Между строк

Гермиона держала в руках конверт и не могла поверить, что это действительно прислал ей Лорд Волдеморт. Да кто бы смог в такое поверить? Вот так просто, оказаться втянутой в переписку с ужаснейшим преступником магического мира. Здесь явно есть какой-то подвох. Гермиона выдохнула, заставляя себя немного расслабиться, присела на деревянную скамью и ещё раз посмотрела на конверт. Серая бумага, красная сургучная печать — ничего необычного на первый взгляд, за исключением, разве что, отсутствия каких-либо инициалов и адреса. Стоит ли его открыть и посмотреть, что там внутри? Гермиона колебалась. Если на письмо наложено проклятье, то разумнее всего было бы отдать его Дамблдору и профессору МакГонагалл. С другой стороны, преподаватели заберут его навсегда, а ведь так хотелось всё-таки хоть краем глаза заглянуть в тайну, скрытую за плотной бумагой… Задумавшись, волшебница несильно потрепала за хвост квиктела, удобно устроившегося на её коленях. — Признавайся, куда ты летал? — со вздохом спросила она. Но, разумеется, ответом ей был только тихий писк. Квиктел мог перепутать и слетать к совершенно другому магу, а это письмо — просто извещение об ошибке от него. Довольно необычно для Тёмного Лорда было бы не причинить никакого вреда этому существу. После напряжённых раздумий, ей пришла в голову мысль, которая и стала выходом из ситуации. Гермиона знала одно подходящее заклинание. Его учили ещё на четвёртом курсе, и с его помощью можно было проверить наличие чар на любом предмете. Если конверт заколдован, то белое сияние даст ей об этом знать. Девушка достала свою волшебную палочку и осторожно провела по конверту, прошептав нужные слова. Не произошло ровным счётом ничего. Даже когда она сделала это ещё раз, для подстраховки. Сама судьба толкала её на то, чтобы открыть послание, и, не позволяя себе больше передумать, Гермиона взяла в руки конверт и быстро порвала его по боковой линии. “Я благодарен Вам за возвращение моей старой работы.” Вместо приветствия вежливая констатация факта. Чересчур вежливая для предполагаемого получателя, но знакомый почерк с завитками на заглавных буквах весьма красноречиво говорил, что это тот же человек, кто оставил прежние заметки о рунах. Гермиона с нервным трепетом продолжила читать. “Как вижу, не мне одному в своё время был интересен этот предмет. Я ознакомился с Вашими вопросами и, если позволите, поделюсь своими наблюдениями.” Грейнджер слегка усмехнулась. Он был слишком любезен. Но додумать свои подозрения она не успела, поскольку глаза торопливо бежали по следующим строчкам, и её мысль следовала за написанными словами. “Если руна означает Проклятье, то она и означает Проклятье. Мистер, или мисс, Вы слишком много времени провели с учебником Неблаговидного, а ведь тот страдал безумством, что отражается во многих поздних его трудах. Любой добавочный символ несёт в себе лишь уточнение природы явления основной руны. Проклятье неудачи, болезни, потери. В данном случае Зеркало говорит о наличии проклятия на облике. А в сочетании с неизвестным Вам символом Времени, дорисованного слева, руна переводится как Старость.” На секунду Гермиона готова была забыть о личности объяснявшего и подпрыгнуть от восхищения. Так вот что это было! В её руническом тексте говорилось, что получившие дар будут жить с ним до старости, а не проклятыми! Теперь всё становится куда понятнее. Остальные её вопросы также не были оставлены без внимания, и на каждый был дан краткий и ясный ответ. “В связи с тем, что у Вас большие проблемы с выбором литературы, мне бы льстило и дальше быть Вашей поддержкой в теоретической части. Взамен мне нужно знать, кто Вы и что Вам известно обо мне?” — … Вам известно обо мне? — растерянно повторила девушка, дочитав письмо. Дальше не следовало никакой подписи, собственно, это было и не нужно. Она-то знает, кто он. Вероятно, он тоже о чём-то догадывается насчёт неё и хочет внести, по крайней мере, мнимую ясность. Но самое главное заключается в другом: чего он добивается этим письмом? Сложно предположить, как обычно можно проводить свободное время, будучи Тёмным Лордом, но едва ли причина в простодушном желании пообщаться. В голове роилось столько догадок и вопросов, что Гермиона устало потёрла лоб. Ей ещё нужно было закончить задание по астрономии, а она ни о чём больше не способна думать кроме как об этом кусочке пергамента в своих руках. И как же хотелось вновь взглянуть на свой рунический перевод после всех полученных объяснений! В итоге, совесть взяла своё, и задание по астрономии было выполнено, хоть и с лёгкой халатностью, чего девушка себе прежде не позволяла. Когда она уже спускалась с Астрономической Башни в сопровождении квиктела – маленький учинитель неприятностей, по всей видимости, пожелал стать её питомцем – она была так погружена в себя, что чуть не налетела на какого-то парня, идущего ей на встречу. К несчастью, это был не просто какой-то незнакомец, а Кормак Маклагген собственной персоной. Этот семикурсник из Гриффиндора неожиданно заинтересовался ей ещё с начала этого года, и время от времени пытался навязать своё общение, в ответ Гермиона лишь вежливо его сторонилась. Но сегодня он просто перегородил ей лестницу, и Грейнджер пришлось остановиться. — Привет, Гермиона! — он самодовольно ухмыльнулся и поправил свою чёлку. — Куда спешишь? — Привет, Кормак, — шатенка улыбнулась и попробовала обойти парня справа, но тот шагнул в ту же сторону. — Знаешь, мне кажется, в последнее время, у нас с тобой не получается побыть наедине… — О, правда? — Гермиона изобразила удивление, попытавшись на этот раз выскользнуть слева, и снова потерпела фиаско. — Боюсь, я оставлю тебя и в этот раз. Я спешу на… э-э… От неловких оправданий девушку спас квиктел, который подлетел ближе и стал кружить над Кормаком. И пока парень, задрав голову, его разглядывал, Гермиона уже убежала вперёд, как можно быстрее вливаясь в общий поток учеников в коридоре и направляясь в библиотеку. Только там ей удалось спокойно перевести дух и, очутившись за своим любимым столиком, разложить перед собой всё необходимое для перевода. С некоторой опаской она также достала письмо, ещё раз пробегая по нему глазами и сверяя новые данные с теми, что у неё были. В груди разлилось чувство предательского упоения. Эти советы оказались даже полезнее, чем она предполагала. Она с ходу перевела семь неизвестных слов, пользуясь подсказанным правилом замещения рун, которое во многом отличалось от стандартных правил. Но то, что такой успех — заслуга Волдеморта, девушка отказывалась принять. Он — самый жестокий и бесчеловечный изверг, которого ненавидит весь мир. Судьба жестоко подшутила над ней, сделав так, что именно его знания оказались ценны и желанны. Гермиона продолжила терзать себя догадками, посетившими её ещё на Астрономической Башне, но между тем, работа над переводом требовала к себе внимания и затягивала всё глубже и глубже. Полученной же информации не хватало. Тёмный Лорд как знал, что у неё возникнут другие вопросы. Например, почему он не уточнил, как именно меняет значение порядок символов над руной? Он лишь слегка подразнил её этим фактом, но не раскрыл его суть до конца. Прошёл час работы, и Гермиона вдруг с ужасом осознала, что если она хочет завершить свой перевод, она вынуждена снова отправить ему письмо. Волшебница понимала, что отчётное задание по Древним Рунам — отнюдь не смысл всей её жизни. В конце концов, ну что случится, если она не справится? Она всегда может отказаться от текста и выбрать другой. Но ведь и ответное письмо — отнюдь не согласие подставиться под смертельное заклятье, верно? Это только письмо, которое по большей части в её собственной воле. Он никогда не заставит её написать то, что она не сочтёт нужным. Какой изящный манёвр, столь невинным соблазном новых знаний заставить пойти у него на поводу. Будь проклята её любовь к загадкам! Хотя бы в одном Гермиона себе признаться могла. Она сгорала от желания узнать, зачем Тёмному Лорду потребовалось отвечать на письмо какой-то незнакомки. И в чуть меньшей степени она мечтала узнать, что всё-таки скрывал в себе её древний рунический текст. И хотя разум всё ещё кричал ей доводы против, представляя перед её глазами, то разгневанного Гарри, то леденящий душу силуэт Тёмного мага, Гермиона ощутила в себе неумолимо разгорающийся азарт. Она пока не решилась, но уже готова была ввязаться в опасную игру.