Рождественская колыбельная

Солнце моё Ты повсюду разбросала краски, Так похоже на простые сказки Мамины.

      Отстранившись от Эммы, Киллиан опередил её гневную тираду меланхоличным замечанием: — Успокойся, Свон. Я не воспылал страстью, просто твои вопли могли привлечь огров, а сейчас они прошли мимо. — Кто вообще просил тебя вмешиваться? Я бы и сама справилась, — прошипела Эмма, чувствуя странную грусть от того, что поцелуй был всего лишь средством заставить её замолчать. - Оу, серьёзно? Так ты собиралась отметить с ограми Рождество? Простите, что помешал, миледи, — на губах пирата играла насмешливая улыбка. — Заткнись, Крюк. Я собиралась отметить Рождество с семьёй, а теперь вынуждена проводить его с…  — Чертовски привлекательным пиратом?  — Самовлюблённым до крайности павлином, — Эмма оттолкнула Джонса, направляясь обратно на пляж. Тот лишь фыркнул от смеха и последовал за ней. — Свон, ну перестань. Зачем портить такую прекрасную ночь…       Когда они вышли на берег, время приближалось к полуночи. — Свон, сколько можно продолжать меня игнорировать? Это ничем хорошим не закончится, вспомни, хотя бы наш чудесный моно-диалог на бобовом стебле. Эмма, шедшая впереди, устало вздохнула и повернулась к пирату. — И кстати, любимая, я бы тебя тогда не бросил. Надеюсь, теперь веришь? — Джонс подошёл к девушке ближе, заглядывая прямо в глаза. — Ты дрожишь…-неожиданно обеспокоенно добавил он, накинув ей на плечи свой плащ. От неожиданности Эмма растерялась, не зная, что сказать. А впрочем, она слишком устала, чтобы возражать, тем более в плаще ей было удивительно тепло и уютно. — Я джентльмен лапочка, не забывай, — подмигнул ей пират, точно прочитав её мысли. — Пойдём на корабль, а то совсем замёрзнешь. Оказавшись в тёплой каюте, Эмма почувствовала, что её снова клонит в сон. Она села на предложенную Джонсом койку и прислонилась к стене. Киллиан спустился в трюм, вернулся с огромной бутылкой тёмной жидкости и, налив её в стакан, протянул Эмме. — Что это? — Эмма настороженно поглядывала на содержимое. — А сама как думаешь, лапочка? Что ещё можно найти на пиратском корабле? Эмма фыркнула. — Про такое слово, как чай, не слышал? — Про такое слово, как благодарность не слышала? Эмма почувствовала укол совести. В конце концов ей и правда стоило перестать с ним пикироваться. По сути он спас ей жизнь, отдал свой плащ, привёл на корабль. А ведь мог бросить её там одну, наедине с холодом и свирепыми ограми. Ведь именно так всегда поступают пираты? — Спасибо…Киллиан, — она несмело взяла бокал из руки Джонса и отпила немного. Терпкая жидкость огнём побежала по горлу, наполняя тело теплом и приятной слабостью. — Не за что…Эмма, — в глазах Джонса плясали бесенята. Свон мельком осмотрела каюту капитана. Две койки, полка с какими-то книгами и свитками, небольшой стол у иллюминатора, на котором аккуратно лежали бумаги, перо и секстант. Кажется, эта вещь ему особенно дорога. — Ты что же, отмечаешь Рождество так? — спросила она. — Прости? Эмма посмотрела на него в упор. — Ни украшений, ни какого-либо праздничного убранства, ни гостей… Киллиан едва не подавился ромом от смеха: — Свон, не пей больше. Ты серьёзно решила, что «Весёлый Роджер» встретит тебя в гирляндах и с огромной наряженной ёлкой в каюте капитана? Вынужден тебя разочаровать, у меня даже фейерверка в трюме не припрятано. — Так не должно быть, — неожиданно для себя произнесла Эмма, и Джонс не понял, о чём она говорит: о гирляндах или о компании. Внезапно её взгляд наткнулся на кусок старого паруса, неприкаянно лежавший под второй койкой. Киллиан, который размышлял над её словами, не сразу услышал негромкий треск за спиной. — Свон? Какого дьявола ты режешь мою парусину? — воскликнул он, мгновенно оказавшись рядом с девушкой. Эмма подняла на него невинный взгляд. — Раз уж мы проводим Рождество так, нужно создать атмосферу праздника. Ты о Рождественских ангелах что-нибудь слышал? Её собеседник скептически хмыкнул: — К пиратам ангелы не приходят. Эмма неожиданно мягко улыбнулась ему, будто понимала, как никто:  — Ошибаешься.       Спустя каких-то полчаса каюту Киллиана Джонса украшала гирлянда из белоснежных рождественских ангелов. — Так-то лучше, — Эмма удовлетворённо посмотрела на свою работу. Тебе нравится, Крюк? — неожиданно она поняла, что пирата уже давно нет в каюте. Эмма вышла на палубу, но его не было и там. — Куда он делся? Сбежал от меня к ограм? — пронеслась в голове у девушки забавная мысль, когда за её спиной раздалось: — Потеряла меня, красавица? Эмма вздрогнула и обернулась: Джонс стоял перед ней и улыбался, а в руке держал странный, светящийся зелёным светом сосуд. — Что это такое? -Маленькое дополнение к декору, — подмигнул ей пират, возвращаясь в каюту. Последовав за ним, Эмма увидела, что изумрудное свечение исходило от множества светлячков, и скоро у каждого ангела появился свой собственный тёплый зелёный свет. — Боже, как красиво, — прошептала Эмма, не отводя взгляда от гирлянды. — Теперь тебя всё устраивает в моей каюте, лапочка? — Пират выжидающе посмотрел на Эмму. — Ну, почти, — Эмма загадочно улыбнулась и достала из сумки пачку рождественских шоколадных пряников, которые купила в «У бабушки» для праздника в доме четы Прекрасных. — Тащи обратно свой ром.       Вот уже два часа они сидели рядом с ангелами, запивая пряники ромом, шутили, смеялись и разговаривали обо всём на свете, всё больше понимая, как они удивительно похожи во всём от мировоззрения и желания обрести дом до общей шутки о том, что Румпельштильцхену очень пошёл бы фиолетовый ирокез. Внезапно Эмма осознала, что ей ещё никогда не было так уютно и хорошо, словно она знает Киллиана всю свою жизнь, словно она…дома. Эта простая мысль вдруг вспыхнула в её душе совсем как вон та упавшая звезда, только она не погаснет, она останется навсегда. Это Рождество Эмма Свон точно не забудет. — У тебя есть гитара? — блондинка кивнула в сторону старинного инструмента, украшенного витьеватой резьбой. — А, ну да есть, — Джонс взъерошил шевелюру. — Хочешь спеть мне серенаду, лапочка? — он пододвинулся так близко, что Эмма чувствовала его дыхание на своих губах. По телу пробежала приятная дрожь. Нужно было что-то делать. — Нет, колыбельную, — она ловко вывернулась из его объятий и взяла гитару в руки. — Серьёзно, Свон? — растерянный Джонс выглядел удивительно милым. Эмма снова села рядом с ним, расположив поудобнее гитару, и с наслаждением провела по струнам. Светлый минорный аккорд снова вернул её к воспоминаниям:  — Нянечка, спой ещё раз, ну спой! — Маленькая белокурая девочка сидела на коленях у пожилой женщины с добрыми лучистыми глазами и жалобно заглядывала ей в глаза. — Золотце, да я ведь только сегодня утром тебе пела, скоро ругаться начнут, а ты не в постели до сих пор…Мамочка с папочкой твои приедут, увезут тебя домой, а ты спать вовремя не ложишься, как же это? Малышка сразу же сникла. — Не приедет за мной никто, нянечка…Джейн забрали вчера, а Алексу ещё на прошлой неделе. Остались только я и Лили. Не нужна я никому, нянечка. — Ну что ты такое говоришь, — старушка суетливо обняла девочку. — Эмма, ну перестань, ну не плачь….Ну хорошо, хорошо, слушай…подай-ка мне гитару… И она пела. Негромко, своим чуть хрипловатым голосом. А Эмма смотрела на неё, не отрываясь, и ей казалось, что всё обязательно будет хорошо. И она больше никогда не будет плакать. Через два года старушки не стало, а вот колыбельную девочка запомнила, а потом сама научилась играть. И сейчас Эмма помнила её так же хорошо, как и восемнадцать лет назад. Она не глядя зажала знакомые струны и тихо запела: Так высоко в чёрном небе звёзды загорятся И не буду больше я бояться Темноты. Так далеко и так близко ещё день вчерашний… Ночь осталась до утра сторожить Мои сны. И огромный мир вдалеке будет сниться маленькой девочке, За её ресницами солнце целыми днями, Зажигает свет для Луны В этом мире не до войны Пусть ей снится пока Будто всё в её руках…       Киллиан словно зачарованный слушал девушку, прислонившись к стене. Его взгляд скользил по её светлым локонам, по нежному лицу, замечая лёгкий румянец и едва заметную грустную улыбку на губах. Почему-то вдруг непреодолимо захотелось её поцеловать, снова, но совсем по-другому, бережно, нежно, защитить от всего этого жестокого мира, где сиротами становятся из-за какой-то чудовищной несправедливой ошибки, где всё зло вообще одна большая ошибка. — Эмма…- хрипло позвал он. — Мм? — девушка задумчиво водила рукой по струнам, когда его голос вернул её на «Весёлый Роджер». — Пойдём смотреть на звёзды?