feel me

— Моргана, — королева Гвиневра несколько нервно теребит рукава своего алого платья и снова поджимает губы.       Интересно, как долго она готовилась к этому разговору? Неужели даже отрепетировала? — Мне стало известно, что ты отлучаешься из замка каждый вечер и встречаешься с сэром Гвейном в тавернах нижнего города. Что ты опять замышляешь?!       Королева делает небольшую паузу, чтобы дать ведьме как следует расслышать и обдумать её слова. А, может, просто боится говорить дальше? В любом случае, Моргана все прекрасно понимает и слышит, но в ответ на реплику Гвен лишь вопросительно поднимает брови. Ну и что здесь такого? — Учти, если ты опять взялась за старое… — голос женщины резко повышается на несколько октав. Она боится. — Ваше Величество, — ведьма легко приседает в шутливом реверансе. — Не думала, что мне запрещено покидать стены замка. Ваш супруг, мой дорогой брат, предельно ясно сказал, что я могу гулять там, где мне захочется. Ну, кроме лагерей мятежников и предателей, разумеется.       Моргану забавляет этот нелепый разговор. Гвиневра злится. — Не смей впутывать в свои колдовские дела Гвейна, понятно?!       О, мы перешли к угрозам? — Сэр Гвейн сопровождает меня исключительно по собственному желанию. И да, последнее, чем мы занимаемся, так это мои колдовские дела, уж поверьте.       Все, королева действительно разозлилась. — Тебе дали второй шанс, чтобы ты наконец-то исправилась, Моргана! Чтобы ты изменилась! — теперь величество уже не просто повышает голос. Она кричит! И куда подевались все изысканные придворные манеры, которые королева так старательно себе прививала? Теперь перед Морганой снова стояла простая крестьянка, дочь кузнеца, её служанка, девушка, которая никогда не умела сдерживать своих эмоций. Видимо, правду люди говорят: как бы ты не рядился в дорогие одежды, какие бы драгоценности не носил, как бы не старался измениться, все равно от себя не уйдёшь. В этой комнате сейчас была только одна леди. И это точно не королева Гвиневра. — Почему у вас с Артуром все ещё нет детей? — неожиданно и совсем не к месту спрашивает ведьма. Гвиневра мгновенно замолкает и меняется в лице. Теперь она больше похожа не на разъяренную гарпию, а на застывшую каменную статую с полными отчаяния и боли глазами. — Ведь с момента моей смерти прошло уже пять лет. Королевству нужен наследник.       Моргана готова была поклясться, что в глазах её бывшей подруги блестят слезы. Кажется, она сейчас ударила по самому больному. Ведьма сделала шаг. Затем другой. Третий. И вот она уже совсем рядом с такой несчастной женщиной в алом, шитом золотой нитью платье, и в переливающимся драгоценными камнями венце. В кармане простенькой накидки ведьмы что-то весело звякает. Девушка медленно достаёт небольшую стеклянную колбу с мутно-зеленой жидкостью и кладёт её на столик рядом с королевой. — По старой дружбе, Гвен, — Моргане практически удаётся дружелюбная улыбка, но через несколько мгновений она превращается в предупреждающий оскал. — И очень тебя прошу, оставь нас с Гвейном в покое.       Нерешительный кивок королевы. Неверие и какая-то эйфория в глазах.       Моргана прекрасно знает проблемы королевской четы. Бесплодие — явление не такое уж редкое, как бы всем того хотелось. Однако ведьма ни капли не сомневалась в том, что она — последний человек, к которому Гвиневра пойдёт за помощью. Видимо, действительно боялась, что Пендрагон, по старой дружбе, как минимум её отравит, или просто гордость не позволяла.       Шутливый реверанс на прощание. Лёгкая походка и веселые искорки в глазах. Больше королева Гвиневра не вызывала леди Моргану Пендрагон на подобные разговоры. ***       Гвейну поручили привести пленника на допрос к королю. Он решительно спускается в подземелье к камерам для самых опасных преступников Камелота. Рядом с ним ещё четыре рыцаря, готовых в любой момент пронзить нарушителя только что наточенными клинками. Они быстро проходят ненужные им ряды камер, пока не останавливаются у той самой.       Это была она. Камера, в которой когда-то его держала Моргана. По спине невольно ползут предательские мурашки. Это было так давно, но, казалось, сейчас он заново переживает тот ужас, охватывавший пленников каждый раз, когда они были вынуждены драться за кусок черствого заплесневелого хлеба и кружку с водой.       Гвейн помнил, как она выбрала его. Как медленно, играючи, снимала сковывающие кисти цепи, как подбадривала и язвила перед очередным боем, на который его посылала, как лукаво улыбалась, предвкушая зрелище. В те минуты, когда его руки снова были свободны, рыцарь вполне мог свернуть ей шею или вывернуть руки. Она не успела бы призвать свою магию. Он сделал бы все чисто и быстро. Разумеется, её люди убили бы его незамедлительно, зато королевство лишилось бы невероятно жестокой, опасной и сумасшедшей правительницы. Даже тогда, с полными безумия и пламени ненависти глазами, она была чертовски привлекательна. Желанна. Тогда он этого не понял, но сейчас легко вспоминал, что ведьма хотела его победы.       Она всегда болела только за него. — Гвейн, ты там что, заснул? — один из рыцарей дружески хлопнул его по спине, возвращая в реальность. — Порядок, Эд, — Гвейн встряхивает головой и открывает камеру. Преступника пора вести на допрос. *** — Ты опять варила зелье? — он с недовольством проводит рукой по столу, полному сушёных трав, колб, пучков чьих-то волос, сосудов с кровью всевозможных животных и мисочек с чем-то зелёным.       Она почти нежно обнимает его со спины, прижимаясь лицом к прохладой рыцарской кольчуге, которую он ещё не успел снять. — Угу, а ещё меня сегодня вызывала Гвиневра, — девушка чувствует, как напряглись его мышцы, и продолжает более осторожно. — Ей не нравится, что нас так часто видят вместе. Её высочество думает, что я тебя приворожила и теперь использую для своих очередных планов по захвату трона.       У Гвейна невольно вырывается смешок. Он поворачивается к ней лицом, и теперь Моргана оказывается в кольце его сильных рук. Рыцарь притягивает её ближе, практически касаясь носом её лба. — И что, ты правда меня приворожила?       Ведьма победоносно улыбается и, обвивая руками его шею, мурлычет: — На то я и сильнейшая жрица старой религии! ***       Он укрывает её одеялом, и она послушно устраивается у него на плече. Гвейн снова зарывается лицом в её черные кудри, благо, ведьма совсем не возражает. От неё исходит тепло и жизнь. Впервые за долгое время он верит в то, что Моргана Пендрагон действительно жива. — Я сегодня спускался в нижние камеры… — М?.. — кажется, она практически заснула. — И нашёл ту, в которой ты меня держала.       Пара темно-серых глаз мгновенно выпивается в его лицо. Сон как рукой сняло. — Вспомнил тот последний бой, после которого нам удалось бежать. — А, — она понимает, она все прекрасно понимает. Девушка чуть приподнимается на локтях, чтобы оказаться на одном с ним уровне и долго смотрит в глаза рыцаря, которого так долго мучила и, в конечном итоге, убила — Ты же знаешь, Гвейн, я всегда болела только за тебя…