс обожал футбол, знал всех игроков сборной Англии, был ярым болельщиком «Манчестер Юнайтед» и в Хогвартсе, где, естественно, не было телевизора, а новости из спортивного мира обычных людей не проникали, скучал по ярким играм, красиво забитым голам, напряжению трибун, когда любимая команда бьется за чемпионский кубок. На квиддиче, о котором с блеском в глазах рассказывала Лили еще в поезде, он вместе со всеми сидел на стадионе, искренне хотел, чтобы команда Гриффиндора выиграла, но не более того. Причиной этому, наверное, было то, что на уроках полетов на метлах он не блистал. От одной мысли о том, чтобы парить на лакированной палке с прутьями в нескольких десятках метрах над землей, желудок судорожно сжимался, а в глазах темнело. Соответственно, и квиддич его совсем не заинтересовал. Лили и Рейн его, конечно, не понимали, вопя над ухом так, что он глох. Лили эмоционально переживала пропущенные мячи, бурно радовалась забитым и очень решительно заявила, что, как только перейдет на третий курс, сразу будет пробоваться в факультетскую команду. Рейн честно признал, что вратарский талант отца ему по наследству не передался, и поэтому не особо рвался в команду, но был увлечен квиддичем так же, как и Лили. Однажды Гай, бывший поклонником этого вида магического спорта не меньше друзей Алекса, расспросил его об играх маглов. И Алекс, конечно, рассказал ему о своем любимом футболе, причем, увлекшись, расписал его в таких красках, что Гай восхищенно воскликнул: - Круто! Вот бы хоть глазком посмотреть, как играют в этот футбол! Алекс задумался. В Хогвартсе было много ребят из неволшебных семей, и большинство из них, наверняка, имели понятие о футболе. Помнится, Энтони и Сирил тоже были фанатами. А что, если собрать несколько человек и попробовать сыграть? Почему в Хогвартсе должен безраздельно царить квиддич? Он поделился этой мыслью с друзьями. Рейн пожал плечами, Лили равнодушно сказала: - Ну, попробуй. На следующем совместном уроке Зельеварения, нарезая сушеных гусениц златовласки, Алекс рассказал Энтони и Сирилу о своей идее. Тони пришел в такой восторг, что бухнул в котел целую пригоршню цветов огнеяда, от чего по классу поплыл дурманный фиолетовый дым, а хрупкая Дафна Лейнстрендж побледнела так, что профессор Флинт отправил ее в больничное крыло. Тони виновато оглянулся на выходившую, почти шатаясь, девочку, но горячо зашептал Алексу: - Здорово, Алекс, просто здорово! Мы ребятам скажем, обязательно придут! Знаешь Джона Картрайта, высокого такого, со второго курса? Он тоже фан, за «Челси» болеет. Сирил подхватил с неменьшим воодушевлением: - Ага. И Марк тоже, с Пуффендуя. Только ему скажи, примчится. Заметано, Алекс, встречаемся сегодня. Рядом с квиддичным стадионом есть очень удобное поле, оно как раз подойдет. Алекс радостно кивнул, чувствуя, как в животе появляется какая-то легкость. Они будут играть в футбол! Хоть что-то знакомое и привычное в этом чудесном, но все равно пока еще странном мире… На Заклинаниях, которые вел престарелый крохотный профессор Флитвик, Алекс был невнимателен, предвкушая игру, и едва не взорвал свою книгу, хотя предлагалось поднять в воздух перо. Рейн в последний момент успел отвести его руку. Алекс смущенно взглянул на профессора, который уже успел спрятаться под своим столом, и сделал новую попытку, на этот раз более сосредоточенно. И перо вместе с книгой, пергаментом, сумкой и партой воспарили вверх чуть ли не на метр. Флитвик изумленно развел руками, а Лили сзади возмущенно пробурчала: - Ну вот, а я не могу даже это несчастное перышко поднять! После уроков, пообедав и наскоро сделав домашние задания, Алекс и Рейн побежали на поле, о котором говорил Сирил. Рейн пошел с ним только из чувства дружеской солидарности. К удивлению Алекса, он знал, как играют в футбол, но не испытывал никакого желания влиться в команду. А еще за ними увязался Невилл с робкой просьбой: - А можно мне с вами? Честное слово, я не буду мешать. - Конечно, можно. Алекс вообще-то не представлял, как будет играть в довольно-таки активную игру Невилл, который ходил-то, запинаясь на ровном месте, но был рад тому, что еще один человек заинтересовался его затеей. Крис Таунсенд тоже согласился прийти, эмоционально воскликнув, что кувырки с метлы это, конечно, хорошо, но и футбол нисколько не хуже. Когда они пришли на поле, их уже ждала целая команда. Были со Слизерина Энтони, Сирил и обещанный ими Джон Картрайт, худощавый и жилистый мальчик. Он потряс руку Алекса и сказал: - Ты молодец, здорово придумал. Был, конечно, когтевранец Гай МакНейр с другом Сэмом Вудом, крепко сбитым плечистым второкурсником, от рукопожатья которого Алекс охнул. С Пуффендуя подошли их однокурсники Стэнфорд Фоули и Марк Уилкост. Насколько Алекс знал, Стэнфорд и Сэм были из семей волшебников. Их приход очень обрадовал его. Значит, не все косятся на него, как на какое-то непонятное опасное существо! И они убедятся, что он такой же, как все! И он даже забыл – для игры нужен мяч. Но не успел огорчиться, как Сэм и Гай, узнав о мяче, хитро переглянулись, исчезли куда-то, пообещав, что они скоро, и через десять минут притащили старый квоффл. - Ну как, сойдет? - Сойдет! Квоффл был немного тяжеловат, но какое это имело значение? Ребята, которые знали правила игры, объяснили их товарищам. Наметили ворота, пока одни, поставили вратаря Невилла, и игра началась. Вначале новички путались, посылали мяч совсем не туда, били по нему мимо, но втянувшись, пообвыкнув, начали играть вполне прилично. Даже Невилл оказался вполне сносным вратарем, пропустив в ворота всего лишь десять голов из двадцати. С непривычки ребята запыхались, но остались очень довольны, договорившись собираться каждую субботу до наступления сильных холодов. Гай хлопнул Алекса по плечу, когда они возвращались в замок. - Классная игра этот футбол. Алекс расплылся в ответ в улыбке. Рейн, поначалу очень скептично отнесшийся к футболу в Хогвартсе, вышагивал рядом с ним с заинтересованным видом. - А знаешь, в этом что-то есть. Не сравнишь, конечно, с квиддичем, но все-таки. Теперь каждую субботу после занятий одиннадцать мальчишек спешили на маленькое поле и гоняли старый квоффл, крича так, что заглушали свистки и команды мадам Трюк, проводившей дополнительные занятия по полетам, или перебранку и вопли тренировавшихся квиддичных команд. Одним хмурым днем в конце октября Алекс бежал из библиотеки на поле. Он припозднился, засидевшись за очень интересной книжкой о вампирах. Рейн, Невилл и Крис уже ушли, а Лили с ними не ходила – по ее мнению, лучше квиддича игры еще не придумали. Пробегая мимо хижины профессора Хагрида, мальчик услышал чей-то тихий плач. Он знал, что хозяина нет, уехал в очередную командировку то ли в Китай, то ли в Индию. Рядом с домом бродил только его трехголовый пес Снежок, зверюга величиной с молодого бычка, но исключительно добродушная, усердно подвывавший в тон плачу. Алекс удивленно осмотрелся, потом подошел поближе. Снежок, увидев его, от радости свалил на землю и полез облизывать всеми тремя слюнявыми пастями. - Снежок, фу, отстань! Слезь с меня, говорю, – Алекс поднялся на ноги и отряхнулся, отталкивая от себя веселого пса. Плач доносился из-за огромных тыкв, выращенных к Хэллоуину и кучей сваленных на уже пустых черных грядках. Он осторожно обогнул тыквы и увидел девочку, которая горько рыдала, обняв свои коленки. - Эй, привет, – тихо окликнул он ее. - П-привет, - девочка подняла лицо, хлюпнула носом и поспешно вытерла слезы. Это была их однокурсница, Дафна Лейнстрендж, болезненная, худенькая, молчаливая девочка, которая всегда сидела на уроках на задних партах. - У тебя что-то случилось? Я могу помочь? - Ничего! Ничего не случилось! - поспешно ответила Дафна, но глаза ее опять наполнились слезами. Алексу стало ее жалко, уж очень она была маленькая и хрупкая, казалось, тронь – упадет и сломается. Он присел рядом с ней. - Знаешь, иногда лучше рассказать кому-нибудь, что у тебя что-то не в порядке. Может, другой сможет как-то помочь. Девочка тяжело вздохнула, потом шмыгнула носом, помолчала и нерешительно сказала: - Я не могу колдовать, у меня ничего не получается. И чарами левитации я не овладела, и не поняла, как можно прутик превратить в веревку, я вообще ничего не могу! У меня все из рук валится, я такая неумеха! Даже в астрономии ничего не понимаю, – она опять заплакала. Алекс неловко кашлянул. - Зато ты отлично варишь зелья, профессор Флинт тебя всегда хвалит. - Зелья это не то, - девочка шмыгнула носом, - сейчас в нашем мире главное – трансфигурация и заклинания. А на тех, кто увлекается зельями, косо смотрят. А я… я так хотела учиться на отлично, чтобы после Хогвартса найти хорошую работу, помочь маме, чтобы она почаще улыбалась, а у Каро были красивые платья и новые книжки. А теперь… Алексу стало ужасно не по себе. Он только сейчас заметил, что мантия на девочке была поношенная, аккуратно заштопанная, обувь вся в царапинах и потертая, явно из секонд-хэнда. У него-то в Грин-Готтсе и других банках лежали миллионы, он на удивление быстро и легко (и это после чересчур экономных в его отношении Бигсли!) привык не думать о деньгах, а Дафна, учась на первом курсе, уже рассчитывает на работу после Хогвартса... - А Каро - это твоя сестра? Сколько ей лет? – спросил он, думая о другом. - Четыре. Она просто прелесть, такая хорошенькая и веселая! Когда они с мамой провожали меня в Хогвартс, она смеялась и болтала без умолку, а потом поняла, что я уезжаю, и заревела так, что все на перроне оглядывались, - Дафна заметно оживилась, рассказывая о сестренке, глаза заблестели. Алекс улыбнулся девочке. - Хочешь, будем вместе делать домашние задания? Я помогу тебе с заклинаниями и трансфигурацией, а ты мне с Зельями, а то я постоянно путаю ингредиенты. Вчера в зелье от несварения желудка вместо жучиных лапок насыпал мучных червей. Невилла чуть не стошнило. - Ой, правда? – Дафна в смешном удивлении прижала руки к щекам, - мне бы так этого хотелось! Ты же учишься лучше всех на нашем курсе! Алекс смущенно поковырял землю. - Ну что ты, Рейн учится лучше меня. Да и с Зельями у меня не очень. Дафна вздохнула. - Да, только Рейнар Уизли никогда не предложил бы мне помощи. И я сама никогда не смогла бы попросить его объяснить что-нибудь непонятное. Они с Поттер такие высокомерные, совсем не обращают внимания на тех, с кем не общаются. - Неправда! – Алекс бросился защищать Рейна и Лили, - они хорошие, они самые лучшие друзья! - Лучшие друзья для тех, кого они сами выбрали, кто, по их мнению, достоин с ними общаться, - Дафна серьезно посмотрела мальчику в глаза, - спасибо, Алекс! Я буду очень рада, если ты будешь мне помогать. И сама помогу, если смогу. Она легонько коснулась его руки и ушла, оставив Алекса в растерянности. Он побрел к полю, раздумывая над словами девочки. Лили Поттер и Рейн Уизли не были такими, как о них отозвалась Дафна! Или… были? Он как-то не обращал внимания на однокурсников или других школьников, тем более, что они и сами не очень-то дружелюбно к нему относились. Лили и Рейн стали его лучшими друзьями, проводниками в мир магии, его окружением, надежной стеной. Он уже знал, что они всегда встанут на его сторону, они доказывали это при каждой стычке с Делэйни и Малфуа, которые при встречах обязательно кидали пару-тройку ядовитых слов, насмешек и издевательств. Никогда у него не было настоящих друзей, и поэтому он так дорожил ими. Только Алекс не слышал, сколько пересудов вызывает их дружба, не видел, как удивлены преподаватели, наблюдая за их троицей. Дети Гарри Поттера и Рональда Уизли с самого рождения вошли в высшие круги магического общества, были под особым присмотром, может, и сами того не желая. И это был факт. Борьба Гарри и Рона с Волдемортом, всем известная Избранность Гарри, многочисленные Уизли, сражавшиеся против Пожирателей Смерти – все это наложило отпечаток на их статус, положение в послевоенном мире, распространилось на их близких и родных. И как закономерность, на детей всегда падает либо отсвет славы и известности, либо тень измены и предательства родителей. И фактом было то, что и Лили Поттер, и Рейн Уизли давно привыкли к тому, что их семьи весьма известны и влиятельны в магическом мире. И они действительно не обращали внимания на тех, кто их не интересовал, а таких было очень много. У детей знаменитых героев второй магической войны был свой круг общения, и они не стремились впускать туда посторонних. Но за тех, кто вошел в этот круг, Лили и Рейн, наверное, были готовы отдать жизнь, хотя пока они этого еще сами не осознавали.

***

Через два дня был Хэллоуин. Вернувшийся из командировки профессор Хагрид перетаскал все тыквы в замок и вырезал на них самые зверские физиономии. В них вставили по свече и отправили парить в Большом Зале. Потолки и углы замка украсились летучими мышами, гремящими скелетами и призраками, которые ворчали, что это недостойно их положения, но с удовольствием пугали робких школьников, внезапно выплывая с жуткими завываниями из-за углов и из стен. Перед уроком Зельеварения Алекс опять столкнулся с Делэйни, который передразнивал привычку Лили потягивать в задумчивости нижнюю губу. Мальчишки уже готовы были вцепиться друг в друга, причем Эдвард в ярости даже отодвинул в сторону своих шкафоподобных горилл Деррика и Боула, намереваясь собственными руками наслать проклятье на Алекса. Их разнял профессор Флинт, сделав каждому строгий выговор и отняв факультетские баллы. Как только прозвенел звонок на перемену, злой Алекс (Делэйни весь урок кривлялся, поглядывая на него и что-то шепча Сатин Малфуа, они вместе очень ядовито хихикали) рванулся к слизеринцу с намерением продолжить выяснение отношений. Рейн уже привычно закатывал рукава мантии, а Лили умоляюще дергала то одного, то другого: - Да ладно, вы что, этого придурка не знаете? Он же нарочно! Они с Малфуа хотят, чтобы у Гриффиндора побольше баллов сняли. Мальчики, вы меня слушаете вообще? Алекс, Мерлин, убери палочку! В коридорах нельзя колдовать!!! Деррик и Боул глупо ухмылялись за спиной Делэйни, и дело, наверное, кончилось бы очередными штрафными баллами или даже взысканиями, но тут к ним подлетел взъерошенный Гай МакНейр. - Что это у вас тут? Алекс, тебя к директору вызывают! - Меня? За что? - Не знаю, мне велела найти тебя профессор Дирборн. - Но у нас сейчас Чары. Гай развел руками. - Профессор Дирборн сказала – сейчас же. Удивленные Рейн и Лили в один голос спросили: - Ты что-то натворил? - Ничего, вроде… - растерянно ответил Алекс, - но если бы не Гай, было бы хоть за что вызывать – за нанесение тяжких телесных повреждений одному мерзкому слизеринцу. Услышав про вызов директора, слизеринцы моментально испарились в неизвестном направлении. Алекс кинул им вслед презрительный взгляд и, подхватив сумку и махнув друзьям, с неохотой отправившимся на следующий урок, направился в сторону директорского кабинета, который, как он знал, находится за огромной безобразной горгульей. За что его могла вызывать директор МакГонагалл? Ничего серьезного он не сделал. Кажется. Нет, точно! Ну не считать же сегодняшнее. Да они с Делэйни по сто раз на дню сталкиваются. Правда, вчера на Травологии он разбил горшок и едва не подпалил мантию профессора Кроткотта, но это ведь пустяк. Вон Невилл почти на каждом уроке их разбивает, а вчера вообще упустил семейку китайских мандрагор, которые переколотили всю теплицу и убежали в Запретный Лес. Но его же не вызывали к директору… Алекс не боялся, просто неизвестность заставляла сердце биться чуть чаще, и во рту пересохло. А вдруг… вдруг МакГонагалл скажет, что его зачислили в Хогвартс по ошибке, а теперь все выяснилось, и он должен вернуться обратно к Бигсли?! Мальчик даже споткнулся от этой нелепой, но жуткой мысли и едва не проскочил сквозь Кровавого Барона, величаво выплывшего из стены и потрясавшего цепями. - Ой, извините. - А, юный Малфой. Куда же вы направляетесь в столь отрешенном состоянии? Если бы Алекса не заколотило от волнения и внезапно нагрянувшей «догадки», он бы очень удивился тому, что Барон заговорил с ним, да еще так учтиво. Слизеринский призрак не удостаивал своим вниманием гриффиндорцев и был в состоянии холодной войны с Сэром Николасом, гриффиндорским привидением. - Я… - Алекс откашлялся, - меня вызвала директор МакГонагалл. - Тогда смею заметить, что вы идете вовсе не туда. Эта лестница ведет к когтевранской башне. Мальчик огляделся и с удивлением понял, что и в самом деле свернул в другой коридор. Директорская горгулья в зале Трех Рыцарей, а он сейчас у выхода из Большого Зала. Он быстро соскочил с лестницы, собиравшейся поменять направление, и благодарно кивнул Барону. - Спасибо. - Всегда рад услужить. Давно хотел донести до вашего сведения – какая жалость, что вы не на моем факультете, юный сэр! Тут только до Алекса дошло, как странно ведет себя слизеринский призрак. Он только было открыл рот, чтобы спросить, но Барон уже исчез. А вот и горгулья. Подойдя к ней, Алекс спохватился, что не знает, как проникнуть за нее, но его окликнула профессор Дирборн, вместе с парой эльфов-домовиков транспортировавшая что-то большое, громоздкое, закутанное в темную ткань, из-под которой виднелись ножки в виде звериных лап. «Наверное, мебель какая-то, шкаф или зеркало» - стараясь отвлечься и едва унимая дрожь, подумал Алекс. - Грейнджер Малфой, профессор МакГонагалл вас ждет. Пароль «Per aspera ad astra». Тон профессора Дирборн был вполне обычным и вроде не предвещал ничего плохого. Она кивнула ему и прошла дальше, а горгулья отпрыгнула в сторону, открывая узкий проход. Алекс встал на движущуюся ступеньку, которая вознесла его вверх и оставила у деревянной двери. За ней слышались голоса. Мальчик перевел дыхание. «Так, ладно, спокойно! Чего ты так? Все будет нормально. Нормально все будет. Уффф….» Он постучался и, услышав, что можно входить, распахнул дверь. В просторном круглом кабинете находились трое. Профессор МакГонагалл, на вид очень сердитая, с поджатыми, вытянувшимися в узкую нитку губами, сидела за своим столом и нервно барабанила по столешнице пальцами; высокий темноволосый мужчина, похожий на какого-то актера, со скучающим видом прислонился к полке с книгами; еще один, со светлыми волосами и каким-то узким острым лицом, сидел, развалившись в кресле у стола директора, и выглядел злым и недовольным. Алекс с любопытством украдкой оглядел комнату. Простая строгая обстановка – письменный стол с деревянным стулом с высокой резной спинкой, несколько мягких кресел, книжные полки от пола до потолка, забитые книгами, шкаф со стеклянными дверцами. За ними Алекс увидел Распределяющую Шляпу, сонно жевавшую полями и что-то бормотавшую, какие-то серебряные приборы, что-то длинное и узкое, завернутое в алый бархат, и другие непонятные предметы. Стены были сплошь увешаны портретами, видимо, прежних директоров Хогвартса. Маги и волшебницы на портретах дремали, прислушивались к разговору, перешептывались между собой. Некоторых не было, висели пустые рамы. Прямо над столом МакГонагалл висел портрет старого волшебника с длинной белоснежной бородой, в остроконечной темно-синей шляпе, в очках-половинках на горбатом носу. Маг внимательно наблюдал за людьми, обводя комнату удивительно лучистым взглядом ясных голубых глаз, и задумчиво поглаживал бороду. - Вы вызывали, профессор МакГонагалл? – тихо спросил Алекс. Все внимание присутствующих обратилось на него. Светловолосый мужчина выпрямился в кресле, темноволосый напрягся, отлепившись от полки, МакГонагалл встала. - Да, Грейнджер Малфой. Подойдите. Услышав его фамилию, мужчины заметно дернулись, словно от удара, и переглянулись. - Это мистер Юбер Малфуа, ваш троюродный дядя, - МакГонагалл сказала это с таким видом, словно приносила соболезнования, что Алекс приходится родственником этому неприятному человеку, - а это мистер Блейз Забини, член Совета попечителей Хогвартса. Мистер Забини едва заметно кивнул, а мистер Малфуа посмотрел на мальчика и медленно моргнул, словно лягушка. Алекс невольно передернул плечами, стараясь избавиться от этого неподвижного холодного взгляда. Мистер Малфуа протянул с едва заметным акцентом: - Так это ты Александр Малфой? Хотя, действительно, даже не зная, можно догадаться. Ты очень похож на отца, просто копия Драко, только у моего кузена были светлые волосы. Директор МакГонагалл кашлянула. - Мистер Малфуа хотел переговорить с вами по поводу опекунства. Алекс удивленно взглянул на внезапно объявившегося троюродного дядю. - Мой опекун – мистер Поттер. Мужчины опять дернулись. - Да, конечно. Но ведь мы родственники, – голос мистера Малфуа, в отличие от его взгляда, был мягким и вкрадчивым, - не думаешь ли ты, что правильнее будет, если твоим опекуном буду я? Мы одна семья, носим одну фамилию. Мужчина небрежно потрепал мальчика по плечу. Словно делал одолжение. Словно прикасался к чему-то неприятному. И этот жест, и лицо мистера Малфуа, его водянисто-серые глаза и странно неподвижный взгляд не вязались с его голосом, звучавшим как будто отдельно. Алексу стало неуютно и как-то не по себе от того, что рядом находился этот человек. Захотелось отодвинуться подальше. И откуда-то изнутри поднялось непонятное раздражение. «Ага, одна семья, ну конечно! Почему же вы меня не нашли одиннадцать лет назад, после смерти мамы с папой, и не взяли к себе? Ни за что не поверю, как будто вы не знали, что у них был я». - Как ты думаешь, Александр? Если ты согласен, то мы подадим апелляцию на расторжение опекунства. Не сомневаюсь, что она будет удовлетворена. Мистер Поттер не является твоим кровным родственником и не имеет права быть опекуном. Представь, ты станешь приезжать на каникулы в наш дом, либо в поместье во Франции. Твоему отцу там нравилось, мы с ним немало покуролесили в свое время. И тебе должно понравиться. К тому же вы с Сатин ровесники, найдете общий язык, подружитесь. Алекс скептически подумал, что если что-то нравилось его папе, не обязательно должно нравиться ему, что с Сатин они никогда не найдут общий язык, а перспектива проводить каникулы в доме Малфуа рядом с этой надменной фифой, как выразился однажды Тони, привела его в ужас. Он чуть было не воскликнул: «Какой кошмар!», но вовремя закрыл рот. Волшебник на портрете лукаво прищурился, словно разгадав его мысли. А мистер Малфуа продолжал, льстиво улыбаясь, но его лицо оставалось по-прежнему злым и недовольным: - У меня лучшие адвокаты в Великобритании, мы быстро проведем процесс переоформления опекунства. А там можно будет построить новое поместье вместо Малфой-Менора, оно будет просто шикарным, и ты будешь в нем полноправным хозяином. Маленький хозяин большого замка! Конечно, я помогу тебе до твоего совершеннолетия управлять делами, выгодно вложить деньги. Твое состояние станет еще больше, у тебя будет все, что пожелаешь! «Ага, вот оно!» - толкнулось в мысли мальчика, - «мистера Малфуа интересую не я, а деньги. Фамильное наследство Малфоев, счета в банках, драгоценности, все то, что мы видели в Грин-Готтсе. Он и не подумал бы обо мне, если не богатство. Кажется, мистер Поттер говорил, что после смерти папы с мамой Малфуа не унаследовали ничего, кроме дома в Лондоне. Все остальное принадлежит мне, а до того, как я стану взрослым, наследством распоряжается опекун. Все понятно…» Ему опять стало так же тоскливо и горько, как тогда, когда он стоял один в толпе волшебников на перроне вокзала. Даже родственникам нужен не он, а богатство, а он-то думал! Мечтал, что у него будет семья, кузены, кузины… Да одного взгляда на Сатин Малфуа было достаточно, чтобы понять, что это все глупо и совершенно по-идиотски. Алекс решительно сжал губы, совсем как профессор МакГонагалл, которая во время монолога мистера Малфуа чересчур озабоченно рассматривала какой-то свиток. А на красивом лице мистера Забини почему-то играла насмешливая улыбка. - Мистер Малфуа, но почему вы спрашиваете об этом меня? - Зови меня дядя Юбер. А как же? В таких случаях обязательно требуется согласие самого опекаемого, ты уже большой мальчик и имеешь право на собственное мнение. Конечно, я виноват, что за столько лет не удосужился найти тебя. Так уж получилось, я даже не слышал о твоем рождении, поскольку находился очень далеко от Англии. Наша переписка с Драко была обрывочной и редкой, к тому же война и все такое. Но все еще можно исправить. Прости меня и позволь наверстать упущенное, позволь позаботиться о тебе, как ты этого достоин. «Ясно… Не очень-то я вам нужен, дядя Юбер, и кажется, вы не обо мне заботитесь… А еще, вы, видимо, считаете меня дураком и уверены, что я на все соглашусь» Алекс прямо взглянул в серые глаза Юбера Малфуа. - Извините, мистер Малфуа, но зачем мне менять моего нынешнего опекуна? Мистер Поттер хороший опекун. А приезжать к вам на каникулы я могу и просто так. Алекс наблюдал, как вытягивается и без того длинное лицо Малфуа, а директор МакГонагалл вскидывает на него карие глаза, в глубине которых словно что-то вспыхнуло. - Значит, ты отказываешься? – мистер Малфуа почти шипел. - Да. Но спасибо за приглашение. - Глупый мальчишка! Ты ничего не понимаешь! Ты еще пожалеешь! - Хоть в нем и течет кровь рода Малфой, но он еще и Грейнджер, не забывай об этом, Юбер, – резко оборвал его мистер Забини и, склонив голову, очень странно посмотрел на Алекса. И тому вдруг на мгновение почудилось, что в темных глазах мужчины тенью промелькнуло что-то вроде глухой тоски, тяжелой и давящей. Он непроизвольно отвел взгляд, чувствуя себя так, словно подглядел что-то очень личное, взрослое, которое не открывают детям. - Мистер Малфуа, полагаю, вы все обсудили с мальчиком? Можете идти, Грейнджер Малфой. Алексу показалось или в самом деле старый волшебник в очках-половинках подмигнул, а профессор МакГонагалл чуть кивнула ему и одними губами прошептала: «Умница»? Он бежал по лестницам вприпрыжку, и беспорядочные мысли то окатывали холодом, то жгли огнем, Правильно ли он поступил? Ведь оттолкнул, получается, единственных родственников. А мистер Малфуа рассердился и, наверное, больше и не захочет его знать… Может, надо было согласиться? В конце концов, он – его дядя, пусть и троюродный, он знал его родителей… Да, и что из этого? О чем тут думать? Ведь он ничего, абсолютно ничего не знает об этих Малфуа! А что знает, вернее, кого, то ведь это ужас! Это не он их оттолкнул, а Сатин первая задрала нос. А как она отзывалась о маме! Если она так говорила, то и все в ее семье, наверняка, так считают. Нет, все верно. Он не хочет проводить каникулы вместе с этой девчонкой, не хочет чувствовать себя каким-то грязным существом рядом с Малфуа и точка. Каким-то шестым, седьмым, двадцатым чувством ощущалось, что на самом деле Малфуа совсем не такой, каким хотел казаться. Его водянистые глаза, в которых царило надменное презрение, и неприятное лицо не вызывали доверия. Если бы Алекса сейчас спросили, кому он больше верит – мистеру Поттеру или мистеру Малфуа, он бы, наверное, не раздумывая, сказал, что первому. А почему – объяснить не мог. Отношение мистера Поттера иногда было не очень понятным, иногда смущало, но все равно если перед Алексом снова стал выбор, то он опять выбрал бы опекуном мистера Поттера. Не всем везет с родственниками так, как Лили и Рейну. Если бы мама с папой были живы… Глаза подозрительно защипало, и мальчик встряхнул головой. Произошедшее сегодня что-то изменило в нем. Что – он не понимал, просто чувствовал: в груди было одновременно тоскливо и в то же время легко, как будто он стряхнул с плеч какой-то груз. Он опять немного заплутал в лестницах и когда добрался до кабинета профессора Флитвика, оказалось, что урок уже закончился. В Большом Зале уже вовсю гремел праздничный ужин, Рейн и Лили приберегали место, и едва он уселся между ними, атаковали вопросами: - Зачем тебя вызывали? - Что сказала МакГонагалл? - Почему ты так долго? - Что вообще случилось? - ы и а о е оааеесь… - Что?! Алекс с усилием проглотил громадный кусок куриной ножки. - У МакГонагалл был мистер Юбер Малфуа, знаете такого? Мой троюродный дядя. Он хотел стать моим опекуном вместо мистера Поттера. Лили от возмущения бросила вилку так, что она зазвенела на весь стол. - Ничего себе! Они о тебе одиннадцать лет не вспоминали, хотя ближайшие родственники, а теперь что? - А теперь деньги. А вообще он говорит, что ни разу не слышал обо мне, - Алекс кратко пересказал им разговор с Малфуа. - Здорово, Алекс! – Лили готова была его расцеловать, - конечно, зачем тебе эти Малфуа? А на каникулы ты будешь ездить к нам! Да-да-да, и не вздумай спорить! - Неужели Малфуа всерьез думал, что ты примешь его с распахнутыми объятьями и немедленно согласишься звать дядей Юбером? – Рейн был скептичен, как всегда, - странно это, по-моему. Как бы он не начал судиться с дядей Гарри. Деньги – это страшная сила. - Брось, Рейни, опять занудствуешь, - весело отмахнулась Лили, - у папы тоже много денег, а еще больше связей. Он выиграет суд, даже не начав. Малфуа побоится с ним связываться, это же папа, понимаете? «А будет ли мистер Поттер вообще настаивать на том, чтобы остаться моим опекуном?» - А еще там был какой-то мистер Забини, член Совета попечителей Хогвартса, как сказала директор МакГонагалл. Не знаю, что он хотел. - Мистер Забини? Блейз Забини? – удивленно переспросил Рейн, - а он там что делал? Зачем? Хм, все страньше и страньше… Помнишь, Лил, дядя Гарри рассказывал, что он тоже когда-то был на стороне Сам-Знаешь-Кого и… - Рейни, папа всегда говорит: называй его по имени! - На стороне В…Волдеморта, но уехал куда-то в Европу задолго до его падения. Против него ничего не нашли, он точно не был Пожирателем Смерти. Он вернулся через несколько лет после войны, но все равно надолго не задерживается в Англии. Он очень богатый и пожертвовал огромную сумму Хогвартсу, поэтому его пригласили стать попечителем, несмотря на то, что у него нет детей. Он, кажется, вообще не женат. А, подожди, по-моему, Делэйни его какой-то там юродный племянник, правда, Лил? Лили кивнула с набитым ртом, так аппетитно уплетая пирог с почками, что Алекс тоже потянулся к самому соблазнительному куску и решительно выбросил из головы визит мистера Малфуа и мистера Забини.