Don't let me go

Спустя неделю после того провального ужина не изменилось ничего. Время тянулось, а мир вокруг Лидии превращался в тот самый ад, из которого она так отчаянно надеялась сбежать. Секунда за секундой, час за часом, день за днем. Казалось, в воздухе витала ледяная отчужденность. Общение со Стайлзом уменьшилось до катастрофических размеров. Мартин приносила ему завтраки, обеды, ужины, давала лекарства и уходила. Лишь изредка она могла услышать тихое «спасибо», брошенное в спину. Лидия чувствовала, как тонкие красные нити, которыми Стайлз помечал все самое неизведанное, окутывали их обоих. Они смотрели друг друга, переполненные желанием объясниться, сказать что-то, но никто не находил нужных слов, никто не осмеливался начать разговор. Мартин уходила, Стилински оставался. Все свободное время Лидия тратила на уборку, а затем на чтение. Это помогало отвлечься, забыться. Несколько раз к ней приезжала Кира. Они мило побеседовали, а затем девушка была вынуждена уехать. Она, как и Скотт, сейчас сдает экзамены, поэтому времени вечно не хватает. Единственной отдушиной для Мартин стали ежедневные беседы с Мелиссой, всей душой желающей помочь девушке. Вот только вряд ли кто-то сможет помочь ей. После той беседы со Стайлзом Лидия чувствовала себя паршиво. Словно кто-то вытряс из нее весь оптимизм, всю надежду. Словно кто-то отворил ящик Пандоры. Она приходила в дом Стилински, как можно раньше, а покидала его сразу после возвращения шерифа, игнорируя все приглашения отужинать вместе с ними, остаться. Она вдруг осознала, что постепенно превращается в ту, кем Стайлз хотел ее видеть. Она постепенно перестает быть его другом, она становится сиделкой. От этих мыслей становилось тошно, от них нужно было избавляться. Этим утром шериф сообщил о том, что сегодня ему придется заступить на дежурство. У них там какое-то громкое происшествие, сейчас слишком много работы, но он постарается вернуться к завтрашнему утру домой. Лидия знала, что частично это ложь. Шериф вернется, вот только не утром, может быть даже не вечером. Раньше он частенько сутками пропадал на работе всякий раз, когда появлялось очередное дело, раскрыть которое необходимо было в короткие сроки. Шериф вновь принялся объяснять ей все то, что неделю назад рассказал Скотт. Он все время твердил о том, что если девушка устала или не хочет проводить здесь так много времени, то он что-нибудь придумает. Но Лидия знала: проявить слабость сейчас – сдаться навсегда. Именно поэтому она справилась. День прошел так же, как и предыдущие семь, вот только Стайлз сегодня был не в лучшем настроении. Он не проронил ни слова, когда она вновь разбудила его слишком рано, не бросил ей за целый день ни одного замечания, отказался от еды, не принял таблетки, да и Мелисса отметила его странное поведение. Это заставляло Лидию нервничать. Может что-то случилось? С наступлением темноты, все переживания усилились. Миллионы мыслей, словно буря, бушевали в ее сознании, лишая надежды на спокойный и умиротворенный сон. Она ворочалась на неудобном диване, пытаясь заставить себя уснуть, до тех пор, пока не оставила безуспешные попытки и не отправилась на кухню. Специальный чай от миссис Юкимура должен был помочь. По крайней мере, именно на это Лидия и надеялась. Мартин распахнула окно настежь, впуская свежий воздух в надежде, что жуткий аромат медикаментов исчезнет. «Нет такой проблемы, которой не решила бы чашка чая» - твердила ее бабушка когда-то давно, в далеком детстве. И внучка ей безоговорочно верила, уплетая домашний пирог и выпивая уже четвертую чашку чая, пока бабуля проводила рукой по рыжим прядям, нежно улыбаясь и повторяя одну и ту же фразу. Лидия бы многое отдала, лишь бы те слова бабушки стали правдой. Один глоток – и никаких проблем, лишь спокойствие и умиротворение. Мартин сделала глубокий вдох. Она так и не смогла понять, что миссис Юкимура добавляла в этот чай. Возможно, немного ромашки и мелиссы, а возможно, что-то особенное. - Не можешь уснуть? – голос Стайлза, неожиданно раздавшийся за спиной, вырвал ее из размышлений. Сейчас его голос кажется таким теплым, таким родным. В нем нет холодной язвительности, режущей душу, в нем слышится прежний Стайлз. Лидия закрывает глаза, отпечатывая в памяти это голос, боясь, что вот-вот он исчезнет, и она никогда его больше не услышит. Она не отвечает на его вопрос, она просто делает глоток, надеясь, что сейчас чай проявит свои волшебные свойства. – Я тоже не могу. Сделаешь мне чаю? Лидия невольно улыбнулась. Это казалось ей чем-то небывалым, чем-то, что сейчас сольется с воздухом и выпорхнет в открытое окно, исчезнет навсегда. - Страдать бессонницей лучше с кем-то. В одиночестве она сводит с ума. – Стайлз внимательно наблюдал, как Лидия заваривала чай со свойственным ей спокойствием. Но сейчас что-то изменилось. На ее лице застыла улыбка, она выглядела счастливее. – Тебе повезло! Мне тоже не спится, так что с ума ты не сойдешь, по крайней мере, сегодня. Лидия молчала. Наверное, просто потому, что не знала, что сказать. Его настроение менялось, словно вспышки молнии. Еще вчера, он не желал с ней общаться, ненавидел, а сегодня мило шутит и ведет себя так, слово все отлично. - Лидия, наверное, я должен попросить прощения, – произнес парень, словно прочитав ее мысли, почувствовав все то, что чувствует она. – Я просто запутался, потерялся, сломался. Я уже ничего не понимаю. Не знаю, кому стоит доверять, кому нет. Я даже не имею ни малейшего понятия, что делать дальше. Я не понимаю, кто я, кем должен быть. Все твердят только какие-то общие факты. Я - Стайлз Стилински, мой отец шериф, моя мать умерла, мой друг Скотт, я попал в аварию, я должен жить дальше, начать новую жизнь. И это все, что они мне говорят. Безусловно, они делятся какими-то подробностями, показывают мне фотографии, но этого недостаточно. На свои вопросы я не получаю конкретных ответов. Это пробуждает во мне недоверие, жуткое чувство, что все вокруг лгут, что они чего-то недоговаривают. Я уже никому не могу верить. Если честно, я даже не знаю, зачем говорю это тебе. Наверное, потому что ты рассказала мне об имбирном печенье и Эмпайр-стейт-билдинг. Наверное, потому что ты высказала все, что думаешь о моем поведении. Наверное, потому что ты не ушла, несмотря на мое поведение. Наверное, потому что тебе хочется верить. Но, Лидия, ты тратишь свое время впустую. Меня нельзя спасти. - Ты ошибаешься, Стайлз. - Лидия вдруг ощутила теплоту. Перед ней сидел Стайлз, прежний Стайлз. Он говорил спокойно, изредка жестикулируя, что было вполне в его стиле. Ей захотелось обнять его, успокоить, убедить, что все будет хорошо, что они справятся. Она знала, что сейчас не может позволить себе такой роскоши. Какой-то душевный порыв заставил ее коснуться и крепко сжать его горячую ладонь. От прикосновения Стайлз вздрогнул. Откуда-то, из глубин его души, пробудилось какое-то странное, до сих пор ему неизвестное ему чувство. Словно он получил то, чего очень долго ждал и меньше всего на свете он хотел, чтобы это прекращалось. – Спасти можно любого. Вопрос в том хочешь ли спастись? Стайлз лишь кивнул, невольно сжимая тонкие пальцы Лидии и не разрывая зрительного контакта. - Тогда тебе придется полностью довериться мне. - Тихо пробормотала девушка, допивая свой чай. Стайлз неуверенно кивнул, словно все еще обдумывал это решение. Они проговорили еще немного. Лидия твердила, что ему следует вернуться к тренировкам, Стайлз же настаивал на работе с воспоминаниями. Когда компромисс был найден, парень покинул кухню, а Мартин осталась, чтобы убрать со стола. Она вновь вернулась в гостиную. Все волнение и тревога исчезли, испарились. Она чувствовала, как крепнет ее надежда, ее вера в лучшее. Эта полуночная беседа казалась чем-то нереальным, фантастическим. Словно все происходило в каком-то хрупком сне, который в любой момент мог прерваться, в любой момент Лидия могла потерять его, потерять надежду. Девушка укуталась в плед. Ей казалась, что температура воздуха в помещении понизилась на несколько градусов. Тихими шагами в дом Стилински пробирался Морфей, навевая на Мартин свои чары и заставляя ее дыхание стать ровнее, застилая ее глаза мечтательной пеленой. Лидии снилось детство. То беззаботное, то волшебное время, когда все было до безумия просто. Мама заплетала рыжие пряди дочери в длинную косу, затем Лидия хватала своего плюшевого зайца, с которым не расставалась ни на минуту, и рассказывала матери о чем-то, что только что сама же выдумала. Лидия любила фантазировать. Она заявляла о чем-то несуществующем с такой уверенностью, что все, хоть на мгновение, но начинали ей верить. Особенной популярностью пользовались ее истории в школе. Подружки с восхищением слушали фальшивые истории, и никто не сомневался в том, что это правда, кроме Стайлза. Вот только он никогда не рассказывал об этом никому, кроме самой Лидии. Он раскрывал ее обман, когда никто не слышал, словно Шерлок Холмс, приводил множество аргументов, поспорить с которыми она была не в силах, а затем звонко смеялся. Смех, звенящий во сне, неожиданно сменился громким криком, прорвавшимся в царство Морфея и вырвав Лидию из крепких объятий сна. Это был крик Стайлза. Лидия, не раздумывая ни секунды, вскочила с дивана, и, пробежав по коридору с рекордной скоростью, ворвалась в его комнату. Душераздирающий крик, казалось, сотрясал стены. Он ледяными цепями сковал душу девушки, впуская в нее страх и ужас. Парень все еще спал. Видимо, кошмары, о которых рассказывал Скотт, вернулись. - Стайлз, проснись. Ну же, давай, это всего лишь сон. Просыпайся, Стилинский, просыпайся. – Мартин потрясла парня за плечи, пытаясь разбудить, спасти от кошмарного сна. Он резко дернулся, открывая глаза и приподнимаясь на локтях. Дыхание было сбитым, он нервно озирался по сторонам, пытаясь понять, где он и что происходит. В тусклом лунном свете Лидия смогла заметить слезы, заставшие в его глазах. – Тшш, все хорошо, Стайлз, все хорошо. Это просто сон. Он ушел, он уже ушел. Успокойся. Все хорошо. Я рядом. Стайлз выглядел потерянным, напуганным. Казалось, слова девушки нисколько не успокаивают его, словно он потерялся между реальностью и сном. Лидия сжала его руку, настолько крепко, насколько это было возможно. Тепло человеческих рук, сквозь сон ощутить невозможно, Стайлз знал это. И это действительно помогло, он начал успокаиваться. - Принести воды? Лекарство? – поинтересовалась Лидия. Ее голос эхом отразился в сознании парня. Он взглянул на нее, пытаясь найти необходимое ему спасение. Ее трясло. Даже в полумраке он мог разглядеть испуг, таившийся в ее глазах. Стайлз отрицательно покачал головой. – Очередной кошмар? - Да. Я был в каком-то подвале. Там было сыро и отвратительно пахло. А еще я слышал голос, омерзительный голос, доносящийся из глубины моего сознания. Он звенел прямо в моей голове. Твердил что-то о том, что я не тот, кем кажусь, что я сам свой худший кошмар, говорил какими-то загадками… Я помню капкан на своей ноге, много крови, страх и боль. Всепоглощающая, ужасная боль, заставляющая кричать. - Хей, успокойся, это всего лишь сон. Я принесу успокоительное. - Нет, Лидия, не уходи. – Стайлз схватил ее за руку, не желая отпускать. Мысль о том, что он вновь останется в комнате один, наедине с собой, наедине со своим кошмаром, не давала ему покоя. – Останься со мной, прошу. - Хорошо, я никуда не уйду. – Лидия присела на край кровати, отпуская руку парня. - Расскажи мне что-нибудь. - Стайлз, не без труда, сдвинулся к противоположному краю, словно освобождая место для нее. Девушка неуверенно легла рядом, ощущая его тепло. Лидия молчала несколько минут, пытаясь подобрать нужную тему, что-нибудь легкое, что не коснется жуткого сна, который на самом деле является лишь отголоском его прошлого. Нужно было отвлечь его от мыслей о плохом. - Держу пари, Скотт миллион раз рассказывал тебе о том, что ты любишь «Звездные войны», но ты даже не представляешь насколько сильно. Мало того, что ты знал реплики практически каждого персонажа наизусть, так ты еще и умело применял их в жизни. А четвертого мая прошлого года, в день «Звездных войн», ты заставил нас отказаться от подготовки к выпускным экзаменам и прийти к тебе домой, дабы пересмотреть все части саги. Шесть эпизодов за один вечер, плавно перетекающий в ночь! Скотт уснул уже на третьем эпизоде, Кира на пятом, а до финальных титров «Возвращения джедая» дожили лишь ты, я и Лиам, который все время раздражал тебя своими вопросами. Всю следующую неделю ты требовал от каждого подробного отзыва и описания впечатлений. Так что, в следующий раз, когда Скотт пригласит тебя на просмотр фильма, соглашайся. Думаю, ты будешь очень впечатлен. - А мне всегда казалось, что это очередная афера Скотта. Он говорил об этой саге без особого энтузиазма, так что любой бы на моем месте ему не поверил. Первое время он и вовсе утверждал, что я просто без ума от «Дневника памяти», пересматривал его сотню раз и всякий раз рыдал. И только после того, как я, наконец, посмотрел этот фильм, признался в своей наглой лжи. Как ему после такого верить? Лидия уже не слышала его вопроса. Девушка, утомленная сегодняшним днем, тихо спала, и он вдруг ощутил жуткое дежавю. В лунном свете, лицо девушки выглядело иначе. Только сейчас парень обратил внимание на то, насколько она красива, несмотря на отсутствие макияжа и полумрак. Он чувствовал какую-то связь, словно он знает ее с первых минут своей жизни, словно они уже слишком многое пережили вместе. Именно поэтому ему не казалось странным то, что она спит в его постели, то, что он так безоговорочно ей доверяет, то, что позволяет будить себя ранним утром. Напротив, он был уверен, что именно так и должно было быть, что все на своих местах. Стайлз накрыл ее частью собственного одеяла. Она фыркнула сквозь сон, переворачиваясь на другой бок и опуская голову на его плечо. Страх и оцепенение ушли. Впервые за долгое время Стайлзу казалось, что он чувствует себя счастливым. И именно с этим чувством он погружался в сон.