Рождественская колыбельная

      Тёплый солнечный свет затопил всё вокруг. Несколько лучей упали на лицо Эммы, отчего девушка открыла глаза и тут же, поморщившись, прикрыла их ладонью от невыносимого блеска. Где она? В доме у Мэри Маргарет она всегда спала с закрытыми шторами. А вот в Бостоне…так, как она оказалась в Бостоне? Неважно, она хочет спать. Эмма попыталась перевернуться на другой бок и обнаружила, что её что-то сдерживает, а именно крепкая мужская рука на талии, а её симпатичный обладатель сладко спит, уткнувшись в её волосы. Внезапно все события вчерашнего дня и даже ночи вихрем пронеслись в голове у Эммы, отчего она чуть не вскочила с кровати. И как он только посмел! Хотя, он и не такое мог посметь. Девушка усмехнулась. Самое ужасное было в том, что она не могла понять, что её злит больше: наличие пирата в её кровати или тот факт, что ей это нравится? Мысленно проклиная Джонса и свою собственную глупость, Эмма попыталась высвободиться из крепких объятий, но пират лишь крепче прижал её к себе и сонно промурлыкал: — Свон, спи…ещё рано. — Рано?! Джонс, уже полдень. Пират нехотя открыл глаза, прищурившись от солнца: — Умеешь же ты портить идиллию, лапочка. Если кто-то забыл, мы легли примерно в пять утра. — Это меня и пугает, — пробормотала Эмма, которая уже оказалась на свободе и теперь наспех натягивала одежду. Внезапно она резко остановилась, а её глаза расширились то ли от ужаса, то ли от удивления. — Эмма? — Джонс, резко став серьёзным, вскочил и вмиг оказался рядом с девушкой. — Что случилось? В ответ Эмма только подняла на него изумлённый взгляд и выдохнула: — Боб…он здесь. — Что? Свон, что ты… — он запнулся, увидев на её ладони маленький плод молочного цвета. — Волшебный боб, открывающий порталы? Это невозможно. В этом мире не осталось ни одного. Значит, всё это время он был у тебя? — А сам как думаешь? Осталась бы я здесь, если бы это было так? — огрызнулась Эмма и тут же пожалела, увидев, как потух взгляд синих глаз. –То есть, я имела в виду… Пират предостерегающе поднял ладонь: — Именно это ты и имела в виду, Свон, — мужчина нервно улыбнулся. — Я понимаю. Когда ты собираешься вернуться? — Д-думаю, сейчас. -Тогда жду тебя на палубе, как будешь готова, — он кивнул и вышел, оставив Эмму наедине со всеми сомнениями и страхами, а ещё целым клубком незнакомых чувств. Девушка бессильно опустилась на кровать. Столько времени она была здесь в этом чёртовом пальто, грела руки в карманах и ни разу не обнаружила там этот дурацкий боб. Его там определённо не было — он появился только утром. Вместе с этой мыслью к ней пришло странное осознание, что вопреки тому, как она безумно скучает по Генри, Мэри Маргарет, Дэвиду и остальным, она почти также безумно хочет остаться здесь, с Киллианом, потому что дом — это то место, по которому скучаешь, — вспомнились слова Нила, сказанные когда-то давно. А вчерашняя ночь ясно показала ей, что, как бы странно это ни звучало, здесь она чувствует себя дома. Здесь на «Весёлом Роджере» с его невероятно смелым и нахальным капитаном. Эмма грустно улыбнулась, вспоминая прошедшее Рождество. Ну, хватит. Её пора возвращаться. В Сторибруке все, наверное, с ума сходят, ищут её, а она тут сидит в каюте Крюка и размышляет о том, какой он чертовски красивый. Эмма тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли и, одевшись полностью, вышла на залитую солнцем палубу корабля.       Киллиан стоял к ней спиной и смотрел вдаль, куда-то за горизонт, видимо тоже о чём-то размышляя. Услышав шаги Эммы, он повернулся с привычной ленивой улыбкой. Совсем привычной, если не считать странной горечи в синих глазах: — Готова, красавица? Стараясь не утонуть в его взгляде, Эмма кивнула: — Да, мне пора. И, Киллиан…спасибо за Рождество. Оно было прекрасным…правда. Его взгляд потеплел: — И тебе спасибо, лапочка. На самом деле, если бы не ты, вчерашний день никогда не стал бы особенным для меня. Подожди… Джонс ненадолго скрылся в каюте, и, не успела растерянная Эмма спросить, что случилось, как он вернулся и мягко коснулся её запястья: — С Рождеством, Эмма. — пират осторожно надел на руку девушки тонкий серебряный браслет с маленькой фигуркой лебедя, который однако был настолько хорошо выгравирован, что можно было увидеть каждое пёрышко. — Совсем как живой… — Эмма восхищенно улыбнулась, осторожно дотрагиваясь до браслета. Вдруг её взгляд погрустнел — Но у меня нет для тебя подарка и… — пират мягко накрыл её ладонь своей. — Успокойся, милая. Подарки дарят не для того, чтобы получить что-то взамен. В ответ девушка порывисто обняла его: — Спасибо, Киллиан…за всё. Мягко прижимая её к себе, мужчина с наслаждением вдохнул запах её волос: — Прощай, Эмма…       Бросив боб на землю, Эмма в последний раз посмотрела на Джонса, словно ожидая поддержки. Тот лишь одобрительно кивнул. Сделав глубокий вдох, Эмма прыгнула в воронку, на ходу смахивая непрошеные слёзы.       Киллиан терпеливо дождался, пока воронка закроется. Он сжимал кулаки, сдерживая себя, чтобы не прыгнуть следом. Теперь мир снова станет обычным — это он знал точно.       Эмма подбежала к дому Чармингов, стараясь не обращать внимания на боль от ушибов — порталы никогда не отличались деликатностью. Молнией взлетев по лестнице, девушка громко постучала в дверь. Дверь открылась, и на пороге показалась совершенно спокойная Мэри Маргарет, которая тут же расцвела радостной улыбкой: — Эмма, дорогая… Как здорово, что ты зашла, проходи. — У вас что…всё в порядке? — Эмма так и застыла на пороге, растерянно уставившись на мать. — Конечно, — Мэри Маргарет удивлённо захлопала глазами. — Что-то произошло? — Просто, я была уверена, что вы меня ищете и… — Ах, ты об этом, всё хорошо, мы всё понимаем, — встревоженное лицо Белоснежки вновь вернулось в исходное положение. — Ты о чём? Я не отмечала с вами Рождество, меня почти целые сутки не было в Сторибруке, и никто этого не заметил? — Что ты, милая, мы всё знали, ты всё ясно объяснила в своём письме. Недоумение Эммы увеличилось вдвое. — В каком письме? — девушка наконец-то зашла в дом и повернулась к матери, сложив руки на груди. — Ну…как же…вот в этом, — Мэри Маргарет суетливо открыла тумбочку и вынула из среднего ящика аккуратно сложенный конверт с рождественской маркой, затем передала его дочери. На конверте стояло имя отправителя: Эмма Свон. Эмма несколько раз моргнула, прежде чем окончательно убедиться, что это не глюк. — Но я…не писала никаких писем, — она удивлённо посмотрела на Мэри Маргарет. Теперь настала её пора тревожиться: — Как не писала? Значит, ты не была ни на каком рождественском свидании с Крюком? — Нет, у нас всё было. В смысле… какое свидание, мы просто провели вместе Рождество, потому что я случайно оказалась в Зачарованном лесу. К её удивлению, Белоснежка радостно улыбнулась: — Значит, всё-таки в письме всё верно говорилось? – и, не дав Эмме что-либо ответить, она затараторила: — На самом деле, сначала мы с отцом немного встревожились, ведь капитан Крюк…вёл себя не лучшим образом тогда, в Зачарованном лесу, хотя он и помог нам. В принципе, он довольно симпатичный и смелый, возможно, даже добрый. Так или иначе, мы с папой всегда примем твой выбор. А он поцеловал тебя? Так и знала! Твои глаза так загорелись… — Кто кого поцеловал?! — Дэвид, жаривший блины на кухне, прямо в фартуке примчался в прихожую. Эмма едва сдержала смешок: истинный отец. Почти сразу за ним из своей комнаты прибежал Генри: — Привет, мам! — Генри, — при виде сына Эмма нежно улыбнулась, и уже через секунду он оказался в её крепких объятиях. — С Рождеством, малыш! — Спасибо, мам. Бабушка и дедушка уже передали мне твой подарок. Он потрясающий! А как ваше свидание с Крюком? — И ты туда же? Генри… — Всё в порядке, мам. Я одобряю, — усмехнулся парень, многозначительно переглянувшись с Белоснежкой. -…а ведь я ещё в той деревне заметила, что между вами проскочила искра, и он так на тебя смотрел… — мечтательно продолжала Мэри Маргарет. — На своём корабле он на тебя тоже только смотрел? — Дэвид угрожающе посмотрел на дочь. — Так, стоп. Мне нужно переодеться, — Эмма ловко проскользнула мимо романтично улыбающейся Белоснежки и уже сердитого принца. Глядя на отца, совсем не хотелось посвящать его в подробности ночи с Крюком. В смысле, Рождества с Крюком.       Захлопнув дверь своей комнаты, девушка торопливо развернула письмо. Оно было написано красивым, почти каллиграфическим, почерком. Говорилось там следующее: Дорогие Мэри Маргарет и Дэвид, Я от всей души поздравляю вас с Рождеством и пишу, чтобы сообщить, что сегодня буду праздновать его не с вами, а с Киллианом на его корабле. Не сердитесь. Да, это тот самый Крюк, но на самом деле вы его совсем не знаете. Он замечательный человек. Уверена, ваш праздник будет чудесным. Поцелуйте от меня Генри. Увидимся утром. С наступающим, Эмма       Эмма несколько раз перечитала письмо и ущипнула себя, чтобы убедиться, что она не спит, хотя сон — единственное логичное объяснение той череде странных событий, которые творились с ней со вчерашнего дня. Но она не спала, да и ушибы от приземления болели вполне реально. Эмма сердито швырнула письмо на кровать, нервно расхаживая по комнате. Это какая-то ошибка, что за бред? — девушка не заметила, как начала накручивать прядь волос на палец — верный признак того, что Эмма нервничает. Теоретически, девушка была согласна с каждой строчкой этого письма — не признать этого она не могла —, но это было сейчас, после того, как всё случилось. Она написала письмо из будущего? Нет, исключено. Таких экспериментов со временем не проводил даже Голд. Внезапно, её осенило. Наскоро переодевшись, Эмма сбежала вниз по лестнице, ища глазами Мэри Маргарет. Последняя пила чай на кухне и негромко беседовала с Дэвидом. Её глаза лучились спокойствием и счастьем, а взгляд немного рассеянно скользил по кухне, как было всегда, когда Белоснежка думала о чём-то приятном. — Мэри Маргарет! — взволнованно воскликнула Эмма, падая на стул рядом с матерью. — Эмма, вот, выпей чаю, — брюнетка придвинула девушке большую белую кружку с ароматным травянистым напитком. — Кто принёс письмо? — привычно обняв ладонями кружку, Эмма не сводила пытливого взгляда с Мэри. — Письмо? .. — чуть нахмурившись переспросила Мэри Маргарет. – Ах, да. Кажется, это был какой-то эльф, ну или мальчик в костюме эльфа. Я ещё подумала, что Белль решила организовать новогоднюю почту. — Без Санты? — Почему без Санты? Ворчун и Весельчак сказали, что видели его в лесу, когда ходили за большой праздничной ёлкой. Он попросил их петь немного тише (признаться, даже мы с отцом слышали их гимн)  — видимо ждал кого-то.       Все факты, как мозайка, сошлись в голове у Эммы: Санта в лесу, неизвестно откуда появившийся портал, неожиданная встреча с Крюком, волшебной боб в кармане пальто на утро, письмо, которое она не писала… Эмма так звонко рассмеялась, что Чарминги всерьёз засомневались, всё ли у неё хорошо. Последний раз Эмма так смеялась…явно не с ними. — Эмма, милая…- Дэвид с беспокойством посмотрел на дочь. — всё хорошо? — Абсолютно, — Эмма с трудом восстановила дыхание. — Просто я всё поняла. Когда-то, ещё в приюте, — кажется, мне было четырнадцать — я написала Санте письмо, после которого перестала верить в него, потому что ничего не сбылось. Я просила его устроить мне волшебное Рождество, в котором я попаду в приключение, обрету дом и…- что-то неуловимое промелькнуло в её взгляде — настоящую любовь. Кажется, он откопал это письмо только сейчас. — Так значит всё это — проделки Санта — Клауса? — глаза Белоснежки снова радостно засверкали. — Видимо, да, — Эмма всё ещё улыбалась. — Тогда нам всем стоит сказать ему «спасибо», — Дэвид приобнял жену и ласково посмотрел на дочь. — Я впервые услышал, какой чудесный смех у нашей Эммы. — Не только за это, — девушка подняла взгляд на родителей. Её глаза наполнились нежностью. — Знаете, я должна попросить у вас прощение…После Рождества, проведённого с Киллианом, я поняла одну важную вещь. С самого детства я была самым обычным детдомовским ребёнком: я была замкнутой и недоверчивой, особенно после того, как первая приёмная семья сдала меня обратно…я легко могла обидеть человека, потому что боялась ему довериться, и незаметно эта черта осталась со мной навсегда. Всю свою жизнь я жила с обидой на вас. Я оградила себя внутренней стеной, и, несмотря на огромное желание найти свой дом, в глубине души я не верила, что он вообще существует. Но… — она сглотнула и ещё крепче сжала руку Мэри Маргарет. — По сравнению с судьбами других детей, в моей было существенное отличие — меня никто не бросал. И у меня всегда были родители, которые любили и искали меня…И неважно, что мы нашли друг друга только сейчас — важно, что нашли. Я люблю вас…мама и папа. Глаза Белоснежки блестели от слёз. — Эмма…дочка, — она порывисто обняла девушку, крепко прижимая её к себе, будто и не было тех долгих 28 лет, и всё-таки они были. Дэвид обнял обеих девушек, пряча за сильными объятиями бурю чувств в душе:  — Здесь всегда твой дом, Эмма. Был, есть и будет.