А капелла души

Волшебный потолок в Большом зале был затянут скучными серыми облаками. Четыре обеденных стола, уставленные мисками с овсяной кашей, тарелками с копченой селедкой, тостами, блюдами с яичницей и жареным беконом. Малфой, как и всегда, занял самое выгодное место за длинным столом, изредка поглядывая на пристыженно потупивших носы Поттера и Уизли, пытаясь не упустить из вида прошедшую мимо Гермиону. Слизеринка довольно быстро нашла место между какими-то старшекурсниками и Ноттом и спокойно принялась за завтрак, вызвав у Драко невольную улыбку. Однако, вскоре его взгляд привлекло более значимое событие. Утро началось весьма замечательно для всех представителей Змеиного факультета, хоть малую толику не любивших Гриффиндорцев. Стоило большинству учеников занять свои места и наполнить тарелки, как над их головами раздалось мерное уханье и шелест перьев. Драко никогда не любил утреннюю почту, если быть точнее - он к ней привык. Он ни раз наблюдал, как отец читал Ежедневный пророк, медленно отпивая тёплый кофе из фарфоровой кружки и недовольно хмурил брови, когда натыкался на особенно неприятные новости. Картина столь ярко и прочно всплывала в его памяти, что он и сам стал понемногу перенимать эту привычку. Словно, в подтверждение его мыслей, огромный черный филин бесшумно спикировал на плечо хозяину, держа в клюве утренний выпуск известной газеты. На первой странице расположился весьма громкий заголовок, сопровождаемый черно-белым колдоснимком: подержанный светлый Фордик на небольшой скорости пролетал в нескольких сантиметрах от Биг Бена и исчезал в синеве небосвода. Малфой раздраженно поставил чашку с остывшим кофе так и не узнав сладости вкуснейшего напитка, отвлекаясь от газеты. Взгляды всех Слизеринцев устремились к тем, кто постоянно находится в центре внимания, благодаря кармическому таланту находить приключения на свои причинные места. Если бы он тогда только догадывался о причине полета Гриффиндорцев на машине, Добби получил бы множество самых дорогих носков, о каких бы только мог мечтать. Но, к сожалению, Драко мог лишь в неведении наблюдать за сокрушительной тирадой Громовещателя, в один миг превратившегося в горстку пепла. Слова миссис Уизли об очередном проступке до сих пор гудели в голове каждого присутствующего, не позволяя им нарушить звенящую тишину. Поттер и Уизли смотрели на пепел так, словно он мгновенье назад окатил их ледяной волной, вызвав у сидящих рядом учеников искренний смех. Вскоре большинство волшебников поддержали единомышленников, и за столами возобновилась непринужденная болтовня. И лишь одна девушка не участвовала во всеобщем веселье. Грейнджер искренне не понимала их радости, однако и сочувствия в ней не было. Ей было все равно на пламенные речи и потупленные взгляды. Она была абсолютно равнодушна к потерявшим память о вчерашнем дне маглам. Девочку это не волновало. Гермиона перевела отсутствующий взгляд на весело ухмыляющегося Малфоя и неодобрительно фыркнула: даже если он не был причастен к их проступку, он все равно был горд, словно это его величайшая заслуга. — Грейнджер, ты чего такая кислая? - Мулат не так часто разговаривал с ней, но это не делало беседу с ним более желанной. Блондинка мысленно высказала всё замечающему Забини своё мнение о его наблюдательности, однако вслух так и не проронила ни слова. Девочка доела особенно вкусный тост и молча удалилась из Большого зала, оставляя несостоявшегося собеседника ехидно улыбаться. По окончанию учебного дня он найдет её на берегу Чёрного озера и расскажет о позоре Малфоя. С легкостью поведает о судьбоносном изменении, произошедшем в самовлюбленном аристократе, а после — улыбнется, потреплет её по лохматой макушке и двинется в сторону замка, задержавшись всего на мгновенье. Лишь затем, чтобы задать интересующий его вопрос: — Тебе нравится одиночество? Я ни разу не видел тебя с друзьями. И никого не волновало то, что каждый из них знал: друзей у неё нет. Его глаза смеялись, а губ коснулась мимолетная полуулыбка. Ему даже не нужно было слышать ответ, казалось, он уже всё знает. — Лучше я буду одна, чем как вы - общаться с чужими людьми. Он и не отрицал: Слизеринец сам по себе. Слизеринец всегда один. Он может верить лишь себе. Так думали все, кто не относился к этому факультету. Так хотела думать и она.