feel me

      Она придирчиво оглядывает себя в зеркале впервые за долгое время. Волосы свободным смоляным каскадом спускаются до самой поясницы, на концах закручиваясь в красивые спиральки, темно-синее платье из плотной ткани сидит вполне себе сносно, открывая взгляду длинную девичью шею, ключицы и кисти рук. В ушах — крупные серьги с опалом (давний подарок Утера на её пятнадцатый день рождения). Черный дорожный плащ пусть и не идеально гармонирует с нарядом, но прекрасно скрывает все то, что нужно скрыть.       «Я красивая» — Моргана как-то нерешительно улыбается своему отражению и снова повторяет, как заклинание: — Я красивая!       Это становится для неё некоторого рода откровением. Да, в прошлой жизни, когда девушка была первой леди Камелота, она часто слышала, как люди говорят о её красоте, элегантности, статности и грации. Но те времена давно канули в небытие, а она сильно изменилась. Жажда власти и всепоглощающая ненависть к тем, кого раньше так сильно любила, вытеснили всё, о чем девушка так заботилась раньше. А в те несколько месяцев после её возвращения, последнее, о чем думала ведьма, это её внешность. Признаться, Моргана уже успела позабыть о том, что может быть красивой. У неё были проблемы намного более значимые и важные, например, выживание или попытки снова доказать всему королевству, что теперь она не собирается никого свергать с престола или убивать. Но сейчас, с упоением рассматривая себя в зеркале, Моргана вспоминала, какой была до того, как весь её мир поглотила тьма.       Бросив последний до страшного довольный взгляд на отражение леди, ведьма поторопилась потушить все свечи в покоях и тихо, так, как только могут ступать люди, владеющие магией, вышла из комнаты направляясь в сторону одной из таверн нижнего города. У Морганы Пендрагон была назначена встреча. И она не собиралась на неё опаздывать.       Стражи пропустили сестру короля без всяких лишних вопросов. Кажется, они уже начали свыкаться с мыслью, что девушка не отравит их очередным своим зельем или не скормит дракону при любой удобной возможности.       Сильнее кутаясь в плащ и натягивая капюшон так, чтобы видно было лишь подбородок, Моргана уже подходила к злачному заведению.

Mecca Kalani — Feel me

      Он ждал её за самым неприметным столиком, стоящим в самом дальнем углу таверны. На нем тоже был тёмный плащ, скрывающий рыцарскую должность. Все алые атрибуты своего одеяния он предпочёл оставить в замке. Здесь их никто не знал. По крайней мере, они на это очень надеялись. — Доброго вечера, миледи, — он чуть приподнимается со своего места, чтобы лёгким движением отбросить капюшон с её лица.       Она картинно морщится, но не возражает, и лишь по искоркам в ее глазах он догадывается, что ей тоже нравится их игра. — И вам того же, — девушка делает большой глоток эля, забыв на этот вечер, что когда-то она действительно была леди.       Так они и сидят, пожирая друг друга глазами и разговаривая о какой-то ничего не значащей ерунде вроде погоды или очередного забавного случая, случившегося с сэром Персивалем. Он шутит. Она смеётся. И он снова видит в ней ту, которая когда-то давно так сильно его приворожила. Не зельями и заговорами. А вот этой искренней улыбкой, звонким смехом, живыми глазами и большой добротой.       Теперь они сходили с ума вместе.       На выходе он берет её под руку, но только для того, чтобы после, развернув к себе, снова впиться в девичьи губы требовательным властным поцелуем. А она снова не возражает, списывая свою покладистость на алкоголь и лёгкое чувство опьянения, которое вызывают его касания.       И так каждый день.       Им нравится их игра, которая постепенно перерастала во что-то большее, но ни он, ни она не собирались думать о такой незначительной мелочи.       Рыцарь обнимает ведьму почти нежно, ласково, зарывается лицом в её пахнущие лавандой черные локоны и словно в бреду шепчет что-то о любви, её красоте и времени, которого теперь у них навалом. Она же задаёт ему один, такой важный для неё вопрос: — Как давно?       Он лишь сильнее прижимает её к себе, обжигая горячим дыханием нежную белую шею леди. — С самого начала, — и очередной поцелуй, легкий и ненавязчивый.       Она удивленно вскидывает брови и, поворачиваясь в его медвежьих объятьях так, чтобы оказаться к нему лицом, подозрительно щурится. Ведьма не понимает. — Что значит с самого начала? С первого дня что ли? — Можно сказать и так.       Она потрясенно качает головой, не веря ни единому слову. — Ты особо на меня не смотрела, всегда слишком занятая очередным планом по захвату замка и свержению короля, поэтому навряд ли заметила очередного влюблённого щенка, который прибежал бы по одному твоему приказу, — он говорит это с горечью, и даже знаменитая улыбка покорителя всех женских сердец Камелота выходит какой-то карикатурной, не сумев скрыть его боли.       Ведьма не может видеть его таким. Не сейчас. Не после того, как перед её глазами вновь и вновь всплывает его безжизненное тело, через которое она когда-то так равнодушно переступила, бросив гнить в лесу. Моргана слишком хорошо помнила взгляд рыцаря перед тем, как отдать приказ змее: упрямый, полный воли и решительности. Он стал её персональным кошмаром.       Она медленно очерчивает контур его губ, задумчиво закусывая собственные. — Смотрела, — она впивается взглядом в его лицо и с полной серьезностью продолжает. — Я всегда смотрела только на тебя. Но ты был слишком занят с Артуром, его поручениями, походами в кабаки и какой-нибудь девицей древней профессии, чтобы заметить очередную влюблённую дуру.       И снова поцелуи, доводившие обоих до полного опьянения и безумия, грубые прикосновения и слова любви. Теперь она не видела кошмаров, потому что он, заботливо укрывая её одеялом или нежно обнимая во сне, изгнал все до последнего.       Они сходили с ума. И не собирались останавливаться.