Хижина

Что-то случилось, и она знала это. Белоснежка наблюдала из окна, как ее мачеха и тенью следующий за ней вор возвращались в замок. Улыбка украсила ее губы, когда она увидела, что разбойник действительно цел. Ставки на то, что же произошло с парой, во дворце начали делать еще неделю назад, когда те пропали. Некоторые предполагали, что они погибли. Когда они не вернулись в первую ночь, Белоснежка испугалась. Что, если что-то случилось? Что, если они действительно наткнулись на летающих обезьян? Что, если они ранены? Что, если они сражались и проиграли? Прекрасный пытался успокоить жену, напоминая о том, как сильна Реджина. Принцесса понимала это. Она не понаслышке знала, сколько ее мачехе пришлось пережить, но все равно не могла справиться с тревогой. Лишь мысль о том, что вор отправился вместе с ней, немного успокаивала женщину. Он ведь Робин Гуд – Принц воров. Он самый искусный лучник во всем Зачарованном лесу. Он помог и ей, когда она была в бегах. Он был талантливым охотником и верным другом. Она знала, что если кто-то и мог защитить Королеву, то это именно он. И, кажется, он справился со своей миссией. Пара вошла в замок. Реджина шла царственной походкой, но ее движения были не столь грациозными, как обычно. Она казалась скованной, как будто ей было больно, но она старалась не показывать этого. Принцесса нахмурилась, заметив, как рука разбойника легла на спину Королевы, когда та оступилась и тут же схватилась за собственное бедро, не рассчитав высоту ступени. Они оба казались взволнованными. Белоснежка могла только предполагать, что же произошло: сблизились ли они за неделю, что провели вне стен замка, или же непреодолимая стена, что Королева выстроила вокруг себя, стала только выше. – Если твоя жизнь тебе дорога, убери от меня руки, – ядовито прошипела Королева. – Хорошо, – глухо ответил мужчина. Белоснежка вздохнула. Втайне она надеялась, что время, проведенное вместе, пошло им на пользу. Как только ей сообщили о том, что пара возвращается, она смогла вздохнуть с облегчением: они оба были живы. Но ее голову тут же заняли другие раздумья. Где же они пропадали всю эту неделю? Принцесса перебирала всевозможные варианты, но очень быстро перешла к не слишком приличным мыслям. Женщина покраснела. На ее белоснежной коже это было особенно заметно. Она ничего не могла с собой поделать. Она хотела счастья для мачехи. Несмотря на все произошедшее между ними, Реджина была ее подругой, и она ее любила. Королева была рядом, когда Белоснежка нуждалась в материнской опеке: она заботилась о ней, кормила ее и заплетала косы. Это было все, о чем Принцесса могла мечтать в юном возрасте. Но вскоре все закончилось. Снежка простила ее. Они слишком хорошо знали друг друга. Принцесса не могла не понимать причин, которые толкнули мачеху на такие отчаянные поступки. Хотя она никогда не оправдывала их, но, как женщина, могла понять. Реджина была первым человеком, кто рассказал ей о настоящей любви. В день, когда они впервые встретились, когда Миллс спасла ее от падения с лошади, она впервые узнала, что существует возможность выражать свое расположение незнакомым людям творя добро. Позже Королева объяснила ей, что любовь – это магия, самая сильная магия на свете. Белоснежка пронесла эти слова через всю свою жизнь. Когда она встретила Дэвида, то поняла, что испытывает именно то чувство, о котором ей говорила Реджина. Магию, настоящую любовь. Она всей душой желала, чтобы ее мачеха тоже ее обрела. Поэтому, когда в первый день пребывания в Зачарованном лесу Робин Гуд спас их от нападения обезьян, она обрадовалась. Она точно знала, видела: между ним и Королевой есть искры. Она могла это почти ощутить, когда смотрела на них. Подтверждение ее догадок нашлось позже, когда Белоснежка спросила у мачехи, что та думает о разбойнике. Миллс ответила, что от него пахнет лесом, пытаясь таким образом закончить разговор и не обнажать истинные чувства. Хотя, Принцесса сомневалась в том, что Реджина сама до конца понимает, что чувствует. Это было так давно. Слишком давно Королева открывалась, слишком давно любила и была любима в ответ. Но Белоснежка, как неисправимый оптимист, была уверена, что это лишь вопрос времени, рано или поздно Королева найдет путь к своему счастью. Тайно Принцесса надеялась, что именно Робин станет настоящей любовью мачехи. Она изучала голубые глаза и загорелую кожу мужчины, и уже представляла, какими будут дети у этой пары. Картинка рисовалась чудесная. Чуть не засмеявшись собственным мыслям, Белоснежка посмотрела на подошедшую Королеву: – Реджина! – Снежка, – автоматически ответила женщина. Принцесса бросилась вперед, чтобы обнять мачеху, но вовремя остановила себя. Миллс вздрогнула, будто испугавшись, что ей могут причинить боль, но тут же взяла себя в руки. Это не укрылось от глаз падчерицы. – Реджина, ты в порядке? Только сейчас Принцесса поняла, что на Миллс совсем не та одежда, в которой она покидала замок неделю назад. Исчезло изысканное платье... Вместо него на женщине были свободные брюки, сапоги и мужская рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, из-за ворота которой виден корсет. Странный образ завершал накинутый сверху темно-зеленый плащ, явно позаимствованный у Робина. Фактически вся одежда выглядела так, будто Королева воспользовалась гардеробом разбойника. Реджина не ответила на вопрос, и взгляд Принцессы устремился к мужчине. Его одежда тоже отличалась от прежней, а из-за расстегнутой сверху рубашки можно было разглядеть шрам, который начинался где-то за ухом вора и проходил через всю грудь. Его лицо не выражало ничего, что помогло бы Белоснежке получить ответы на интересующие ее вопросы. Вся эта картина лишь добавила подозрений и страхов и без того взволнованной женщине. Она перевела взгляд обратно на мачеху. Та обреченно вздохнула и умоляюще посмотрела на Принцессу. Королева надеялась, что падчерице хватит догадливости оставить ее сейчас в покое и отложить расспросы на потом. Белоснежка поняла: – Почему бы вам не пойти к себе? Я думаю, вам нужен отдых и горячая пища. Реджина благодарно кивнула в ответ. Пусть сейчас и не удалось понять, что же произошло между Королевой и вором, но Принцесса это обязательно выяснит позже.

***

Около недели назад

Реджина проснулась от невыносимого жжения. Ее нога будто разрывалась изнутри. Женщина опустила руку на бедро, но тут же отдернула ее: кожа горела от малейшего прикосновения. Она пыталась сдвинуться, чтобы увидеть собственную ногу, но не смогла. Каждое движение, каждый вздох приносили новую вспышку боли. Не выдерживая этой пытки, Королева закричала. Она сорвала одеяла, прикрывавшее поврежденные участки тела, и попыталась пошевелить ногой, но от этого стало только хуже. Вновь раздался пронзительный крик. Она не могла дышать. Все внутри горело, будто под ней была не постель, а костер. По щекам потекли слезы. Реджина мечтала лишь о том, чтобы это закончилось, но ничего не могла сделать. Еще один отчаянный крик вырвался из груди, когда она почувствовала чужие руки, что обхватили ее и оторвали от постели. Она поняла, что движется. Ее куда-то несли и довольно быстро. Брюнетка попыталась открыть глаза, чтобы увидеть, кто держит ее, но не смогла. Через мгновенье она почувствовала прохладу: ее погрузили в воду, а корсет полностью расстегнули. Миллс попыталась разлепить веки. Перед глазами поплыли белые пятна, а потом все померкло. Когда женщина очнулась, то почувствовала, что лежит на траве, а легкий ветерок треплет волосы. Она наконец-то почувствовала комфорт, но это не продлилось долго. Вдруг тело пронзило резкой болью, казалось, еще более сильной, чем раньше. Реджина ощутила, будто кожа на ноге трескается, образуя все новые раны. Она издала леденящий кровь крик. Ее снова подняли. В следующий миг она провалилась в темноту.

***

Когда она очнулась в следующий раз, то поняла, что находится не на кровати. Королева сидела прямо, а травмированная нога покоилась на подушках. Она моргнула, пытаясь отогнать остатки сна, и осмотрелась. Судя по положению солнца, был полдень. Она сидела на подобии огромного деревянного кресла, которое, казалось, специально также смягчили подушками. Ноги не ощущались вовсе. Женщина взглянула вниз, чтобы понять, в чем дело, но увидела лишь белую ткань. Ее нога была снова забинтована, но на этот раз более плотно. Вор, должно быть, нашел этот материал, чтобы остановить кровотечение. Реджина немного сдвинулась, пытаясь найти более удобную позу, но вдруг замерла, не почувствовав боли. Выждав немного, она снова пошевелилась. Ничего. Легкая улыбка появилась на ее лице, но в этот момент ее пронзило осознание: она не чувствует не только боль, она не чувствует вообще ничего ниже талии. Порывисто опустив руки вниз, она прикоснулась к бедру и слегка сжала пальцы. Ничего! Раздраженно выдохнув, она дернула бинт, пытаясь снять его. – Эй! Что ты делаешь?! Реджина вскинула голову, находя источник звука. Вор вошел в дверь слева. Она заметила в его руках вязанку дров, вероятно, для разведения огня. Но, когда Робин увидел, что она пытается снять бинты, он чуть не уронил свою ношу. – Стоп! Стоп! Стоп! – воскликнул он, складывая поленья у очага. Локсли бросился к женщине и одним быстрым движением схватил ее руки, убирая их от травмированных участков тела. – Отпусти меня, вор! – взвилась Королева. – Ваше Величество, вы не должны снимать повязки, – начал он, но она не слушала. Миллс не могла чувствовать ноги, и ей необходимо было знать почему. Она пыталась вырваться из крепкого захвата разбойника, но он лишь прижал ее запястья к спинке кресла: – Реджина! Она замерла, услышав свое имя. Снова. Женщина уставилась на мужчину, что держал ее и не позволял пошевелиться. Каждый раз, когда он произносил ее имя, она, казалось, замирала. Словно у него было какое-то заклинание, которое действовало только на нее. Реджина посмотрела в его глаза. Мужчина и женщина опять были рядом, почти как в ту ночь, когда он кормил ее и когда она почти поцеловала его. На мгновенье она задумалась о том, почему же не сделала этого. Он был так близко, и она отчетливо видела, что он тоже этого хотел. Локсли отстранился, поправляя подушки, и брюнетка вдруг вспомнила почему. Его запястье. Татуировка льва. Родственные души. Она прерывисто вздохнула, когда он приподнял ее поврежденную ногу и удобнее уложил на подушку. – Вы что-нибудь почувствовали, миледи? – Робин поднял голову и удивленно посмотрел на женщину. – Я... нет... – ответила она, опустив глаза, не выдерживая его пристального взгляда, – нет, на самом деле я ничего не чувствую. Разбойник только кивнул, как будто это был именно тот ответ, которого он ожидал. – Ты знаешь? – нахмурилась Реджина. Мужчина снова кивнул. – Откуда? – недоверчиво спросила она. Локсли тяжело вздохнул, взбил одну из подушек и, наконец, заговорил: – Я приложил для этого некоторые усилия. – Ты обездвижил меня? Зачем? – ошеломленно спросила Королева. – Это был единственный способ... – его голос затих, будто то, что он собирался сказать, причиняло ему боль. Его пальцы бессознательно начали вырисовывать круги на ее ноге. Реджина не могла это почувствовать, но наблюдала за движением его сильных рук. Он нервничал. Она видела его состояние, и это совсем не помогало ей успокоить собственные нервы. – Вор? – Почему ты так меня называешь? – он поднял голову и встретился с ней взглядом. – Я всегда так тебя называла. – Нет, – возразил он, покачав головой, – не всегда. Прошлой ночью называла иначе. Женщина недоуменно уставилась на него, заметив горечь в его взгляде. Возможно, она недооценила то, что ее слова значат для него? Прикрыв глаза и собравшись с мыслями, она заговорила: – И как же мне тебя называть? – По имени, – в мужских глазах мелькнула почти детская обида. Локсли больше ничего не сказал, а лишь продолжил изучать ее. Под этим взглядом Королеве стало неуютно, на мгновенье она отвела глаза, но затем снова посмотрела на разбойника. – Робин, – мягко произнесла Миллс. Ей показалось, что при этом на мужском лице появилась легкая улыбка. На душе вдруг стало тепло. Реджина с удивлением обнаружила, что ему очень подходит это имя. Произносить его было гораздо приятнее, чем прозвище, которое она дала ему – «вор». – Итак, Робин, ты собираешься объяснить мне, почему мои ноги онемели, и я ничего не чувствую? – Я сделал это, чтобы унять крик, – ответил он мгновенно. Она замолчала. По позвоночнику прошелся неприятный холодок. Крик? Какой крик? Воспоминания, словно цунами, нахлынули неожиданно. Было много крови. Казалось, едва ли возможно ее остановить. Она плакала, кричала, билась в агонии, но ничто не могло заглушить боль. Боль. Было безумно больно. Она вспомнила, что теряла сознание бесчисленное количество раз, но он всегда был рядом, держал ее и оберегал. Он был там все это время. Он следил за ее состоянием. И, видимо, он купал ее. Она осознала это, когда осмотрела свою одежду. На ней больше не было окровавленного платья. Его сменили свободная рубашка и штаны, закатанные так, чтобы ткань не соприкасалась с ранами. Он переодел ее. Внезапно Реджина почувствовала себя совершенно незащищенной перед этим мужчиной, словно она сидела перед ним голой. Королева не стеснялась своего тела, совсем наоборот, но сейчас все было иначе. Он видел ее в момент абсолютной беспомощности. Видел, купал и заботился. Это было слишком интимно. Мурашки побежали по спине. Может быть, это был порыв благодарности или влечение, она не знала. – Спасибо, – выдохнула брюнетка. – Что? – удивленно поднял брови Локсли. – Ты слышал меня. Робин улыбнулся лишь уголками губ. Реджина же вдруг подумала, что он выглядит довольно привлекательно в полуденном свете: загорелое лицо, волевой подбородок и чистые глаза, что снова пытливо изучали ее. Интересно, о чем он думает? – Где мы находимся? – спросила женщина, прерывая затянувшуюся паузу. Он обернулся и обвел рукой комнату: – Добро пожаловать, в лагерь Славных ребят, миледи. – Что? Нет, этого не может... – Я полагаю, что может, – улыбнулся разбойник. – Ты принес меня сюда? – Это было не далеко, и это единственное место, где я мог найти постельное белье и необходимые расходные материалы. Королева скептически фыркнула. Она не могла поверить, что он принес ее, Злую Королеву, в самое сердце своего лагеря. Все знали, что местонахождение лагеря Славных ребят было строжайшим секретом. Ходили слухи, что Принц воров сам выбирал его расположение. Реджина же была слишком увлечена поисками Белоснежки и не слишком активно стремилась найти это тайное убежище. Но теперь, оказавшись внутри него, она с интересом осмотрелась. Они находились в уютном домике, который подошел бы лесникам: небольшой, но вместительный. Множество произведений искусства украшали его стены: от гобеленов до гребней. Некоторые вещи валялись вне всякого порядка, выдавая, что дом жилой. На стене справа находилось большое окно, стекло которого было укреплено, чтобы сдержать любое нападение извне. В дальнем углу было место для чтения. Книги лежали на полу: огромные фолианты перемешались с маленькими красочными книжицами. Миллс заметила среди этого хаоса детские игрушки. – Это твой дом? – поинтересовалась Королева. – Ты наблюдательна. Что выдало? Луки? – Локсли указал на стену, где висели множество луков разных размеров и стилей: одни длинные, другие короткие, некоторые широкие, а некоторые тонкие. Она была поражена, увидев их количество. Но, казалось, все они расположены на своем месте. Реджина даже не заметила их, пока мужчина не заговорил об этом. – Нет. – Тогда что? – Запах. Робин выглядел растерянным. Он нахмурился и вопросительно посмотрел на женщину, прося уточнить, что она имеет в виду. Реджина прочистила горло: – Здесь пахнет лесом... – И что? – От тебя пахнет лесом, – выдохнула она. – Неужели? – Да. Не в силах сдержать улыбку, Робин прикусил нижнюю губу. – Проголодались, миледи? – сменил тему разбойник. – Что? – переспросила Миллс, стряхивая оцепенение. Он жестом указал на камин, где готовилась пища. – О, да, – ответила она. Желудок, согласившись с хозяйкой, заурчал. – Я думаю, что мое тело оценит что-то горячее, кроме супа. Робин улыбнулся. – Как пожелаете.