Don't let me go

Несколько минут тишины. Такой странной, напряженной тишины. Лидии казалось, что она видит искры, витающие в воздухе. Некоторое время Стайлз изучал ее взглядом. Так, словно пытался выловить знакомые черты, словно пытался вспомнить ее. Наверное, невыносимо трудно видеть человека, но не понимать, какое место он когда-то занимал в твоей жизни. Взгляд был каким-то отрешенным, пустым, словно кто-то вырвал душу Стайлза и высосал из нее все самое светлое, счастливое. Эти минуты медленно холодным лезвием пробежались по ее коже. Она не заметила ни то, как Стилински развернулся, возвращаясь к своему прежнему занятию, ни то, как Скотт, ссылаясь на телефонный звонок, покинул комнату. Она замерла, пытаясь справиться с бурей эмоций, бушевавших где-то глубоко внутри. Дверь скрипнула. Мартин знала, что это Скотт. Парень схватил ее за руку и потащил прочь из комнаты. — Лидия, у меня проблемы, нужно срочно уехать. Сможешь остаться со Стайлзом? — Уехать? Куда? Надолго ли? — Мартин вдруг ощутила, как ее охватывает паника. То, чего она так долго ждала, сейчас ее пугает. — Я не уверена, что это хорошая идея, Скотт. А вдруг я сделаю что-нибудь не так? — Лидия, все будет нормально. Только помни, что это больше не тот Стайлз, которого ты знала. Просто постарайся не убить его до моего возвращения, ладно? — Скотт обворожительно ей улыбнулся, одарив умоляющим взглядом. — Даже не пытайся, МакКолл. Все это действует лишь на Киру. — Спасибо. Я знал, что ты меня выручишь! — МакКолл похлопал девушку по плечу и стремительно направился к выходу. Лидия томно вздохнула, прекрасно понимая, что Скотт вряд ли оставил бы ее одну, если это действительно не было бы столь важно. Мартин коснулась ручки двери. Она вдруг замерла, осознавая, что сейчас между ней и Стайлзом пропасть длиною в целую жизнь. А она стоит у самого края и чувствует, как ее сердце замирает в безумном страхе, ведь там, на другой стороне, человек, который когда-то был для нее таким родным, таким близким. А сейчас она стала для него чужой, всего лишь жалкий отголосок прошлого. Того самого прошлого, каждую крупицу которого она так бережно хранила в своей памяти. Того самого прошлого, погребенного где-то в глубине сознания. Оно просочилось сквозь раны, алыми пятнами въелось в холодный асфальт, смылось дождями и исчезло. Точно так же, как слезы смывали уверенность в том, что вернуться в Бикон-Хиллс — хорошая идея. Холодный металл, казалось, обжигает кожу. Лидия закрыла глаза, стараясь справиться с нерешительностью. Вдруг, словно вспышка солнечного света, в ее памяти вспыхнуло воспоминание. Годовщина смерти Эллисон — день, когда любая боль увеличивается во сто крат. Проливной дождь, похоже, не прекращался. Он затапливал каналы и улицы. Ледяной ветер простужал души людей, желающих скрыться от непогоды. Лидия, отвергнутая собственной матерью, нежелающей даже на мгновение понять дочь, брела по улицам города. Она ощущала, как одиночество, бредет с ней под руку. Душили слезы, становилось трудно дышать. В окнах дома Стилински горел свет, такой теплый, манящий. Девушка, словно мотылек, летящий на огонь, двинулась к дому. Вот только она знала, что этот огонь не причинит вреда, не сожжет, не уничтожит, он просто подарит тепло, которое ей так необходимо. Она постучала. Стайлз впустил ее, насквозь промокшую, продрогшую до костей и горько всхлипывающую, внутрь. Он крепко обнял ее, проводя рукой по мокрым от дождя волосам и нашептывая что-то успокаивающее. Лидия никогда не забудет то тепло, исходившее от него. Он приготовил для нее чашку горячего шоколада, завернул в теплый плед и весь вечер, а затем и ночь, они проговорили о чем-то своем. Засыпала девушка лишь под утро, уютно устроившись на плече парня и стараясь не замечать шум дождя. — Не представляю, как справилась бы со всем этим без тебя, — тихо пробормотала она, ощущая, что та буря эмоций, бушевавшая внутри, сменилась полным штилем. — Спасибо тебе, Стайлз. — Тебе не за что меня благодарить, — она знала, что он улыбается, ведь в комнате стало как-то теплее. — Мы же Стайлз и Лидия. Мы всегда спасаем друг друга. «Мы всегда спасаем друг друга», — прошептала девушка и внутри нее загорелся маленький огонек, перерастающий в пожар. Она должна все исправить. Должна спасти его. Девушка медленно открыла дверь. Она чувствовала, как страх, захвативший все ее сознание, ослабевает. Прикрыв глаза, она увидела, как он становится демоном, отравляющим ее изнутри. Но сейчас он не злорадствует, не правит. Он бежит, его образ расплывается. Страх прячется в самых темных уголках ее души, чтобы вновь явить себя, как только стойкость девушки ослабнет. Лидия прошла в глубь комнаты, сокращая расстояние между ней и Стайлзом. В комнате было так тихо, что Мартин слышала собственное дыхание. Оно было прерывистым, но это нисколько не пугало. На широком столе были раскинуты тысячи частей огромного пазла. Стайлз тонкими пальцами подбирал одну из них, долго рассматривал, изучал, а затем откладывал. Он повторял это снова и снова, в той же последовательности. Он был так увлечен, что вовсе не заметил ее. Девушка скользнула взглядом по коробке, лежащей в стороне. Алыми буквами на ней было выведено: «Виды Нью-Йорка». Лидия ощутила приступ тошноты. Красоты большого города привлекают многих, вот только ей они порядком осточертели. Взгляд Лидии вновь оказался прикован к пазлу, ни один фрагмент которого все еще не был собран. Действия Стайлза казались ей нелогичными. — Зачем ты это делаешь? — неуверенно произнесла она, внимательно наблюдая за руками парня. Ответом ей служила тишина. Девушка была уверена, что он слышал ее. Он просто не хотел отвечать. Впервые в жизни Стайлз сознательно игнорировал ее так, словно Лидии никогда и не существовало. От мысли, что и она когда-то позволяла себе такое отношение к нему, по телу пробежался холод. Вдох-выдох. Она будет достаточной сильной. Вдох-выдох. Она спасет его. — Зачем так тщательно изучаешь каждую часть? — Тебе этого не понять, уходи, — холодные слова Стайлза ударились о ее ребра, причиняя легкую боль. — А я как раз понимаю. Ты пытаешься внимательно изучить, каждый фрагмент, чтобы потом сразу сложить картину целиком. Но я имела ввиду совсем другое. Зачем ты раз за разом проделываешь одни и те же действия, если это, в конечном итоге, бессмысленно? Ты в любом случае упустишь что-то из виду, и тогда, все твое представление начнет рассыпаться на эти же части. Придется все повторять, изучать заново. Это всего лишь займет время. Проще будет собрать отдельные части этой картины, а потом их соединить, и все встанет на свои места. — Лидия схватила несколько фрагментов, ловко соединяя их, а затем добавляя к ним еще несколько. Стайлз смотрел на нее неотрывно. И в этом взгляде нельзя было прочитать ни одной эмоции. Он просто наблюдал за тем, как эта рыжеволосая девушка ворвалась в его маленький мир, разорвала все барьеры непонимания и прямо сейчас с улыбкой на лице собирала его пазл, на изучение которого ушло несколько часов. — Это, словно воспоминания. Мы не помним всех мелочей, подробностей какого-либо события. Мы помним лишь яркие моменты, которые и составляют те самые «мелочи». И вся наша память, все осознание строится лишь на масштабных частях, понимаешь? И в этот самый момент Лидию, словно током ударило. Странное чувство зародилось где-то в районе солнечного сплетения. Воспоминания. Вот та самая причина, по которой он ежедневно собирает этот пазл. Для него это непросто изображение — это его память, которую он пытается изучить и восстановить по крупицам. Он изучает каждую частичку так же, как пытается изучить свою память: по фрагментам, по крупицам. Лидия посмотрела на него и их взгляды пересеклись. В его глазах она видела одно: сама того не осознавая, Лидия только что попала в самую точку, в самую большую рану его души. Этот зрительный контакт заставлял ее сердце биться чаще. — Я могу помочь тебе. — Шумно вздохнув, она поспешно отвела глаза, хватая еще один фрагмент пазла. — Соберем его вместе. Стайлз ничего не ответил. Да и вряд ли им нужен был этот ответ. Небольшой диалог, замкнувшийся на пазле, зрительный контакт. Эти двое поняли друг друга без особых слов. «Кто, черт возьми, она такая?» — пронеслось в его голове. Он смотрел на эту девушку, в то время, как она медленно соединяла фрагменты пазла. Они не говорили. В полнейшей тишине они были увлечены только собственными мыслями и тем, чтобы наконец собрать пазл воедино. Стайлз из многообразия фрагментов подбирал нужные и передавал их Лидии, которая соединяла их. И в тишине, окружавшей их, было что-то необыкновенное. Это занятие так увлекло их, что не существовало больше ничего вокруг. Весь мир растворился, все проблемы ушли. Они были под стеклянным куполом, который сможет защитить их от всего. Вот только этот купол не прочен. Со временем он так же растворится и впустит внутрь мир, который так осточертел обоим. Но Лидия знала, что пропасть между ними не становится меньше. Та самая пропасть, о которой Стайлзу не было известно, ведь он не помнил ничего, что связывало их, не помнил, как много он значит для нее. Время текло быстрее, чем можно себе представить. Они не заметили, как вслед за секундной, ускорилась и минутная, и часовая стрелки. Вот только пазл принимал очертания, появились высотные здания, свойственные Нью-Йорку и, конечно же, Эмпайр-стейт-билдинг, служивший одной из главных достопримечательностей города. — Эмпайр-стейт-билдинг, — вдруг нарушила молчание девушка, не поднимая взгляда. — Ты всегда хотел там оказаться. Забраться на смотровую площадку рано утром, когда там не будет туристов-зевак, и просто наслаждаться тем, насколько маленьким кажется такой огромный город и насколько невесомыми становятся все окружающие нас проблемы, когда с высоты трехсот восьмидесяти метров ты наблюдаешь за восходом солнца с по-настоящему дорогими тебе людьми. Стайлз заворожено ловил каждое ее слово, он не помнил, чтобы когда-то говорил нечто подобное, но внутри, где-то в районе солнечного сплетения зародилось теплое чувство, окутывающее каждый сантиметр тела. Он не знал, когда это было, кому он это говорил, но был уверен, что это правда. Ему вдруг захотелось сорваться с места, купить билет на самолет и уже завтрашним утром оказаться там, на смотровой площадке. Вот только он — человек без прошлого, прикованный к инвалидному креслу, способный пройти лишь десять шагов прежде, чем боль отнимет возможность двигаться дальше. Он отдал Лидии еще несколько фрагментов, не собираясь комментировать ее погружение в прошлое, которое отозвалось в нем горечью. — Мы сделали это! — вдруг радостно вскрикнула девушка, вставляя последний фрагмент. — Видишь? Командная работа! Этот пазл стал для Лидии чем-то важным, но Стайлз никак не отреагировал. Он лишь молча разглядывал изображение. На мгновение Мартин показалось, что сейчас он вцепится тонкими пальцами в пазл и разберет, уничтожит его. Но он даже не шевелился. Лидия вдруг заметила коробку печенья, которую так и не вручила парню. Она разорвала упаковку. В воздух проник аромат пряностей. Он через легкие попал в кровь, достиг самого сердца и пробудил ощущение детства. — Что это? — вдруг произнес Стайлз, привлеченный приторно-сладким ароматом. Лидия протянула ему коробку. — Имбирное печенье. — она хотела добавить, что Стайлз любил это печенье, но передумала. Слишком многое и так указывает ему на потерянное прошлое. Стилински неуверенно взял одно печенье, с подозрением поглядывая на Мартин. — Это очень вкусно! — в его глазах загорелся огонек. Тот самый огонек, который всегда грел душу Лидии. — Я любил это печенье. Я просто не мог его не любить! — Я сделаю нам чай, — Мартин невольно улыбнулась, когда Стайлз, поглощая очередное печенье, кивнул в ответ. В коридоре оказалось гораздо прохладнее. Свежий воздух отрезвлял рассудок. Медленными шагами девушка направилась к кухне, откуда доносились чьи-то голоса. Лидия напряглась. Она и подумать не могла, что Скотт вернулся домой и ничего ей об этом не сказал. — Но, мистер Стилински, вы уверены, что это хорошая идея? — раздался голос Скотта. Девушка остановилась у самой двери, прислушиваясь к голосам. Верно, мама в детстве не объяснила юной Лидии, что подслушивать — плохо. — Да, Скотт, — это был шериф. Тембр его голоса Лидия узнает практически везде. — Ты не можешь все время находиться у нас, а я не могу оставить работу. Это лучший выход. Я продам дом, мы уедем к моей сестре в пригород Луизианы, денег нам хватит на первое время. Там я сам смогу за ним приглядывать, а затем что-нибудь придумаю. Он сможет начать новую жизнь и не будет обременен старой. Сердце Лидии бешено забилось в груди. Уехать? Они собираются уехать? Она почувствовала, что теряет его снова, что он ускользает от нее, словно песок сквозь пальцы. Осознание того, что они могут больше не встретиться, раскалывало ее изнутри. Нет, этого она позволить просто не могла. Лидия ворвалась в комнату. — Вы хотите уехать? Увезти Стайлза? — Ее голос срывался, переходя на отчаянный крик. Воздуха не хватало, в глазах темнело. — Лидия, я не знал, что ты вернулась… — произнес растерянный шериф. Он глянул на ошарашенного Скотта, который лишь развел руками. — Вы хотите лишить его прошлого? Лишить его всего того, что он здесь пережил? — Лидия ждала ответов. Слишком долго она оставалась в неведение, слишком долго она жила без Стайлза, чтобы сейчас вот так просто его отпустить. — Лидия, ты должна понимать. Скотт не может вечно присматривать за Стайлзом, как и я до тех пор, пока связан работой. Мы не можем оставлять его одного. А на сиделку у нас просто нет денег. Другого выбора нет. — Выбор есть всегда, — девушка в панике перебирала все свои мысли, пытаясь найти спасительную ниточку, за которую она сможет ухватиться. — Я могу помочь! Я могу оставаться с ним. — Не думаю, что тебе вообще стоит в это вмешиваться, — шериф медленно встал из-за стола и направился к выходу. — Скотт, проводи Лидию, ей пора уходить. — Нет, шериф! Я никуда отсюда не уйду. Вы хотите уехать, хотите расстаться со всем тем, что вам так дорого, но не пытаетесь решить проблему иным путем. Я хочу помочь. Вы даже не представляете, каково это каждый день чувствовать вину, разъедающую все изнутри, тоску и боль, от того, что я ничем не могу помочь. Я больше не хочу это чувствовать. Однажды я трусливо сбежала, надеясь, что это решит все мои проблемы, но я ошиблась. И сейчас все чего я хочу — это исправить свою ошибку. И если вы думаете, что я просто так уйду, просто так сдамся, то вы ошибаетесь. Стайлз всегда помогал мне, каждый раз он находил способы залечить все мои душевные раны, каждый раз он собирал меня по осколкам. Так прошу вас, не отбирайте у меня возможность помочь ему. Прошу, Джон, не забирайте его у меня. — Горячие слезы обжигали щеки, взгляд мистера Стилински резал без ножа. Лидия ждала, что прямо сейчас он выставит ее за дверь, и девушка разобьется окончательно. Вот только мужчина сделал шаг вперед и заключил ее в крепкие объятия. Прямо как тогда, в больнице. Объятие, пропитанное общим горем и слезами. Два разбитых человека, объединенные одним чувством — любовью к Стайлзу. — Хорошо, Лидия, я дам тебе время. Но если ничего не изменится, мы уедем, и ты не сможешь нас остановить.