Cinderella from Japan

      — Да хватит на меня орать! Еще и при этой...        После долгого и усердного отчитывания из-за штрафа за непристегнутого пассажира, Наён в итоге не выдержала и прервала своего парня истеричным воплем.       — Из-за "этой" ты почему-то ерзала на сиденье, как смертник на электрическом стуле, — почти спокойно выдал Хосок, который уже выпустил пар.       — Да можно подумать ты обеднел из-за штрафа, — буркнула Наён и выпятила одну губу в знак обиды.        Хосок коротко выдохнул и с легким возмущением быстро посмотрел на девушку.       — Что ты за х*йню несешь? Раз я такой богач, может, мне по встречке ездить и парковаться на бабушек в парках?        Наён нехотя рассмеялась и потянулась к лицу Хосока, чтобы примириться и поцеловать его. Но тот не отвлекался от дороги и никак не реагировал на стремления своей девушки.       — Сядь.        Во время того, пока Хосок и Наён прощались у её подъезда, Момо сидела в салоне и сверлила взглядом девушку. Момо могла поклясться, что Наён так же пялилась на неё, целуя Хосока, и специально его задерживала. И когда Хосок смог вырваться и приближался к машине, Наён продолжала стоять у подъезда и взглядом посылать японке какие-то сообщения. Суть их можно было понять и дураку, но Момо никогда не понимала ревнующих к каждому существу девушек и никогда не собиралась их уваживать.        До дома ехали без звука. Если только не считать матов, что срывались с губ Хосока периодически​, если его не устраивало чье-то вождение. Когда автомобиль въехал во двор, Момо тут же попыталась вылезти. Претерпевая боль, она выставила ноги из салона на асфальт и попыталась встать, опираясь на здоровую ногу. Когда она встала и захлопнула дверь авто, то почувствовала, что путь почти пройден. Оставалась мелочь — дойти до кровати. Но её "сильные и независимые" планы нарушил Хосок, который поднял девушку на руки и пошагал к дому.       — Нет, нет, нет, поставь сейчас же, — с психом и обидой запротестовала японка.        Но Хосок продолжал уверенно идти, пока Момо не знала, куда деть глаза.       — Прекрати строить из себя недотрогу только потому, что какая-то кореянка приревновала тебя к своему парню.        Оказался не слепцом и не дураком — прекрасно знал, какую реакцию вызывал у своей девушки, неся Момо на руках. И теперь она точно была уверена, что в колледже он помог ей, дабы позлить Наён. Только зачем он это делал сейчас, если Наён не было рядом?       — Боже господи, что ты с ней сделал? — воскликнула ДжиУ, как только заметила вошедших.       — Вот чуть что — сразу я, — проговорил парень, опуская Момо на диван в гостиной.       — Что случилось? — садясь рядом с работницей, обратилась она почему-то к брату.       — Без понятия, спроси у нее.        Он вернулся к входным дверям, чтобы разуться. Парень уже почти надел домашние тапочки и отошел от обувной тумбы, как вдруг заметил одну лишнюю деталь. Это были кроссовки — мужские, но не его. Он вопросительно посмотрел на сестру. Та не отводила глаз от Хираи и не могла видеть дикое недоумение брата. Но вскоре ответ нашел Хосока сам.       — Дружище! — послышалось сверху лестницы.        И вниз, как бог с небесного пьедестала, спустился Юто, с искренним наслаждением наблюдая за опешившим Хосоком. И не вчера, а только сейчас Чон понял, какую ошибку совершил, пригласив японца с целью позлить сестру.       — А, да, Юто зашел в гости, а вас не было. И я сказала ему, чтоб подождал.       — И я подождал, — задорно ответил гость. — Он спустился и, наконец, увидел Момо, а точнее её "преображение". — Момо Хираи, ты кому уже дорогу перешла?       — Я просто подвернула ногу. Легкий ушиб, — досадно улыбнулась она.       — Я, конечно, не медик, но ушиб обычно рождается вследствие удара, — наигранно прищурился Адачи.       — Ну просто... я не знаю... может и не ушиб...       — Кстати о медиках, — словно понимая Момо, парень перевел тему, — забавные у тебя докторские книжки, друг.       — Знаешь, какая моя любимая? — вскинул бровь Хосок. — Кастрирование надоедливых друзей.       — Так, хватит, парни, болтать. Лучше помогите Момо подняться в комнату.        ДжиУ побежала на кухню за льдом, а Юто и Хосок, наконец, остались почти наедине. Но перед Момо никому из них притворяться не надо было.       — Ну и какого хера, Адачи?       — Ой, чего ты так бесишься? — махнул японец на "друга". — Я вон к Момо пришел, тебя это трахать не должно.        Девушка тем временем попыталась подняться с низкого дивана, но с поражением упала обратно на мягкую поверхность. Юто кинулся к ней, прервав речь Хосока и тем самым без слов послав его. Парень попытался поднять знакомую на руки, но она затрудняла этот процесс, отмахиваясь руками и смеясь от смущения. Она засмеялась сильнее, когда Юто начал её щекотать, чтобы лишить сил. И тогда ему удалось подхватить её. Затем он с девушкой на руках гордо прошел мимо Хосока наверх.        Когда на больную ногу Момо ДжиУ приложила лед, укрыла саму девушку и выключила свет, то услышала голос работницы, разрезающий мелодичную тишину. Хираи извинилась за то, что в таком состоянии, но хозяйка убедила её, что мисс Кан не умрет, если уберет 2 этаж разок. И уверила, что завтра Момо станет легче, и она перестанет испытывать свой глупый стыд. Однако Момо не могла предположить, как госпожа Кан отреагирует на лишнюю работу. Но эти беспокойства не помешали измотавшейся девушке вскоре уснуть.        Проснулась она, уже когда солнце начало заходить за горизонт. И стены её комнаты выглядели пугающе красиво в багрово-красном цвете. Жутких ноток во всю эту мелодию добавляла неподвижная фигура, сидящая у кровати на стуле.       — ДжиУ? — позвала японка.        Видимо, задремавшая, Чон вздрогнула и уставилась на Момо, пытаясь спросонья в полутемном помещение разглядеть её лицо.       — Момо, как самочувствие?       — Да нормально. Мне ведь не оторвало ногу.       — Я ужин тебе принесла. Помочь?       — И руку мне тоже не оторвало.        Понимающая девушка подскочила со стула и поставила на него поднос, который раньше стоял на письменном столе. Хираи после сладкого сна с трудом поднялась и оглядела ужин, также окрашенный закатным солнцем. ДжиУ собиралась оставить работницу, но была ею же остановлена.       — ДжиУ, ты не могла бы наказывать Хосока по-другому? Я не хочу быть ему обузой.       — Да ты ему не обуза, Момо Хираи. Порой нам приходится делать то, чего мы не хотим. Но Хосок никогда не делает то, чего не желает в глубине души. Он хороший парень, просто скрывает это. — Момо ответила на речи девушки непонимающим взглядом. — Вот увидишь, вы скоро подружитесь.        Но Момо не хотела с ним дружить. Ей просто хотелось спокойно жить и работать, зная, что она никого ни на что не вынуждает. И ничья дружба по просьбе ей не требовалось. И знание, что Хосок хороший парень, тоже не делало погоды. Какая ей вообще разница до этих сказок о нежной душе избалованного парня, что так жесток снаружи?        На утро двигаться было значительно легче. Но без хромоты, которой Момо боялась, как огня, не обошлось. Хромота равнялась сочувственным взглядам и обвинениям в притворстве и игре в жертву. Причем последнего было больше. Поэтому, вновь превозмогая боль, Момо шла уверено, дабы никто и не подумал помочь ей. И так она дошла до машины, в которой ей пришлось прождать Хосока около 15 минут. Все это время она правда наслаждалась утихающей болью, пуская телефоном солнечных зайчиков по салону.       — Давай как-нибудь решим нашу общую проблему?        Заинтригованный Хосок глянул на Момо в зеркало заднего вида.       — А именно?       — Что если ты будешь лишь для вида довозить меня до остановки, а дальше я сама? И обратно буду ехать сама. Оба будем счастливы.        Хосок усмехнулся.       — Ты серьезно думаешь, что моя сестра ни о чем не догадается? Даже не думай хитрить. — Он еще раз глянул на нее через зеркало с насмешкой. — И у тебя мания величия, если думаешь, что ты для меня проблема.       — Ты для меня проблема, — кинула оскорблённая Момо и отвернулась к окну.       — Если поедешь домой сама и подставишь меня, тебе конец, — добавил Хосок.        Момо и не думала его подставлять. Но думала, что будь она более жестокой, это стало бы хорошим уроком для парня.        Настолько косых взглядов, как сегодня в группе, Момо не чувствовала никогда. Теперь даже те, кто общался с ней на языке сарказма, не спешили вступать в какой-либо диалог. И что это за традиция всемирная — обвинять жертву? И сейчас она почувствовала невесомое присутствие частички родного в чужой стране. Потому что эта привычка была одинакова и для японцев, и для корейцев.       — Момо, что вчера случилось? — спросила преподаватель после переклички.        Девушка пробежалась глазами по одногруппникам и остановилась на своей обидчице, которая даже взглядом её не удостаивала с самого утра. Нужны ли ей проблемы? Важнее ли справедливость спокойствия? Благодарная или напуганная, но обидчица больше и слова не скажет Момо, как казалось, судя по её проведению. Поэтому ответ был очевиден.       — Я оступилась и упала.       — Откуда? — нахмурилась женщина.       — Куда, — поправила Момо. — Просто была невнимательна.        На этом тему закрыли, но преподаватель каждый раз сощуривалась, когда видела, как кто-то из группы косится на Хираи. И по окончанию пары, в дополнение к неодобрительным взглядам, стоило ждать чего-то вроде "Я тебе ничего не должна", но этого не случилось. Обидчица по-прежнему игнорировала существование Момо. И с прежним презрением в глазах ко всем "холопам" покинула заведение. Момо и не требовалось ничего от нее. Не говорит ничего в её адрес — уже подарок судьбы. Учитывая все события в жизни, отсутствие нападок не сосредоточит её стопроцентно на учебе, но значительно облегчит адаптацию в "новой прекрасной жизни".        Двор бедного колледжа редко был посещаем какими-то важными персонами, поэтому дорогие машины и их хозяева всегда покупали все внимание себе, независимо от того, что происходило параллельно с их приездом. Хоть колледж гори, хоть метеорит падай — девушкам будет плевать. Как и сейчас было, когда они сканировали въехавший во двор автомобиль, ценной, возможно, как их годовая оплата за учебу.        Момо такие моменты замечала только благодаря внимательным студенткам и их крикам. Вот и сейчас она хромала к выходу с опущенной вниз головой и не подняла её пока не услышала мощную волну шепота, пронесшуюся по двору. Из авто вышел никто иной как Юто. И прямо сейчас японка хотела закопаться в землю живьем.        Две машины на вес золота за неделю и все к ней — это же немыслимо. Одного парня, приехавшего за Момо, общество женского колледжа могло стерпеть, но двоих... Завтра же Момо будет заклеймена, как распутная девка, если сейчас не пройдёт мимо, сделав вид, что это не к ней.        Как бы хотелось мочь идти сейчас быстрее, чтобы меньше мучать бедного Юто игнором. И ей почти удалось пройти мимо машины, но искренняя улыбка парня, что всецело была посвящена японке, стала триггером. Не могла Момо обижать таких редких добрых людей в своей жизни! Она свернула к Юто, робко дрыгая рукой в знак приветствия.       — Что же ты тут делаешь? — Лицо её исказилось от предчувствия будущего ужаса, который ей пророчил этот шаг.       — Приехал наказать твоих обидчиков.        Не подумав, девушка на автомате посмотрела назад, желая убедиться, что её обидчица ушла подальше от колледжа. Но она, что ожидаемо, стояла чуть поодаль и наблюдала вместе с остальными.       — Кто из них?        Момо удивленно посмотрела на гостя.       — Ты не понял...       — Я не дурак, чтобы верить твоим рассказам о падении.       — Господин Адачи, вы зря приехали... — Момо могла поклясться, что физически ощущала колючие взгляды, прилетающие со всего периметра территории. — Завтра мне придёт трындец.       — Почему? — захлопал глазами Юто, который не был дураком.       — Ко мне приехал дорого одетый парень на "Лексусе" и..!       — "Бэ'эмвэ".       — ... на "Бэ'эмвэ". И что подумают? Господи... — Не сдерживаясь перед знакомым, она прямо сейчас представляла себе такие страшные для неё осуждающие взгляды и паниковала. — За кого, ты считаешь, меня примут? Я вожусь с парнем, который мне не бойфренд даже, но приехал, чтобы отвезти домой. Спонсор! Чертов спонсор...       — Может я твой косметолог? — Момо со всей суровостью глянула на Адачи. — Ладно, есть один способ. Тебя не будут клеймить шлюхой, но, возможно, будут знатно завидовать.        Момо не думала, что сможет что-то выдумать лучше парня, который смог поддержать легенду дружбы с человеком, которого терпеть не мог. И тем более свежий взгляд человека, который никогда не варился во всем этом, мог сыграть на пользу. Так что Момо уверенно кивнула, даже не расспросив подробности. И подмигнув, в ту же минуту Юто притянул к себе Момо и коснулся её губ с таким энтузиазмом, словно ждал этого год.        В следующую минуту Момо уже сидела в автомобиле с поднятой крышей и вопила, выплескивая гнев и пряча за ним стыд. Юто же, уверенно двигаясь с бешеной скоростью, лишь посмеивался с экспрессии Момо.       — ... О чем ты только думал?!       — Ты сама разрешила, — напомнил он. — Если девушки могут адекватно воспринимать только бойфрендов на дорогих авто, то, значит, нужно заставить их думать, что я твой бойфренд. Все просто, Момо Хираи.       — Ничего это не просто!        Девушка немного отошла от шока и огляделась. Они давно выехали за пределы города, и бешено мчали по пустой трассе. Она, наконец, ощутила, с какой большой силой развиваются её волосы и запаниковала больше, чем недавно во дворе. Так быстро в пространстве она не двигалась даже, когда приходилось убегать от маньяков, что чудились ей в темноте.        Кричать она не хотела, потому что это было бы более позорно, чем на американских горках в детстве. Так что подавив свои эмоции, она с натянутой улыбкой и плохо скрываемым страхом в глазах, обратилась к Юто.       — А мы к-куда ед-дем?       — Никуда, — расплылся японец. — Просто едем.       — А можно... немного медленнее?       — Расслабься.        Она вжалась в кресло и уставилась на вьющуюся змейкой дорогу впереди.       — Меня же Хосок убьет. — Юто окинул её быстрым взглядом, ожидая пояснения. — Если подумает, что я специально уехала без него...       — Разве в день нашего знакомства он не сделал так же?       — Да, но я...       — Не хочешь мстить? — перебил её земляк, строя из себя знатока души Момо.        Ей это не понравилось.       — Не отвечаю злом на зло, — поправила она.        Но для Юто обе эти фразы звучали одинаково.       — Ты просто боишься. Боишься выпустить темную себя наружу. И именно поэтому сейчас ты с ушибленной ногой.        Момо ничего не стала отвечать. Что доказывать этому "не-дураку"? Боялась она или просто не хотела быть той частью себя, что сидит в темном уголке души, собирая под себя все обиды и весь гнев — неважно. Главное, что никому бы не было легче — ни одной матери, потерявшей ребенка, ни одному ребёнку, оставшемуся без родителей​ — если бы те, кто лишили их этого, лишились бы чего-то тоже. И нога Момо не прошла бы, если бы она сломала её обидчице. И уж точно бы лучше ей не стало, если бы она просто не реагировала на нападки. Если бы безвольной жижей сидела на месте, даже не пытаясь защитить себя.       — Кажется, нас спалили, — усмехнулся Адачи, завидя позади автомобиль, что преследовал их.        Момо узнала машину, но не могла ума приложить, что делать. Пока Адачи не наиграется, не тормознет, а прыгать из авто не вариант. И даже когда японец остановится, Момо предстанет перед Хосоком как коварная мстительная стерва. Оставалось только ждать.        И судьба сама все разрешила. К счастью или к горю — Момо оставалось только гадать. Через несколько минут под матерные выкрики Юто, машина начала сбавлять скорость. Все предусмотрел Адачи, а про то, что ничего не вечно — особенно​ бензин — позабыл. И вскоре стоящую на обочине "похитительницу" нагнал "Ягуар Справедливости".       — Адачи, бл*ть, ты пиявка сраная, какого японского дерьма?!        Из машины выскочил раздраженный Хосок, а за ним медленно и гордо, словно отношения не имела ко всему происходящему, вышла Наён. И вновь взгляд её был прикован лишь к Момо. Хосок пошёл прямо на одногруппника, чтобы, возможно, пройтись по его лицу пару раз, но замер, подойдя вплотную. Его взгляд упал на датчик уровня топлива, и Хосок тут же залился злорадным смехом. Адачи поражение ничуть не расстроило.       — О, привет, Наён. А ты любишь быстро или медленно?       — Нахер послан, — с этими словами Наён показала и соответствующий жест.        Чон, наконец, насмеялся вдоволь и уронил презрительный взгляд на Хираи, что стояла мирно в стороне и молчала. Он было открыл рот, чтобы что-то сказать ей, но тут же передумал. Момо стало неловко, что он и словом её не удостоил.       — Ну, что стоим? Поехали. — Адачи рванул вперед, к машине Хосока, но был остановлен его рукой.       — Ты никуда не едешь.       — Да ладно, милый, — пропела Наён, — пусть едет сзади. Адачи любит сзади.        Юто сделал вид, что хочет догнать Наён, чем напугал её так, что она двинулась с места с визгом. А сам японец, по-прежнему блокируемый Хосоком, рассмеялся.       — У тебя же много шлюх, можно одна из них умрет? — суровым голосом вопросил японец после того, как насладился реакцией Наён.        Хосока все-таки уговорили. Никто из присутствующих, но кто-то свыше. Потому что вскоре они ехали вчетвером по направлению к городу. Тишина нагнетала всех, но никто не смел её нарушить, потому что тогда бы стало хуже. И хоть у Юто и Наён языки неистово чесались сказать что-то остроумное, первой заговорила Момо.       — Теперь я проблема?        Погруженная в свои мысли и обиженная за то, что Хосок делал вид, что её тут нет, Момо и не смогла ощутить накаленную атмосферу вокруг. Как не смогла заметить, что Юто и Наён следили за каждым её шагом и эмоцией, дабы подловить на чем-то. И поэтому, не пытаясь скрывать своего разочарования и искренней досады, она начала разговор с Хосоком, словно вокруг никого не было. Парню же не хотелось выяснять отношения со служанкой при девушке и одногруппнике.        Видимо, чтобы подбодрить поникшую Момо, вид которой его расстраивал, Юто-таки зажег спичку в полной газа комнате.       — Момо, ты не переживай. Просто Хосок не опускается до унижения самого себя, вот и молчит. — Он похлопал девушку по плечу, не сводя глаз с "друга". — Так сказать, никогда не входит, если не выйдет наверняка победителем... Ну, в контакт не входит, — с лукавой улыбкой уточнил японец.       — Ты, свинопас! — крикнула Наён, не оборачиваясь. — Хосок уверенно входит куда бы то ни было, потому что он всегда победитель.       — Ну давай, я войду в тебя, и проверим, правильно ли ты понимаешь слово "победитель".        Наён не смогла больше прятать своё искаженное гневом лицо и вновь развернулась к задним сиденьям. Первым делом она глянула на мирно сидящую Момо, а уж потом на Юто. Тот самодовольно улыбался во все 32.       — С тобой? А ты что и с девушками умеешь? Фу, я лучше сама тогда.       — А ты так не пренебрегай мною, — подмигнул он ей. — Вон прошлой девушке Хосока понравилось.        Автомобиль затормозил так резко, что непристегнутые девушки чуть не покалечились, стукнувшись лбами. Момо — о сиденье Хосока впереди неё, Наён — о боковое стекло. А Юто, который ожидал такой реакции Хосока, уверенно остался сидеть в кресле.       — Пошёл нах*й из моей машины, — отчеканил Чон.       — Да не дури, — отмахнулся Юто, игнорируя подступающий приступ ярости водителя.       — Пошёл вон!       — Хосок, тут до города еще километры, — вступилась за него Хираи.       — Значит, можешь пойти вместе с ним, раз так переживаешь.        Все замерли лишь на долю секунды. А затем пришли в движение, чтобы удивить друг друга. Две двери машины открылись, и Момо с Юто вышли на трассу, приведя Хосока в ещё большее бешенство. Но сейчас его не останавливало даже обещание сестре, так что он наплевал на "предательницу" Момо и рванул вперед. Двум брошенным японцам оставалось только смотреть вслед удаляющейся машины сквозь дорожную пыль. Пыль, которую колеса этой машины и подняли в воздух.        В разрез с предположениями японца, Момо, ни о чем не спрашивая, пошла вперед. Достав из рюкзака мобильник, девушка в сотый раз убедилась, что везение закладывается в гены с рождения, а её природа обделила.       — Мой телефон разряжен, можешь ты позвонить в такси?       — Не то чтобы я забыл его в машине...        Адачи подозрительно улыбался, медленно шагая, но Момо поверила ему. Оставить телефон в машине, что прикована к асфальту далеко за городом — вполне в духе​ мажоров. Сил на злость, на кого бы то ни было, она тратить не могла, потому что уже чувствовала, как боль в ноге начинает разгораться. А до людей идти еще было ой как много. Нужно было тратить всю энергию на поднятие уровня болевого порога и контроль нагрузки на больную конечность. Тем временем Адачи поравнялся с девушкой и шел рядом, заведя руки за спину.       — Чего ты улыбаешься, господин Адачи? — вздохнула Момо.       — Да давно я не гулял вот так вот, вне городской суеты.       — Рада за вас, господин Адачи.        Они еще немного прошли. Юто продолжал искренне удивляться, почему девушка такая поникшая. Ведь не все так страшно, да и общество его не самое отвратное. Ему её общество нравилось. Но спустя долгие раздумия, дерганый вздох девушки навел его на мысли. Он увидел едва заметную хромоту японки и ментально прочувствовал боль, которую она так тщательно скрывала.       — Бл*ть, прости! — не сдержался он. — Я совсем не подумал. Зачем ты вышла за мной?        Девушка не хотела тратить энергию на разговор, да и не знала, что ответить, так что просто продолжала идти вперед. Юто перегнал её на пару метров и присел на корточки к ней спиной, преграждая путь.       — Садись.       — Не, не, не, я в порядке. Я дойду. — Она попыталась сделать голос пободрее, чтобы убедить парня.       — Я виноват, так что дай мне извиниться.       — Ты не виноват, что я не хотела ехать с ним. — Момо наслаждалась стоянием позади сидящего парня, потому что нога в это время могла отдыхать.       — Я тебя поцеловал, — без доли стыда напомнил Юто. — И я сильнее, так что я погружу тебя на себя в любом случае. — Он обернулся на Момо, которая насупилась, вспомнив о незаконном поцелуе. — Вопрос только в том, удобно ты хочешь ехать или через плечо.        Для начала стукнув парня по голове за его поступок в колледже, Момо неуверенно прижалась к его спине и обвила руки вокруг его шеи. Юто придержал девушку за бедра, сделал рывок, чтоб встать, и уверенно пошел вперед.        Когда Момо перестала чувствовать неистовую боль и перестала направлять все мыслительные процессы на решение задачи по самообезболиванию, у неё появилось время для другого. Она вспомнила из-за какой же колкой фразы Юто теперь они оказались на этой трассе, закипающей от ласки солнца. Но в точности весь его диалог с Наён она припомнить не могла. Один из минусов погружения в собственные мысли без остатка.       —А... почему Хосок так разозлился? — прошептала Момо на ухо парню.       — Да это старая история.       — У вас есть общие истории? Я думала, что вы обмениваетесь словами​ только по праздникам.       — Ну, сейчас это так. Раньше было лучше.        Девушка немного поразмыслила, а затем продолжила любопытствовать.       — Только не говори мне, что вы были друзьями?       — Это кажется таким диким?        Юто больше не был таким веселым и улыбчивым. То ли устал нести девушку, то ли тема ему не нравилась, то ли понял, что такого рода прогулку он переоценил.       — И почему вы поссорились? Вы ведь поссорились?       — Я бы сказал разосрались к херам. Но даже не спрашивай меня о причине.       — Почему?       — Не хочу, чтобы у тебя сложилось плохое впечатление обо мне.        И ещё раз Момо потребовалось некоторое время, чтобы понять смысл сказанного Юто. После паузы, Хираи продолжила неосознанно лишать парня сил, заставляя говорить.       — Так вина лежит на тебе? — Юто кивнул. — Зачем же ты его задеваешь?       — Порой, чтобы привлечь внимание Хосока, нужно его разозлить. И его гнев в твою сторону, поверь мне, намного лучше, чем его безразличие. — Юто рывком поднял Момо чуть выше по спине и продолжил путь. — К тому же, то, что он вообще слышит мои слова и реагирует на мою персону дает мне надежду.       — Надежду на что?       — На то, что когда-то он меня простит.        Больше девушка ничего не спрашивала. Сказать, что любопытство не разрывало её — соврать самой себе. Она очень хотела знать, что же там за темные секреты у Юто и что светлого есть в Хосоке. Но она так же кое-чего не хотела. Она не хотела ввязываться во все это варево, связывать себя каким-то образом с одним парнем, или с другим. Она, черт возьми, просто хотела спокойно жить и работать. Но в который раз убеждалась, что этой мечте ещё очень долго до осуществления.        Одному из них могло почудиться, но не двоим. Они оба замерли, завидя вдалеке машину. По мере того, как эта машина приближалась, и у Момо, и у Юто все меньше оставалось сомнений, что это не просто какое-то чудо с небес. Ягуар остановился около путников, заставив их снова наблюдать мир, сквозь клуб пыли. Окно авто опустилось, и ни у кого сомнений не осталось, что сам палач решил помиловать осужденных.