Между строк

— Гермиона, ты в порядке? — спросил Гарри на следующий день, когда они вдвоём направлялись на дополнительный урок Аппарации. — Выглядишь уставшей, а ещё только утро. — Не выспалась, — ответила Гермиона непринуждённо. Она, конечно, не договаривала. Полночи она делала вид, что читает учебник, но когда Парвати, наконец, возмутилась, что не может уснуть при свете Люмос, и Гермионе пришлось тоже лечь спать, огромный поток мыслей по-прежнему не давал ей сомкнуть глаз. Как поступить с письмом Тёмного Лорда? Гриффиндорка успела выучить его дословно, то и дело перечитывая, в поисках скрытых смыслов. Она редко чувствовала себя такой неуверенной. Теперь ещё и Гарри за неё волнуется. Ей всегда плохо удавалось скрывать свои чувства, в особенности от друзей. — Послушай, если ты из-за Рона с Лавандой, то они… — Да нет же! — Гермиона оборвала друга, но тут же сообразила, что не стоило. Лучше бы он думал так. В неловком молчании они поднялись по лестнице и направились к одному из малопосещаемых переходов Хогвартса. Несколько чародеев со знакомых портретов оживились и поприветствовали их кивком головы. Гермиона снова подумала о письме, и одновременно с этим нашлась и новая тема для разговора. — Гарри, как твои занятия с Дамблдором? Директор больше не приглашал тебя? Поттер слегка напрягся, перехватил поудобнее сумку на плече и, убедившись, что рядом с ними нет тех, кто бы мог подслушать, сказал: — Пока нет. Всё упирается в воспоминания Слагхорна, а мне так и не удалось узнать у него, что он на самом деле ответил Риддлу. — А когда вы путешествовали по воспоминаниям, связанным… ну, с ним… — Гермиона немного замялась. — Каким он был в прошлом? — Гораздо важнее то, какой он сейчас, — твёрдо заявил Гарри, но внимательный взгляд подруги дал ему понять, что та ждёт подробностей, и чуть неохотно парень продолжил. — В воспоминаниях о приюте он выглядел как брошенный и ожесточённый ребёнок, который опасался кому-либо доверять. Он очень хотел казаться кем-то необычным. И уже тогда воровал и запугивал других детей. — А в школьные годы? Он всегда был таким… манипулятором? — И у нас даже есть веское доказательство, когда Джинни на втором курсе… впрочем, ты ведь и так знаешь. Дамблдор сказал, что почти все учителя Хогвартса считали Риддла милым. Чем он, конечно, пользовался. Он очень хорошо умел скрывать свои намерения, прикрываясь образом тихого воспитанного сироты. Но вокруг него и его компании всё равно витали нехорошие слухи. — Да, наверно… иначе и быть не могло, — туманно произнесла Гермиона и замолчала. Гарри хотел поинтересоваться, с чего вдруг такое внимание к их врагу, но не успел, поскольку они уже почти дошли до Большого Зала и навстречу им, приветливо помахав рукой, направлялся Эрни Макмиллан. После урока Аппарации, на котором, как обычно, мало у кого наблюдался прогресс в перемещении в пространстве, Гермиона вышла из Хогвартса на небольшую прогулку. Здесь через несколько минут её нашёл квиктел и, радостно пискнув, прилетел к ней на руки. Вчера он к ней не возвращался, и Гермиона всерьёз начала подумывать, что он покинул её навсегда. Это приносило ей в то же время тревожность и большое облегчение. Без этого крылатого зверька связь с Тёмным Лордом была бы невозможна. Обычная сова нуждается в адресе, которого у Гермионы нет и никогда не будет. И, хотя подобный исход казался вполне хорошим и рациональным, что-то не давало ей покоя. Поджав губы, Грейнджер рассеянно посмотрела на квиктела. Унесёт ли письмо снова, если напишу? Связаться с Волдемортом — последний шанс завершить перевод. Я ведь ничего не потеряю, если просто расскажу ему о других проблемах в переводе, а он просто их разрешит? Это станет точкой в нашем общении. Больше я не стану отвечать. Да даже квиктелу не позволю туда летать! Но только лишь одно последнее письмо… Гермиона зашла обратно в замок и почти не заметила, как поднялась в башню Гриффиндора, перебирая в уме вопросы, которые она собиралась вывалить на Лорда целым скопом. Квиктел летел с ней рядом, и уже в гостиной Гриффиндора, кажется, кто-то из младшекурсниц проявил интерес к этому зверьку, но, не давшись им в руки, он продолжал следовать за Гермионой. В спальне девочек ещё была несносная Лаванда, которая, впрочем, быстро удалилась, положив в сумку нужный реферат и отправившись искать Бон-Бона. Скинув верхнюю одежду, шатенка уселась на кровать, скрестив ноги по-турецки. Утренний разговор с Гарри и осознавание грядущей опасности сжимали ей сердце. Она имеет дело с расчётливым преступником. Но невысказанные вопросы, информации по которым волшебница не могла найти нигде здесь, в Хогвартсе, так и лились из неё на чистый пергамент, и по окончанию письма, она уже просто не смогла бы принять то, что написала это всё в пустоту. “Я также благодарна Вам за Ваши объяснения.” Гермиона отозвалась ему в той же манере, с удовлетворением отметив, что это весьма удобный способ не желать Тёмному Лорду чего-то хорошего в приветствии. “Ваша работа встретилась мне в Запретной Секции, когда я искала материал к собственному переводу. Отправлять её Вам назад, вместе со своими заметками, у меня и в мыслях не было, но мой новый знакомый из вида крылатых магических зверей посчитал иначе. Прошу прощения за доставленные неудобства.” Волшебница решила добавить эту предысторию, чтобы продемонстрировать своеобразную открытость и наивность, какой и должна обладать обычная студентка. Это поможет если не сбить его с толку, то хотя бы немного ослабить настороженность к ней. Тем более, что кое-какие вещи он и без того должен был вычислить. “Ваше предложение о помощи я с удовольствием приму. Ваши познания в области Древних Рун поразительны! И у меня ещё так много вопросов, как например…” Здесь девушка расстаралась, как могла, чтобы уместить все на один лист. Результатом она осталась довольна, правда, Тёмному Лорду потребуется отменное зрение, чтобы разобрать все её сокращения и вставки. Что касается адресованных ей самой вопросов, Гермиона снова примерила маску невинности и написала: “Я обычная студентка, во мне нет ничего особенного. И я не знаю ничего о Вас, даже имени. Разве только, что Вы очень умны. Неужели Вы тоже когда-то учились в Хогвартсе? Теряюсь в догадках. В ожидании Вашего ответа, мисс…” На мгновенье Гермионе представилось, как она выводит здесь своё настоящее имя. То-то бы Волдеморт удивился, наведя справки о ней. Какая-то маглокровка* осмелилась писать ему письма. Но оставить свою подпись было необходимо, и ничего лучше, чем, собственно, Маглокровка, ей в голову не пришло. Почему бы нет? В Хогвартсе может быть масса учениц с именем или фамилией на М. “… мисс М.” Отложив в сторону перо, Гермиона сложила пергамент в конверт и медленно подошла к окну, рядом с которым Парвати оставила сушиться свои семена для Травологии. Квиктел нашёл им более полезное применение, доедая последнее зёрнышко. Гриффиндорка протянула ему письмо, а сама мечтала, чтобы кто-нибудь сейчас ворвался сюда, выхватил его и спас бы её, возможно, от самой большой ошибки в жизни. Но в спальне было тихо, а квиктел уже с осознанием дела перехватил послание и ринулся в путь, улетая и растворяясь маленькой точкой на фоне ясного неба и снежной дали. *** Нет, то письмо не стало последним. И Гермионе, всегда отличавшейся завидной проницательностью, следовало предположить такой вариант, что адресат станет выдавать желаемую информацию по крохам, сосредотачивая внимание больше на личных вопросах. “Вы можете называть меня Томас. Да, я тоже учился здесь.” Когда Гермиона увидела это, то не поверила своим глазам. В открытую использовать имя, по которому некоторые знают его до сих пор? Предполагаемая студентка-переписчица в любой момент могла обратиться к старшим преподавателям, кто бы открыл глаза на так называемого Тома… Другое дело, если он каким-то немыслимым образом догадался, что она притворяется, и понимал, что переписка не дойдёт до третьих лиц. Гермиона запуталась в собственных догадках, и это пугало её. Но всё же недостаточно, чтобы всё прекратить. Ей не составляло труда отмахиваться на вопросы о принадлежности к факультету, любимом преподавателе и предмете, а также об окружении. Грейнджер не врала ему. Но она говорила так, что было совершенно неясно, что за “один дурак” и “второй иной раз такой же” с ней дружат, и когда в Хогвартсе успели открыть новый факультет под названием “Наилучший”. Естественно, она понимала, что Лорд пытается её вычислить, но те знания, что она получала от него взамен, с лихвой всё окупали. Он отвечал ей так сдержанно и интеллигентно, что у неё невольно сложился отвлечённый образ собеседника, как какого-то другого, уравновешенного и мудрого мага, за что Гермиона постоянно себя одёргивала, не позволяя таких сравнений. Волшебница каждый раз обещала себе, что больше не ответит ему, что его вопросы стали чересчур личными и дальше выкручиваться у неё уже не получится, но потом снова возникали идеи, связанные с переводом, и, разрываясь между страхом навлечь на себя неприятности и жаждой знаний, она виновато выбирала второе.