***
Госпожа Мин, совершенно никак не выдавая свою нервозность, от которой покалывали пальцы, уверенной походкой вошла в банк. Сдержанно улыбнувшись, молча показала ключик, который в детстве припрятала от деда. В старой квартире он его не нашел, возможно, решив, что тот либо где-то среди старого хлама затерялся, либо родители Хвами нашли и перепрятали. Женщина точно знала, что на неё он подумать никак не мог, ведь был уверен, что тогда, в тот дождливый вечер, в кабинете никого не было. Благодаря Намджуну выяснили, что Рюджин держал эту банковскую ячейку долгими десятилетиями, постоянно её пополнял, но за последние десять лет ни разу от туда не взял ни гроша. Видимо, держал на чёрный день, дабы можно было легко раздобыть новые документы и исчезнуть, раствориться, как туман, и зажить беззаботно где-нибудь в тропиках на широкую ногу. Подтверждения личности не требовалось, главное наличие ключа, и никаких вопросов или проверок. Чонгук, Тэхён, Хосок и Намджун молчаливыми и мрачными тенями следовали за ней, а охрана банка только напряженно смотрела им вслед. Юнги, Сокджин и Чимин поехали обо всём договариваться с теми, кого союзниками или друзьями назвать никак нельзя. Да вот без чужой помощи воплотить весь план в действие было бы нереально. А так все будут в выигрыше и никто, кроме самого Рюджина, не пострадает. Персонал, услышав, что столь давний клиент, которого в глаза ни разу не видели, решил прекратить пользоваться услугами их банка, слегка расстроился, но спорить или совать нос не в своё дело никто не стал. — Когда явится мужчина и спросит, где вся его наличка, просто передайте ему вот это, — и протянула конверт, в котором было лаконичное письмо: «Если хочешь вернуть деньги, приезжай и забери». Хвами выводила каждую буковку, и помимо времени и адреса, написала в конце издевательское: «С любовью, внучка». Даже сердечко нарисовала. Муж, когда впервые узрел, громко заржал. Успокоившись, поцеловал жену в висок и похвалил. Так Рюджин взбесится ещё больше. Хотя, скорей всего, его будут волновать только деньги, ведь только они имели для него смысл и хоть какую-то ценность. Сгрузив все деньги в чёрные сумки, парни едва дотащили их до машины. Кряхтели, пыхтели, но упорно делали вид, что всё отлично и им помощь не требуется. Хвами едва сдерживала улыбку, дабы не показывать, что всё замечает. Пусть считают себя и дальше её всемогущими героями. Пересчитывать или уточнять, сколько именно за все годы насобирал Рюджин, не стала, её это интересовало в последнюю очередь. Тем более, как только вопрос с Рюджином будет решен, многие проблемы и напряжение в городе, не дающие им спокойно спать уже довольно-таки долгое время, они смогут выдохнуть облегченно. Правда, Хвами была решительно настроена на то, чтобы младшие усердно учились и не отлынивали, ведь диплом без знаний, по её мнению, не имел никакой ценности. Благо, Чонгук радовал, да и хёнам спуску не давал, таща Чимина и Тэхёна за шкирки, как шкодливых котят, ворча о том, что торчать на скучных парах сам он не будет. Страдать должны все, ну или хотя бы парочка старших. — Ему уже наверняка доложили о снятии его денег с ячейки, — проговорил Намджун, аккуратно выезжая на дорогу, что вела в далеко не самый благополучный район. По сути, там ошивались бездомные и наркоманы. Вторых в последнее время стало в разы меньше, ибо Юнги, хотя и мог зарабатывать миллионы, продавая наркоту, но эту гадость терпеть не мог и пресекал, иногда очень жестоко и кроваво, любые попытки распространения белого порошка по его городу. Хвами за это мужа зауважала ещё больше. Даже несмотря на то, что приняла его вид деятельности и была готова молчать по этому поводу, но радовалась в душе, как ребенок. Потому что Мин Юнги хоть и преступник, убийца, но в нём больше человечности и правильности, чем в законопослушных гражданах страны. Он не проходит мимо, видя избиения, насилие или воровство. Если ему что-то не нравится, не плетет интриги за спиной, а либо говорит, с матами и прочим, о том, что конкретно его не устраивает, либо из кожи вон лезет, чтобы всё изменить и сделать лучше. А на что он готов ради близких ему людей — и говорить не стоит. Далеко не каждый человек готов бросаться под пули ради защиты своих. Вновь погладив живот, улыбнулась. Да, их малыша будут окружать замечательные люди, которые и побалуют, и от беды уберегут, и научат поступать правильно. Кроха не пропадет, даже если с ней что-то случится. Любовь и искренние улыбки будут обеспечены. — Надеюсь, всё пойдет по плану, — чувствуя, как страх холодными щупальцами ползет по спине, вздрагивает и смотрит в окно. Небо хмурое, затянутое тяжелыми тучами, словно вот-вот должна начаться гроза. Но такая погода стоит уже третий день и ни одной капли дождя пока никто так и не дождался. Мин понадеялась, что гроза обойдет их стороной, особенно сегодня. — Не переживай, нуна, — Хосок, повернувшись к ней с переднего сиденья, так широко и искренне улыбнулся, словно солнышко, что Хвами невольно зарядилась его приподнятым настроением и верой в лучшее. — Ты должна думать только о хорошем, чтобы малыш не переживал вместе с тобой, — аккуратно приобняв за плечи, промурлыкал Тэхён своим низким, чарующим голосом. Ох, сколько же девушек пало, и будет падать от его смеха и блеска карих глаз. Женщина понадеялась, что ребята найдут себе вторых половинок, которые смогут подарить им настоящую любовь. Согласно кивнув, решила, что она, как жена, должна верить в своего мужа. Это её прямая обязанность. Мин Хвами не просто дополнительное украшение к Юнги, она его опора, и давать слабину не имеет права, хотя муж ей всё позволяет и прощает. Балует, одним словом.***
Сумерки опустились на Пусан, где-то среди облаков порыкивал гром и блестели короткими вспышками молнии. Хвами казалось, что сама природа играет на их нервах, придавая и без того напряженной атмосфере ещё больше мрачности. Всё было готово, все были на местах. Остался последний аккорд в их задумке, и больше переживать о бесчеловечном деде нужды не будет. Намджун переписывался с Лили, при этом улыбаясь под нос, явно женушка рассказывала о том, как доводила бедных телохранителей до белого каления. Тэхён мурлыкал никому неизвестную песенку. Хвами, прищурившись, вгляделась в его расслабленное лицо. Уж больно часто в последнее время он приносит домой цветы, при этом улыбаясь в разы шире обычного. Хотя, казалось бы, куда уж шире. Интуиция подсказывала, что дело было в девушке. Расспрашивать, давить и вообще лезть к нему в душу не стала. Тэхён, хотя и любит ребячество, точно сам справится и разберется. Если же понадобится помощь или совет –подойдет, и она ни в коем случае не откажет. Хотя хотелось уже поскорее познакомиться с новым членом их большой семьи. — Тоже заметила его влюбленный взгляд в никуда? — поинтересовался Юнги, накидывая на узкие плечи свой пиджак. Хорошо, что хоть не шубу, которую таскал в багажнике «на всякий случай», хотя на дворе было лето. Хвами лишь кивнула и прижалась к боку мужа. Юнги, казалось бы, всегда в делах. Внимание уделяет лишь жене, да вот его цветочек знала, что он до удивительного внимателен к окружающим, хотя это мало кто осознает. Он лишь искоса глянет, а уже всё замечает, понимает и думает, как бы помочь. Он вечно несет на себе бремя главы. Хорошо, что хоть не сам решает все проблемные вопросы, а то точно бы загнулся окончательно. Наверняка это Сокджин когда-то ему по голове настучал, доходчиво объясняя, что Мин Юнги больше не одинок, и ему надо уметь полагаться на других. Конечно, существовала вероятность того, что он и сам это понял. Да вот женщина сильно сомневалась, зная упрямый характер мужа. Надо будет об этом его расспросить, но сперва задобрить домашним пирогом и порцией поцелуев. До назначенного времени оставалось около двух часов, но все участники действий приехали заранее. Когда среди огромных железных контейнеров, появился чёрный тонированный автомобиль с включенными фарами, народ позабыл о своих действиях. Шоу началось. — Где мои деньги?! — как только Рюджин выскочил из машины, завопил взбешенным драконом, которого нагло обчистили. Хвами поморщилась и с удивлением поняла, что не чувствует жалости к этому человеку. Они собирались избавиться от него. Лишить жизни. Не своими руками, косвенно, но всё же. Переживать о своём хладнокровии не стала, этот человек, шедший по трупам, жалости не заслуживает. Отвечать никто не стал, деньги, которые он задолжал, уже были отданы из его же «кармана». Шуга даже прибавил нехилую сумму сверху, как извинение за неудобства и благодарность за сотрудничество. Мафиози из Сеула были рады поработать вместе, ведь поймать неуловимого старикана пытались давно, да и он уже дважды их обманывал, так что мести хотелось мучительной и кровавой. Познакомиться поближе, по сути, с молодым главой им тоже хотелось давно, ведь на собрании, что уже когда-то проходило в столице, он себя хорошо зарекомендовал. Узрев тех головорезов, что уже наверняка снились ему в кошмарах и мерещились в каждом тёмном углу, Рюджин вздрогнул и сделал шаг назад обратно к машине. — Ты решила подставить собственного деда? — тут же заорал истошно, словно был оскорблен и ранен до глубины души. Хвами фыркнула, а Юнги сильнее прижал жену к себе. Чонгук же заступил нуну собой полностью, дабы прикрыть её в случае чего. — У меня деда никогда не было, — голос госпожи Мин прозвучал холодно и чётко, прямо над их головами пророкотал гром и хлынул долгожданный ливень, но на это никто не обратил никакого внимания. Женщина спокойно обошла своего защитника, и уголки её губ дрогнули в улыбке. Хвами были готовы все ловить и защищать, а ещё возмутиться по поводу её беспечности. Юнги, не будь здесь посторонних, наверняка бы потопал за ней, как пингвин, ворча о слишком подвижной беременной жене, что никак не хотела сидеть в кресле-качалке, вязать носочки и не вмешиваться во все разборки и дела мужа. — Ты убил мою семью — свою собственную дочь, бросил меня выживать одну в этом мире, ни разу не поинтересовавшись, не помираю ли я с голоду, — она говорила нарочито спокойно, да вот окружающие застыли напряженными статуями, поражаясь столь кровожадной и убийственной ауре, что волнами исходило от хрупкой женщины. С каждым словом в её голосе скользило всё больше и больше раздражения, которое давило на неё изнутри, затуманивая разум. — Ты хотел продать меня, как какую-то вещь, чтобы откупиться за свой обман, — она остановилась в нескольких метрах от него. — Так неужели считаешь, что я так просто всё забуду, проникнусь родственными чувствами и позволю тебе и дальше спокойно жить? — кривая усмешка растянулась на тонких губах. В её глазах Рюджин увидел непоколебимое желание прострелить ему голову. Его ярость за украденные деньги мигом потухла. Малышка наводила на него дикий ужас, и сомневаться в том, что она с радостью отдаст его на растерзание тем, кто за ним бегал, было бы глупо с его стороны. Не раздумывая ни секунды, быстро заскочил в машину и дал по газам. Хвами даже понадеялась, что он не справится с управлением, попадет в аварию и подохнет. Да вот знала, что совсем недалеко, как раз в ту сторону, куда рванул дедуля, стоял патруль полиции. Он сдастся им, предпочитая тюрьму, где, по его мнению, его никто не достанет. Да вот Шуга смог договориться даже с представителями закона, которые вроде и не нарушат свои прямые обязанности, но помогут миру избавиться от гнилого человека, который отравил жизнь многим. Мафия Сеула даже не дернулась в погоню, всё было договорено заранее. Спустя всего пару мину, пока народ молчаливо стоял под дождем, Намджун, получив сообщение, улыбнулся. — Его везут в участок, он уже предложил немаленькую сумму и договорился о встрече с начальником, — проговорил Ким, помахав телефоном. Разглядеть сообщения, конечно же, никто не мог, но об этом РМ явно не подумал. — Всё идет по плану, — оживился Чимин. — Значит, наша роль закончена, можем ехать домой, — и поскакал в сторону их машины. Ему не терпелось оказаться в тепле, переодеться и выпить что-нибудь согревающее. Остальные последовали за ним. Другая банда, бросив короткие прощания, удалилась. — Пойдем, Цветочек, тебе нельзя болеть, — приобняв за плечи, Юнги повел к транспорту. Хвами послушно кивнула. От переизбытка эмоций совершенно не ощущала холода от дождя и северного ветра, что становился всё сильнее. Кажется, её потряхивало, но она не соображала и чувствовала лишь пустоту внутри. Даже стало интересно, именно это испытывает Юнги каждый раз, убирая со своего пути «преграды»? Но спрашивать ничего не стала, лишь безвольной куклой поддавалась всем указаниям, а сама с каждым мигом понимала, что теперь, наконец-то, родители и брат будут спокойны. Она отомстила, и скоро дед поплатится за всё. Хотя сейчас наверняка свято верит в то, что в очередной раз избежал проблем. Как бы не так. Дома её накормили, напоили чаем, уложили спать. Юнги нежно целовал лицо и руки, гладил живот и мурчал различные нежности, обещая, что всё будет хорошо. Хвами верила, и, прижимаясь к мужу, засыпала спокойно. На следующий день, в обед, Намджуну позвонили с полиции, хотя он явно переживал о Лили, что должна была наконец-то вернуться в поместье. Чон Рюджин был зарезан в первый же день своего пребывания в тюрьме. Хотя его и поместили в одиночную камеру, за которую он наверняка вывалил немалую сумму начальнику полиции, но месть от одного из людей мафии Сеула настигла его, пока он спокойно стоял в очереди за завтраком. Такого поворота он явно не ожидал, и Хвами хотелось увидеть растерянность в его глазах, пока он истекал кровью, а помощь даже не думала спешить. Думать о таком было аморально, да вот Хвами не была невинным цветочком, что позволит вытирать об себя ноги. Она познала жестокость мира, и впиться шипами была готова в любой миг. Все расслабились, заулыбались и решили такое дело отпраздновать. Устало прикрыв глаза, женщина вышла на веранду, желая подышать свежим воздухом. Ей больше не нужно бояться, что дед вернется и разрушит её жизнь, не попытается продать её, не потребует денег. Конечно, безоблачного будущего им не видать, но она уже нашла своё счастье в этом мире. — Ты в порядке? — Юнги оказался рядом, накидывая на плечи плед. Его забота умиляла и вызывала щенячий восторг. — Ты стал для меня личным лучом света, — обнимая его и утыкаясь носом в ключицы, говорит тихо, с наслаждением вдыхая его парфюм. — Ты стал для меня личным наркотиком практически с первой встречи, и я до сих пор не могу насытиться тобою. Юнги тихо рассмеялся, поглаживая по длинным волосам. — Это я тебе должен всё это говорить, Цветочек, — улыбаясь, целует в лоб. — Ты стала солнцем, подарила тепло и надежду не только мне, но и ребятам. Моим личным наркотиком ты стала ещё на первом курсе, — от такого признания женщина недоверчиво заглянула в глаза мужу. Он ещё ни разу об этом не говорил. — Да-да, моя хорошая, я стал сохнуть по тебе куда раньше, чем ты могла бы себе представить, — чмокнул в нос и нервно поправил плед. Действие было совершенно не нужное и Хвами догадалась — говорить об этом ему было неловко. — У меня была ломка, если не видел тебя хотя бы день. Ребята называли меня сталкером, — нервно засмеялся. — В тот раз, когда впервые решился зайти в твой магазин, меня потряхивало от нервов и желания коснуться тебя. Думал, сорвет крышу, если не услышу твой голос. Такого поворота Хвами не ожидала, да и того, что Мин Юнги сдерживал себя годами — стало открытием. Она же его не замечала, впрочем, как и других людей, от слова совсем. — Я рада, что ты всё же решился сделать шаг ко мне, — поцеловала в шею и ехидно улыбнулась, услышав злобное шипение мужчины. — Не мучай меня, Цветочек, — прорычал сквозь зубы. Он себе не позволял ничего лишнего ещё с тех пор, как узнал о беременности жены. Хвами не кривила душой и сразу призналась себе в том, что боялась его измены, но потом подобные глупости быстро выбросила из головы. Мин Юнги любил её и сомневаться в нём было глупо, поэтому она не переживала зря и старалась его не провоцировать. Правда, в данный миг хотелось пощекотать его выдержку. — Я ж тебе всё припомню и накажу, — прошептал проникновенно, опаляя ухо горячим дыханием. Набрав в легкие воздуха побольше, тяжело выдохнула. — Жду не дождусь, — мурлыкнула, лукаво смотря прямо в глаза напротив. Кажется, Судьба свела их, чтобы они спасли друг друга от тьмы, что окружала их долгие годы, и потом наслаждаться вместе жизнью, какой бы она у них не была. И пусть свистят пули рядом, плетутся интриги за спиной. Главное, что рядом есть верные и близкие сердцу люди, которые их никогда не предадут и не оставят. Вместе они подарят друг другу счастье, даже если оно будет только в стенах их дома.