История одного шотландца

*****

      — Мягкие.       — М-м-м, — Гермиона вопросительно посмотрела на меня, на миг отклонившись от моей груди, на которой устроила свою голову, и вновь вернулась в прежнее положение.       — Твои волосы. Они мягкие, — я аккуратно перебирал каштановые пряди пальцами. — Очень давно хотелось узнать, какие они на ощупь. По-моему, она улыбнулась, хотя я и не видел ее лица, но чувства были настолько обострены, что понимал каждое ее движение. — Ты даже не представляешь, как их тяжело расчесывать и укладывать, — мягкие руки сильнее обхватили меня за пояс, прижимая наши тела еще ближе. Когда я был еще совсем сопливым юнцом и только начинал интересоваться девушками, то в один из вечеров, проводимых долгими зимними днями в семейном замке, когда перед пылающим камином собралась мужская часть нашей семьи, ведя разговор на этот раз о любовных приключениях, поинтересовался, как отличить предназначенную именно тебе женщину от других. После того, как утих взрыв хохота взрослых мужчин, вызванный интересом юного Кормака к такой теме, мой дядька наклонился ко мне и сказал: «Ты это узнаешь, Кормак, стоит лишь ее обнять. У тебя может быть тысяча женщин, но когда ты обнимешь ее, то поймешь — это твоя судьба. Вам не нужно будет слов или ласк, чтобы быть счастливыми, вы станете одним целым с ней, и счастье будет переливаться между вами». И только сейчас, стоя в проходе между книжными шкафами и держа Гермиону в кольце своих рук, я понял, что значили те слова. И это ощущение, когда мужчина держит в своих объятиях любимую женщину и тонет в счастье, нельзя никак объяснить, это надо испытать хоть раз в жизни, и тогда вы проживете на этом свете не зря. — Кормак, насчет того, что произошло между нами… — Знаю. Я слишком напористый. В такие моменты мне тяжело себя контролировать, — мой подбородок удобно устроился на ее голове. — Следующий раз, если я позволю себе лишнее, просто стукни меня по лбу, должно помочь. — Думаешь, мне легче было остановиться? Мы слишком... увлеклись. Это волшебное слово. Как же долго его пришлось ждать. И теперь я хочу слышать его постоянно. — Ты сказала: «Мы». То есть ты и я — теперь мы? То есть мы теперь пара? То есть ты будешь моей девушкой? Наверно, этот нелепый бред, издаваемый мной, сильно рассмешил Гермиону, судя по сдавленному смеху возле моей грудной клетки. — Неужели тебе еще непонятно? — Девушка немного отстранилась и посмотрела на мое лицо: — Ведь я здесь. Я рядом. Ее пальчики ласково прошлись по моей щеке и очертили контур губ, позволяя легко поцеловать нежные подушечки. — Только я очень тебя прошу, не делай так больше. — Гермиона опустила взгляд, видимо, формулируя просьбу. — Не доводи меня больше до слез. До сих пор не могу поверить, что способна лить слезы из-за мужчин. Это ее упоминание мужчин, мне явно пришлось не по душе, и руки рефлекторно сжались в кулаки за спиной девушки. Этот рыжик все равно умудряется влезть между нами. Напрягшиеся мышцы, не остались без внимания Гермионы. — Кормак, я хочу, чтобы ты мне верил, — карие глаза смотрели прямо в мои, убеждая в искренности. — Я сделала свой выбор и тебя не предам. Но Рон — по-прежнему мой друг, и мы будем с ним общаться. — Я постараюсь. — Как же правильно сказать, что я могу прибить Уизли, если он полезет к Гермионе? Ну так, совершенно случайно прибить. — Я постараюсь сдерживаться. За свое обещание я был награжден легким поцелуем, незаметно перешедшим в более продолжительный. — Кхе-кхе, — появившаяся мадам Пинс прервала нашу идиллию. — Молодые люди, библиотека закрывается. И это все? А где же возмущенные крики, что это библиотека, а не дом свиданий? И, мол, что вы себе вообще позволяете? — Простите, мадам Пинс, — похоже, и без этих грозных слов Гермионе было очень неловко, судя по покрасневшему лицу, с которым она развернулась к библиотекарю. — Сегодня был очень тяжелый день, мисс Грейнджер, — она окинула нас понимающим взглядом. — Думаю, вам пора возвращаться в свою гостиную. Библиотекарь провела нас до выхода, но возле самой двери, когда Гермиона уже вышла, задержала меня за рукав мантии. — Мистер Маклагген, если не ошибаюсь? — особым завсегдатаем библиотеки я не был, чтобы мадам Пинс меня особенно выделяла. — Да, мэм. — Берегите ее, — женщина тепло на меня посмотрела, — она настоящее сокровище. — Я это знаю, мэм, — здесь мое мнение полностью совпадало со словами библиотекаря. Выйдя из помещения книгохранилища, я увидел Гермиону с вопросительным выражением лица. — Что тебе сказала мадам Пинс? — Что ты сокровище, — мягко обнял свою девушку за талию, — мое сокровище. Появившаяся на ее лице улыбка, растворилась под нежным поцелуем.