Crossroads

      Даже в остывшем состоянии мясо утки было по-прежнему вкусным, однако всё, что я чувствовала, разжевывая кусочек за кусочком — это застывший жир, оседающий на моем нёбе. А уж проглотить такое и вовсе казалось непосильной задачей. Увидев, как я мучаюсь, Джейк разлил остатки вина по бокалам и один из них протянул мне.       — Может, запьешь? — предложил он сочувствующим тоном.       — Чёрт, поверить не могу!       Вилка и нож, секунду назад находившиеся в моих руках, были брошены от злости на полупустую фарфоровую тарелку. Их падение ознаменовалось неприятным звоном и скрежетом.       — Всякое бывает, красотка, никто от этого не застрахован, — Джейк было собрался убирать бокал в сторону, но я успела выхватить его из рук парня и за пару глотков выпить всё содержимое. Не столько для того, чтобы протолкнуть куски мяса, сколько для того, чтобы окончательно забыться хотя бы с помощью слабого алкоголя. Незабываемым оставался только один вопрос.       Как можно было, пропитывая губы салфеткой, стереть с лица половину грима, который ты кропотливо наносил полтора часа?       Вы можете получить ответ на него у меня.       — Если тебя это немного успокоит, то я признаюсь, что раскусил весь прошедший маскарад не только по твоему потекшему макияжу.       — Неплохая попытка меня утешить, Джейк, но я как бы и сама догадалась, что всё это время ты просто наслаждался спектаклем, поставленным театром одного актера, — закатив глаза, я просто осела на своем стуле, чувствуя, как уровень алкоголя в моей крови ощутимо повысился, а вот чувство уверенности в себе упало куда-то на дно.       — У тебя ещё и волосы короче, чем у моей заказчицы, — не стеснялся добивать меня Джейк. — Если твоей целью было стать похожей на неё, нужно было учесть и этот момент.       — Стать похожей на неё?! Серьезно? — кажется, верхнее веко моего правого глаза забилось в нервном тике. — Да это она похожа на меня!       Мало того, что моя биологическая копия создает в моей и без того нелегкой жизни бонусные проблемы, так ещё и мне теперь приходится доказывать кому-то, что я, так сказать, «оригинальное произведение», а мой двойник — самый что ни на есть наглый плагиат.       — Вот как… А я всё думал, как же так получилось, чтобы всемирно известная личность, чье лицо, пусть и не регулярно, но засвечивается в телике, пытается выдать себя за другого человека? Уж вас-то, мисс Крофт, сложно позабыть, даже если видел всего однажды. Ну а тем более принять за кого-то другого…       — Я рассчитывала, что ты не смотришь телепередач подобной тематики… — это правда, Джейк не был похож на любителя поваляться на диване перед телевизором в выходной день или в какое-нибудь другое время вообще.       — Ты вообще ни хрена не знаешь обо мне, красотка, — Мюллер вновь взялся за старое, принявшись вести себя со мной демонстративно похабно.       — Тогда я была бы не против начать наше знакомство с истории о твоей первой встрече с моим двойником, — не совсем то, что способно с самых первых страниц описать яркую и насыщенную, я уверена, биографию Джейка Мюллера, но зато это поможет понять, что именно задумало существо, как две капли воды похожее на меня.       — Твоим двойником? — Джейк насмешливо вскинул брови. — Разве это не её зовут Лаура Круз?       Я задумалась над тем, как же ответить парню на заданный вопрос.       — Ну вообще-то, в последнюю нашу с ней встречу у неё… — я подняла взгляд на Мюллера, — не было имени.       — Твою мать, — парень совершенно не заморачивался с выбором выражений при общении со мной. — По ходу, я нашел самого надежного человека для заключения сделок.       — И какую же сделку ты заключил с ней?       В данный момент внимание Джейка поглотил весьма занимательный процесс: парень наклонял бокал, наполовину наполненный вином, из стороны в сторону, от чего-то переливалось с одной стенки на другую поочередно. С минуту повеселившись, парень всё-таки сжалился надо мной и без особого желания заговорил.       — На самом деле это она нашла меня… Просто взяла и внезапно появилась передо мной, словно с небес свалилась… Или возникла из-под земли.       «Скорее, второе», — мысленно определилась я за Джейка.       — Она не интересовалась, кто я, и не представилась сама. Сказала только, что уже давно следит за мной, и что у неё имеется информация, которая может меня заинтересовать. В частности, информация о моём папочке.       — Извини, но что-то я не чувствую любви в этом уменьшительно-ласкательном упоминании твоего отца. — Так как Мюллер замолчал, нужно было как-то тормошить его наводящими вопросами и остротами, вроде этой.       — О какой любви может идти речь к ублюдку, бросившему мою мать сразу после того, как она забеременела мной? — он спросил меня об этом на повышенных тонах, тем не менее не подскочив со стула или сделав ещё какой-нибудь жест, дающий любому специализированному неврологу возможность судить о душевном состоянии пациента и, соответственно, поставить ему предварительный диагноз.       — Ты не можешь знать об этом наверняка. Твоя мама сказала тебе это? — задала я ответный вопрос.       При упоминании матери Джейка выражение его лица стало серьезным настолько, насколько, я полагаю, это вообще было возможно. Исчезла эта непрошибаемая самоуверенность, ехидный, вечно выискивающий, до чего бы докопаться, взгляд голубых глаз. Осталось только безграничное сожаление, боль и… злость?       — Она, как раз таки, всегда его защищала, до последнего своего вздоха. Даже перед своей смертью оставила мне записку, в которой попросила меня не ненавидеть отца… — эти воспоминания давались ему тяжело, и я прекрасно понимала, почему, но Джейк был абсолютно уверен, что держится молодцом, и ни на йоту не теряет контроль над своей сентиментальной частью души. — «Уверена, он любит тебя и думает о тебе», — очевидно, это прозвучали слова из той самой предсмертной записки.       — Значит, у неё были основания так говорить.       Взаимоотношения отцов и детей всегда являлись сложно штукой, в которой нельзя позволять себе судить о чём-то поверхностно, не зная причин, по которым были совершены те или иные поступки.       — Его думки обо мне и уж тем более его любовь мне нигде не усрались, — прорычал Мюллер со злостью и ногой оттолкнулся от нашего столика: тот зашатался, а стул, на котором сидел Джейк, со скрежетом «отъехал» назад. — Понимаешь, у моей мамы было хроническое заболевание, которое требовало постоянного и очень дорогостоящего лечения. А всё, что требовалось от этого мудака, швырнувшего её в таком состоянии и положении, — хотя бы символическая материальная поддержка. Однако он ни разу даже не появился на пороге нашего дома… — на самом деле нет ничего хуже, чем видеть, слышать и чувствовать боль брошенного ребенка, сколько бы лет ему сейчас не было и сколько бы нецензурных выражений он не имел в своем лексиконе.       — Возможно, он просто боялся это сделать, — я не понимала, почему пытаюсь всеми правдами и неправдами обелить неизвестное мне лично имя отца Джейка, но наблюдать за мучениями Мюллера, вызванными юношескими воспоминаниями, мне было далеко не приятно. — Не всем хватает смелости признать свои ошибки, не то, чтобы их исправить.       — А мне срать, — Джейк резко оборвал мой философский монолог в духе «мир, дружба, жвачка». — То, что он трус и конченая мразь, мне и так известно. Сейчас я сам зарабатываю столько, сколько захочу, и на эти деньги могу купить вещи, которые не мог позволить себе раньше. И тебе, кстати, тоже могу купить.       — Нет, спасибо, — тут же отказалась я от столь щедрого предложения Джейка. — Потому что я не совсем уверена, что ты зарабатываешь деньги, раздавая флаеры перед входом в торговый центр. Понимаешь, о чём я? «Грязный путь», — последнее словосочетание я сказала, догадываясь, какими способами могут быть получены крупные суммы денег за один раз.       — Моральная сторона вопроса меня не волнует, — ответил Мюллер. — Меня волнует, как быстро обналичат чек с названной мною цифрой после того, как работа будет закончена.       После всех этих откровений следует только один логичный вывод: Джейк арендовал зал ресторана просто для того, чтобы показать мне свою крутость и состоятельность. Ни тебе произвести на девушку впечатление, ни ещё какой-нибудь более сакральный смысл его действие не несло, только сухой факт: деньги – вот, что его интересует больше всего в этой жизни, и он всячески дает это понять.       — Ну а что тогда тебе нужно от твоего отца? — задала я вопрос, понимая, что отец Джейка наверняка входит в тройку самых злостных алиментщиков и, скорее всего, от него и света в солнечный день не дождешься, не то, чтобы расплаты за старые долги в денежном эквиваленте.       В этом случае Джейк ни на секунду не задумывался над ответом и, не переводя дух, сказал:       — Всё, чего я хочу в данный момент — это посмотреть в его глаза и плюнуть ему в рожу.       — Тогда давай пока лучше решим, что ты захочешь сделать с моим двойником, — выступила я с предложением перевести стрелки на свой объект безграничной нелюбви, потому что именно из-за него я только что выслушала тонны ненависти и презрения сына к родному отцу. — Потому что я боюсь, что она не тот человек, который может помочь тебе в осуществлении твоих детских желаний.       Джейк достаточно разборчиво матюгнулся, но я предпочла сделать вид, что ничего не услышала. Мне за весь этот вечер хотелось громко и отчетливо послать всё на три буквы, и это далеко не на Гоа, но решению насущных проблем мой поступок не поспособствовал бы.       — Что она потребовала от тебя в обмен на информацию о твоем отце?       — Достать те бутылки из Теотиуакана, — ответил Джейк. — Сроков не обозначила, дала точное местоположение храмов Солнца и Луны. Я думал, что справлюсь с этим намного быстрее, пока не увидел трупы на входе и не понял, что ребята пытались идти к сосуду напролом, за что и поплатились жизнью. Мне нужно было время всё просчитать.       — А потом появилась я, — дальнейшая часть истории мне уже была известна и я не стала мучать Джейка расспросами.       — Ага, и забрала мой сосуд, — не постеснялся напомнить Мюллер.       — Но и ты в долгу не остался.       — В этом мире всегда нужно перестраховываться, — Джейк встал со своего места, но куда он собирался идти и собирался ли вообще двигаться, пока было непонятно. — Так зачем тебе нужны эти сосуды?       — Они мне не нужны, — ответила я, но тут же уточнила. — Были не нужны, пока я не поняла, что их ищет моя копия. Так-то я даже не знаю, чем они наполнены, — решила признаться я Джейку, ибо даже незнание чего-либо, но своевременное уведомление об этом может значительно помочь в сложившейся ситуации.       — Хорошо, тогда зачем они могут понадобиться ей?       — Без понятия. Я рассчитывала, что она соизволила сообщить об этом тебе.       — Это твой клон или двойник, или как ты там её называешь… — уточнил Мюллер не без оснований. — Тебе должно быть виднее.       Я не нашла, что на это ответить и уставилась на свой бокал с вином. Мне многое чего в этой жизни должно было быть виднее…       — Сразу после того, как я достал вторую бутылку из Храма Луны, она заявилась ко мне и спросила, как идут дела с добычей сосудов.       Слова Джейка привлекли мое внимание и я перевела взгляд на парня.       — И тут-то я понял, что она либо слишком хорошая актриса, которая при этом не умеет читать, либо я имел дело с абсолютно похожей на неё женщиной. И ты знаешь, я готов был поверить скорее в первое, потому что… Как вообще такое возможно? — Джейк перевернул стул на сто восемьдесят градусов для того, чтобы сесть на него верхом как на коня, расставив широко ноги и положив руки на спинку. — Это твоя сестра-близнец, с которой тебя разлучили в детстве?       — По-моему, одной семейной драмы на квадратный метр достаточно, тебе не кажется? — остро отреагировала я на глупость или колкость, смороженную Джейком. Тот недовольно оскалился, но ничего и не ответил. — Я даже не знаю, корректно ли мы выражаемся, называя её человеком.       — Так она всё-таки твой клон? — похоже, сказанная мною фраза удивила Мюллера, потому что и в глазах, и в голосе парня прослеживался явный интерес.       — Ты будешь смеяться, но она — уже второй клон, — я улыбнулась, но по телу побежали мурашки при воспоминании самого первого творения Натлы, которое я встретила в Великой пирамиде Атлантиды: оно не имело волос и даже кожи, и лишь анатомически походило на человека, в точности повторяя за мной все движения, что в дальнейшем и убило эту уродливую бедняжку. — Та версия меня тебе понравилась бы меньше, уверяю.       — Мне и эта теперь как-то не по душе, — вдруг признался Джейк. — И зачем тебе понадобилось дважды себя клонировать?       — Мне? — усмехнулась я. — Спасибо, но, прости за тавтологию, одной меня лично для меня более чем достаточно. И первый, и второй клон создала Жаклин Натла — владелица одного из крупнейших в мире предприятий по производству электроники, гениальный генетик и, по совместительству, одна из трех правителей Атлантиды, которую родные братья — два других правителя — приговорили к вечному заключению из-за её злоупотребления своей властью.       Поначалу Мюллер никак не комментировал сказанное мною, а я специально сделала паузу в своем рассказе для того, чтобы позволить Джейку «переварить» услышанное. Однако ровно через секунду послышался его истерический хохот.       — Ты бы себя слышала со стороны, — кое-как совладав с собой, парень набрал воздуха в легкие для того, чтобы сказать это мне.       — Когда-то очень давно Натла наняла меня для того, чтобы я разыскала для неё одну вещицу, — продолжила я, игнорируя реакцию Джейка, — с помощью которой, как оказалось позже, она в годы своего правления собиралась создать новую, улучшенную расу атлантов, за что и была заключена в ледяную тюрьму на долгие века. Нынешней же её целью было создать армию мутантов для того, чтобы те заменили на земле «устаревших» людей, а она могла над ними господствовать. Я выполнила свою часть сделки, но когда узнала, для чего именно ей нужен был артефакт, уничтожила его, за что и обрела себе заклятого врага в лице этой женщины.       — Да, похоже, ты действительно сумасшедшая, если пошла против… — Мюллер подавил в себе смех для того, чтобы продолжить, — атлантической богини. Хотя та дамочка тоже какая-то шизанутая. Если она тебя ненавидела, зачем было дважды размножать тебя? Она, по ходу, помешалась на тебе.       — Чего не знаю, того не знаю, — выводы, сделанные Джейком, неоднократно делала и я сама, но точного ответа на заданный Мюллером вопрос никто, кроме Натлы, дать не сможет. То есть, теперь вообще никто никогда не сможет, я очень на это надеюсь. – Но, надо признать, вторая её попытка была удачной. Новый двойник, как ты уже сам понял, обладает своим собственным, не зависящим ни от меня, ни от его создательницы разумом.       Я решила опустить тот момент, что свободной двойника сделала как раз таки я, освободив её от влияния древнего заклинания повиновения, с помощью которого можно было контролировать также и трэллей — злобных существ, рожденных из эйтра — скандинавского эликсира жизни, и созданных для того, чтобы охранять доспехи Тора.       — Это оказалось губительно для самой Натлы, так как её творение собственноручно её же и убило. А ещё Двойник обладает сверхчеловеческими способностями, что делает её практически неуязвимой для любой опасности.       Только сейчас Джейк прекратил посмеиваться над моим рассказом, наконец перестав иронизировать и включив мозг.       — Это означает лишь одно: ни ты, ни кто-либо другой никогда бы не понадобился ей для работы вроде той, что ты обещал для неё выполнить. Она сама в состоянии достать любую вещь, где бы та ни находилась и какие бы препятствия не пришлось преодолеть для её добычи.       Теперь Мюллеру было не до смеха. Прикинув, что к чему, он тихо и со всей серьезностью спросил меня:       — Тогда для чего она обратилась ко мне?       Мозг сгенерировал лишь два варианта ответа.       — Я думаю, что это — либо способ развлечься, поскольку жизнь её, понимаешь ли, была обусловлена только одной целью — убить меня. Но так как её приоритеты по определенным обстоятельствам изменились, и уже та, другая цель была достигнута, то, возможно, сейчас она просто ищет способ развлечься.       А вот для того, чтобы озвучить второй вариант, смелость понадобилась уже мне.       — Либо же её создательница в очередной раз ожила и задумала нечто грандиозное…       «И вновь жаждет мести».       Я поднялась со своего стула, потому что сидеть на одном месте после выводов, сделанных мною, было уже невозможно. Джейк поступил точно так же и подошел ко мне.       — Я отдам тебе сосуд, — сообщил он, и это прозвучало многообещающе, — мне он нигде не сдался. Но мне нужна помощь, чтобы разобраться с твоей охреневшей копией.       — Какого рода помощь тебе нужна? — жизненный опыт научил меня уточнять все условия сделки перед тем, как давать свое согласие на её заключение.       — Сам пока не знаю. Но, я уверен, у тебя получится гораздо быстрее придумать способ вывести её на чистую воду. В конце концов, это твой двойник, Лара Крофт. И в твоих интересах его усмирить, пока за глупости, наделанные им, не пришлось отвечать тебе самой.       Мюллер умело аргументировал важность моего участия в разборках с доппельгангером. В конце концов, от союза с Джейком я только выиграю: расправлюсь со своей назойливой копией раз и навсегда, а заодно и получу второй сосуд с неизвестной жидкостью, состав и назначение которой мне ещё придется изучить.       — Идет, — уверенным движением я пожала руку, протянутую парнем.       — С чего начнем, красотка? — спросил Джейк, которому не терпелось приступить к реализации нашего договора при том обстоятельстве, что от рукопожатия, которым мы только что скрепили сделку, у меня до сих пор болела кисть правой руки.       — Для начала ты перестанешь называть меня «красотка», — до этого момента я намерено игнорировала его ко мне подобное обращение, но Мюллер знает мое имя, причем делает это уже давно, поэтому стоило прекратить наше с ним общение типа «супергерой/смазливая дурочка». Таким поведением он больше напоминал мне половозрелого юношу, только-только осваивающего технику пикапа.       — У-у-у, красотка, — сказал Джейк, очень неумело изобразив испуг, — страшно представить, что же будет нашим вторым по счету действием. Ну что второе-то?       Обойдя Джейка с левой стороны и стянув со столика свой клатч, я повесила его за цепочку на плечо и дала парню самый что ни на есть исчерпывающий ответ:       — Мне нужно переодеться…

***

      Нью-Йорк, США. День спустя.       — Итак, мисс Крофт, по тому, как вы усердно пыхтите в микрофон, цепляя на себя экипировку, я предполагаю, что вы находитесь на месте. Не правда ли это что-то напоминает? Нью-Йорк, два часа ночи, небоскреб, знаменитый археолог, намеревающийся незаконно проникнуть в охраняемое здание…       — Не смешно, Зип.       В самом деле, подобная ситуация уже имела место быть, много-много лет назад. Мне совсем не хотелось о ней вспоминать, но компьютерщик не мог упустить возможность напомнить мне нашу с ним самую первую совместную вылазку, где Зип выступал моими глазами, ушами и ещё парочкой менее значимых органов чувств. Тогда я впервые услышала о гениальном и безбашеном (а как оказалось позже — безмозглом) компьютерном гении, дважды в день взламывавшем от скуки базы ЦРУ. До того, как его поймали, парень начудил ещё с десяток громких киберпреступлений, за что ему и грозил пожизненный срок. Но кормить и содержать такого придурка государству не очень-то и хотелось и, когда я предложила выкупить Зипа за очень внушительное количество американских долларов, власти, не раздумывая, согласились, спросив только «зачем он мне сдался». К сожалению или к счастью, но на тот момент моих собственных сил и умений было недостаточно для того, чтобы проникнуть в исследовательскую компанию, принадлежащую моему наставнику и другу, человеку, открывшему для меня мир археологии — Вернеру фон Крою. Мама пропала без вести, когда мне было всего девять, а мой отец с тех пор был поглощен её поисками, поэтому, как только я попросила его взять меня с собой в очередную поисковую экспедицию, папа с большим трудом отказал мне и предложил «попрактиковаться» в поиске древних артефактов с самым успешным и опытным археологом нашего времени. В итоге получилось, что моим самым первым приключением фон Крой решил сделать добычу Ириса — артефакта, силы и способности которого на тот момент никому не были известны. Вернер и я обнаружили его совместными усилиями в Храме Ангкор-Ват, в Камбоджии. И если фон Крой был полностью одурманен целью схватить артефакт во что бы то ни стало, то, к счастью, у меня в мои шестнадцать лет мозгов и здравого смысла было куда больше. У входа в камеру, где Ирис был надежно спрятан, я прочитала надпись на каменной табличке, предупреждающую о мести тому, кто посмеет потревожить древний артефакт, но Вернер лишь проигнорировал и её, и меня. Как только фон Крой попытался извлечь Ирис из механического шара, в котором тот был закреплен, зал затрясся и один из обломков упал на ногу Вернера, оставив его хромым на всю оставшуюся жизнь. Механический шар закрылся вместе с фон Кроем, пытающимся выбраться из него; мне, однако, удалось сбежать. Боюсь себе представить, как долго Вернер пробыл заключенным в той ловушке, но, так или иначе, он нашел оттуда выход, прихватив при этом с собой Ирис и затаив на меня сильную обиду. Для исследования способностей артефакта он и основал «Фон Крой Индастриз», куда парой лет позже я проникла с помощью Зипа и забрала артефакт себе, дав Вернеру ещё один повод окончательно возненавидеть меня. Но та надпись в камере хранения Ириса не соврала: череда печальных событий последовала после того, как фон Крой забрал с собой артефакт, у которого и способностей-то, как таковых, не оказалось. Как бы то ни было, я до сих пор вспоминаю о Вернере с грустью и щемящей благодарностью за все те знания, которые он мне дал, и навыки, которым он меня обучил.       — Не знаю, как насчет тебя, но мою душу воспоминания о той нашей вылазке за Ирисом до сих пор греют холодными одинокими ночами, — Зип вновь «шипел» в мое ухо, потому что ветерок на вершине соседнего с нужным мне небоскребом здания был пронизывающим и свистящим. Надеюсь, меня не сдует при прыжке с крыши, на которой сейчас стояла я, на крышу здания «Натла Текнолоджис».       — Меня, на самом деле, не очень, — думаю, не стоит объяснять, почему я не разделяла трогательных чувств компьютерщика к тому приключению.       — Я, например, до сих пор помню твой прикид, — нескромно напомнил мне Зип о черном комбинезоне из спандекса, который я обычно надевала на подобного рода мероприятия. — Мы были знакомы всего полчаса, а я уже видел саму Лару Крофт в таком виде, в котором любой другой мужчина может только представить её в своих самых сокровенных и откровенных фантазиях. Это было жарко!       — А ещё тот день знаменателен тем, что твоя задница была отлеплена от офисного кресла и проявляла хоть какую-то физическую активность, — раз уж Зип без стеснения кокетничает со мной, пускай будет готовым к колкостям, которые посыплются на него и с моей стороны.       Наступила минута молчания и, когда я уже было приметила металлическую балку над окном, где располагался офис Натлы, выглядящую более-менее прочной для того, чтобы зацепиться за неё магнитной кошкой, у компьютерщика прорезался голос.       — Зато две вещи так и остались неизменными, — тихо сказал он.       — Какие, например? — я отступила на пару шагов назад и надела очки-авиаторы. Секунду постояв в таком виде, я разбежалась и спрыгнула с крыши. Перед глазами всё поплыло.       — Количество гонора в твоем организме, — шутканул Зип.       — А вторая? — прокричала я в микрофон, боясь, что он не услышит меня из-за свиста ветра, которым мне уже заложило свободное от наушника ухо. На счету была каждая секунда и я успела вовремя выпустить магнитный крюк. Теперь мое тело неслось прямиком на стеклянную стену, которая являлась и одним большим окном по совместительству. Словно катаясь на тарзанке, я прострелила стекло, прежде чем влететь внутрь. От выстрела и тяжести моего тела окно рассыпалось на сотни мелких осколков, а я, перевернувшись в воздухе, приземлилась в офис. Ни хлопка от выстрела, ни звука бьющегося стекла и даже сигнализации, оповещающей охрану внизу о проникновении внутрь здания, я не услышала: всё было заглушено и озарено залпами фейерверков над улицей Нью-Йорка, которой не посчастливилось сегодня стать целью моего визита.       — Ты так и не научилась входить через главную дверь…       Не знаю, что бы я делала без этого парня… Организовать этот эффектный, а главное — эффективный отвлекающий маневр и отключить сигнализацию на нужном мне этаже — как говорится, «любой каприз за мои деньги».       Отряхнувшись от осколков и подняв очки на макушку, я огляделась вокруг, чтобы удостовериться в своей временной безопасности на месте предстоящих поисков.       — Кто-нибудь внизу готовит для меня приветственную вечеринку? — пиротехническая музыка за окном не прекращалась, и пока этого было достаточно для того, чтобы чувствовать себя здесь относительно спокойно. Но нужно быть готовым и к «плану Б».       — Пока нет, все повысовывались из здания смотреть фейерверк, — сообщил Зип. — Самое главное, помни — чем меньше внимания, тем лучше.       — Эта мысль, не поверишь, уже посещала меня. Не хотелось бы прибегать к насилию. Я здесь всего лишь для нахождения ответов на пару интересующих меня вопросов. Это ведь никому не должно помешать, правда?       — Просто пытаюсь убедиться, что ты в теме, леди. Я не супергерой с рентгеновским зрением, поэтому если кто-то что-то заподозрил и решил подняться наверх, эта работа уже по твоей части.       Поняв, что всё спокойно, я включила фонарь на гарнитуре и обратилась к Зипу:       — Хорошо, гикмен, свяжись со мной, если увидишь что-нибудь тревожное.       — Осторожнее, не порежься об свой язык.       После импровизированного обмена любезностями с собственным другом я решила не медлить ни минуты и сразу же подошла к стеллажу, заставленному различными книгами и папками. Было бы больше времени, желания или хотя бы освещения, я бы не ограничилась быстрым просмотром документов Жаклин. Вы только на секунду представьте, что проникли в личное пространство бывшей атлантической богини — это же настоящая находка! Вплоть до мельчайших деталей интерьер её кабинета фактически повествовал о насыщенной истории жизни его владелицы. Натлу нельзя было упрекнуть в отсутствии вкуса и чувства стиля — они у неё определенно были. Если бы ещё не её безграничное желание уничтожить весь мир…       Среди множества бумаг была куча квитанций, отчетов о поставке всевозможной электроники, договоры, акты и соглашения о сотрудничестве с различными организациями и ни одного личного документа. Своим офисом она не пользовалась, по виду, лет десять как, и о нахождении здесь актуальных записей также можно было и не мечтать, но я всё равно продолжала перебирать исписанные листы один за другим. Закончив со стеллажом, я переключилась на рабочий стол Натлы, выдвигая из него встроенные ящики. Никаких тебе рамок с семейными фотографиями, никаких каталогов популярных брендов косметики или одежды — всё та же старая добрая макулатура. Не знаю, прихожу ли я в отчаяние или это уже больше похоже на бешенство.       — Хочешь, я загадаю тебе загадку? — предложил внезапно появившийся на линии Зип.       — Найди способ выключить эту штуку, не разбивая её об пол, — нервно процедила я, подразумевая свою гарнитуру и неуместные встревания компьютерщика в моменты пика моей концентрации.       — С луком и яичками, но не пирожок, — не унимался тот.       — Придурок.       — Не придурок, а Робин Гуд. Выжми трусики, англичанка, ты должна была это знать.       — Не понимаю, почему я столько лет сотрудничаю с таким…       — Эй-эй! — парень вовремя остановил меня от произношения бранных слов в его адрес. – Ты, вообще-то, с ним живешь! И я, между прочим, твои глаза и уши…       — Вот именно. Насколько я помню, про губы в нашем с тобою контракте ничего указано не было, — на глаза попалась старенькая записная книжка, исписанная почерком Натлы. Последняя запись датировалась две тысячи восьмым годом – год, когда погиб мой друг Алистер, косвенно из-за той же Жаклин. Я присела на корточки рядом со столом и принялась листать блокнот с самой первой страницы, но ни одной вменяемой записи я так и не нашла. На нескольких строчках каждой страницы была записана пара из цифры и буквы, и больше ничего, никаких пояснений, которые Натле, в отличие от меня, конечно же не требовались. Не сложно было догадаться, что это какой-то шифр, но что он зашифровывает и каким способом его расшифровать…       После бесполезного восьмиминутного гипнотизирования содержимого записной книжки я стала замечать наиболее часто встречаемое сочетание определенной цифры и буквы. Навряд ли это можно было бы назвать совпадением, скорее закономерностью. Поднявшись, я вернулась обратно к стеллажу и стала присматриваться к полкам, на торце каждой из которой имелась пометка с цифровым обозначением. Найдя нужную мне полку, я выдвинула из-под неё длинный ящик и возблагодарила Натлу за её педантичность: картотека была упорядочена по алфавиту. Но папка, которая, как предполагалось, должна была быть пухлой от количества сделок, заключенных между Жаклин и мистером Икс, по толщине не превосходила и двенадцатилистовую тетрадь.       — Есть что-нибудь интересное? — тихо спросил Зип, очевидно, уже перебесившись после моего замечания.       — Пока радует, что есть хотя бы что-то, — пробежавшись взглядом по первому листу, я не нашла ничего интересного, но когда приступила к просмотру второй страницы, невольно сглотнула от напряжения. — Здесь есть соглашение Натлы о сотрудничестве с «Амбреллой»… И «Трайсел».       — Ого, то самое слово-гипнотизер для Криса Редфилда? — удивился парень вместе со мной.       — Ага, и ещё одно, которое Клэр произнесла при разговоре со мной, упоминая биотерроризм.       — Может, есть что-то конкретное о контактных лицах? — Зипу можно было не задавать этот вопрос, так как я уже оперативно выискивала любые подобные сведения из чудом уцелевших пяти листочков.       — Только одна фамилия.       — И какая же? Смит? Джонс? Уильямс? — ерничал парень, но по голосу его было понятно, что он тоже нервничает.       — Нет, — я вынула один лист из папки, поднеся его поближе к глазам и, соответственно, свету фонаря. — Вескер.