Утро воскресенья было одним из тех, в которые даже не хочется вставать с кровати, но вновь заснуть не получается. А уж если вы оказались на ногах и побороли желание лечь обратно, то тогда есть риск провести такой день совершенно бесполезно, сидя или лёжа на диване у телевизора с телефоном или, в лучшем случае, книгой в руках, изредка оживая, чтобы пойти на кухню за едой или в ванную комнату. Всё это потому, что в подобные дни человек находится между сном и реальностью, совершенно не хочет ничего делать. В такие дни, когда по времени должно взойти солнце, поиграть своими лучами с занавесками на окнах и проникнуть в дом, подгоняя спящих к началу повседневных дел, в комнатах остаётся темно, словно в белые ночи. Небо затянуто мрачными тучами, не дающими природе пробудить спящее царство, и поэтому у каждого существа, открывшего глаза, появляются чувство, будто оно не проснулось до конца, и нежелание выходить из законсервированного состояния. Когда выдался такой день, ещё страшнее проснуться ближе к полудню, а потом не выходить из дома. Тогда можно считать, что вялое течение деятельности на сегодня обеспечено.
Было одиннадцать часов утра. Однако Константин не лежал в кровати, нет. Он уже сидел на кухне и завтракал бутербродами с форелью. Проснулся Костя в девять часов по будильнику. Он сразу смог определить, что за день смотрит на него с внешней стороны оконного стекла, но не огорчился этому и с лёгкостью поднялся с кровати, потому что помнил, как много важного и интересного ему предстоит сделать. Чтобы окончательно взбодриться, парень принял освежающий душ. И вот сейчас заканчивал завтрак с благоухающими морской свежестью влажными волосами.
Вчера вечером Костя набросал план, по которому следовало действовать, чтобы за ночь ничего не забыть и не упустить. С памятью у него всегда было хорошо, но и надёжной машиной для запоминания он не являлся, поэтому решил лишний раз подстраховаться. Закончив с мытьём посуды, юноша тихо прошёл в свою комнату мимо закрытой двери, за которой слышалось мирное похрапывание отца. Листок с карандашными пунктами плана Константин извлёк из верхнего ящика своего старинного стола. Этот ящик можно было запирать на ключ, что Фонарёв и проделывал в детстве, представляя себя влиятельным боссом из фильмов, имеющим возможность спрятать в столе что-то секретное, например, пистолет или папку с компроматом на врага.
Юноша ознакомился с пунктами плана и решил, что начать стоит, пожалуй, с поиска своей прошлогодней тетради по мировой художественной культуре. Лизе повезло, что у Кости в школе преподавался данный предмет, а что ещё лучше – записи, предположительно, не должны были сильно отличаться, потому что, судя по услышанному от общительной классной руководительницы Константина, учителя МХК в школах, в которых учились наши герои, сотрудничали и обменивались сведениями о своих программах. Костя полез в пыльный шкаф, где он складывал свои тетради прошлых учебных лет. Он мог с уверенностью назвать себя барахольщиком, потому что сохранил даже все изодранные пеналы в подтёках синих чернил и карандашных чёрточках, и даже представлял, как в старости, подобно какому-то дракону или чудаковатому волшебнику, будет сидеть среди своих сокровищ в виде гор различных ненужных вещей, начиная со сломанных часов и заканчивая разбитыми ёлочными украшениями. Однако до состояния Плюшкина из «Мёртвых душ» доводить себя юноша не желал, поэтому всякую гадость всё же выкидывал и не тащил в свою комнату совсем непригодные вещи.
Перебрав стопку тетрадей за десятый класс, Константин нашёл ту, что искал. На обложке был изображён Парфенон, чистенький и почти не помятый беспокойными пальцами, открывавшими бумажное изделие снова и снова. Похоже, теперь этот афинский храм должен перейти наследнице. Фонарёв отряхнул тетрадь от редких пылинок и положил в рюкзак.
Выяснилась также ещё одна полезная вещь, которая помогла бы редактору жизни Лизы. Его друг, Паша, учился как раз в сто сорок шестой школе, причём в классе Елизаветы, который из десятых был единственным. Он мог дать Косте больше информации и без проблем доставить старую тетрадь получателю. Таким образом, следующим шагом юноши была организация встречи с другом. Не медля, он позвонил Паше и договорился о встрече.
Через полчаса Константин подошёл к двухэтажному гипермаркету, возле которого была назначена встреча, и начал нетерпеливо ждать Павла, переминаясь с одной ноги на другую и медленно описывая круги около замёрзшей клумбы. Вскоре подошёл слегка запыхавшийся худющий парень среднего роста. Его отличительной особенностью были крупные карие глаза с большими тёмными кругами под ними, которые присутствовали у него и в детстве и никогда не пропадали, впрочем, самого Пашу не особо заботила собственная внешность, но он и не запускал себя.
— Привет! — он широко улыбнулся и протянул Косте руку.
— Здорова, — Фонарёв пожал протянутую руку, — Готовишься к Новому году?
— Ага, уже продумываю, как стыбзить шампусик у родителей. Они всё равно всегда лишнюю выпивку покупают, и она стоит… — парень громко засмеялся, — Так ты же не просто погулять меня позвал? Выкладывай, что там у тебя.
— Да, не до гуляний сейчас. Подожди, у меня для тебя новость есть, — хитро улыбнулся Костя, — Знаешь, мы с Тиной, можно сказать, расстались. Так что теперь свободны. А главное – жди сюрпризов. Да-да, я всё узнал. К тому же, по ней и так видно было… ну, смекаешь?
— Да ты что! — Паша выпрямился от услышанного и удивлённо уставился на юношу, — Хочешь сказать, что вы… всё? Она же, вроде, тебя любила и типа… не?
— Чувак, она смотрела на тебя, почти всегда, когда ты отворачивался. Поэтому давай уже без лишних вопросов, — спокойно заключил Фонарёв.
Ему пришлось переждать, пока друг закончит словесно выражать свои бурные чувства: ошеломление и радость. Костя, который вечно ходил без перчаток, засунул руки в карманы и несколько мечтательно посмотрел в унылое небо, в котором на миг, в том месте, где проплывал более тонкий облачный слой, показался бледный солнечный диск.
— …и это всё, зачем ты меня звал? — толкнул в плечо задравшего вверх голову юношу Паша.
Костя вздрогнул, с опозданием восприняв смысл сказанного другом, и снова наклонил к нему голову.
— Нет, не всё. Я хочу попросить тебя передать кое-что одному человеку. Сделаешь?
— Наркоту что ль? — усмехнулся парень, — Да, окей, без проблем.
— Кто знает… может, кто-то бы её и скурил, — Константин полез в рюкзак и достал оттуда тетрадь, — Хороший наркотик, мировая художественная культура, — он протянул её Паше, тот взял тетрадь в руки.
— Да, отличненько, ничего не сказать. Так кому передать её?
— Лизе… Я не знаю фамилии. Должна в одном классе с тобой учиться.
— А! — изумился Павел, — Так тебе повезло, что она у нас одна. Осинникова, эта скромняжка. Неужели вы как-то сошлись? Или тебя кто попросил ей передать? Хотя нет, вижу, что твоя тетрадь.
— Это слишком долгая, интересная и личная история. Пока я не могу её тебе рассказать. Но да, мы знакомы, и она мне понравилась, — серьёзным тоном проговорил Костя.
— Ух, ну ты и ловелас, парень! Вообще, она нормальная. Только мало разговаривает. Мы до класса шестого гуляли во дворе все вместе. И она была с нами тоже. Вот недавно, кстати, с крыльца упала, так я поднял её.
Константин вспомнил, что Лиза рассказывала ему про ступеньки. В тот же день её окатили водой. Это воспоминание было очень кстати, потому что юноша едва не забыл про двойку, которую поставила Елизавете учительница истории.
— Ты молодец. Ей вообще не везло в тот день.
— Это точно, — протянул Паша, — Кажется, тогда историчка вообще ей ни за что влепила двойку. А ей ведь обидно, хорошистка. Кукушкина, эта стерва, списала у неё. А у училки закалка какая-то советская, походу. Вот и обеих наказала так.
— Это я тоже знаю, — пробормотал Костя, — Слушай, дай номер исторички.
— Серьёзно? Ты чё задумал?
— То и задумал, что задумал. Давай, по-братски.
Паша вытащил из кармана телефон, нашёл контакт Валерии Денисовны и отдал устройство Константину. Тот переписал номер на свой мобильный и вернул телефон другу.
— Спасибо. Ты не подумай ещё, что я какой-то геронтофил. Мне просто для дела нужно, — засмеялся юноша, на что и Паша издал смешок, — Скажи, а у исторички вашей есть какие-нибудь особенности, слабые места, которыми вы пользуетесь? Это для справки.
— Хм… — Павел приложил согнутый указательный палец к губам и задумчиво закатил глаза, — Ну, если подумать, то у неё такое есть. Какой бы упрямой и суровой она ни была, на самом деле она очень суеверная. Всегда смотрит на какие-то приметы. Помню, позвонили ей как-то с телефона одного чела. Он ей страшным голосом сказал, что грядут чёрные вороны. Она прямо вся перепугалась. Потом он дополнил, что типа не надо быть такой требовательной к детям божьим. И прикинь чё? Завысила оценки потом всем на следующий день. Вот как. Конечно, мы ей не говорили так прямо, чтобы она поставила нам пятёрки или что-то типа того, потому что понимали, что это тупо и что она всё поймёт. Но, говорят, что-то подобное проворачивали у нас в школе. Так что, если ты хочешь насчёт Лизы ей намекнуть, то пожалуйста, пользуйся шансом. Только лучше сегодня, а то завтра она уже выставлять будет.
— Вот как! — воскликнул Костя, — Да, ты угадал с тем, зачем я брал номер. И подсказал мне идею, как всё можно устроить. А то я решился и не представлял, что буду делать. Спасибо тебе большое, чувак. Не забудь там передать тетрадь.
— Ладно. Обращайся, если что. И как там всё пройдёт с училкой, сообщи. Интересно.
Фонарёв кивнул, тепло пожал Павлу руку, попрощался с ним и пошёл к следующему пункту назначения — магазину кожаных изделий. Денег у него с собой было немного, но он знал такое место, где мог найти что-то по карману. Этот магазин располагался примерно в двадцати минутах ходьбы от гипермаркета, около которого Костя встретился с Пашей. На выходных и каникулах они тоже, бывало, собирались здесь всей немногочисленной компанией и гуляли по городу. Маршрут таких прогулок порой повторялся и проходил через улицу, на которой располагался тот самый магазин изделий из кожи, поэтому Константин о нём знал и видел, что это не какой-то дорогущий дизайнерский бутик вроде Prada или Gucci.
Вскоре Костя стоял напротив витрины, за сияющими гирляндами которой лежали на разной высоте кожаные сумочки разнообразных цветов, повязанные пёстрыми или пастельными платками. Объёмные буквы названия, выполненные приятным шрифтом, внушали доверие. Юноша зашёл в магазин, закрыв за собой хрупкую стеклянную дверь, и сию же секунду на него направились взгляды свыше десятка женских глаз. Мужчин здесь было гораздо меньше. Они устало стояли рядом с жёнами, задабривающими их льстивыми речами и расхваливающими «замечательные сумочки без единого изъяна», которые «просто созданы для того, чтобы носить их на работу (или на праздничные вечера)». В магазине пахло духами, в которых чувствовался имбирный пряник, несильно и приятно. Навязчивого консультанта Костя нигде не видел, и это уже радовало его. Он подошёл к застеклённому прилавку, и его взгляду представились кошельки для мужчин и женщин разных форм, цветов и размеров, с рисунком и без него.
— Здравствуйте. Для себя выбираете или в подарок? — послышался голос подошедшей продавщицы.
— Здравствуйте. В подарок, — не отрывая взгляда от перечня кошельков, произнёс Константин.
— А кому — девушке, другу, кому-то из родителей?
— Девушке… Сколько стоит вот этот, с дельфином? А то там ценник не так повёрнут, — указал юноша на аккуратное портмоне с заклёпкой и рисунком, изображающим двух однотонных синих дельфинчиков без контура и звёзды, хаотично разбросанные вокруг них.
Продавщица достала из-под стекла выбранный прямоугольный кошелёк и позволила Косте рассмотреть его ближе.
— В обычное время он бы стоил три тысячи, но в честь Нового года у нас довольно большие скидки. Поэтому покупка обойдётся вам в тысячу пятьсот девяносто рублей.
Названная цена не показалась Фонарёву большой, поэтому он без колебаний достал свои две тысячи. Заплатив за подарок для Лизы, он ещё раз хорошенько разглядел его и, не найдя дефектов, положил в рюкзак. Поблагодарив продавщицу, юноша покинул магазин и отправился домой.
Зайдя в квартиру, Костя ответил на вопросы родителей о том, куда он так рано ходил, и выслушал новости о старшей сестре, которая собиралась приехать из Москвы на праздники. Он выразил искреннюю радость и скрылся в своей комнате для осуществления предпоследнего пункта плана. Юноша положил подарочное портмоне на стол и взял в руки телефон. Подумав над тем, как всё-таки осуществить задуманное, Константин решил отправить Валерии Денисовне сообщение. Он написал ей следующее:
«
Дорогая Валерия Денисовна,
С наступающим Новым годом! Я хочу пожелать Вам в такой светлый и радостный праздник простить людям их незначительные оплошности и не позволить себе беспокоиться по пустякам. Если какое-то из Ваших решений Вам кажется неправильным или Вы в чём-то сомневаетесь, и это ещё можно предотвратить, то не поступайте подобным образом.
С наилучшими пожеланиями, Вершитель Рождественских Судеб»
Костя был собой доволен и считал, что в письме красиво и ненавязчиво подана основная мысль и суеверная учительница, прочитав его, вероятно, задумается над своими поступками и пощадит Елизавету Осинникову.
Теперь Фонарёву оставалось красиво упаковать кошелёк с дельфинами. Он что-то сообразил и снова полез в свой захламлённый шкаф. Из его потайных уголков юноша вытащил красивые подарочные пакеты, среди которых нашлись и с новогодней тематикой. На одном пакете красовались ёлочные игрушки, вылепленные золотыми блёстками на нежно-розовом фоне, который представлял собой фотографию кружева и гирлянд с наложенным на неё эффектом. Эту упаковку и выбрал Константин, понадеявшись, что Лизе понравится.
Таким образом, Костя выполнил почти все важные дела, сделал всё, что смог, для осуществления своей миссии, кроме одного: ему нужно было спасти своего автора от одиночества в новогоднюю ночь. Он решил сделать уроки и в процессе подумать над тем, как можно справиться с этой проблемой. Перед его глазами уже начали появляться расплывчатые, но яркие и тёплые картины метода её решения, который оценили бы и Лиза, и сам Константин. Эти картины пахли хвоей, пряными свечами, корицей, имбирём и мандаринами.
***
Вечером этого же дня Лиза сидела за письменным столом и небрежно выводила ответ к показательному уравнению. Она уже два или три дня плохо питалась то ли из-за нежелания что-либо готовить, то ли из-за депрессивного и заторможенного состояния после отъезда матери. Но после субботней беседы с понимающим и приятным юношей, так поддержавшим её и, к тому же, являющимся одним человеком с обязательным и грамотным бетой с Фикбука, настроение Елизаветы заметно улучшилось, и сегодня она даже приготовила салат к ежедневным пельменям.
Когда, всё-таки сосредоточившись на домашнем задании, она решила последнее уравнение, девушка собрала рюкзак, подойдя к окну, аккуратно приоткрыла занавеску. Мир, который она там увидела, сильно отличался от того, который открылся ей в тот раз, когда после совершенно неудачного дня она всматривалась в зловещую темноту и вспоминала все отвратительные события. Он был другим. Двор показался Лизе не таким мрачным. Потухший в прошлый раз фонарь сейчас ярко и спасительно светился, заставляя снег переливаться миллионами блёсток, будто маленькая фея посыпала его волшебной пыльцой. А в воздухе стремительно кружилось несчитанное количество снежинок. Лиза смотрела на каждую, и они под её взглядом словно замедлялись во времени. В сочетании с мигающими различными цветами окнами соседнего дома зрелище создавалось и впрямь сказочное. Девушка смогла оторваться от него только тогда, когда заметила, что приблизилась к стеклу так, что оно запотело от её дыхания.
Тогда она просто села на диван и задумалась о вчерашнем. Вспомнила, как Костя (она заметила, что он при всех других своих качествах довольно привлекателен) обнял её в самое подходящее время, когда она была на пике расстроенных чувств. В тот момент Лиза заметила, что это были приятные и необычные ощущения. Она уже почти не помнила мужских объятий, потому что в последний раз её обнимал тот самый умерший муж тёти, когда ей было лет восемь; потом же девочка подросла и стала слишком стеснительной. Елизавета вспомнила, что Костя обещал отредактировать её жизнь. Она не знала, было ли это шуткой, метафорой, собирался ли он выполнить это или нет, но почему-то она хотела верить ему. Нет, в её жизни уже хватало предательства, и теперь хотелось честной игры. Лиза заключила в объятия диванную подушку.
Раздался звонок стационарного телефона. Сначала девушка испугалась, потому что ей редко приходилось отвечать на него или вообще слышать, что он подаёт признаки жизни. Но потом подошла к устройству и взяла трубку.
— Алло.
— Привет, Лиза. Как ты там? — она узнала голос мамы.
— Привет, мам. Ну, нормально. Перебиваюсь как-то тут, — на губах Елизаветы непроизвольно появилась улыбка, — А у тебя как дела? Как там тётя?
— О, всё нормально. Ей уже лучше. Иногда всплакнёт, но похожа теперь на живого человека, — было слышно, что женщина тоже улыбалась.
— Я рада за вас. Что у вас всё стало лучше.
— Дочка, слушай, прости, а? Извини за то, что вот так уехала, бросила тебя здесь. Мне правда совестно очень стало, ещё когда на вокзал шла. Не могу теперь никак смириться с мыслью, что ты там одна. Сильно скучаешь? — в голосе послышались нотки искреннего сожаления.
Лиза обижалась на мать, но понимала, что незачем проявлять эгоизм и легче будет простить маму, ведь она просто волновалась за сестру, у которой случилось весомое горе. К тому же, в жизни Елизаветы, можно сказать, прошли тяжёлые времена, и она получила поддержку, в которой нуждалась.
— Ладно, мам, ничего страшного. В принципе, я от этого не сильно страдаю. Конечно, скучаю по тебе, да и в целом скучно. Но я могу о себе позаботиться.
— Ох, хорошо! А то я так переживаю!
— Не беспокойся, мама, — заключила Лиза, — Ещё я познакомилась с одним приятным молодым человеком. Он старше меня на год, вежливый и вообще хороший.
— Я рада. Только осторожнее с ним. Не будь, как Бедная Лиза.
— Да, мам, не напоминай про неё! — засмеялась девушка, — Я же не люблю, когда меня с ней сравнивают. Не волнуйся, я буду осторожна и очень осмотрительна. Скорее, как Элизабет Беннет.
— Буду на это надеяться. С наступающим!
— И тебя с наступающим!
После окончания душевного диалога с матерью у Лизы на душе стало легче и потеплело. Так решилась ещё одна нематериальная проблема. Теперь девушка чувствовала, что убежавшая госпожа Удача возвращалась на её сторону. Скоро жизнь должна вернуться в привычное русло, а, может, даже приукраситься за счёт некоторых приятных обстоятельств.
Настроение Лизы настолько приподнялось, что она зашла на Книгу Фанфиков и написала Косте следующее сообщение:
«Здравствуйте, мой дорогой бета. Как видите, я не заставила Вас долго ждать своего возвращения. Вы очень помогли мне вчера. И это можно считать успешным началом выполнения Вашей работы. Не сочтите за наглость, но я буду с нетерпением ждать результата!)»
Это кокетливое письмо напомнило девушке сетевые ролевые игры, в мир которых она окунулась в возрасте тринадцати-четырнадцати лет. Воображать себя на месте любимых персонажей из книг, мультфильмов и сериалов ей тогда нравилось больше, чем участвовать в заурядном общении. Эти времена для Лизы прошли, но в памяти остался яркий след, поэтому иногда она позволяла себе включать в беседы с людьми ролевые элементы.
Елизавете показалось, что она забыла кое-что важное. Когда она поняла, что это, дополнила послание ещё одним сообщением:
«Вот Вы всё спрашивали меня о книгах, а я совсем не поинтересовалась по поводу Ваших предпочтений. Какие жанры в литературе Вам нравятся? И какой книгой Вы хотели бы обладать?»
Письменно высказав всё, что хотела, Лиза щёлкнула по надписи ″Добавить фанфик″, подумала и начала печатать своё новое новогоднее произведение.
Бета в процессе работы.
Автор ждёт.
