Кошмары.

***

Снова арена. От холода коченеют руки и я не могу даже взяться за лук, не говоря уже про стрельбу. То тут, то там хрустят ветки под тяжелыми шагами, но я не могу определить с какой стороны может появиться противник. Свист. В шаге от меня в дерево вонзается нож..еще один и еще. Они все ближе. Чувствую боль в плече и бедре, кажется некоторые все же задели меня вскользь. Внезапно из-за кустов на меня выпрыгивает Мирта. Ее глаза ярко горят, ногти странной формы вцепляются мне в плечи и девушка валит меня на землю. Почему у нее такие длинные клыки? Из ее глотки вырывается клокочущий смех. Нет! Мирта нависает надо мной и заносит когтистую руку для удара. - ААААА! НЕТ! НЕТ!! - Китнисс подорвалась на кровати, судорожно прижимая к горящей щеке ладонь. Ей не хватало воздуха и, путаясь в одеяле, она в панике смахнула с тумбочки светильник. Однако в следующее мгновение страх отпустил и Эвердин наконец сообразила, где она находится. Это была ее собственная спальня в новом доме, доме победителя. А из кошмара девушку вытащили сильные руки ментора, который сейчас обнимал ее. - Все... Тшшш успокойся, это всего лишь сон. Все закончилось, я здесь... Я рядом.- Хеймитч чуть отстранился и заглянул Китнисс в глаза, отводя пряди волос назад. - Ну, что солнышко, пришла в себя? - Он легко улыбнулся и хотел было уже встать с кровати, как Эвердин крепко ухватилась за его рубашку. - Останься. - Мужчине ничего не оставалось, как устроиться рядом с Эвердин, прислонившись спиной к изголовью кровати. Он очень надеялся, что в столько поздний час мать Китнисс не надумает проведать дочь, иначе Хеймитча ждал бы непростой разговор. Сама же девушка доверчиво прижалась к ментору, положив голову на грудь. - Ты просидел здесь весь вечер? - Я подозревал, что сегодняшние события не пройдут для тебя бесследно. Предупреждая твой вопрос, с Гейлом все в порядке. Мадж принесла пару ампул с морфлингом, все обойдется. - легко поглаживая Эвердин по спине, Хеймитч старался унять тревожащие его мысли. Получалось плохо. Ему хотелось, чтобы этот момент значил для Китнисс хоть немного больше, нежели простая дружеская поддержка, но понимал, что это невозможно. Была сотня и одна причина почему девушке не стоило знать о его... чувствах. С рассветом Эбернети покинул дом Китнисс.       Со временем жизнь вошла в подобие колеи, но условия стали куда хуже прежних. Когда закрыли шахты люди страдали от голода, а по возобновлению труда - валились с ног от усталости и изнеможения. Земля на площади не просыхала от крови. Жителей наказывали поркой за любой проступок, незначительную мелочь. Проще говоря, все что было не угодно для Треда каралось ударами плети. От этого в доме Эвердин с утра до вечера было шумно от потока людей, больных и раненных казалось больше, чем вообще было населения дистрикта. Кухня насквозь пропиталась запахами настоек и спирта. Запасы быстро истощались, а доставок в ближайшее время можно было не ждать. Так, что близились тяжелые времена. Китнисс не знала, куда деться от повседневного кошмара, мало ей ночных. Миротворцы ужесточили надзор за границей дистрикта, так что выбраться в лес не представлялось возможным, а бесцельное скитание по улицам только вгоняло в депрессию. Зима брала свое, участились метели, а снег все больше заносил дороги.       После того, как Эвердин пристроила мать Гейла к Хеймитчу, дом ментора было не узнать. Чистый, опрятный... уютный. Однако обнаружилась и толика горечи в этом. Китнисс не зачем было теперь так часто приходить к ментору в гости. Эвердин ощущала необходимость его присутствия рядом, поэтому пришлось найти повод. Как оказалось среди талантов девушки отыскался один подходящий. Она умела готовить. Однажды под вечер Китнисс пришла к Эбернети, освободив Хейзел от хлопот с ужином, и сама встала у плиты. К тому времени как Хеймитч вытащил себя на кухню, следуя за неповторимым ароматом, который даже его заставил оставить выпивку, Китнисс заканчивала готовить. - Солнышко? Признавайся сразу, что ты натворила? Я просто не представляю, что именно могло заставить тебя заняться таким... девчачьим делом. - усмехнулся мужчина, заглядывая Эвердин через плечо. - Пахнет аппетитно, что это? - Кролик, тушеный в белом вине. - Не спрашивай чего мне стоило раздобыть этого кролика. - И ничего я не натворила... Просто дома слишком шумно, а у тебя заняться было нечем. - отмахнулась девушка от подколки и протянула лопаточку с соусом Хеймитчу. - Попробуй. - Мммм очень вкусно, а можно еще. - Эберенети попытался отобрать лопаточку, за что моментально получил по рукам и несильный тычок в бок. Ему пришлось обхватить Китнисс руками, чтобы не свалиться, все же выпитое ранее спиртное бодро гуляло по кровотоку. Собственно эту идеалистическую картину и застал Пит.