Потухшее солнце.

*от лица Джастина* Мы так и стояли, смотря друг другу в глаза, пока я не прервал тишину: — Мне нужно идти, прости. Трэвор звал. Я убрал руки с её талии и холодок прошёлся по моей спине и рукам. — Ты дрожишь, тебе холодно? — она совсем не обратила внимания на то, что я сказал. Чёрт, почему она меня обжигает? Мне становится тепло, когда она смотрит на меня. — Нет, что ты. — я дотронулся рукой до её предплечья. — Ну, так я пойду, хорошо? Она погрустнела, как обычно, но кивнула головой, сглотнув. — Я ненадолго, обещаю. Скоро вернусь. — Хорошо. — услышал я и в несколько шагов оказался у двери, последний раз оглянувшись на девушку. Когда зашёл в свою комнату и открыл шкаф, я вспомнил, что оставил в её комнате толстовку. Хм, ну ладно. Может, так ей будет спокойнее. Я надел первую попавшуюся майку и пошёл на первый этаж, в кабинет мистера Барнса. Постучав, я услышал глухое «Входи.» и сделал это. — Что было в комнате дочери, когда я вошёл? — сухо произнёс мужчина. — Трэвор, я... — Я спрашиваю, что это было? Отвечай! — тот отвлёкся от своих бумаг и зло посмотрел на меня. — Мы... мы целовались. — заикаясь, произнёс я. Я правда теперь начал бояться этого человека. — Я говорил тебе найти с ней общий язык, но не в таком смысле! — я бы засмеялся, но не сейчас, когда он встал с места и больше не двигался. Пока. — Я здесь не виновен, мистер Барнс, правда... — начал я. — Хочешь сказать, что она сама на тебя накинулась? Да за кого ты меня держишь? — он вышел из-за стола и направился в мою сторону, остановившись в шагах пяти-шести. — Нет, вы меня не поняли... Это было по обоюдному согласию, сэр... Тот просто стоял, молча сжимая кулаки. — Ты не врёшь? — со злобой, но тихим голосом произнёс мужчина. — Зачем мне врать? Если бы она не хотела, я бы не стал этого делать. Да и она, я уверен, тоже. Я, по-моему, успокоился. — Если в твоём присутствии хоть один волосок упадёт с её головы, пеняй на себя. Уволить — это меньшее, что я сделаю для тебя. — Я понял вас, Трэвор. — вполголоса промямлил я. — Скройся и не попадайся мне сегодня на глаза. И я вышел из его кабинета. Зайдя на кухню, я выпил стакан апельсинового сока из холодильника и стал подниматься наверх. Мистер Барнс хоть и не участвует в каждом дне своей дочери, он хочет быть всегда в курсе её дел и защищать её как можно лучше. Я понимаю его. Я сам хочу этого. Ведь она такая зависимая. Словно лист дерева, летящий по ветру. Куда ветер направится, туда вместе с ним полетит и этот лист. Её нужно беречь. Постучав в дверь Эшли, я вошёл, не дожидаясь одобрения. Я знаю, что она ждёт меня. Войдя, я увидел, что она садится на кровати, свешивая ноги вниз, и выглядит сонной. — Ты спала? — тихо спрашиваю я, подсев к ней. — Нет... — вяло отвечает девушка. — Просто задремала. Я бросаю мимолётный взгляд на место, с которого она поднялась, и увидел свою толстовку. — Удобно было? — спросил её я с безобидной насмешкой, покосившись на кровать. — Очень. — она мило улыбнулась, ответив сарказмом, но продолжила: — Она очень мягкая и тёплая, подаришь её мне? — Конечно, она твоя. — не раздумывая ответил я. Плевать, что она моя любимая. — Спасибо. — она улыбнулась и потянулась ко мне, поцеловав в щёку. — Не за что. — покорно ответил я, не зная, что сказать ещё. — Зачем тебя звал папа? — невинно, всё ещё полусонно прощебетала девушка. Этого вопроса я не хотел больше всего. — Он хотел обсудить, как лучше оформить отчёт. — соврал я. Та смолкла, потому что для неё бессмысленно продолжать тему, в которой она ничего не смыслит. На это я и рассчитывал. — Что ты сегодня планируешь делать? — этот вопрос застал меня врасплох. — Почему ты спрашиваешь? — решил поинтересоваться я. — Хм, а нельзя? Я просто так. — смутилась та, опустив голову. — Да нет же, можно. Кто сказал? — поднял её голову за подбородок я и повернул к себе, чтобы заглянуть в глаза. — Не знаю. — её голос был тихим до сих пор, будто громкие слова дорого стоят. — Не смущайся, я сегодня ничего не хочу, а ты? — А я хочу спать, потому что кое-кто разбудил меня ни свет ни заря! — она говорила это с улыбкой, когда на её месте я, может быть, злился. Хоть немного. — Будем спать? — и я засмеялся, потому что это звучит не просто двояко, а ещё и очень странно. Эшли тоже засмеялась и, легко толкнув меня в плечо, завалилась обратно на толстовку. Я чуть продвинулся с помощью рук на середину кровати и примостился рядом с ней, но не слишком близко: не хочу стеснять её. Мы ещё ужасно далеки друг от друга, чтобы лежать в обнимку. Хотя, мне кажется, что я знаю её уже давно. — Ты серьёзно это сказал? — нарушила тишину голубоглазая. — Ну, если ты хочешь, то пусть будет серьёзно. — я не знаю, почему я хотел этого. — То есть тебе всё равно? — спросила та, подняв голову и взглянув на меня. Чёрт. А должно быть не всё равно? Как это понять вообще? — Хм, я не знаю. Главное, чтобы ты этого хотела. — Просто лежать рядом или чего-то большего? — Боже мой, откуда в её голове такие мысли? — Я не могу пока что дать тебе это «большее»... — честно сказал ей я. Действительно, потому что её отец меня потом подвесит именно за то, чем я посягнул на его дочь. Бррр... — Отец... — выдала она и опустила голову, поджав губы и обняв толстовку. — Не делай так. — я придвинулся ближе к ней на локтях. — Мне нравится так делать. — заявила русая и опять поджала губы. — Я же когда-нибудь откушу тебе их! — произнёс с улыбкой я. — Попробуй! — вскрикнула Эшли и тут же перевернулась на живот, уткнувшись лицом в мою-её толстовку. Я начал её щекотать, а она — громко смеяться и ворочаться с бока на бок. Это всегда срабатывало. Я улучил момент и повернул её так, чтобы наши лица были друг напротив друга и всего лишь в сантиметрах десяти. — Я же говорил. — и я накрыл её губы своими, когда та приоткрыла их, чтобы отдышаться. Девушка ответила на мой поцелуй и обвила маленькими ручками шею, сильнее притягивая к себе.