Боевой отряд

      Драко не любил слабости, отчасти потому, что слаб сам. Но он никогда этого не признавал и вряд ли когда признает, ведь находить в себе изъяны и, что главное, пытаться с ними бороться, могут только отважные, а Драко, как это грустно и обидно ни звучит, с детства трус. Солидное положение родителей, признание за этот статус в обществе не дали ему той попытки самому заводить знакомства и принимать важные решения. Драко общался только с теми, с кем разрешало общаться его положение, а если эти люди покидали его, то расстраиваться Драко и не думал — не велика потеря, незаменимых нет.       И, наверное, впервые ему нужно было наладить контакт самому, без чьей-либо посторонней помощи, потому что такая помощь в ситуации с Гермионой Грейнджер лишь поспособствует разрушению их и без того шаткого мира.       Начать с нуля. Драко подвернулся по-настоящему счастливый случай. Если у него получится заполучить расположение Гермионы, он победит сам себя. Дважды. Он перестанет быть трусом и наконец увидит себя с другой стороны, с которой раньше не мог и представить.       Драко поцеловал её. Да, Гермиону целовал не клон. Это и есть его задание: убедить всех в том, что это не он, что настоящий Драко сейчас посажен за решётку, а он — его копия.       Покойся с миром, Драко Малфой. Этой ночью ты будешь кем угодно, но только не им.

***

      Море опаснее суши, но Рон бы ни под каким предлогом не обменялся местами с Драко. Пауки ещё опаснее и страшнее. Интересно, как отреагировал бы он на паука морского?       В первый день Рон спас Гарри от сирены, заманившей друга на глубину. Рон нырнул следом за ними. В море всё было синим, тёмным. Незаметно для себя Рон сам начал окутываться чарами сирен. Ощущения, чувства, они обострились до предела, и одно из них — камнем спуститься ко дну. Он знал, что на дне самое приятное. То, чего не купишь ни за какие монеты. То, что даже даётся не каждому. Рон понятия не имел, что это, но точно знал, что это находится на самом дне.       Но не проплыв и двух метров вглубь, он почувствовал чужие руки, которые обхватили его шею. Женское лицо, кожа с голубым отливом, тёмные глаза. Вот она, сирена. Рон даже не сопротивлялся, когда руки на его шее начали применять силу. Он до сих пор стремился достигнуть дна. Разум пришёл к нему только после того, как он попытался вдохнуть воздух, вместо которого в нос полилась вода. Тогда-то исчезли грёзы, и дно перестало быть таким манким.

***

      Ещё в Хогвартсе Гермиона читала в «Ежедневном пророке» о выходе скандальной книги на тему Первой Магической войны. Автор совершенно серьёзно и со множеством фактов предрекал ужасающие последствия финальной битвы. Гермиона даже выписала себе этот отрывок:       «…Всё сойдётся в той страшной битве. Концентрация сил будет такой огромной, что просто смешно считать, будто бой пройдёт незамеченным. Последствия напомнят о себе. Не сразу и не быстро. И будут они настолько губительными, что даже враг покажется вам меньшим злом по сравнению с ними».       Очень много споров разразилось вокруг этих строк. Что за последствия и как они воплотятся? Можно ли их пресечь на ранней стадии?       Книга была написана во времена войны и призывала к разоружению, перемирию. Но тогда автора никто не послушал, хоть шуму он и наделал, а когда финальной битвы не состоялось, про пророчество мирно забыли. Люди вообще выбросили из головы всё, что связывало их с тем тёмным временем.       Когда Гермиона прочла о книге в «Ежедневном пророке», то приняла её за очередную порцию журналистских уловок. Она и была написала в смехотворно-сравнительном ключе.       «Министерство магии обещает рассмотреть проект по защите прав домовых эльфов. Да, наверное, это будет выглядеть так же, как и послевоенные последствия в книге Дробелла: не быстро, не сразу и ужаснее того, что мы имели прежде».       Но этим летом Гермиона встретилась с книгой Дробелла лицом к лицу. Проходя мимо разрушенного книжного магазина на Косой Аллее вместе с другими добровольцами из группы «Спасение», она зашла в тот книжный магазин, чтобы оценить степень разрушений. Им не разрешили взять себе понравившуюся книгу, но среди пыли и пепла Гермиона увидела знакомую фамилию на изумрудной обложке. Вот так они и познакомились, Гермиона и мистер Дробелл.       Из его книги Гермиона узнала, что после главной битвы между добром и злом появляется Небулус. Это сгусток энергии, который может поработить всё живое. Поселившись в неокрепшей душе, он поглощает её энергию, взамен даруя лишь своё покровительство. Не очень весело.       С помощью одного такого человека можно уничтожить всё, что строилось тысячелетиями, если вовремя не пресечь в нём эту разрастающуюся, как опухоль, силу.       Для того чтобы её вычислить, нужно стать центром споров и пересудов. Такая энергия не может не притянуть к себе это чудовище. Жить в изгнании, уединении и спокойствии — не её удел. Этой силе нужны конфликты, чтобы стать сильнее. Действуя подобно дементору, он высасывает из души чувства и эмоции, не оставляя внутри ничего, кроме большой чёрной пустоты, и, когда в той неокрепшей душе ничего не останется, он покидает её.       Дементоры появляются там, где много боли и страданий. Небулус появляется там, где кончаются сражения, обволакивая воюющих туманной дымкой. Это и есть туман, после встречи с которым прежним ты уже никогда не станешь.

***

      В случае сложной ситуации Драко всегда прибегал к одному и тому же методу — унижению. У него это получалось. Как попасть в точку и надавить на живое? Для этого нужно быть в курсе трёх главных для человека положений:             1. Материального;             2. Социального;             3. Любовного.       Вряд ли кто-нибудь так просто поделится сокровенным, но выбор не такой большой, можно уложиться в три попытки, чтобы человек надолго тебя возненавидел. Три болевые точки, на которые надо знать, с какой силой давить.       Поцеловав Гермиону, он убедил себя окончательно, что тогда, ночью около двери в столовую, была не случайность. Он нравится ей, а возможно, нравился и всегда. Это слабое место, которое известно Драко о Гермионе. Он — её слабое место перед Гарри и Роном, да вообще перед всеми, кого она знает. Но в первую очередь её чувства — слабое место перед самим Драко.       А она — его слабое место? Драко решительно ответит отрицанием. Он знает цель этого общения.       …если нам не дадут шанс, мы станем нищими. Твоего отца не допустят до прежней работы, как и тебе в будущем не разрешат занимать высокопоставленные должности. И кем мы станем, Драко?..       Честно говоря, ему на причитания матери было всё равно. Он ненавидел золотую троицу со школьных лет, а тут подвернулась такая причина втоптать одного из них в землю не замаравшись. Если что, он поведает всем, за какие благие цели разделял общество Гермионы Грейнджер. Девушка, которая не даёт ему покоя с первого дня учёбы, но для остальных не больше, чем магглорождённая, — только пешка на пути подъёма рода Малфоев.

***

      Блейзу было легче поверить в существование клона, потому что он своими глазами видел истинного Драко.       — Как ты здесь оказался? — стоя на пороге того самого домика, спросил Блейз. В красном берете и костюме откуда-то со времён средневековья, он, не поверив своим глазам, вошёл и приблизился к клетке с заточённым внутри неё Драко. — Тебя что, переместили оттуда сюда?       Драко невинно хлопал глазами, глядя на Блейза. У него во рту — пилюля с оборотным зельем, которая должна вот-вот подействовать и завершить его образ. Все подумают, будто действие оборотного зелья подошло к концу, а не наоборот. Затея рискованная, но попытка не пытка. Он может перевоплотиться в кого угодно, он сам выбрал этого человека.       — Меня ниоткуда не перемещали сюда, — сказал Драко спокойно.       — Тогда я ничего не понимаю.       — Очень скоро вы оба всё поймёте, — обведя взглядом и Блейза, и Гермиону, договорил он, после чего началось превращение.       Драко чувствовал, что это происходит не только по обескураженным взглядам Блейза и Гермионы, но и по собственному состоянию.       Фотография первая: он уменьшается в росте.       Брови Гермионы хмуро идут на друга.       Фотография вторая: его волосы темнеют.       Дотронувшись до предплечья, Гермиона ощутила насколько холодны её пальцы. Буквально на секунду она оцепенела. Она всё поняла.       Фотография третья: одежда стала ему большой.       Это был не Драко!       — Пэнси Паркинсон? — почти вскрикнула Гермиона. Гнев, удивление или что ещё она успела ощутить, пока эти томительные секунды превращали её надежду в пустой звук? Надежду, что Драко поведает ей тайну своих чувств. Когда они целовались, пилюля была уже у Драко под языком. Опять-таки рискованно: хоть оборотное зелье и находилось под слоем твёрдой основы, в любую секунду вместо одной Пэнси могли получиться две.       Гермиона закричала почти сразу же, как оба поняли, кто перед ними, поэтому непонятно, что удивило Блейза больше: Пэнси или реакция Гермионы?

***

      Блейз, Гермиона и Пэнси вышли на дорогу, которая приведёт их в замок.       — Я вас довезу! — крикнул подъехавший на карете кучер. Странного вида, с непроницаемо чёрным чулком или чем-то в том роде на голове. Чулок закрывает всё его лицо и шею, уходя под одежду. Его руки в перчатках из точно такой же ткани. У этого кучера вместо кожи — чёрный непроницаемый чулок. Он в ярко-оранжевом костюме и ярко-оранжевом парике, напоминающем своей формой факел.       — Нет, нас не нужно никуда везти, — ответил ему Блейз, который появился сразу после слов слов Гермионы: «Твоя очередь». Вовремя ли он подошёл? Для того чтобы вызволить лучшего друга из заточения — даже припозднился.       — Представление начнётся через двадцать три минуты, — сверившись с часами за левом запястье, настаивал кучер. Несмотря на абсолютно чёрный цвет тела, голос у него был весёлым.       — Но нам не нужно на представление, — продолжил Блейз.       Он был в замешательстве. Прибежал, значит, за Гермионой, чтобы вдвоём они придумали план по освобождению, а узник, собственно, уже там. А что было потом — вообще цирк какой-то. Пэнси им показала, как отлично у неё получается играть Драко. Её полубезответного возлюбленного.       Гермиона же готова была лезть на стену, когда Пэнси очередной раз бросила на неё ехидный взгляд. Конечно, она не скажет, что произошло между ними до прихода Блейза, но Пэнси знает, что это случилось и Гермиона не отпиралась.       Кучер, тем временем, не думал отступать:       — Всем надо на представление. Это же общезазеркальный праздник. Во дворце к нему готовились за полгода.       — То есть он будет во дворце?       — Естественно, где же ещё?