Шаг за шагом

      Пульсирующие болевые спазмы в голове обострялись в те моменты, когда в палату заходила Яманака, проверяя, хорошо ли Саске поставили капельницу, сколько еще осталось времени, прежде чем ее будет нужно убрать, узнавала, есть ли жалобы на самочувствие, и так далее. Только за последние шесть часов количество визитов перевалило за дюжину при том, что Ино не его лечащий врач – даже не врач в данной больнице, но в связи со взрывами мобилизовали всех ирьёнинов.       Какова вероятность, что навязчивое внимание убьет Саске быстрее, чем столкновение с противником в реальном бою при абсолютно неблагоприятном раскладе? К сожалению, самоирония никак не улучшала паршивое настроение, которое усугубляли постоянно болящие со вчерашнего дня глаза.       – Взгляни, я принесла цветы, – на тумбочку опустилась ваза с благоухающими молодыми нарциссами. – Они прекрасны, скажи?       Все, чем Саске удостоил Ино, – короткий, ничего не выражающий взгляд.       Эксцентричная и громкая Яманака ему никогда не нравилась, а сейчас раздражала своими не пойми откуда взявшимися участием и беспокойством, ведь с момента его возвращения их контакты сами собой свелись к минимуму. Вопрос больше не состоял в том, что изменилось, куда важнее – как долго эти самые изменения придется терпеть?       – Твоя выносливость и правда нечто, Саске-кун, – не умолкая, щебетала Ино, присев на стул, и, в силу привычки, жеманно откинув светлую челку от лица. – Остальные тоже идут на поправку, пусть и не так быстро. Думаю, Шестой в свой последний визит тебе все рассказал, учитывая, сколько он у тебя пробыл.       Напрямую вопроса не прозвучало, Ино явно не без труда сдержала порыв его задать, но подтекст проступал четко: о чем Какаши вел с Саске разговор? Достаточно и полунамека на обсуждаемую тему, а выводы кто-то вроде Яманака сможет сделать самостоятельно. Однако помогать ей у него намерений не было.       Решение Совета деревни ограничить доступ к информации базировалось на банальных выводах: теракты осуществлены в хороших местах и в благоприятное время, что явно неслучайно, качество самих взрывчатых устройств высокое, и их как-то получилось пронести через пункты досмотра у ворот. Значит, ронины либо являлись жителями деревни, что пока не подтвердилось, либо у них есть свои люди среди шиноби Конохи. Подозревать в предательстве Ино глупо, но при данных обстоятельствах чем меньше людей знало о сформировавшихся версиях, тем лучше.       Саске смотрел в одну точку, воскрешая в памяти не утратившие своей первоначальной яркости детали вчерашнего дня, добавляя к ним новые факты, озвученные Какаши. Шесть шиноби получили ранения, также пострадали двадцать семь гражданских, в том числе двое детей. Погибли четверо: трое гражданских и ребенок.       Взрыв задел Саске по касательной, став следствием не то излишней самонадеянности перед слишком слабым оппонентом, не то результатом необъяснимой заторможенности реакции, чего за ним никогда ранее не замечалось. Второй вариант нервировал сильнее: с каких пор он стал настолько уязвимым?       Мысли вернулись к одному из ронинов – принадлежность стала понятна по характерному знаку на затылке чуть позже, когда медики забирали остатки тела. Саске вычислил его, одетого как приезжий торговец, после очередного взрыва: риннеган уловил магнитные волны, очень похожие на те, которые исходили от другого смертника, прежде чем тот себя подорвал. Подозрение усилилось и из-за поведения: ронин не пытался бежать, как другие гражданские, продолжая сосредоточенно вглядываться в эпицентр взрыва без страха и отвращения – слишком цепко. Аналитик, оценивающий ситуацию.       Саске активировал Чидори, за которой последовала ответная атака, стремительная, еле уловимая для того, кто не может пользоваться чакрой, – и взрыв. Саске бил точно в цель, огородив себя оболочкой Сусаноо. Все произошло в противоположной стороне от толпы. Какаши положительно оценил его действия, как и убийство еще одного смертника прежде, чем тот успел использовать взрывное устройство рядом с Академией.       Еще одной проблемой являлась поврежденная из-за столкновения на юго-востоке деревни линия электропередач, где располагалось несколько крупных объектов социальной сферы, в том числе данная больница. Для их функционирования задействовали резервные генераторы Резиденции. Все должно заработать в штатном режиме самое позднее завтра к утру.       Итого: ни одного живого ронина, несколько жертв среди гражданского населения и повреждение коммуникаций. На завтра в Стране снега, за временным неимением альтернативной связи, назначено экстренное заседание Совета Каге, на которое отправился Какаши.       – Собираюсь сегодня сменить Сакуру в ночную смену, – продолжала свой монолог Ино, ничуть не задетая его отстраненностью. – Может ты не в курсе, но она получила химический ожог левой руки, к тому же умалчивала о нем вплоть до сегодняшнего дня. Знай об этом Цунаде-сама, немедленно отправила бы ее на больничную койку. Минимальную обработку Сакура сделала себе сама, но, учитывая степень повреждений и заработанное за прошедшие сутки истощение, ей теперь для выздоровления потребуется покой по меньшей мере на несколько дней.       – Ясно, – глухо прозвучал односложный ответ, ставший второй за день репликой, которой удостоилась Яманака.       У Сакуры имелась отвратительная черта, свойственная всем в их команде: действовать на пределе возможностей, невзирая на последствия. И совершенно неважно, приобретенным или врожденным является данное качество – это не единственный их общий дефект. В период формирования команд никто бы не смог подметить такие-то особенности и схожести: Наруто – отстающий изгой и джинчуурики, Саске – гений проклятого клана, ненавидящий родного брата, Сакура – простодушная и эмоциональная идеалистка из абсолютно ординарной семьи, Какаши – безликий одиночка, почему-то преданный деревне. Никто и никогда не узнает, чем в тот момент руководствовался Третий, но его ставка оказалась выигрышной. Для мира шиноби точно. А лично для них четверых… Нет смысла искать ответ на данный вопрос.       Не дождавшись еще хоть какой-нибудь реакции, Ино мило улыбнулась, перекинув ногу за ногу. Никакого соблазнения или провокации, хоть у нее и был опыт в подобного рода вещах и как у девушки, и как у куноичи – издержки повседневного поведения. Она не привлекает его и знает об этом, но пытается смутить или взволновать, чтобы получить хотя бы крупицу реальных эмоций: ей, Саске отмечает это еще раз, для верных выводов не нужно многого.       – Отравление угарным газом и ожоги, – протяжно произнесла она, – основные причины обращения. Буквально перед моим визитом к тебе я осматривала Шино, а до этого Хинату.       С секундным промедлением Саске все же метнул острый взгляд на Яманака. За прошедшее время имя Хинаты не мелькало ни в сводках новостей, ни даже в предоставленном Шестому рапорте.       – Надышались паров от взрыва. Случился анафилактический шок.       Короткая выдержанная пауза       – Госпитализировали. Так что у Сакуры теперь здесь есть знакомая компания.       Произнесенные фразы можно было трактовать так, как если бы в больнице оказались как и Хината и Шино, так и только кто-то один из них.       Имени Хинаты в списках нет, а Яманака не может знать наверняка, видел ли он их. Игра на блеф.       – Пострадавших много, – озвучил очевидную мысль Саске, борясь с желанием закрыть слезящиеся глаза: ему и правда очень паршиво.       – Да, и ввиду этого пришлось пойти на некоторые меры, как, например, отдельный блок. Согласись, Саске-кун, окажись Сакура в общей палате вместе с другими пострадавшими, ее бы ничто не остановило от попыток и дальше продолжать неустанно исполнять свой долг.       – А что остановит сейчас?       – То же, что и Шино? – Ино пожала плечами. – В больнице, кстати, его решили оставить на несколько дней для профилактики. Да и с руками у него теперь все в относительном порядке, хоть пальцы и выглядели вчера не лучшим образом. Жуки защитили его и… – она вдруг посмотрела на свои ногти, словно заподозрила на них наличие какого-то дефекта. – Его и Хинату. В общем, ничего особенного.       Внутри методично и неумолимо закипало недовольство. Слова Ино, ее тон и само присутствие выступали одним сплошным раздражающим фактором, от которого при ином состоянии он мог бы легко отмахнуться.       – Зачем ты мне это говоришь, если ничего особенного?       – То есть только если бы случилось что-то «особенное», ты был бы готов слушать? И разве взрывы это не нечто «особенное»? – склонила голову набок Ино. – Но ты неожиданно прав, Саске-кун. Тебе не настолько интересны эти люди, чтобы беспокоиться об их самочувствии и прочем. Ты же не член семьи.       Гнев, вполне готовый проявить себя, стремительно испустил дух. Доли секунды, и только. «Семья» – какое громкое использовалось слово. Вместе с тем, попытка провокации шла Яманака в зачет. У нее почти получилось вывести его из себя.       – Про Сакуру ты рассказала, потому что я часть ее семьи?       – А разве нет? – парировала Ино, но голос звучал не столь уверенно, как должен был.       – С чего ты взяла, что да?       Разумеется, они четверо повязаны, пока будут живы, но в этой связи имеются и свои условности. Слишком запутанные и сложные взаимоотношения, которые невозможно описать простыми словами и которые никому более не дано понять. На самом деле их природа оставалась не до конца разгаданной и для Саске. Они прокляты друг другом.       У Ино был готов ответ, даже округлился рот, но почти в ту же минуту закрылся. Губы растянулись в дежурной, ничего не значащей улыбке. Нечто похожее Саске доводилось наблюдать при столкновениях с бледным отступником из Корня. Близкое общение этих двоих начинало сказываться. Очередная тайна Конохи, ставшая общественным достоянием.       – Кажется, я тут с тобой заболталась. Загляну завтра. Не скучай без меня, Саске-кун.       Скучать без нее? Ни в коем случае.       Дверь хлопнула, болевым спазмом отдавшись в темечке.       Откинувшись на подушку, Саске закрыл глаза, пережидая боль. А как только стало легче, сконцентрировался на хорошо знакомой волне чакры, но не ощутил ее. Оставив попытки поиска спустя минут десять, он раздраженно стиснул зубы.       Хинату отправили за пределы деревни? То, что ему не известно ее местоположение, вызывало беспокойство. Со слов Яманака, госпитализировали только Шино, определив к Харуно, подальше от общей массы. Саске тоже выделили отдельную палату. Помнится, после битвы с Кагуей его поместили в одиночную камеру.       Из коридора сквозь закрытую дверь доносился шум: бегали люди, кто-то громко раздавал поручения, доносился чей-то плач. В сравнении со вчерашним, полная ерунда. Пострадавшим оказана помощь, на улицах, по информации Какаши, расчистили завалы и огородили наиболее пострадавшие места. Планируется выплатить компенсации семьям погибших. Но первопричину случившегося предпринятые действия не устраняют. Совет Каге тянул с принятием решения о ликвидации уже после недавнего обнаружения местонахождений ронинов под давлением даймё, которые надеялись на мирное урегулирование конфликта. Полное отсутствие такого губительного качества, как простодушный идеализм, позволяло Саске интерпретировать данную версию иначе: даймё хотели что-то получить от ронинов. Скорее всего, деньги и лучше в золоте, а не в медных монетах или бумажных купюрах. Альтернативным вариантом выступали ресурсы: на территориях, подконтрольных ронинам, находились угольные шахты и минимум одно крупное месторождение газа. Недаром Каге не подпускали к переговорам на высшем уровне. Вчерашнее событие же полностью развязало руки: акт прямой агрессии на одну из Скрытых деревень. Теперь, если на совете будет принято решение о масштабной операции по зачистке – а его примут – одобрение даймё не потребуется. Какаши, не делая особо акцента, упомянул о готовящемся общем сборе и что Саске, после выздоровления, нужно будет к нему зайти для более детального разговора. Можно сделать ставку, что возглавить данную миссию поручат именно ему. И куда запропастился Наруто? В деревне ни вчера, ни сегодня его не было.       Перед дверью в его палату кто-то остановился. Без интереса Саске ждал стука, которого все не следовало. Не врач. Кто-то из знакомых? У него не бывает посетителей, Яманака к их числу не относится, а единственный, кто когда-то приходил к нему в камеру, сейчас отсутствовал. Может, Сакура?       Головная боль запульсировала с новой силой.       Наконец раздался нерешительный стук и приоткрылась дверь.       – Здравствуй.       И лишь спустя короткое мгновение:       – Здравствуй, – ответ слился с выдохом: оказывается, несколько секунд он не дышал.       Хината прошла в палату, тихо прикрывая за собой дверь. В попытке скрыть нервозность бегло осмотрелась, избегая прямого зрительного контакта. Саске, напротив, не пытался проявить такт, глядя прямо, подмечая и излишнюю бледность кожи, и фиксирующую повязку на руке.       Пульсация чакры отсутствовала: Хината и правда скрывала свое присутствие даже теперь.       – Как ты?       Голос Хинаты казался каким-то взволнованным и непривычно поспешным.       – Все нормально.       – Хорошо.       Раньше она появлялась у его дверей только после миссий для сбора данных. За пределами регламента их встречи происходили лишь по его инициативе и имели разные последствия от отрицания до приемлемо-стабильной недоопределенности. Присутствие Хинаты здесь могло ничего и не значить.       В окружающую их тишину проникали звуки из коридора и улицы, разбавленные ритмичным тиканьем настенных часов.       Не спрашивая разрешения, Хината присела на стул напротив кровати, сжимая кулаки на коленях. Саске перевел взгляд с ее рук на лицо, после отвел немного в сторону.       – Тебе следовало бы отдохнуть дома, а не находиться здесь.       – Я навещала Шино-куна.       Ну конечно, Абураме. С другой стороны, лучше так, чем если бы Хинату определили в больничную палату.       – Я слышал, он получил серьезные травмы.       – Да, – качнула головой Хината. – Но сейчас все хорошо.       – Ясно.       Яманака права: как если бы состояние Абураме и правда имело для него хоть какое-то значение. Он не настолько добр.       – А ты? – хрипло спросил Саске и, увидев некоторое недоумение на ее лице, пояснил. – Ты была вместе с ним в момент взрыва, Яманака мне рассказала. С тобой все хорошо?       Впервые она посмотрела ему в глаза, словно хотела что-то для себя понять. Получилось это у нее или нет, определить не вышло. Неприятно. Ему необходимо знать, о чем она думает.       – Жуки стали щитом. Меня не задело, а травму получила в результате падения, – Хината закрыла здоровой рукой фиксирующий бинт. – Ничего серьезного.       Хотелось сказать что-то наподобие «я рад», но физическое состояние куноичи читалось намного проще, чем душевное, и совершенно Саске не нравилось. Она истощена и нуждается в отдыхе.       Раздражение, так до конца и не утихшее, неукротимо раскалялось подобно тлеющим на ветру углям.       – Иди домой.       Хината глубоко вздохнула и тихо протяжно выдохнула: действие, говорящее о бесконечной усталости, которая тяжелым грузом давила и на его собственные плечи. Нелепый диалог, состоящий из пауз и недосказанности, наводил на одну простую мысль: о чем они могут разговаривать? У нее и Наруто было нечто подобное? Почему он вообще продолжает проводить такие параллели?       Вереница мыслей. Голова болела все сильнее, а раздражение перетекало в злость. Да что такое?       Лучше Хинате уйти. Нет. Лучше бы она и вовсе не приходила.       Уловив короткое движение с левой стороны, он впился взглядом в ее ладонь, остановившуюся в нескольких сантиметрах от его лба. Хината оказалась очень близко, одной рукой опираясь на матрац, и, судя про проступившей озадаченности на ее лице, она не ожидала от себя чего-то подобного. Ее еле заметно дернуло назад, но Хината сдержалась, отстраняясь мягко и спокойно.       В этот раз уже у него не получилось сдержать протяжный выдох. Захотелось, чтобы Хината завершила движение и прикоснулась к нему. Сама. Стало бы легче.       – Я позову врача.       Вопреки своим словам Хината сперва налила в стакан воды и протянула Саске. Пить не хотелось, и первый глоток он сделал через силу, а после незаметно для себя осушил весь стакан.       – Спасибо.       Она кивнула.       – И звать никого не нужно. У меня нет температуры.       Произносить что-то помимо односложных фраз, констатирующих факты, не получалось.       – Тогда – хорошо.       И вновь она сидит напротив него, сложив руки на коленях.       – Когда тебя выписывают?       – Через день или два.       Даже если прогноз не оправдается, более Саске в больнице задерживаться не собирался.       – Тебе… Может тебе что-то нужно принести? Из дома. Или купить? Тебе что-нибудь нужно?       Все это Хината произнесла на одном дыхании, словно боялась забыть слова в последний момент или, правильнее сказать, передумать. Как бы то ни было, предложение оказалось неожиданным, разом выбивающим и без того шаткую почву из-под ног. Виной тому и та, что произнесла слова, и сам посыл: Саске давно никто ни о чем подобном не спрашивал, а о своих потребностях он заботился самостоятельно.       В груди нечто трепыхнулось, отдаваясь гулким ударом по телу.       – Ничего не нужно.       Саске привык довольствоваться малым, но даже будь ему хоть что-то необходимо, обременить Хинату не позволила бы гордость. От нее ему хватит самого присутствия. Тем более, вряд ли подобное повторится.       – Ясно, – она посмотрела на часы, пару мгновений наблюдая за ходом секундной стрелки. – Тогда я пойду?       Вопрос-утверждение повис в воздухе. Только что она дала ему возможность решить, оставаться ли ей рядом? Или это лишь игра его воображения и никакого подтекста нет? Без разницы. Хинате нужен отдых не меньше, чем любому другому в данной больнице. Правильнее будет отправить ее домой. И, одновременно, ему остро захотелось, чтобы выбор остаться или уходить Хината сделала для себя самостоятельно. Иронично, учитывая, как долго он толкал ее к принятию единственно приемлемого для него решения. Сожаления нет, но откуда взялась отрешенность?       Перед глазами вспыли картины иллюзорных кошмаров, в которых он ее душил. Правая рука нервно сжала ткань белой простыни, словно та могла избавить от ощущения бьющегося под пальцами пульса – приятного и ужасного одновременно.       Часы не замедляли свой ход, отсчитывая долгие минуты.       Хината поднялась, поправив складку на кофте, и направилась к двери.       – Я принесу тебе в следующий раз яблок.       Негромкий мягкий голос звоном отдался в ушах. Саске обернулся ей вслед, натыкаясь взглядом на прямую напряженную спину.       – До завтра.       – Бенто, – перебил он.       – Что?       Хината посмотрела на него вполоборота, несколько раз моргнув.       – Принеси бенто, – повторил Саске и добавил: – Здесь отвратительная еда.       Такое чувство, будто ему была разница что есть и какой у этого вкус. На ум в принципе не приходил никто из шиноби, кто имел бы особые пристрастия в еде. Но импульсивная нелепая просьба уже озвучена, отступать поздно и не в его характере.       – Хорошо.       Слово лишь слегка всколыхнуло душный воздух небольшой платы. Но он расслышал его четко, отгоняя от себя едкое «Правда ли?».       – Тогда, до завтра, – улыбка Хината оставалась усталой, но более не казалась натужной.       – До завтра.       Ответ прозвучал с заминкой, и Хината дождалась его, прежде чем уйти. Оставшись один, Саске закрыл глаза, вновь откидываясь на подушку и не сдерживая шумного выдоха.       Ставшие привычными спазмы никак не напомнили о себе при этом движении: головная боль незаметно прошла сама собой, прекратилась пульсация и в глазах. Проведя рукой по лицу, он не мог до конца понять, что произошло и почему так сильно стучит пульс? Горят мочки ушей.       Голоса в коридоре стихли, их место занял глухой звук нагруженной тележки. Развозили больничный ужин.