Потухшее солнце.

*от лица Джастина* Этот момент совсем не хотелось отпускать. Я и она сейчас — одно целое. Я не хочу отпускать её, моя чаша не наполнилась ею. А наполнится ли вообще? Когда Эшли прервала поцелуй, я посмотрел на неё вопрошающе. — Что? — тут же спросила русая. Я молчал. Мне нечего было сказать. Я до сих пор пребывал в эйфории от её губ. Они нежные, мягкие и притягивающие. Всё это время я смотрел на её губы, что странно, как раз тогда она снова спросила: — В чём дело, Джастин, что-то не так? — и подняла мой взгляд, подняв голову за подбородок. — Всё в порядке... — почему я так растерялся? Уму непостижимо. — Но я же вижу, что что-то не так. — не унималась она. — Нет, Эш, всё хорошо, правда. — я взял себя в руки. Ведь нет повода для беспокойства. Разве что... её завтра не будет. И последующие 10 дней тоже. — Ну, тогда всё в порядке. — она улыбнулась уголками губ и повернула голову, смотря в потолок. — Ты хочешь улетать? — задал вопрос я, заранее зная ответ. — Нет. Но так решил отец, и если он считает, что так будет лучше, значит, так будет лучше. Она говорила это так убедительно, что даже крепкого тона не нужно. Она просто сказала это вполголоса. Но в её словах было столько веры,что тут любой поверил бы. Что ж, придётся все 10 дней заниматься научной работой с мистером Барнсом. Скука. Но для этого я здесь и нахожусь. Девушка закрыла глаза. Я пару минут смотрел на неё, словно зачарованный, но потом услышал сопение. Она уснула. И я, решив никуда не уходить, примостился рядом с ней. *от лица Эшли* Когда я стала просыпаться, в моей голове начали всплывать моменты сегодняшнего утра. Или вчерашнего? Который сейчас час? Уже темно. Относительно темно. Я распахнула глаза и огляделась. Немного опешила от того, что рядом мирно, сладко сопел Джастин. Он такой милый, когда спит. Как маленький ребёнок. Хочется укутать его, обнять, поцеловать в носик и никогда не отпускать. Я, не помня себя, провела пальцами по его щеке и придвинулась ближе. Тут же его длинные ресницы затрепетали. — Мм... Эшли? Ты уже проснулась? Который час? — его хриплый сонный голос просто сводил меня с ума. Как умалишённая, я смотрела на него, пока тот не откашлялся и уже серьёзнее не спросил: — Эшли? Сколько время? Я тут же подорвалась и села на кровати, отвернувшись от него и свесив ноги к полу. — Без четверти четыре. — у меня в голосе тоже была хрипотца. Ну и пусть. — О, Господи, как долго мы спали. — он удивлённо улыбнулся, когда я повернулась к нему и села в позу лотоса. — Ты выспалась? — Эм, ну да. А как спалось тебе? — Замечательно. — завораживающая улыбка просто не сходила с его лица. — Спал, как младенец. — я тоже улыбнулась, вспоминая свои мысли, пока он спал. — Ну, я рада. Я опустила взгляд на руки, лежащие на ногах, не зная, что ещё сказать. — Не улетай, а? — тут же светловолосый взял мою руку и сжал в своей. Я подняла на него взгляд, заглянув в глаза. — Почему? Если отец... — Да что отец? Он что, знает, что лучше для тебя? — перебил меня парень. — А разве нет? Ведь со стороны виднее. — Мне кажется, что ты вполне прекрасно себя чувствуешь. — Потому что я рядом с тобой. — призналась я. А ведь так и было. — Когда тебя нет, я снова начинаю предаваться воспоминаниям. Хочу умереть. Я опустила глаза на свою руку в руке Джастина. Он тут же сжал её ещё сильнее и второй рукой поднял мою голову за подбородок и я посмотрела в его глаза. — Ты с ума сошла? И как я теперь оставлю тебя наедине? Не лети, я боюсь за тебя. — Хм, не смеши меня. — к моим глазам подступили слёзы. Хотелось верить в то, что он говорит, но я не могу. Почему? — Кому я нужна? Суицидница без образования. И я зажмурилась, выпустив солёную воду из своих глаз. — Дурочка, — он обнял меня очень крепко. — Неужели ты ещё не поняла? Может, я и поняла бы, если бы не мой транс, в котором я тихо предавалась воспоминаниям. Это ранит. Очень сильно. И не замечаешь всего хорошего, что происходит вокруг. А ведь нельзя всегда носить чёрные очки, верно? Но это не про меня. Я ношу их уже очень давно. Разве плохо то, что я думаю о маме всегда? Хоть она и сказала мне, что я должна жить, но я этого не хочу. У меня нет розовых очков на смену. Только несколько пар чёрных. И я привыкла. Но с Джастином я всё-таки иногда забываю их надевать. Чувствую себя так легко и беззаботно. Он поистине хороший, милый, замечательный... мне не хватит прилагательных, чтобы описать всё это. Но я уже не смогу без него. Это однозначно. — ... Эшли? — уже, скорее всего, неизвестно, какой по счёту раз, зовёт меня кареглазый. — Мм? — я нелепо смотрю на него своими большими глазами и осознаю, что потеряла нить разговора. — Ты где находишься? — тихо, но словно упрекающе говорит Джастин. — На... на Земле. — Бог мой, как глупо. Да, я инопланетное существо. Мизузу! — Хм, а я уж подумал, что ты снова на небе с мамой! — мне не нравится его тон. Он что, зол? На что? — Джастин, я... — Не понимаешь, да? — вспылил он. — Сколько я могу уже крутиться вокруг тебя и строить романтичного идиота? Скажи мне! Ты так до сих пор и не понимаешь, что ты привлекаешь меня? — и тут он замолчал. Повисла гробовая тишина. Только я тихо начала плакать. Была бы моя воля, я бы убежала далеко-далеко и умерла бы там в одиночестве. Я только сейчас заметила, что мы не лежим. Он стоит у окна, а я — между креслом и кроватью. Чёрт. Моё сознание на несколько минут, похоже, было отключено. — Джастин? — тихо, хриплым голосом прошипела я. — Что? — раздражённо кинул тот. — У меня то же самое.