Между строк

Всю следующую неделю Гермиона пребывала в плохом расположении духа. Мало того, что единственный её ключ к успеху в учёбе оказался тёмным магом, не один год терроризирующим её лучшего друга и магическую Британию в целом, так ещё и Рональд чтоб его Уизли чуть ли не в открытую обжимался с Лавандой Браун по всему замку. Отношения с Гарри тоже ухудшились после уроков зельеварения, на которых Поттер продолжал свои манипуляции не по рецепту. Девушке начало казаться, словно весь мир ополчился против неё. Она решила прогуляться по территории возле Хогвартса, немного развеяться и привести мысли в порядок. Заканчивался январь, под ногами тихо скрипел снег, и белые пушистые хлопья мягко оседали на волнистые волосы девушки и жёлто-красный шарф, повязанный вокруг воротника пальто. Гермиона следовала по небольшой тропинке, ведущей к полю для квиддича. Сегодня там никто не тренировался, и гриффиндорка планировала побродить по пустым трибунам, а затем, быть может, заглянуть в совятню. Но почти добравшись до желаемого места, девушка вдруг услышала какой-то писк. Она обернулась и лишь благодаря поразительной внимательности смогла разглядеть в снегу крохотный серый комочек. — Ну, и что ты такое? — девушка подошла ближе и рассмотрела маленького зверька, отдалённо напоминающего летучую мышь, но с пушистым хвостом и необычным хохолком. Зверёк выглядел абсолютно безобидно. Более того, у него были проблемы с крылом, которое он волочил по земле. Гермиона огляделась и подумала, что у неё достаточно времени, чтобы отнести существо к Хагриду. Ей и самой стало любопытно, что тот скажет. Гермиона не припомнила описания подобных животных в книгах, но оно определённо имело магическое происхождение. Лесник сразу же отворил дверь, едва Гермиона в неё постучалась. Поворчав немного насчёт того, что гриффиндорское трио давно к нему не заглядывало, Хагрид радостно пропустил девушку в хижину и внимательно рассмотрел крохотный серый комок в её руках. — Так это ж… этот, квиктел*, — сказал Хагрид, суетливо ища на полках что-то подходящее для перевязывания крыла. — Совсем ещё маленький, они обитают в нашем Запретном Лесу. Эти малыши очень умные. — Вот как? — Гермиона улыбнулась и осторожно погладила притихшего зверька. — Почему умные? — Ну, обычно они не приближаются к людям, очень осторожничают. Этот, видать, искал себе помощи. Перелом у него не шуточный. Гермиона осторожно держала квиктела, пока Хагрид обрабатывал и перевязывал ему крыло. Несмотря на свои огромные и не особо ловкие ручищи, лесник довольно быстро управился. Затем зверька отпустили на дубовый стол. Квиктел деловито по нему прошёлся, пробуя шевелить повреждённым крылом, и, когда осознал, что это уже не так больно, шустро подобрался к Гермионе и залез на её подставленную ладонь. — Ты ему понравилась, — добродушно заметил Хагрид. — Знаешь, про них немного известно. Они одиночки, как правило. У них особое магическое обоняние. Говорят, если почуют запах лишь однажды, то всегда и везде смогут найти его обладателя, если это тоже магическое существо. — Как странно, я прежде ничего подобного не слышала. — Это всё потому, что кое-кто отказался от курса по “Уходу за магическими существами”, — обиженно напомнил лесник, укоризненно глядя на бывшую ученицу. — Ну, прости, Хагрид, — Грейнджер примирительно улыбнулась. — Интересно, если эти существа такие хорошие ищейки, то почему маги до сих пор их не используют? — Так это ж, говорю, осторожные они. Юркие. Своенравные. Их очень сложно поймать. Хотя слыхал, что когда-то их пытались приручить и использовать вместо сов… Но квиктелы просто улетали вместе с письмами и не возвращались. Можешь почитать про них в книге о редких крылатых зверях, что-нибудь да уж отыщется в Хогвартсе. — Да, конечно… ой, точно, Хогвартс! У меня же ещё занятия сегодня, мне пора бежать! — Гермиона спохватилась, в спешке поправила пальто и положила существо обратно на стол. — Не волнуйся, я позабочусь о нём, — пообещал Хагрид, провожая Гермиону до порога. Оставленный зверёк возмущённо пискнул. *** Незаметно пролетело несколько дней. Гермиона снова приходила в запретную секцию, но ничего лучше записей будущего Тёмного Лорда не отыскала. Она продолжала утешать себя тем, что попросту не успела всё тщательно посмотреть, но её вера во всемогущество библиотеки дала трещину. После того разговора с Поттером, они больше не возвращались к этой теме. Всё, что она могла спросить, она выяснила в тот же день. Уверен ли был Гарри, что это именно его почерк? Да. Он даже предложил ей показать этот текст Слагхорну или Дамблдору, которые учили Риддла пятьдесят лет назад, и те бы тоже узнали этот острый наклон и необычный завиток в заглавных буквах. Считал ли Гарри, что Гермионе не стоит использовать полученную информацию о рунах? Нет. В конце концов, Тому Риддлу тоже иногда приходилось отвлекаться от своих злодеяний, чтобы поддерживать статус лучшего ученика. Это был просто отрывок его работы, который не заставлял своего обладателя бредить и измазывать кровью стены. Хотел ли Гарри ответить на другие вопросы Гермионы? О, нет. Он хотел идти читать советы своего Принца, следить за Малфоем и обсуждать с Роном Лаванду. Предатель. Гермиона с тоской пролистнула очередную страницу словаря. Сейчас в спальне девочек кроме неё никто не находился, поскольку для сна было ещё слишком рано. Удобно расположившись на кровати и время от времени уделяя внимание мурлыкающему под боком Живоглоту, она сверяла значения уже переведённых символов. Иногда ей в голову приходили интересные мысли, и она записывала их в свободное место на том самом Риддловском листочке. “Если руна означает Проклятье, как это трактуется в учебнике Артура Неблаговидного, то может ли она означать Благословение, если к ней добавлен символ зеркала из теории… стр. 72” Подобных набросков набралось уже штук пять. Ещё Гермиона нарисовала в углу ожившего человечка в шляпе и с большим носом. Она редко рисовала, тем более в учебных записях, но после стольких часов безрезультатных трудов даже ей захотелось развлечений. Когда она стала дорисовывать ему ботинки, в окно кто-то постучал. Девушка с удивлением поднялась на кровати. Обычно все совы без исключения летали в совятню, но Грейнджер была уверена, что стук ей не померещился. За окном было темно и не угадывалось никакого силуэта. С сомнением Гермиона прошептала отворяющее заклинание и повернула ручку. Морозный воздух тут же проник в комнату, принося с собой вихрь снежинок и… квиктела? — Квиктел! — ахнула гриффиндорка. Серое существо пискнуло, покружилось под потолком, распушив свой хвост, и приземлилось ей на руку. Живоглот ревниво мяукнул, следя за новым зверьком. — Похоже, что с твоим крылом всё в порядке… Или, может, ты просто удрал от Хагрида, маленький безобразник? — Гермиона ласково пригладила хохолок на макушке зверька. Это определённо был тот же самый квиктел. Подбодрённый таким вниманием к своей персоне, крылатый зверёк спрыгнул с рук и подлетел к коробке с фруктовыми леденцами. — Угощайся, — рассмеялась Гермиона. Впрочем, она так и забыла прочитать книгу, которую советовал Хагрид, и потому понятия не имела, можно ли квиктелам леденцы. Зверёк проглотил пару самых маленьких конфет и посмотрел на Гермиону чёрными глазами-бусинками. — Можешь взять ещё. Мне всё равно не хочется сладкое, — волшебница убрала с кровати разложенные свитки и учебники, понимая, что желание учиться у неё пока кончилось. Листок Риддла она задержала в руках дольше всего, задумчиво скользя взглядом по своим же надписям, затем со вздохом отложила. Всё это время квиктел не сводил с неё глаз. И когда девушка решила покопаться в своей сумке, чтобы предложить зверьку ещё и орешки, которые ей недавно дала Парвати, он подлетел к учебникам гриффиндорки. Безошибочно найдя тот самый лист, он поводил по нему своим аккуратненьким носом, затем резко схватил его зубками и полетел к окну. — А ну стой!! — завопила Гермиона, слишком поздно заметив это хулиганство. Она мгновенно подскочила в попытке его поймать, но квиктел уже успел нырнуть наружу через небольшую щель. И почему, почему, она не додумалась закрыть окно до конца? Гермиона отрешённо смотрела вдаль, наблюдая за удаляющейся бумажкой, дрожащей на ветру в такт ударов маленьких крыльев, и глотала холодный воздух. Что же ей теперь делать?