Дело со всеми неизвестными

      Одна минута, две. Шерлок молча смотрел на тетрадь в руках Саманты, раз за разом прокручивая в мыслях свои собственные слова: «Стремление к физическому и зрительному контакту, неоправданное использование эпитетов по отношению друг к другу — наиболее часто встречающиеся особенности поведения влюблённых пар».       Почему он не понял раньше? «Потому что Сэм старалась оградить тебя от этого знания», — подсказал голос Джона.       Верно: она с самого начала держала между ними дистанцию, не позволяя в первую очередь себе поддаться эмоциям. Вот почему, не такая уж и робкая, Саманта выворачивалась из его объятий и избегала постановочных поцелуев. Вот почему она так осторожно обрабатывала раны и так настойчиво заставляла его соблюдать некое подобие режима. Вот почему, в конце концов, она напрягала все силы, чтобы быть полезной в любом деле, где требовалась её помощь.       Сэмми с самого начала была в него влюблена.       Теперь же, после идиотской затеи с помолвкой и череды «сантиментальных» экспериментов, её чувства переросли в нечто большее, и Шерлоку было откровенно страшно называть это нечто «любовью».       Хотя бы, чёрт возьми, потому, что для Саманты она была бессмысленна.       Действительно, что могла ей дать любовь к человеку, безжалостно выбросившему все эмоции из своей жизни? К человеку, который тем не менее часто играл на чувствах окружающих и на её чувствах тоже — и она это знала. К человеку, который видел в ней воплощение интересного дела, но не торопился его раскрывать. Почему не торопился? Потому что Сэм успела влиться в жизнь квартиры 221b по Бейкер-стрит, и после её ухода на Шерлока должно было навалиться огромнейшее количество неудобств. «Если она знает, каким ты можешь быть, и всё равно остаётся здесь, то в этом и есть смысл: принимать любимого человека со всеми его привычками и недостатками», — подсказал мысленный Джон. — «И да, с друзьями происходит то же самое, а с лучшими друзьями — особенно».       «Но я не знал, что являюсь твоим лучшим другом, пока ты сам мне об этом не сказал!» «Было сложно догадаться, правда?»       «Джон! Я не знаю, что мне делать», — признаваться в беспомощности было трудно. «Ну, для начала хотя бы не будь такой свиньёй, какой ты обычно бываешь».       Шерлок заставил себя посмотреть Саманте в глаза.       — Всё в порядке? — она была напряжена так же, как и он.       — Да! — восклицание получилось слишком громким. — Я просто хотел сказать, что — мм, — сюрприз удался.       Сэм просияла и не стала отводить взгляд в сторону, хотя раньше зрительный контакт давался ей с трудом. Сейчас же она прямо-таки излучала счастье, а вот Шерлоку, наоборот, становилось всё неуютнее. Как можно было не заметить её особого отношения?       Отчитывая сам себя, он забрал у Саманты тетрадь и вернулся за стол. Тарелку с печеньем Шерлок поставил посередине — как своеобразную границу личного пространства. И, не обращая внимания на Сэм, погрузился в чтение давно выученных рецептов.       Правда, когда Саманта потянулась к печенью, он обжёг её ревниво-собственническим взглядом. Она рассмеялась в ответ — снова необъяснимо счастливая.

***

      Если бы состояние Сэм было последним сюрпризом того дня, Шерлок искренне поблагодарил бы судьбу. Но Фортуне (или кто там отвечал за ход событий) было угодно привести на Бейкер-стрит инспектора Лестрейда. Да ещё и проводить его на кухню именно в тот момент, когда Шерлок расстёгивал на Саманте свою рубашку.       Минутой ранее Сэмми шутливо уточнила, является ли рубашка до сих пор предпочтительной, и если да, то помнят ли некоторые полураздетые личности, что возвращать её им придётся самим. Личности помнили и не стали откладывать возвращение в долгий ящик.       И вот Саманта стояла перед Шерлоком и едва дышала, следя за его руками. Он же расстёгивал каждую пуговицу нарочито медленно и сосредоточенно. Никаких эмоций — лишь механические движения. Почему тогда каждая секунда казалась испытанием?       Риторический вопрос.       Когда открылась дверь на лестницу, оба вздрогнули. Но если Шерлоку было достаточно слегка повернуть голову, чтобы увидеть визитёра, то Сэм стояла спиной ко входу и обернулась слишком резко. Как ей удалось запутаться в собственных ногах, осталось загадкой. Гораздо важнее было другое: она потеряла равновесие и снова падала спиной вперёд.       Рефлексы сработали быстрее разума: Шерлок подхватил Саманту и крепко обнял её за талию. Сэм испуганно прижалась к нему, обняв за шею и мелко дрожа. Боязнь падений? Раньше она не проявлялась.       Деликатное покашливание у дверей заставило Шерлока и Саманту переглянуться и осознать, что она с большим удобством расположилась у него на коленях, а вынужденные объятия со стороны выглядели весьма страстными. И не менее страстным было сдвоённое восклицание:       — Инспектор, это не то, о чём Вы подумали!       Но Лестрейд им не поверил.

***

26 апреля 2017

      С того дня Шерлок перестал отфильтровывать информацию, связанную с Самантой. Каждое новое наблюдение всё яснее показывало, что он был катастрофически невнимателен, и требовало новых данных.       А Сэмми, будто нарочно, стала молчаливой и малозаметной. Или это он чересчур привык к её заботе? Как бы там ни было, теперь она больше времени проводила за чтением, забираясь с ногами в кресло Джона, и ничто не могло её отвлечь от страниц очередной книги. Последние два дня Саманта с увлечением читала рассказы сэра Артура Конан Дойла, но почему они вызывали у неё такой интерес, смешанный с удивлением, Шерлок не спрашивал.       Да ему и было не до того: в серии убийств открывались новые обстоятельства, и Лестрейд стал чаще появляться на Бейкер-стрит. Но больше никаких любопытных сцен перед ним не разыгрывалось.       Как не было и новостей от Мориарти, если не считать новостью записку, полученную три дня назад: «Уже скоро».       Слишком размытая формулировка, слишком долгое ожидание, слишком задумчивая Сэм, опять уткнувшаяся в книгу, — Шерлока раздражало всё. Если бы в гостиную вошла миссис Хадсон, он непременно выместил бы на ней свою злость, но потом пришлось бы долго и старательно извиняться, а генерировать что-то вежливо-приятное мозг отказывался.       Требовалось дело.       Или пара полисменов, которых можно было отчитать за некорректно составленные протоколы, проваленное расследование и что-нибудь ещё из той же серии. К Лестрейду, кажется, недавно пришли стажёры.       Хищно усмехнувшись, Шерлок направился в Скотланд-Ярд.

***

      Дочитав очередной рассказ, Саманта оторвалась от книги и огляделась. Никого. Кухня тоже пустовала, и стук в дверь спальни остался без ответа.       Сердце кольнула обида — глупая, потому что Шерлок не в первый раз уходил без предупреждения. В конце концов Сэм была всего лишь клиенткой, чересчур задержавшейся у него дома. И то, что он позволил ей жить здесь («И даже спать!» — напомнил внутренний голос), уже было чудом, злоупотреблять которым не стоило.       Даже если очень хотелось.       Улыбнувшись своим мыслям, Саманта вернулась в гостиную. Взгляд упал на коробку с пледом, и Сэм вспомнила, что где-то на дне в ней лежали несколько журналов со схемами и пара наборов спиц.       Она так давно не брала спицы в руки.

***

      Петли, накиды и «жгуты» сменяли друг друга, клубок подпрыгивал в коробке, когда Саманта особенно активно разматывала нить, а запястья начинали болеть. Но Сэм знала, на что идёт, когда выбирала узор, и сейчас пообещала себе, что закончит ещё один ряд и сделает перерыв.       Она потянулась за дополнительной спицей, которую воткнула в косу, но её руку перехватили. Шерлок! Сумел ведь бесшумно вернуться, да ещё и в хорошем настроении, иначе зачем ему стоять за спинкой стула и слегка сжимать пальцы Саманты? И торжественно награждать их поцелуями, от которых боль начала стихать?       Волшебник, не иначе.       Ещё один поцелуй — и ей заломили руку за спину, зашептав на ухо:       — И как часто наш умный мальчик позволяет себе такое?       Сэм похолодела.       — Я спрашиваю, как часто он себе такое ПОЗВОЛЯЕТ?! — Мориарти сорвался на крик, и Саманта вздрогнула.       — Н-не очень, — она попыталась освободить руку, но её только крепче сжали.       — Не слыыышуу, — пропел Джеймс.       — Вообще не позволяет! — Сэм рванулась сильнее, и он наконец её отпустил.       — Ай-яй-яй, какая вспыльчивая девочка. И как только Шерлок с тобой справляется? Бедный, столько стрессов в его нежном возрасте. И никакой РАЗРЯДКИ!       Саманта прикрыла глаза. Не слушать — не слушать — не слушать. Гению нужна аудитория, а если она будет молчать, то весь энтузиазм сойдёт на нет. Не слушать. Вытащить из косы спицу и продолжить вязание.       — Боже, я умру от умиления! Свитер для любимого — что может быть романтичнее? — Джеймс кружил по комнате. — Вот только знает ли Шерлок, какая ты лгунья?       Сэм взглянула на него исподлобья и продолжила вязать.       — Конечно, знает, ты ведь оставляешь ему записочки. Вот только пишешь почему-то левой рукой, — Джеймс рассматривал смайлик на стене. — Подожди-ка, — Мориарти обернулся, потирая подбородок и хмуря брови: — а может, ты левша, м?       Саманта воткнула дополнительную спицу в клубок и расправила связанное полотно. Узор смотрелся неплохо, и она бы уже запомнила схему, если бы не злодей-консультант.       А он подошёл вплотную:       — Ну-ка, давай покажем папочке ручки.       — В этом нет необходимости, — раздалось от двери.       Джеймс выпрямился. Улыбнулся. И сдёрнул Сэм со стула, обхватив рукой за шею. В висок Саманте упёрлось что-то холодное.       Пистолет.       — Ох, прости, совсем забыл о приличиях, — вздохнул Мориарти.       Раздался щелчок, холод на виске пропал, и Сэм отважилась поднять глаза.       Джеймс целился в сторону дверного проёма.       А на пороге стоял Шерлок.       И тоже целился.       В неё.