Личный

Но побыть наедине, наслаждаясь долгожданной близостью друг друга, в доме, где полно народа, невозможно. Действует закон подлости и наглого любопытства со стороны младших товарищей. Глупое, чем-то похожее на девичье хихиканье, совершенно не свойственное взрослым парням, слишком громкие перешептывания, которые, наверное, слышало пол поместья, и шум – явно толкотня за более близкое место к зрелищу, - за дверью, которая почему-то оказалась приоткрытой, рушили атмосферу воссоединения и портили настроение Юнги, вызывая чесотку кулаков и тихий скрежет зубов. А он ведь только-только расслабился и забыл об окружающем мире, который всегда его раздражает и не дает шанса спокойно пожить. ХваМи понимающе улыбнулась, совершенно не злясь на ребят, и прикрыла глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям - как по телу растекается, словно сладкий мёд, приятное чувство спокойствия. Он рядом, жив, здоров, даже не ранен. Вроде как, ведь одежда скрывала слишком много. Её Юнги вернулся к ней, не забыл. Стал, кажется, чуточку нежнее и несдержаннее. Соскучился. Как и она. - Не злись, - тихо шепчет Чон, сильнее сжимая его ладонь своими тонкими пальчиками, отгоняя навязчивую мысль – вот бы увидеть, как он своими изящными пальцами играет на пианино – Сокджин случайно проболтался, что Юнги в этом деле мастер. Мин тяжело вздыхает и едва сдерживает себя от того, чтобы не послать всех друзей красноречивым матом, а эту девчонку, что совершенно не ведает, что творит, и действует на него, как личный наркотик, утянуть в объятия и перейти к более горячему и страстному времяпровождению. Он ведь не железный и не ледяной. Рядом с ней вообще огненный, ибо не только ХваМи согревает своим теплом, но и в нем порождает страстное и ненасытное пламя. - Валите отсюда, - угрожающе-сдержанно гаркнул блондин, злобно скалясь, надеясь на понимание, но прекрасно осознавая, что от этих идиотов этого не дождешься. Тэхён и Чимин попытались возмутиться и поприветствовать знакомую, ведь тоже давно её не видели и были не прочь поболтать, поделиться впечатлениями и пожаловаться на ворчливого босса. Но благоразумный Джин и понимающий Намджун, оттянули младших подальше за шкирки, как пакостливых щенят, что вновь попытались нагадить на новый белый ковер. Мин облегченно выдохнул и мысленно поблагодарил двух догадливых друзей, пообещав себе дать им парочку выходных, как только всё уляжется. - И почему ты сразу не сказал, что приставил ко мне мою же подругу, плюс двух своих парней? – убедившись, что лишних ушей больше нет, ХваМи засунула свою щемящую нежность куда подальше. Раздражение и негодование вновь начинало закипать, как бурлящая лава. - Скольких приставил, а все равно не уберегли, - он аккуратно коснулся синяка на её скуле и нахмурился, явно начиная винить в этом и себя, и своих любимых оболтусов, которым в будущем собирался устроить нехилую взбучку. - Ты тему не переводи, - процедила сквозь зубы девушка, сдерживая порыв прильнуть к нему, обнять и уткнуться в острые ключицы, вдыхая столь дурмящий и соблазнительный аромат. Она поджала губы в тонкую нить, дабы улыбка непроизвольно не расцвела на лице, пока она любуется им. А чтобы не потянуться к нему и не обнять, сжала простыни посильнее, ведь не хотела выпускать нежность в данный момент. Сперва нужно разобраться со всеми и только тогда превращаться в домашнюю мурлыкающую кошечку. Юнги невероятно тяжело вздохнул и устало взъерошил волосы, виновато опуская голову. Он не думал, что она будет так сильно и долго злиться, воспринимая всё в штыки. Глава предполагал, что его возлюбленная будет против, но предсказать её бунт и негодования в таких размерах, не мог никак. ХваМи умела удивлять и поражать. А еще чувствовать себя виноватым во всех грехах человечества. - Потому что боялся, - на выдохе произнес студент, уверенно смотря ей прямо в глаза. Он не из тех, кто убегает и делает всё обходными путями. – Боялся, что тебе причинят боль, заберут у меня. А я этого не переживу, ты это понимаешь? – надломленный голос и такая вселенская тоска, что сковывало тело. ХваМи вся напряглась и стала корить себя за то, что вызывает у него такое грустное выражения лица. Её упрямство иногда бесило даже её, но поделать с собой хоть что-то, девушка могла крайне редко. Мин вновь нежно, едва касаясь, дабы не причинить лишней боли, провел подушечками пальцев по её скуле и вымученно улыбнулся. – Ты не должна страдать из-за меня. ХваМи раздраженно цокнула языком. Мин Юнги сейчас был таким родным, беззащитным и вымученным, что хотелось его потискать, откормить и дать отдохнуть. Ничего не говоря, она неожиданно притянула его за ворот белой рубашки к себе, вновь целуя. Медленно, лениво, слегка дразняще. И чем больше проходило времени, тем меньше становилось расстояние между ними. В какой-то миг она оказалась на кровати, придавливаемая телом Шуги, что никак не хотел дать ей сделать хоть один глоток жизненно необходимого воздуха. И, казалось, сам в нем не нуждался, довольствуясь ею. - Пока я не разберусь с теми, кто так нагло покушается на мое сокровище, ты будешь жить у меня, - все еще тяжело дыша, словно после марафона, уверенно, но тихо прохрипел Юнги. От такого его голоса Чон была готова едва ли не застонать, но сумела сдержать свой порыв, иначе было бы неловко. И смысл слов по этой причине не сразу дошел до нее. Но, поразмыслив, студентка решила, что, если будет возможность быть ближе к Юнги, то она и не против вовсе. Дома ведь, кроме кота и привычной подруги-пустоты, все равно никто не ждет. А Юнги радовался, что она не стала препираться или возмущаться, ведь он и так устал, и на уговоры не было никак сил совершенно. Да и столь желанная близость придала ему чуток энергии и подарила невероятный трепет в груди, вместе с вагоном счастья. Но он старался не сильно показывать свои эмоции, он же хладнокровный лидер клана и всё такое. Стянув с себя пиджак, небрежно бросил его на пол. Попустив ужасно надоедливый галстук, забрался к девушке под одеяло, прижимая её поближе к себе. ХваМи только на такую наглость хмыкнула, но говорить ничего не стала, решив насладиться близостью, ведь она у них обычно такая мимолетная. Нужно было набраться энергии, ведь её ждал переезд, да и организм, измученный стрессом, требовал отдыха. Домашнего питомца, когда собирала вещи для переезда, забрала с собой. Комок шерсти, на удивление всех, сразу почувствовал себя хозяином особняка и свободно разгуливал в нем, никого не стесняясь. И весь его вид говорил о том, что главный тут он, а остальные просто его жалкие рабы, которые должны быть благодарны ему хрен знает за что. Народ только с пафосного кота посмеивался и называл Юнги – версия животного. А женской версией была ХваМи. И с приходом новых жильцов все немного оживились и повеселели, радуясь приятным переменам. ХваМи же наоборот – ощущала себя не в своей тарелке. Все было чужим и каким-то холодным. На работу и обратно, и ни шагу в сторону, возили Намджун или Джин, остальным, по словам Шуги, он не сильно доверял, ибо они маленькие извращенцы. Самого блондина Чон видела крайне редко, и то мельком, да и сами его ребята часто пропадали и возвращались под утро, когда в особняке все мирно спали. На звонки Мин не отвечал, только писал короткие смс – не волнуйся, хорошо кушай, не сиди допоздна. И всё. Это расстраивало, ведь она надеялась, что они смогут хоть немного пообщаться и узнать друг друга получше, но в планах Судьбы этого явно не было. И это жутко бесило. Одиночество скрашивали только кот, который иногда разрешал себя погладить, и Лили, на которую девушка все так же дулась. Она ей доверяла, а та столько всего скрывала от неё, да и явно не собиралась что-либо рассказывать. И от этого было больно… Слишком много неприятных чувств скапливалось в душе Чон, начиная давить и убивать морально. Но через две недели ХваМи сдалась и вновь подпустила к себе болтливую блондинку, которая на радостях почти весь день не отлипала от отличницы, мурлыкала и радостно пела. Даже кот приревновал хозяйку и стал вести себя, как нормальный питомец, а не хозяин вселенной. Громко урчал и пытался оттолкнуть блондинку куда подальше. Когда Намджун увидел свою девушку в приподнятом настроении, театрально всплакнул, поблагодарил небеса, саму ХваМи, и хотел было наверстать упущенную личную жизнь, которая так резко прервалась из-за депрессии Лили. Но вновь получил облом между ног – Лили заявила, что будет спать с подругой, и точка. И препираться было бесполезно, ибо Лили - девушка. Упрямая, еще и блондинка. Тут и танк не выдержит и пойдет на попятную. Парни только ободряюще похлопали друга по плечу, едва сдерживая насмешливые смешки, и уставшие пошли на кухню есть. Джин тоже едва не прослезился, когда увидел, что вся еда уже готова и ему не нужно корячиться возле плиты, дабы прокормить проглотов. На немой вопрос Чон – где макнэ и Юнги, он только бросил тихое – заняты, и ушел вслед за младшими. ХваМи только тяжело вздохнула, обреченно опуская голову. Она волновалась за ребят, что так сильно рискуют ради нее. И хотя она понимала, что это их мир – жестокий, беспощадный и кровавый, успокоиться и не переживать так сильно, не могла. Надеялась только на то, что со временем привыкнет. Нормально поспать рядом с Мун Лили невозможно – та ворочается и пинается так, что словами не описать, разве что синяки показать, как наглядное доказательство. ХваМи только удивлялась, как Намджун еще жив и здоров, встречаясь с такой непоседой. Хотя он с Лили одного поля ягоды и его силу «крушителя» могла лицезреть не раз, удивление никуда не исчезало. Недовольно пыхча и ворча себе под нос, студентка завалилась на большой диван в зале, с наслаждением прикрывая глаза и засыпая. Сидеть, куковать, ожидая своего парня, было бессмысленно, только нервы себе убьет и станет просто психом. Сон помогал быть в спокойном состоянии и не тратить силы попусту на переживания. Когда с первыми лучами солнца в доме появился вымотанный Юнги, он хотел направиться в комнату своей девушки, чтобы расцеловать её лицо в порыве эмоций, пока она мирно спит, тайно полюбоваться её ангельским личиком, и потом отдохнуть самому, ведь силы человеческие не безграничны. Но как только его взгляд зацепился за Ми, свернувшеюся калачиком на диване, удивился, умиленно улыбнулся и, захватив плед, осторожно, стараясь её не разбудить, лег рядом, укрывая и её, и себя. Прижав девушку к себе поближе, с безумным наслаждением вдохнул такой родной и приятный аромат, позволяя себе расслабиться. - Гы, какая прелесть, - голос Чонгука, что наблюдал за всем этим, был как гром среди ясного неба. Юнги, заметив, что мальчишка явно их снимает на телефон, показал фак и послал макнэ спать. Чон ехидно хохотнул и решил послушаться старшего, ведь получить потом втык и мало чего приятного, как месть от лидера, он не хотел. Себе дороже. Когда ХваМи очнулась, то поняла, что ей жарковато, она накрыта и её кто-то обнимает, неприлично прижимает к себе и нагло держит руку на её пятой точке. Первая мысль была – кастрировать поганца. Но когда дошло, что это её любимый блондин и зараза, которую она давно не видела, тут же расслабилась и решила немного полюбоваться его умиротворенным и красивым лицом. Так близко, что можно услышать не только его спокойное дыхание, но и ровное сердцебиение. Только мешки под глазами портили всю картину. Насладиться прекрасным зрелищем, и приятными ощущениями в меру, не удалось, ибо Юнги лениво открыл глаза, сонно, но так сладко и нежно улыбнулся, задорно чмокнул её в нос и прохрипел чертовски сексуальным голосом – я скучал. От чего ХваМи едва не померла и кое-как смогла дышать, словно наконец-то получила свою столь желанную и необходимую дозу наркотика. - Гы, какая прелесть, - вновь появился макнэ, который шел на кухню перекусить. К тому же, уже был обед и полюбоваться очаровательной парочкой, что словно два кота, мило спали в обнимочку, прижимаясь друг к другу на диване, видели и фотографировали все, кому только не лень. И как назло для Мин Юнги, ленивых, кроме него, в этом доме не оказалось. Но он спал, как убитый, поэтому ничего не заметил и только поэтому ребята ходили еще живы и здоровы. – Нуна, - вдруг показывая свои кроличьи зубки, заулыбался школьник, - я тоже хочу обнимашек. Можно мне… - договорить школьник не смог. Шуга, стреляя молнии глазами, весьма ловко и успешно запульнул подушку в друга, угрожающе-рычаще «попросил» свалить и только после того, как мелкий, наигранно обиженно ворча, ушел, вновь обнял свою девушку. - Скоро всё закончится, и ты будешь в безопасности, - смотря прямо ей в глаза, прошептал он, нежно поглаживая спину. Создавалось впечатление, что он скорее успокаивает сам себя, чем девушку, ведь вся эта ситуация трепала его нервы очень и очень сильно. Он исхудал, хотя раньше казалось, что больше некуда, был выжат, как лимон. И бледная кожа стала сероватой из-за нехватки нормального отдыха, сна и питания. А еще ему не хватало её ласковых рук и тепла, верного и любящего взгляда, которые для него теперь были жизненно необходимы, как и воздух. ХваМи только улыбнулась, сама целуя его, ведь сдерживаться не было ни сил, ни желания. Он ей был нужен. И сам Юнги, и поцелуй. Отдохнуть и полапать ХваМи не дала Лили, явно возмущенная тем, что подруга ночью от неё ушла. И все убийственно-колючие взгляды Шуги, блондинка отменно игнорировала. Только язык ехидно показала и сказала, что отдавать ХваМи так просто не собирается. Юнги офигел, но внешне лишь вопросительно и весьма изящно изогнул одну бровь. От заявления столь наглого, да и поведения непростительного. Обычно ведь Лили ему слова поперек не говорила, а тут решила забрать его прелесть прямо из под носа. Правда, поразмыслив, он только усмехнулся и махнул рукой. Всё равно никто не сможет встать между ним и его личным наркотиком - Чон ХваМи. Обедали за спорами и веселым смехом, словно они обычные подростки, словно не они ночью ходят с оружием, не они проявляют жестокость и выдержку, не они могут причинить кому-то боль, и глазом не моргнув… Но телефонный звонок, который получил Юнги, разрушил хрупкую иллюзию идиллии и теплого счастья. - Собираемся, сегодня всё закончим, - леденящий душу, со стальными нотками голос Шуги заставил ХваМи покрыться неприятными мурашками и непроизвольно сжать ушко чашки с чаем сильнее. Сердце предательски затрепетало, а в голове помутнело. Ребята без слов покинули кухню, все так же весело переговариваясь. Только Джин напоследок весьма обыденно попросил всё убрать и помыть, чтобы не было свинарника. ХваМи не понимала их, ведь как они могут сиять и так искренне улыбаться, будучи в такой тяжелой и непроглядной тьме? - Успокойся, мы все вернемся, - голос Юнги донесся далеким эхом до ее головы, отдаваясь тихим звоном в ушах. Только когда он, видя ее стеклянный и пустой взгляд, немного грубо, но аккуратно притянул к себе и поцеловал, девушка словно отмерла и часто-часто захлопала глазами, обнимая его и прижимаясь поближе, не желая отпускать. И уж тем более терять. От его прикосновений ей было невероятно жарко, хотелось избавить от одежды, что казалась в этот миг совершенно ненужной. Но в душе из-за беспокойства царил холод, сковывающий и убивающий как надежду, так и веру на лучший исход. - Не прижимайся так сильно, - оторвавшись от её губ, прохрипел парень, желая, чтобы весь мир исчез ко всем чертям, и остались только они вдвоем – так он сможет наслаждаться ею бесконечно долго. - Иначе что, сломаю? – стараясь справиться с эмоциями, попыталась ехидно усмехнуться. Вышло до ужаса жалко, но парень сделал вид, что ничего не заметил. - Иначе я на тебя наброшусь, и из спальни мы не будем выходить неприлично долго, - выдохнул прямо ей в губы, нагло дразня и издеваясь. Ответить девушка не успела, так как услышала недовольное фырканье младших, что наигранно возмущались из-за того, что Намджун, прощаясь с Лили, устроили разврат. Усмехнувшись, ХваМи мягко потерлась носом, словно кошечка, о его щеку, едва слышно желая удачи. Пришлось приставить к Страху кинжал, именуемый – Вера, чтобы тот умолк и перестал её мучить и терзать. Чон вместе с подругой не находили себе места. Они и дорамы пытались смотреть, желая отвлечься от мрачных мыслей, и просто поболтать, но всё заканчивалось напряженным молчанием и понимающими взглядами. В какой-то момент отличница поняла, что Мун встречается с Ким Намджуном давно, а значит обычно такие вот тревожные ночи просиживала в холодных объятиях бездушного одиночества, задыхаясь от страха и переживаний. И разделить этот груз до сего дня было не с кем. Поэтому она просто обняла блондинку, делясь своим теплом. Так было чуточку спокойнее. Так поместье не казалось таким вымершим и пугающе-одиноким. Когда солнце стало сонно выглядывать из-за крыш высоток, в особняк вернулись его законные жильцы. Лили, вылетев из спальни Чон, где они забылись неспокойным сном, со слезами на глазах бросилась обнимать своего парня, что был слегка «помнут», но жив и здоров. Всё прошло успешно, и от этого легче было всем. - Хён пошел в ванную к себе, - заметив вторую девушку, Чимин устало кивнул в нужную сторону. Его немного забавляло то, как его грозный, непоколебимый и плюющий на всё старший друг, беспокоится о том, как на него будет смотреть Чон ХваМи – ботан с мутным и никому неизвестным прошлым. Хотя, он тоже наверняка не шибко хотел, чтобы его любимая увидела его в крови с головы до пят… Но решив не заморачиваться, сонно зевнул и лениво потопал к себе в комнату, чтобы наконец-то хорошенько отдохнуть и спокойно поспать. Последнее время было слишком много работы. Черноволосая вошла в комнату Мин без стука, тут же идя на шум воды. Осторожно приоткрыв двери, увидела Юнги, что усердно смывал со своего бледного лица и рук красную жидкость. Чон застыла, ведь первой пугающей мыслью было то, что он ранен. Но, приглядевшись, увидела, что только костяшки его умопомрачительных пальцев разбиты, прямо как в их первую встречу. Заметив её в отражении зеркала, наспех попытался привести себя в порядок, да только больше всё размазал, вызывая у девушки незлобный смешок. - Иди сюда, - мягко развернула его, усадила на борт ванной, взяла полотенце, намочила и стала медленно, аккуратно смывать. Всё, по крайней мере для Него, обошлось, именно это и было главным для нее. Поэтому, когда девушка непроизвольно облегченно выдохнула, даже не думая задавать вопросы, Юнги не выдержал и, взяв её руку, нежно поцеловал кисть. От такого простого касания у неё перехватило дыхание, а сердце, что только успокоилось, вновь побежало отбивать чечетку. - Я еще не закончила, - тихо выдохнула она, не сопротивляясь, когда Мин за талию притянул её ближе к себе. Но блондин её не слушал. Он, внимательно следя за её реакцией, поцеловал кончики пальцев. - Если тебе противен мой вид… - положил её худенькие ручки к себе на плечи. - Не говори ерунды, - бесцеремонно прервала его, касаясь носом его носа, заставляя замолчать. Шуга усмехнулся и, не теряя больше времени, поцеловал её. Он был безумно рад, что она цела и невредима. Что ей больше не грозит та опасность. Конечно, будут еще "умники", что попытаются добраться до него через девушку. Но сегодня он показал всем наглядный и довольно-таки жестокий, кровавый пример, что будет с теми, кто перейдет ему дорогу. Так что на какое-то время должно быть всё тихо и спокойно. Он был счастлив, что сейчас она рядом с ним, не боится и не отталкивает, а доверчиво тонет в объятиях убийцы. Он был без ума от того, что она целует и прижимается именно к нему, а не кому-то другому, совершенно не обращая внимания на кровавые пятна на одежде. Она его луч света в этой тьме и терять, отдавать или отпускать Мин Шуга не намерен. Иначе просто захлебнется, задохнется и уже не сможет видеть мир в ярких красках. Без неё все будет серо-кровавым, скучным и жестоким.