Потухшее солнце.

Прошло около часа, когда я жутко захотела есть. Попробовала пошевелить ногами — вроде получается. И вот, совсем уже набравшись смелости, я откидываю одеяло и выдыхаю. Первый шаг преодолён. Теперь свешиваю ноги с кровати и сажусь, это тоже успешно. Теперь самое сложное — встать на ноги и дойти до кухни. Маршрут не из лёгких... Но я смогу. Неуверенно поставив босые ноги на пол, я ощутила каждой клеточкой стопы его прохладу. Медленно перенося вес тела на ноги, я судорожно дышала. Так трудно держать равновесие, словно снова учишься ходить. А ведь так и есть. Ну, вот, я стою. Но мне страшно, я боюсь упасть на такой холодный пол... Смотрю на свои ноги, еле стоящие на полу, и боюсь сделать даже шаг. Слышу, как открывается дверь, а затем восторженный крик папы: — О, Господи, Эшли! Ты стоишь на ногах! — он тут же подбежал ко мне и обнял. Так сильно, что у меня перехватило дыхание и я постучала по плечу виновника: — Пап, умоляю... — через одышку говорила я. — Ты сейчас задушишь... — Оу, оу, прости, Эш... Я на радостях... — начал оправдываться тот. — Ничего, всё в порядке. — сделав глубокий вдох, на выдохе проговорила я. — Я хотел тут предложить тебе поесть, так как мы с Джастином совсем про это забыли, уж прости ты нас... — говорил тот, но меня заинтересовало другое: — Где Джастин? — я всё-таки села, не могу стоять так долго. Отец замялся, но ответил: — Он внизу, на кухне, решил перекусить, вот я и подумал, что надо и тебе что-то принести. — Хорошо, я сейчас спущусь, только дай мне пару минут, ладно? — Хорошо, Эшли, мы ждём тебя внизу. «Мы». Хм, хорошо... — Пап? — остановила я мужчину, когда тот уже почти закрыл дверь. — Да, малышка? — вернулся в комнату папа. — Только не говори ему, что я спущусь, ладно? Почему? Зачем я ему это говорю? Тот сам не понял, но, согласившись, ушёл вниз. Тем временем я готовилась к новым ощущениям. Боже мой, не думала никогда, что будет так сложно. Я смогу. Посмотрев на пол, я стала снова вставать. На этот раз было не так страшно, как в предыдущий, и вот, я вновь на ногах. Первый шаг, мне нужно сделать шаг. Закрываю глаза, отрываю правую ногу от пола и тут же ставлю её обратно, но на пару сантиметров ближе к двери. Вау, получается! Дошагав таким темпом до двери и взявшись за ручку я глубоко вздохнула. Открыв дверь, я, опираясь на ту же ручку, сделала ещё несколько шагов и закрыла её. Теперь лестница. Слышу глухое: — Хэй, что это? Дверь? Джастин... Что ж такое со мной, когда я наедине с тобой?.. Усмехнувшись самой себе, что заговорила стихами, я сделала ещё несколько шагов до перил лестницы. Папа тем временем что-то говорил Джастину, но мне было не разобрать из-за своего томного дыхания. Ну, вот и ступеньки. Одна... две... три... четыре... Внизу я уже быстрее пошагала на кухню. — Эшли? — Джастин в недоумении проглотил что-то, не прожевав, затем поморщился. — Джастин, всё в порядке? — задала вопрос я, сделав пару шагов вглубь комнаты. — Да, кхм, всё нормально. — оповестил меня тот. Ну и славно. Я, улыбнувшись уголками губ, наконец села за стол. — Гренки? Молоко? — спросил отец, улыбаясь. Я сразу улыбнулась, обнажая все 32 зуба, так как обожаю, когда папа делает мои любимые сахарные гренки. Тот поставил передо мной тарелку с лакомством и стакан, в который тут же налил молоко. Я, счастливая, начала трапезу. — Приятного аппетита, Эшли. — неожиданно прозвучало от Джастина, уже закончившего перекус. — Спасибо.