Рождественская колыбельная

— Пойдём смотреть на звёзды? В карих глазах появилось недоумение. — Киллиан, я…не разбираюсь в созвездиях. — Зато я разбираюсь, — подмигнул Джонс. Эмма слабо улыбнулась и последовала за ним. У двери пират обернулся и напомнил: — И возьми мой плащ — не хватало ещё, чтобы ты простудилась. Не смотри на меня так Свон, мне правда придётся споить тебя ромом, если ты заболеешь. А женский алкоголизм… — в общем, Эмма в итоге получила плащ, а пират — лёгкий подзатыльник, прежде чем они оказались на палубе.       Усыпанное звёздами небо горело от их холодного нежного блеска. Желтоватые, белоснежные, розовые огоньки тонули в полупрозрачной молочной дымке, завораживая взгляд и наполняя душу странным спокойствием и гармонией. Пират и Спасительница в его плаще стояли совсем рядом у самого края кормы: — Что бы ни происходило в мире, они всё так же равнодушно светят с небес…мне всегда грустно смотреть на небо ночью, — Эмма поплотнее закуталась в чёрный плащ. — И всё же оно притягивает меня, я тогда смотрела на него прежде, чем заснуть на твоей палубе, — едва слышно добавила она. — Да, ты выбрала для этого самое удачное место, — Джонс усмехнулся. — А если бы ещё меня позвала… — Так, я не за этим пришла на твой корабль. И вообще я не знала, что он твой, просто хотела согреться…- Эмма прикусила язык, осознав двусмысленность этой фразы. В голубых глазах полыхнул огонь. — Если нужно согреться, ты только скажи, я помогу, — прошептал Киллиан, почти касаясь губами её щеки. — Не сомневаюсь, но твоей палубе я доверяю больше, — Эмма фыркнула, надеясь, что пират не слышит, как бешено стучит её сердце. — Вот как? А зря, лапочка… — в этот момент пират наступил на какую-то балку, и Эмма споткнулась, тут же оказавшись в его тёплых объятиях. Не дав ей опомниться, мужчина прижал её к мачте. — Моя палуба почти также коварна, как и я сам, — выдохнул он в её губы, а затем резко отстранился с довольной улыбкой, сложив руки на груди. – Ну, а теперь спрашивай. — Что? — Эмма изумлённо смотрела на пирата, мысленно распутывая клубок чувств, бушевавших в груди. Под его изучающим взглядом это получалось плохо. — Крюк, ты… — Я могу рассказать тебе про любое созвездие и про любую звезду, — продолжал капитан. — Пойдём, — он поманил её за собой. — Смотри. Проглотив не менее трёх язвительных реплик, Эмма всё же решила посмотреть в ту сторону, куда он указывал. — Видишь то яркое созвездие, похожее на ковш? — Большая Медведица? — спросила Эмма. — Именно. Знаешь её историю? Это Каллисто — несчастная возлюбленная одного олимпийского бога, Зевса. Его ревнивая жена Гера впоследствии превратила ее в медведя. Много лет спустя, все еще в образе медведя, Каллисто встретила Геру и сына Зевса, Аркаса. Он не узнал её и хотел убить, но Зевс вмешался и, чтобы избежать трагедии, расположил их обоих в небе, образуя созвездия Большой Медведицы и Волопаса. — Красивая легенда…но печальная. Интересно, сколько созвездий появилось благодаря Зевсу? — с улыбкой спросила Эмма. Киллиан издал короткий смешок. — А хороший вопрос, Свон. Буду в Аду — спрошу у его брата, — он снова подмигнул. — Ой, не зарекайся, Крюк. — Волнуешься за меня, лапочка? — Мечтать не вредно. — Эмма снова посмотрела на небо. — В детстве мне говорили, что раз в год медведица оживает и ходит по небу, а я всегда не понимала, почему группу странно расположенных звёзд называют животными, предметами или людьми, на которых они совсем не похожи. — Это просто символы, чтобы структурировать и оживить небосвод, сделать его близким и понятным для нас. Мы с братом часто обращались к Медведице, чтобы понять, где Северный Полюс, — улыбка Киллиана погасла. — Всем, что я знаю и умею, я обязан Лиаму. Эмма сочувственно взглянула на него: — Скучаешь по нему? — В моём сердце он всегда жив, — печальная улыбка проскользнула по губам пирата. — Мы ведь все должны во что-то верить, верно, Свон? Эмма отвела взгляд. Ей почему-то стало нестерпимо больно. — Вера — это не только сила, Киллиан. Ещё и слабость. — Почему ты тогда оказалась здесь? — пират не сводил с неё серьёзного, цепкого взгляда. — Я же сказала, я не знаю. Возможно, это Реджина так шутит на пару с Тёмным или Кора пакостит с того света. А может, феи. На следующее Рождество нужно выпросить у Голда заклинание для волшебного ограждения алкоголя от фей, –пронеслось в голове у Эммы. — Я не об этом, Свон. Почему ты вообще пошла гулять в лес, когда должна была греться у камина в обществе своей матери и вашей семьи? — Чем я занимаюсь в Рождество — тебя не касается, — резко ответила девушка. — Разумеется, нет, — Крюк наконец-то отвёл взгляд, и Эмма выдохнула. — Просто в отличие от тебя я прекрасно понимаю причину твоего страха. Страха поверить в то, что ты больше не одна, верно? — он снова посмотрел на неё. На его губах блуждала слабая улыбка, но синие глаза оставались серьёзными. Эмма сжалась, чувствуя, как сдавливает сердце. Проклятье, ну почему он такой проницательный? — А ты сам смог бы принять эту другую жизнь? — наконец выдавила она. Крюк резко втянул в себя воздух. — Я боялся бы другого, Эмма. Я слишком часто терял тех, кого любил. Эмма, я триста лет провёл в стране Питера Пэна, чтобы найти способ отомстить…отомстить за смерть Милы. В своём сердце я хранил лишь ненависть и безумное желание убить. Поверь, ты не знаешь, как это опустошает душу, убивая все лучшее, что в тебе есть, -пират с досады царапнул крюком какую-то доску на корме, и поднял голову, посмотрев прямо в глаза Эмме — Запомни, Свон: пока есть те, кто нас любит, нельзя их отталкивать. Эмме едва сдержалась, чтобы не обнять Джонса — столько боли было в пронзительных синих глазах. В итоге она решила просто отвлечь его. — Киллиан, что там за Медведицей? Мужчина неохотно перевёл взгляд на небо и, вздохнув, ответил: — Слева от верхушки ковша — Гончие Псы: северный и южный. В середине южного светит звезда Чара – та, что похожа на солнце. Правее и ниже — Волосы Вероники. Кстати, они похожи на твои, Свон. Эмма удивлённо посмотрела на собеседника: — Такие же длинные? — Нет, такие же растрёпанные, — он усмехнулся, получив тычок в бок. – Ай, Свон! Я же не сказал, что это несексуально. — в этот момент Эмма повторила предыдущий жест. — Ну ладно, Свон, успокойся, я же пошутил. Слева от Вероники - Лев. Тот самый, которого убил Геркулес. Внизу большой, а выше — львёнок, — Эмма улыбнулась, не заметив с какой нежностью он посмотрел на неё при последнем слове. — А вон там, далеко, тот крест, — пират указал куда-то влево. — Там находится созвездие Лебедь. Узнаёшь себя, Свон? — Эмма рассмеялась, тряхнув золотыми локонами. Киллиан мог чувствовать запах её волос, и это сводило с ума. — Лебедь…Звезда! Киллиан, смотри! — Эмма радовалась, как ребёнок, увидев, как один из огоньков, ярко вспыхнув, соскользнул с небосвода. — успел загадать желание? — девушка взглянула на него: её глаза горели от радости. — Моё желание не зависит от какой-то там звезды, лапочка, — прошептал Джонс. — Оно зависит от кое-кого другого. — с этими словами Джонс притянул девушку к себе и поцеловал, настойчиво, но очень нежно. Эмма таяла в его объятиях, как мороженное, а мир вокруг, казалось, загорелся разноцветными красками, словно огромное Северное Сияние. Лёгкие уже болели от нехватки кислорода, но им обоим было всё равно. Они просто стояли и целовались, всё крепче прижимаясь друг к другу. Наконец Джонс отстранился, пока ещё мог это сделать. По ощущениям это было похоже на то, как заживо сдирают кожу. Эмма схватилась за край кормы, пытаясь отдышаться. — Киллиан… — Тшш…ничего не говори. Прости. Нам наверное…пора вернуться. — Да, ты прав, — к Эмме медленно вернулось осознание реальности.       Вернувшись в каюту, она предупредила Джонса, чтобы он и не думал приближаться к её койке, на что пират ответил привычной усмешкой. Так или иначе, к утру она замёрзла, и ему пришлось обнять сонную девушку на всю оставшуюся ночь, рискуя утром быть отправленным на чаепитие к Кракену.