Don't let me go

Утро солнечными лучами ворвалось в жизнь Лидии. Жуткие цифры на циферблате ее часов сообщали о том, что она, видимо, вновь проигнорировала нудный звон будильника и проспала. — Лидия, просыпайся, — мама бережно проводит рукой по рыжим прядям и Лидия сквозь сон погружается в детство. Тепло разливается по всему телу от ощущения материнской любви. Миссис Мартин наклоняется и целует дочь в лоб, словно пытаясь передать ей всю любовь, которой она лишилась год назад и будет лишена вскоре вновь. Особенность материнской любви заключается в том, что она, словно пламя крохотной свечи, поселившейся где-то в глубине души, освещает путь в самые темные времена и согревает в самые лютые зимы. Сейчас мама вернется на кухню, приготовит завтрак, и они вместе проведут прекрасное семейное утро. Такое же, каким оно было когда-то в детстве. — Лидия, через час у меня самолет, я уезжаю. Напишу тебе, как буду на месте. Прости, так вышло, твой визит был слишком неожиданным. Пока. Реальность всегда бьет по самому драгоценному, разрушая хрупкие надежды на мимолетное счастье. Лидия слышала, как негромко захлопнулась дверь. Мысль о том, что мама даже не подумала о переносе своей поездки хотя бы на неделю, ради дочери, навевала грусть. Несмотря на вчерашний дождь, за окном ярко светило солнце. На сборы Лидия потратила минимальное количество времени. Сейчас она не задумывается о ярком макияже и сногсшибательной прическе. Нет нужды продумывать каждый образ, предугадывать реакцию окружающих. Наконец, можно просто быть собой. Лидия покидала дом, в котором каждый квадратный сантиметр пространства пропитан ощущением одиночества, без малейшего сожаления. Она представляла, как вечером вернется, откроет дверь и погрузится в этот темный, холодный мир пустоты. Место, которое трудно назвать «домом». Место, в котором жестоко убили любовь. Ключ в замочной скважине противно скрипнул. Пустота заперта, теперь можно вздохнуть спокойно. Лидия, как и обещала себе ранее, заглянула к мадам Пампфи и приобрела очередную коробку имбирного печенья. Старушка была искренне рада вновь увидеть девушку, имя которой она так и не смогла запомнить. Их пустая, не обремененная конкретикой и фактами, беседа длилась около двадцати минут. Затем, женщина пожелала Лидии всего самого наилучшего, мельком обмолвилась о том, что ждет ее завтра, и они попрощались. Весь оставшийся путь Мартин разглядывала циферблат наручных часов, опасаясь того, что жутко опаздывает. Вчера они с мистером Стилински так и не успели обсудить, во сколько она должна прибыть. Припарковавшись у дома, девушка практически взбежала на крыльцо и уверенно постучала. К ее удивлению, дверь ей открыть Скотт. Лидия ожидала увидеть шерифа. МакКолл жестом пригласил ее внутрь, приветственно кивнув. — Надеюсь, я не опоздала, — тихо произнесла девушка, проходя по узкому коридору. Скотт лишь шумно вздохнул и покачал головой. Этого хватило для того, чтобы понять: Мартин как обычно явилась поздно. — Мистер Стилински отправляется в участок ровно в восемь. Тебе нужно быть здесь до того, как он уйдет. — Скотт вошел в кухню. Казалось, со вчерашнего вечера так ничего не изменилось. Если, конечно, не обращать внимания на огромное количество немытой посуды. — Ты уверена, что хочешь впутываться во все это? Стайлз сильно изменился. То, что вчера он был в хорошем расположении духа, вовсе не означает, что сегодня все будет точно так же. Это будет непросто, Лидия, я хочу, чтобы ты это понимала. — Я понимаю, Скотт, — произнесла девушка без особой уверенности. Жизнь устроена так, что мы никогда и ни в чем не можем быть уверены. Всегда появляются какие-то обстоятельства, проникающие вглубь ситуации и превращающие уверенность в горстку песка, безжалостно просыпающегося сквозь пальцы. — Я справлюсь, правда. — Хорошо, — Скотт виновато опустил взгляд. Возможно, из-за того, что усомнился в Лидии. Вот только что-то подсказывало девушке, что проблема совсем в другом. — Я бы и сам проводил здесь как можно больше времени, если бы не эти проблемы с университетом. Хотят отчислить меня из-за постоянных прогулов, представляешь? Ведут себя так, словно не могут войти в положение, хотя бы попытаться понять. Теперь придется сдавать дополнительные зачеты практически по каждому предмету. — Скотт, все будет хорошо, не переживай. Твое обучение так же важно. Если нужна будет какая-то помощь, думаю я смогу ее оказать. Медицина ведь напрямую связана с ветеринарией. Так что, мои знания могут пригодиться. — Спасибо. Это было бы как нельзя кстати, — в воздухе неожиданно повисло неловкое молчание. Друзья глядели друг на друга, пытаясь подобрать слова благодарности, которые все время куда-то ускользали. — Ладно, давай я тебе все расскажу. Лидия уверенно кивнула, внимательно наблюдая за действиями Скотта. Парень отворил большой шкафчик, в котором Стайлз когда-то хранил печенье. Сейчас же, верхние полки были битком набиты коробочками и пластмассовыми баночками с лекарствами. Такое количество медикаментов девушка видела разве что в аптеке. Нижняя полка хранила лишь несколько упаковок, которые были промаркированы. — Итак, поехали. Из всего этого многообразия тебе придется использовать только лекарства с нижней полки. Здесь, на остальных полках, у нас нейропротекторы, сосудистые препараты и лекарства, непосредственно влияющие на функцию памяти и прочее. Не бойся, все это — забота моей мамы, на данный момент. Она приходит каждый день, как только появится свободное время, ставит капельницу и дает лекарства. Так уж вышло, что она пока единственная из чьих рук он принимает препараты. Обезболивающее будешь давать ему ты. Он сам скажет, когда это будет необходимо. Не больше двух таблеток за раз, запомни это. И да, тебе, собственно как и мне, придется продемонстрировать ему упаковку, прежде чем-то он согласится принять препарат. Кстати, в этой тетради хранятся все необходимые сведения: список имеющихся препаратов, информация о том, какие из них нужно давать и подробная инструкция о действиях в экстренных случаях и прочее. Все это мама написала для меня и мистера Стилински, когда Стайлза выписали из больницы. Надеюсь, тебе не придется ее использовать, но прочитай в свободную минутку. Думаю, таковая найдется. Лидия с замиранием ловила каждое слово парня, пытаясь не упустить ничего важного, ничего не забыть. Она подумала, что смогла бы и сама ставить капельницы и давать остальные лекарства, но перебивать Скотта ей не хотелось. — В целом, твоя задача состоит в том, чтобы не оставлять его одного, ни при каких условиях. Все что угодно может произойти. К тому же, есть вероятность, что он сможет навредить сам себе. Эти слова друга Лидия постаралась пропустить мимо ушей. Допускать даже мысль о том, что ее улыбчивый, позитивный Стайлз вдруг решит свести счеты с жизнью, она не могла. Она знала: Скотт собирается продолжить, рассказать какой-то пример из его недалекого прошлого. Нужно было срочно менять тему. — А чем он занят сейчас? — тихо произнесла девушка, перебивая МакКолла на полуслове. — Спит. — Скотт пожал плечами. Девушка, наверное, уже в сотый раз, взглянула на циферблат своих наручных часов. Время близилось к полудню. — Он поднимается очень поздно. Это уже вошло в норму. Главное — не буди его. Это может плохо закончиться. — Хорошо, капитан, — усмехнулась рыжеволосая, замечая, как нервно Скотт поглядывает на часы. — Тебе уже пора? — Вообще-то, да. У тебя будет много свободного времени, поэтому любое развлечение, которое ты найдешь в этом доме, спасет тебя от неминуемой скуки. Удачи тебе! Я загляну завтра утром. — пробормотал Скотт, покидая помещение. Дверь захлопнулась и Лидия ощутила, как по узким коридорам, медленными шагами к ней пробирается страх. Он появился из воздуха, без особых причин, и с каждым взмахом ее ресниц он приближался. Казалось, еще секунда и он ворвется в комнату, схватит девушку и уже никогда не отпустит. Лидия резко развернулась, пытаясь зацепиться взглядом за что-то, отвлечься. В такие моменты спасает лишь работа, какая-то деятельность. Девушка дернула рычаг, и вода в кране противно зашумела. Не думать о страхе. Не бояться. Погрузиться в работу, даже в самую простую, грязную работу, не требующую умственной нагрузки. Погрузиться в свои мысли. Отречься от всего. Лидия мыла посуду, бережно складывая белоснежные тарелки и стеклянные стаканы, машинально. Где-то в глубине души проснулся перфекционст. Легкая уборка этой маленькой кухне не повредила, напротив, помещение визуально стало больше. Спустя полчаса в воздухе витал аромат свежеиспеченных блинчиков. Она не могла себе позволить оставить Стайлза без завтрака, учитывая, что в последнее время он питался только хлопьями. Наступало время обеда, а Стилински так и не покинул своей комнаты. Наплевав на все предупреждения Скотта, Мартин, взяв в руки поднос, на котором благополучно расположился завтрак: большое блюдо с блинами, чашка горячего кофе, имбирное печенье и немного шоколадных конфет, которые, скорее всего, останутся нетронутыми, вошла в комнату Стайлза. В комнате царила кромешная тьма. Лидия с трудом могла разглядеть что-либо. Она медленно поставила поднос на прикроватный столик и распахнула шторы, впуская солнечный свет. Яркая вспышка озарила все пространство. Тьма была побеждена, свет царствовал. — МакКолл, ты что смертельно болен? Откуда такое рвение проститься с жизнью? Выключи свет и убирайся. Я сделаю вид, будто ничего не было, и, может быть, мы вместе посмотрим с тобой какой-нибудь фильм. — Фильм мы обязательно посмотрим, Стайлз, но сейчас самое время просыпаться. Я приготовила завтрак. Будь так любезен, выключи свою новоприобретенную язвительность и подними свой ленивый зад. — Отец нанял сиделку? Открытие года! — Стайлз приподнялся на локтях, щурясь от солнечного света. — В следующий раз, прежде чем войти, будь любезна постучать. — Я — человек-привычка, знаешь ли. Раньше, если я хотела войти в твою комнату, я просто входила. Без стука, без формальностей. — Лидия пыталась придать своим словам максимум уверенности, язвительности. На мгновение стать той Лидией Мартин, которая покоряла многих, ради того, чтобы покорить одного единственного. Оказалось, это стоит огромных усилий. — И да, я не сиделка. — А кто же ты тогда? Таинственная девчушка, появившаяся неизвестно откуда? — Я твой друг. — Друг… — мечтательно произнес парень, смотря куда-то вдаль. — У меня были друзья, наверное. Сейчас никого нет. Лидия хотела возразить, выпалить что-то, о чем потом пожалела бы, но так и не смогла. — Спасибо за завтрак, девушка, именующая себя моим другом. А теперь, будь так добра, покинь мою комнату. Лидия вышла и быстрым шагом направилась в гостиную. Она чувствовала, как все ее тело пробила дрожь. Ей вдруг показалось, что она обманула Скотта, шерифа, саму себя. Ей вдруг показалось, что она не справится. Она рухнула на диван, пытаясь подавить рыдания. Хлопнула дверь, ведущая в ванную комнату. Видимо, Стайлз все же решил подняться. В полной тишине ей казалось, что она слышит, как шумит вода в ванной. Стилински вернулся восвояси спустя несколько минут. Лидия сидела в пустой гостиной, чувствуя, как костлявые руки скуки обнимают ее за плечи. Взгляд скользнул по книжным полкам. Стайлз рассказывал ей, что все эти книги принадлежали его матери. Она читала каждую из них несколько раз, бережно храня каждую строчку в своей памяти. Она цитировала многих классиков, но ее сердце всегда принадлежало произведениям Ремарка. Стайлза всегда интересовало, что же такого особенного мать находила в его романах. Лидия знала это, потому что это знал Стайлз. Потому что он когда-то делился с ней самым важным, самым сокровенным. Мартин аккуратно взяла в руки «Триумфальную арку». Книга давно покрылась толстым слоем пыли. Девушка уже читала этот роман однажды, но сейчас он вновь казался ей притягательным. Лидия любила перечитывать книги хотя бы потому, что можно уделить все внимание мелочам, начать с середины, не вникать в сюжет. Она открыла книгу на произвольной странице, впиваясь взглядом в текст.

«То, что некогда связывало нас, теперь разрушено. Мы рассыпались, как стеклянные бусы с порвавшейся нитки. Ничто уже не прочно.»

Удивительно, как может затягивать чтение. Ты убегаешь в другую, параллельную реальность, где все меняется. Лидия чувствовала, как ее волосы становятся темнее, цвет глаз меняется, она превращается в прекрасную парижанку Жоан Маду и переживает все события вместе со своим возлюбленным Равиком. Несмотря на то, что она осуждала героиню, она просто не могла не быть ею, не прочувствовать ее. Книги являются нашими супергероями. Они защищают нас от суровой реальности и всех бед, которые она хранит, совершенно бескорыстно. Они помогают нам, развивают, делают образованнее. Книги способны изменить, спасти и уничтожить человечество. И только лишь за это мы обязаны уважать их, словно равных нам, словно живых людей. — Лидия! — раздался громкий женский голос, заставивший девушку оторваться от увлекательного чтения. Мелисса МакКолл. Всегда улыбчивая и жизнерадостная. Казалось, лишь от ее присутствия в комнате стало тепло. Женщина крепко обняла Лидию, проводя рукой по рыжим прядям. Давно девушка не оказывалась в столь теплых, практически горячих, объятиях. Давно она не ощущала такой любви. На мгновение, Мартин ощутила жуткое желание поменяться местами со Скоттом, стать дочерью Мелиссы, чувствовать ее материнскую любовь и заботу, иметь возможность рассказать ей обо всем на свете: обо всех чувствах, обо всех переживаниях, о Стайлзе, и знать, что она выслушает, поймет, что она никуда не уедет, что она будет рядом. — Как твои дела? Как учеба? Я слышала, что ты учишься в одном из лучших колледжей страны! Медицинский факультет — это действительно очень хорошая идея. Я горжусь твоим выбором. Мелисса подмигнула Лидии, выпуская ее из объятий. Лидии хотелось многое ей рассказать, но она знала, что даже сейчас у нее не будет возможности. Послышался скрип колес. В гостиной появился Стайлз. — Вы сегодня немного припозднились, миссис МакКолл. Что-то случилось? — Обращаясь к женщине, он был спокоен, не грубил, старался казаться вежливым. Он был другим. И это задевало Лидию, пробуждало желание узнать, почему он ведет себя подобным образом. — Нет, Стайлз, все в порядке. Я сейчас подойду к тебе, жди в комнате. — Мелисса вновь приобняла девушку. — Прости, дорогая, нужно идти. Но даже не смей думать о том, что я не заставлю тебя ответить на все мои вопросы. Моя смена на сегодня закончена, так что мы сможем посидеть за чашечкой чая и поговорить. Миссис МакКолл скрылась за дверью комнаты Стайлза. Лидия ощутила, как улыбка замерла на ее лице. Она медленно перешла на кухню, включая чайник, чтобы вода успела закипеть, и вновь вернулась к чтению. Мелисса возвратилась спустя практически полчаса. Она предложила приготовить вместе ужин для семейства Стилински, заодно и обсудить все произошедшее за этот год. Впервые за долгое время Лидия чувствовала, что кому-то действительно интересна ее жизнь, кому-то не все равно. Это раскрепощало, позволяло делиться всеми секретам, самым сокровенным. И девушка действительно поделилась всеми своими переживаниями, страхами, эмоциями. Она смогла выговориться, она смогла вздохнуть спокойно. Миссис МакКолл ловила каждое слово, периодически высказывая свое мнение. Она была искренней и терпеливой. Она была такой, какой должна была быть настоящая мать. Когда вернулся шериф, ужин был уже готов, стол накрыт, а Мелисса и Лидия допивали уже по второй чашке чая. — У нас сегодня праздник? — раздался радостный голос мужчины, который явно был в прекрасном расположении духа. Стоило ему лишь взглянуть на Мелиссу, как в глазах загорался радостный огонек. Лидия вдруг осознала: этих двоих уже давно связывает что-то крепче и важнее, чем просто дружба. — Нет, всего лишь небольшой ужин. — Ей вдруг захотелось оставить их наедине, дать им возможность хоть немного насладиться друг другом. — Я пойду, позову Стайлза к столу. — Не думаю, что это хорошая идея, Лидия. Он редко выбирается из комнаты. — Я все же попробую, шериф. Девушка быстро выбежала из кухни, опасаясь, что вот-вот она нарушит этот маленький и хрупкий мир, который существует только между мистером Стилински и Мелиссой. Перед дверью, ведущей в комнату Сталйза, она замешкалась. Но набравшись смелости, прерывисто постучала и вошла внутрь. — Человек-привычка говоришь? — усмехнулся парень, стоило ему только увидеть Лидию. — Все привычки рано или поздно рушатся. — Ты прав. — Мартин не желала спорить или перечить, она хотела просто поговорить, потянуть время. — Мы с Мелиссой приготовили ужин, думали, что ты присоединишься к нам. — А зачем? Что-то мне подсказывает, что я вам там совсем не нужен. — О чем ты говоришь, Стайлз? — Не делай вид, будто ты ничего не понимаешь. Всем в этом чертовом доме давно плевать на меня и мое присутствие в этой жизни. Так что избавьте меня от этой лицемерной вежливости и приглашений к вам присоединиться. — Что с тобой твориться? — слова Стайлза ледяными осколками впивались в самое сердце, затем разрывая душу на части. — Что? Посмотри на меня, Лидия! Посмотри! Я сломан. Я человек без прошлого, лишенный будущего. Я никто. Лишь ненужный груз, мешающий каждому здесь жить и существовать. И все чего я хочу — чтобы вы оставили меня в покое. Прекратите делать вид, что вам не все равно, что вы пытаетесь меня спасти. Поломанных людей спасти нельзя. Лидия чувствовала, как внутри зарождается гнетущее чувство, выжженное болью и острыми словами, брошенным сгоряча. Злость без отрады. Злость без слез. — А знаешь, что? Ты прав. Мы не пытаемся тебя спасти, мы преследуем совершенно иные цели. Хочешь узнать какие? Для этого тебе придется принять тот факт, что каждый в этом доме, каждый, кто так тебя раздражает, до безумия любит одного человека. И именно ради этого человека мы готовы на все: заставлять тебя пить медикаменты, вмешиваться в твое существование, звать на ужин. Все это мы делаем ради Стайлза. Но ты — это не он, просто потому, что ты не хочешь быть им. Стайлз никогда бы ни вел себя так со своими друзьями, никогда бы не позволил себе обидеть их просто так. Для Стайлза друзья и семья — самое дорогое, что было в его жизни. Он сражался за них, он защищал их. И именно поэтому мы будем бороться за него. Нравится тебе это или нет, но никто не уйдет, никто не опустит руки. Просто потому, что где-то в глубине твоей души находится наш друг, сын, брат. Мы все ужасно скучаем по нему. Можешь и дальше сидеть здесь, строить из себя затворника, ненавидящего всех и все. Но пора бы уже открыть глаза и осознать, что люди, окружающие тебя, не желают тебе зла. Они просто слепо любят тебя и пытаются помочь. Пора бы уже сделать что-нибудь ради них. — ее душили слезы. Лидия чувствовала себя разбитой на миллионы маленьких кусочков, переломанной и уничтоженной. Она смотрела в глаза Стайлза, в надежде увидеть в них хоть что-то, но все, казалось, было бесполезно. — Ты не единственный, кто сломан. Мир ломает каждого. Всякий раз проверяет нас на прочность, выламывая всю душу, все сознание. Прямо сейчас ты ломаешь меня, даже того не осознавая. Вся суть заключается в том, что ты должен спастись. Иначе это не имеет значения, жизнь не имеет значения. И если ты собираешься сдаться, подчиниться миру, сломаться окончательно, то знай, что я тебе не позволю. Вытряси всю душу, разотри нервы в порошок — я все равно буду стоять на своем, я буду бороться. Просто потому что мы — Стайлз и Лидия. Мы всегда спасаем друг друга. Лидия всхлипнула, не в силах больше сдерживать рыдания. Закрыла лицо ладонями, словно стыдясь своих слез, и сбежала, оглушительно хлопнув дверью.