Личный

Хвами была счастлива и особо ни о чем не переживала. Даже как-то свыклась с тем, что её молодой человек с друзьями или пропадает на пару часов совершенно, или ходит с небольшими ранами или синяками. Но ничего сверх опасного или ужасного, да и сами парни выглядели вполне себе довольными — мир всё ещё не был нарушен, только мелкие сошки-идиоты пытались что-то выкинуть, не позволяя бандам расслабиться полностью. Но в особняке, совершенно неожиданно для себя, поняла, что часто стала лениться, валяться на кровати просто так, получая удовольствие от мягкой перины и уютного тепла. Да и вообще поняла, что наслаждается жизнью, больше ничего не грызет, не тянет тяжким грузом и настроение почти постоянно приподнятое, чего раньше за собой не замечала. Но тесты и прочие проверки неминуемо приближались, и Чон решила принять меры, хотя и слегка кардинальные, чтобы ничего не завалить и стипендию не упустить. Без предупреждения, вернувшись домой после пар, пока никого не было дома, собрала всё необходимое, и на пару с котом отправилась в свою маленькую квартирку, которую продолжала придерживать на всякий случай. Оказавшись в полной тишине, радостно заурчала, удивляя кота, потянулась и, достав книги, которые едва дотащила, принялась зубрить. В особняке не было ни минуты покоя или тишины. Все требовали внимания, обнимашек и общения, и деваться было некуда. А попытки спрятаться на корню пресекались, ну или же устраивали игру «Кто найдет Хвами быстрее всех», из-за чего гомон становился громче, а беготни в разы больше. Зарывшись в переписанные конспекты, читая материалы, вникала в суть того, что упустила. Кот, перекусив заранее приготовленным кормом, спокойно умостившись рядом, мило мурлыкал. Ближе к вечеру дверь содрогнулась и недовольно заскрипела под чьими-то тяжелыми кулаками, заставив комок шерсти подпрыгнуть и зашипеть. Размяв шею, девушка медленно поплелась открывать, догадываясь, кто именно прилетел к ней. И не ошиблась — на пороге стоял крайне злой и хмурый Юнги. Не говоря ни слова, осмотрел её с ног до головы и, убедившись, что цела и невредима, заключил в крепкие (даже слишком) объятия. Услышав его облегченный выдох в шею, улыбнулась и обвила руки вокруг талии. Наверняка разволновался, ведь вещи пропали, питомец тоже, а на звонки не отвечала, ведь телефон выключила, чтобы не мешал. Чон только понадеялась, что он не успел поднять кипишь. — Пока тесты не будут успешно закрыты, я буду жить и учиться тут, — заявила безапелляционно, возвращаясь к книгам. Мин начал ворчать и брюзжать, как старик, но тащить насильно обратно не стал, смирившись с её характером и заскоками, как и она с его. Устроившись под боком и положив голову на плечо, играл в гляделки с котом, но в итоге потерпел полное фиаско, и сам начал что-то учить и повторять, имея с собой сумку со всем необходимым.

***

Суран решила стать библиотекарем, хотя делать ей особо было нечего, ведь в их школе ботаны не учились и очередь за книгами никогда не стояла. Да и выбор был крайне скудным, что, правда, девушку в итоге не остановило, ведь она всё равно хотела навести там порядок. Никто возражать не стал, только пожелали удачи. Только вот позволить слабой и неуклюжей однокласснице таскать тяжести, Чон никак не мог, поэтому на свою голову стал её помощником. Сегодня Кан, вышедшая за напитками, ведь случайно завалила целый стеллаж пыльных книг и хотела загладить свою вину, сильно задерживалась, вызывая у школьника неприятное волнение в груди. А когда рядом с библиотекой он услышал разговор двух парней о том, что девушки устроили пытку для какой-то хилячки, у него сердце в пятки ушло. В голове непроизвольно всплыл образ избитой и окровавленной нуны, а в горле образовался неприятный ком. Рванув рысью с места и вылетев из помещения, был готов рвать и убивать, не жалея и не думая о том, что может пострадать и сам. Но тут же остыл и замер каменным изваянием, узрев Суран с двумя баночками сока в руках. Ни царапинки, ни синяка. Целёхонька. — Прости, автомат заглючил, — виновато улыбнулась она, мысленно нарекая на свою вечную невезучесть. Но, заметив его бледное лицо, тут же подошла без опаски и молча обняла. Чувствуя, что он невероятно напряжен, потерлась щекой о накачанную грудь (выше не позволял рост), словно кошечка. Парень отмер и с силой прижал ещё ближе к себе. Теперь он понимал хёна, что волновался за нуну и вечно тискал. Ощущение её тепла, биение сердца успокаивало и вызывало невероятно желание быть с ней вот так всегда, до скончания веков. Опомнившись и покраснев, испуганно поднял руки вверх и дернулся назад, словно ошпаренный. — Прости… Я… — подобрать слова, чтобы объяснить свои действия, никак не мог не только ей, но даже и себе. Хотя кое-какие мысли смутно мелькали где-то на задворках подсознания. Суран, просто улыбнувшись, стараясь скрыть румянец, не задавая вопросов, потянула обратно в библиотеку. И они, будучи поглощены друг другом, не заметили немалую толпу зрителей, что выглядывали из-за угла и дружно умилялись с них. Сидя за столом и исподтишка наблюдая, как Суран аккуратно выводит каждую чёрточку, записывая данные, Чон задумался о том, почему никто из учителей или одноклассников не шептались за его спиной, не пытались отгородить его от светлой и доброй новенькой. Он ведь хулиган, грубиян и вообще частично идиот — полная противоположность Кан Суран. Юнги-хён однажды подобрав его по дороге домой, признался, что первое время все в университете боялись, как бы страшный мафиози не прихлопнул сиротку-отличницу. Самого Мин очень и очень бесило, правда, потом начало забавлять, и он не раз специально доводил всех до белого каления и бесил, Хвами в том числе, наглядно и прилюдно показывая в каких отношениях они состоят. Может, у него всё было иначе, ибо видели, что Суран на него положительно влияет, а не он на неё отрицательно? Кан ведь не стала вести себя, как безумная, лезть в драки и материться. Это он вдруг вспомнил об уважении к старшим, книгах и нормальных оценках, которых с детства не было, ведь даже делать домашнее задание толком было негде. — У меня что-то на лице? — удивленно вскинув брови и слегка смутившись, спрашивает девушка, забавно склонив голову на бок. — Н-нет, просто задумался, прости, — тряхнув головой, нервно кривит губы в улыбке. Если бы не Юнги-хён, Чонгук бы уже давно попытался сбежать от новых чувств и отгородить от себя одноклассницу точно так же, как и всех остальных. Но старший, потрепав по голове и тепло улыбнувшись, посоветовал этого не бояться и просто принять, даже если и кажется, что оно съедает без остатка и пугает до дрожи. Правда, разобраться было сложно, ведь кроме Хвами и Юнги, а ещё Лили и Намджуна, школьник настоящей любви не видел с рождения, и не знает, каково это — быть парой. Иметь нормальную семью. Да, хёны и нуны стали для него родными, но познать ласку и заботу родителей у него возможности не было. Вздрогнув от прикосновения к щеке, сфокусировал взгляд и заметил перед собой обеспокоенную знакомую. — Ты вновь побледнел и выглядел таким грустным, — пролепетала быстро и хотела убрать руку, да Чонгук сам к ней потянулся за теплом, прижимаясь щекой. — Просто вспомнил кое-что неприятное, — прикрывая глаза, невнятно объяснил, пока ещё не имея сил открыться перед ней полностью. Но пока ему хватит и того, что она заботится о нём, дарит то, чего у него не было ранее, и считает своим другом. Правда, последнее, после долгих размышлений и сомнений, он решил в конечном итоге исправить. Суран умилилась и, встав, подошла к сидящему парню, что в данный момент напоминал всеми брошенного ребенка куда больше, нежели грозу школы и, возможно, будущего босса мафии. Обняв его за шею, притянула к себе. И её совершенно не смутило то, что он утыкался ей лицом прямо в грудь, она просто хотела подарить ему хоть немного чувства защиты и покоя. И Чон был за это искренне благодарен, хотя и до жути взбудоражен, а так же и недоволен тем, как она свободно проделывает с ним такое, позволяя касаться, где только можно и нельзя. Но лекции по этому поводу решил оставить на потом, позволяя себе расслабиться и насладиться моментом. Провожая её домой, чувствовал себя счастливым. Противная нуна на время съехала, а с ней, кажется, и босс, который пытался пару раз уговорить её вернуться, заманивал обещаниями играть ей на пианино каждый вечер, кормить сладостями и вообще быть паинькой. Но потом тяжело вздохнул и сдался, ворча о том, что она из него подкаблучника сделала, вызывая смех всех друзей. Но отношения и общение поддерживалось, так что скучать по ней или переживать нужды не было. Хёны на опасные задания не ходили, только патрулировали город и следили за порядком. А Суран была с ним куда милее и спокойнее, нежели с другими. Ох, а как ему нравилось, когда она пряталась за его спину, прося защиту и полностью доверяя. Его самодовольный оскал некоторых бесил, а других забавлял. Сонбэ из школы даже специально пытались припугнуть малышку, чтобы она вновь цеплялась за рубашку Чона, а тот чувствовал себя её личным героем. И его прикосновений, а иногда и легких объятий, девушка не боялась, бывало, что даже сама на радостях набрасывалась, утыкаясь носом в грудь и что-то весело щебеча. Кан наслаждалась их общением. По крайней мере, парню именно так и казалось. — Суран, солнышко, — услышав мужской голос, школьник непроизвольно напрягся и уже по привычке ступил вперед, закрывая девушку собой. Перед ним стоял среднего роста мужчина с доброй улыбкой и зелёными глазами. Узрев жест парня, незнакомец весело хохотнул. — Так ты, видимо, и есть Чонгук, о котором моя дочь говорит постоянно, да? Сперва до брюнета дошло слово дочь, значит, это её отец. Неловко вышло. А потом смысл остального осенил его разум, заставив удивленно перевести взгляд на уже покрасневшую Суран. С ним она была общительна, но в романтическом плане и намека не было. — Рад наконец-то лично встретиться, — мужчина подошел поближе и протянул руку, широко улыбаясь и задорно сверкая зелеными глазами. Чонгук на автомате пожал в ответ и растеряно замер. Новая информация как-то не сильно спешила укладываться у него в голове, хотя сердце уже предательски трепетало. Кан Минджи оказался обычным, но весьма успешным бизнесменом, который, не раздумывая, пригласил парня на ужин в дом. — Поверь мне, моя жена готовит божественно, — подмигнул отец одноклассницы, подталкивая школьника в сторону дома. — И она оторвет мне голову, если я, повстречав тебя, не приведу на знакомство с ней. — Папа! — Суран недовольно засверкала своими изумрудами, но в то же время и приподняла уголки губ. Хохотнув, мужчина только подмигнул Чонгуку, продолжая нахваливать кулинарные навыки Кан Риа. Оказавшись на третьем этаже и узрев на пороге миниатюрную, но весьма привлекательную женщину, невольно как залюбовался, так и смутился. — Суран будет в будущем точно такой же, ещё успеет расцвести, — хитро улыбаясь, приглашая жестом пройти дальше, мурлыкнул глава семейства Кан. Молодой человек вспыхнул ещё больше. Казалось, что у него уже и уши горят. Госпожа Риа, узрев гостя, радостно хлопнула в ладоши и так доброжелательно улыбнулась, что на миг парню захотелось остаться здесь навеки. За ужином родители Суран рассказывали о том, как их малышка, будучи спокойным и послушным ребенком, всё равно умудрялась сбегать из больницы, ставя весь персонал на уши. А потом, вся испачканная, но до жути горда собой, показывала раздобытую с дерева гусеницу и дарила глав врачу, который от такого щедрого подарка не отказался, но потом бедное живое существо выпустил на волю обратно. Ещё Чон узнал, что живут на третьем, ибо это максимум их дочурки. Если лифт сломается, выше подняться для неё будет весьма и весьма проблематично. Сама Суран всё время сидела молча, только улыбалась под нос, радуясь тому, что рядом с её родными другу уютно и спокойно, и выглядит он расслабленным и счастливым. И, кажется, весьма заинтересованным в её весьма скучном прошлом. О том, кто его родители, никто тактично не спрашивал, девушка говорила семье о том, что это тема деликатная и лезть не в свое дело никому не стоит. И родители были весьма разумны и парня толком ничего не спрашивали. После десерта Суран ушла в свою комнату, поблагодарив за еду. Чонгук был слегка удивлен и напрягся, заметив её слегка виноватую улыбку. — Всё в порядке, она просто пошла принимать все свои таблетки и лекарства, — похлопав его по плечу, улыбнулся Минджи. — В данный период без них ей будет не очень хорошо. Но, — переглянувшись с женой и взявшись с ней за руки, — врачи давали весьма позитивные прогнозы, так что, надеемся, в будущем она обойдется без них. Чонгук только понимающе кивнул и задумался. Суран всегда увиливала от темы здоровья и никому, даже ему, толком ничего не рассказывала. А он и не допрашивал, понимая, что у каждого есть темы, которые ворошить не стоит. — Мы рады, что у нашей девочки появился такой надежный и верный друг, — продолжила госпожа Кан. — И, возможно, это будет эгоистично с нашей стороны, но мы бы хотели попросить тебя присматривать за ней и дальше. Чонгук непроизвольно хмыкнул и опустил взгляд на чашку весьма ароматного и вкусного чая, который он почти допил. — Простите. Но я не думаю, что являюсь особо хорошей компанией для Суран… Я… — Мы знаем, кто твоя семья, — перебив парня, весьма спокойно проговорил мужчина. Чонгук обратно поднял глаза и с шоком понял, что они, зная, смотрят на него всё так же тепло и приветливо. Обычно родители от него старались увести своё чадо куда подальше и просили с ним не играть и вообще не разговаривать. Ещё в младшей школе он потерял друзей и перестал верить в дружбу. В средней школе его пытались и избивать, и деньги отбирать, и просто так, для развлечения, жестоко травить. Именно тогда парниша начал драться, кусаться и брыкаться, не желая просто так сдаваться и становиться бесполезной тряпкой. А сейчас всё было иначе, люди перед ними были другими. Они не судили по обложке и слухам, или ещё чему. Они полностью доверяли выбору и решению дочери. И, как бы странно это не звучало, доверяли их главную драгоценность жизни — Суран — ему. Мальчишке без родителей, с плохой репутацией и толпой головорезов за спиной. — Я езжу на мотоцикле, — решил всё же их переубедить в том, что он не такой уж и хороший, просто для Суран стал таковым. — О, Суран всегда хотела на нем кататься, — со смешинками в глазах, ответила женщина. — Я часто влезаю в драки. — Ну, если судить наглядно, то цел, невредим, значит, выходишь победителем. А то, что влезаешь — просто дурь в голове, со временем пройдет, — отозвался зеленоглазый, точно так же, как и жена, улыбаясь и веселясь. — Из-за меня она может стать целью, и… — вновь совершил попытку вразумить, хотя сердце истерично вопило, что он последний идиот на планете, ведь они так скоро согласятся и Суран он больше не увидит, не обнимет, не услышит звонкий смех… — Ну так ты сильный, точно сможешь защитить, — пожали плечами дружно. — И ты уже привязал её к себе, так что неси ответственность, — закончила Риа, довольная тем, что парень тяжело вздохнул и отказался от своей затеи. У него ничего не вышло. — Это кто кого ещё приручил, — буркнул себе под нос, почему-то ощущая, как настроение быстро и весьма активно ползет вверх. Теперь-то Суран точно от него никуда не денется и никто её не заберет. Он уж постарается.