Сжигая мосты

      Тобиас не может прекратить нервничать, пока они ждут в парке; холодный февральский ветер проникает под его тонкое пальто. Место пустынно, что неудивительно в будний день в это время года; вот, вероятно, почему Эвелин выбрала этот сквер, чтобы встретиться.       — Она скоро придёт, — успокаивает его Трис, смотря вперёд столь же взволнованно, как и он. Но парень не уверен, что его мать вообще появится. Она явно ему не доверяет: они могли бы встретиться у неё дома или у него, или где-то ещё внутри. Не на покрывшемся льдом участке земли парка, которым пользуются в основном бездомные.       Его глаза улавливают фигуру, идущую с соседней улицы, слишком закутанную в пальто, чтобы рассказать о своём владельце больше. Вероятно, это она, и он смотрит, пока незнакомка не поворачивает в другую сторону. Парень расстроенно вздыхает.       — Тобиас, — голос Трис напряжен, и он быстро переводит свои глаза. Он сразу обращает своё внимание туда, куда устремлён её взгляд, — на другую женщину, надёжно защищённую от холода. Она, кажется, направляется прямо к ним.       — Это она, — шепчет он. Тобиас не совсем уверен, откуда это знает, — пожалуй, ему знакома ее походка. Но несмотря на это парень убеждён. И внезапно он — девятилетний ребёнок, смотрящий на свою мать, с которой не виделся до сих пор.       Его пальцы хватаются за перчатки Трис.       Никто из них ничего не говорит, когда женщина медленно, временами застывая, будто обдумывая свой побег, приближается к ним. Когда она меньше, чем в десяти футах от них, Эвелин останавливается, пристально глядя на Тобиаса. Мысли на её лице скрыты безразличием.       Он смотрит на неё и не может сделать что-то другое. Прошло уже почти два десятилетия с тех пор, как он последний раз видел её, и ему очень трудно соотнести все свои воспоминания с женщиной, стоящей перед ним. Его глаза бродят по её лицу, любуясь её носом с горбинкой, тонкой верхней губой, скулами, подбородком, — такими же отличительными чертами, которые он видит в зеркале каждый день. Не поразительно, что она в возрасте, и он рассматривает морщины, покрывающие её лицо и показывающие суровость её жизни, а затем встречается с ней взглядом.       Тобиас помнит эти глаза. Они такие же красивые темно-коричневые, почти черные, какими и всегда были, но в воспоминаниях этого парня они наполнены любовью. Но не сейчас.       Трис все-таки нарушает мертвую тишину, что повисла в воздухе. Шагая вперёд, она протягивает ту руку, которую Тобиас не сжимает.       — Эвелин, я Трис. Девушка Тобиаса.       Глаза взрослой женщины переходят к ней с любопытством, как будто она даже не заметила присутствия Трис до этого момента и не может представить, зачем она здесь. После нескольких долгих секунд она берет протянутую руку, коротко встряхивает и вновь смотрит на сына.       — Тобиас, — говорит она сдавленно. Он сглатывает, не имея соображения, что ответить или даже как к ней обратиться. — Ты выглядишь совсем как твой отец, — в её тоне беспристрастная отчужденность, что глубоко ранит Тобиаса. Он смотрел на неё и понял, что у них много общего в плане внешности, но она увидела в нем сходство лишь с Маркусом. Без этого сравнения он с радостью прожил бы всю жизнь, особенно от женщины, которая страдала с ним из-за этого человека.       Он отступает на полшага, даже сам того не осознавая, не реагируя на неожиданное нападение. Может быть, ему стоит просто уйти? Но прежде, чем он сможет сделать это, Трис встает между ними, её тело твёрдое.       — Внешность бывает обманчива, — в её голосе присутствует холодный гнев. — Он не похож на Маркуса.       Эвелин во второй раз обращает свой взор на Трис, её глаза двигаются вверх и вниз по всему росту девушки.       — Ты знаешь, — говорит она больше, чем немного пренебрежительно, — поверь мне, дорогая, ты ничего не узнаешь, пока не выйдешь за него замуж и не проживёшь с ним несколько лет.       Тобиас все больше намеревается уйти после такого ощутимого удара с её стороны. Судорожно вцепившись в руку Трис, он тянет её за собой. Очевидно, это было ошибкой.       Но его девушка не сдвигается с места. Она просто продолжает смотреть на его мать, твердо говоря:       — Я знаю Тобиаса уже почти двенадцать лет. И из этого срока мы восемнадцать месяцев вместе. Поверьте мне: он не похож на Маркуса в любом из способов решения этого вопроса.       Трис не совсем точно утверждает, поскольку они десять лет жили порознь, но сейчас девушка едва это замечает. Она почему-то убеждена в обратном. В ней нет никаких сомнений, когда она смотрит на женщину перед собой, желая убедить её в том, что Тобиас не тот человек, за которого Эвелин его принимает.       То, что она уверена в своих словах, придает ему сил, чтобы, наконец, проговорить:       — Прекрати, — заявляет он сжато, прерывая свою мать, которая открывает рот, намереваясь возразить. — Просто перестань. — Женщины удивленно смотрят на него, и Тобиас делает шаг ближе к матери, а Трис двигает к себе. — Я не хочу говорить о нем. Я не видел его десять лет, с тех пор как мне исполнилось восемнадцать. — Что-то, что нельзя прочитать, отображается на лице Эвелин. — И я планирую никогда больше его не видеть. — Его глубокие синие глаза встречаются с её карими. — Я здесь, чтобы поговорить с тобой. Хочу понять, есть ли какой-нибудь шанс для нас спустя двадцать лет.       На долю секунды ему кажется, что Эвелин сейчас повернётся и уйдёт, потому как её лицо искажается презрением. Но затем она сглатывает, её губы превращаются в тонкую линию.       — Хорошо, — она кивает, подчеркивая слово, — давай начнём с очевидного. Почему ты не навещал меня в тюрьме?       Тобиас с трудом не открывает рот на это заявление.       — Я не знал, где ты была, — бормочет он, — так как Маркус сказал мне, что ты уехала. — Его голос становится еле слышимым, когда он добавляет: — И что ты не хочешь больше быть моей матерью.       Эвелин усмехается, как будто Тобиас должен был понять тогда, что это абсурд. И он мог бы, если бы не был девятилетним брошенным и беззащитным мальчиком. Эвелин требуется время на осмысление его серьезности.       — Он тебе ничего не рассказал? — её брови поднимаются, а тон недоверчивый. — Мне казалось, что он пойдёт на все, лишь бы доказать тебе, насколько будет безнадежно идти против него.       Тобиас качает головой. За прошедший месяц он прокрутил много реплик своего отца в голове, пытаясь выяснить, были ли хоть какие-нибудь намеки с его стороны, которые он мог не заметить, но убедился, что ничего такого не было. Маркус хранил этот секрет очень тщательно, как и многие другие.       Эвелин длительно выдыхает, её лицо становится расстроенным.       — Я должна была догадаться, — женщина, наконец, лепечет с горечью. — Он навещал меня каждый месяц, напоминая мне, что он по-прежнему властвует, — её тон сердитый. — Он только и делал, что говорил, что если я расскажу про его насильственные действия по отношению к нам, то он убьет тебя. И обещал, что если я буду молчать, то, возможно, я увижу тебя. Я… должна была понять, что он в очередной раз лжёт.       Тишина снова воцаряется между ними; они оба переосмысливают предположения и возможности, которые утратили. Наконец, Трис интересуется:       — Зачем вы это сделали?       Глаза Эвелин смотрят на Трис, но не так враждебно на этот раз. Вместо этого она вдруг кажется усталой, словно вес десятилетий придавливает её.       — Он не оставил мне выбора, — отвечает она тихо. — Его угрозы убийством были все более частыми, и я знала, что он рано или поздно совершит это. И у него было слишком много друзей среди сотрудников полиции, которые ходили за мной по пятам и все ему сообщали. — Её взгляд перемещается на сына: — Я думала просто взять тебя и сбежать, но меня бы посчитали за похитителя, и риск быть пойманной был слишком высок, — уголок её рта дергается в злостной гримасе. — И тогда он убил бы нас обоих.       Тобиас качает головой, понимая ход её мыслей, по крайней мере, в некоторой степени. Нельзя сказать, что он не думал о том, чтобы убить Маркуса, когда был подростком, мечтая отыскать способ стать свободным, но теперь все их связи с Маркусом больше не существуют. Если бы он был в положении его матери, может, он довёл бы дело до конца?       — Ты жалеешь? — спрашивает он. Именно этот вопрос не давал ему покоя с тех пор, как он узнал о случившемся.       — Я не знаю, — Эвелин чувствует себя слабой. — Я жалею, что меня поймали и я не могла из-за этого видеться с тобой, — она смотрит вниз, её брови нахмурены. — А если бы мне удалось, наверное, я бы переживала по другим причинам, — женщина ведёт плечом. — Но ничего нельзя предугадать наперёд.       Это не совсем тот ответ, который он хотел услышать, но Тобиас так или иначе кивает. После всего, что Маркус сделал, он не винит Эвелин за такую неопределённость. Решив отдохнуть от этой темы, он спрашивает:       — Ты пыталась найти меня после того, как тебя освободили? — Вероятно, мазохист в нем хочет узнать это, хотя он понимает, что они потеряли десять лет, потому что он покинул город, да и в любом случае у них не было никаких вариантов.       Глаза Эвелин опускаются на землю, а стыд заполняет все её лицо.       — Я думала, что ты принял решение, Тобиас. Так что нет, я не пыталась. Я думала, что ты свяжешься со мной, если того пожелаешь.       Несмотря ни на что незначительная доля облегчения приливается к Тобиасу в ответ. По крайней мере, ему не придётся жить с чувством вины.       Как будто подтверждая его оправдание, Трис сжимает руку своего парня.       — Это не ваша вина, — говорит она сосредоточенно, но когда он смотрит на неё снизу вверх, Тобиас видит, что она глядит на Эвелин. — Не ваша. Маркус держал вас в неведении.       Его мать снова обращает внимание на Трис, но на этот раз их взаимодействие сильно отличается. Что-то бессловесное проходит между ними, когда их глаза встречаются, — женщина с женщиной.       — Это ваш шанс. Не упускайте его.       Холодный воздух становится все более ощутимым, когда Эвелин кивает, а след улыбки касается её рта.       — Ты права, — она все-таки признает. И Тобиас, стоящий рядом с ними, чувствует надежду в это, чего не ощущал слишком долго. Возможно, ему не поздно вновь обзавестись матерью.

***

      В итоге они продвигаются в квартиру Тобиаса, пытаясь скрыться от арктических ветров, поскольку они начали медленный процесс заполнения своих лет друг без друга.       — Хорошо, — говорит Эвелин, позволяя Тобиасу взять её пальто, когда она рассматривает его гостиную. Ее взгляд на секунду задерживается на единственном произведении искусства, которое украшает большую стену комнаты — Новогодний подарок Трис Тобиасу — до того как приступить к мебели и редким украшениям. — Немного просто, но мне нравится.       — Да, я пыталась уговорить его заполнить стены, — комментирует Трис, улыбаясь картине, — но он простой и обычный парень.       Эвелин улыбается и снова погружается в воспоминания.       — Я боялась, что он много возьмёт от своего отца, — она колеблется, по-видимому, пытаясь выяснить, как быть добрее перед добавлением: — Но если у тебя получается убеждать его в чем-то, то Маркус ни за что бы не позволил. — Тобиас решает принять эту небольшую деталь.       Кошки выбирают именно этот момент для появления, приветствуя их с обычным энтузиазмом, хотя ДС смотрит с опаской на незнакомку. Тобиас не пропускает того факта, как мать открывает рот, видя их.       Обращаясь к Трис, она говорит почти благоговейным голосом:       — И Тобиас, конечно, гораздо лучше, чем его отец, если у вас есть домашние животные.       Тобиас криво усмехается, понимая ошибку своей матери и гордясь тем, что отличается. Домашние животные — ещё один факт, в чем отказывал Маркус, но он — не его отец.       — На самом деле, они мои, — его губы шевелятся от изумленного выражения Эвелин. — Я приютил их несколько лет назад в Бостоне. — Мягко улыбается Трис, продолжая: — Но, думаю, можно справедливо сказать, что они на данный момент считают себя её.       Его девушка тоже улыбается, присаживаясь на корточки, чтобы погладить нервного ДС.       — Да, пришлось попотеть, чтобы победить этого парня, — она почесывает коту шею, явно наслаждаясь тем, как жадно он реагирует, по сравнению с тем, как привык убегать и прятаться. — Он застенчивый, но сейчас я практически живу здесь, поэтому он уже доверяет мне.       Все замолкают, пока Трис, кажется, понимает, что только что сказала. Она смотрит на кота и закусывает губу неуверенно, с легким румянцем, начинающим подниматься вверх по щекам. Но Тобиас чувствует огромную ухмылку на своём лице, упиваясь мыслью, что Трис кажется, что она живёт с ним.       Эвелин, с другой стороны, удивлена этим.       — Так это квартира только Тобиаса? — Она вопросительно смотрит на сына, до того как перевести глаза на Трис: — Ты не живёшь здесь?       — Гм, нет, — она неловко царапает затылок, когда поднимается на ноги. — В смысле, мне кажется так иногда, но нет. Во всяком случае, пока.       — Вскоре, однако, надеюсь, — решает Тобиас произнести, устремляя свой взор на Трис. Она тоже смотрит на него, сомневаясь сначала, но все более уверенно, чем дольше не отводит взгляд.       — Скоро, — она наконец соглашается, и мягкая улыбка играет на губах.       Когда они вместе поворачиваются к матери и переходят к разговору с ней, Тобиас не может сопротивляться ощущению, что этот день пройдёт очень хорошо.

***

      Эвелин осталась на ужин, что удивило всех, но что оказалось прекрасным дополнением ко всему. Есть что-то потрясающее в том, чтобы просто сидеть и кушать вместе, отгоняя кошек от стола, что их связывает куда больше, чем напряженная беседа в парке.       — Увидимся на следующей неделе, — лепечет она, а глаза слезятся, когда готовится выйти.       — Конечно, — соглашается Трис, потянув пожилую женщину в нежное объятие. Эвелин отвечает на него, но не решается обнять сына.       На секунду они застывают, не зная, как продолжить, но потом сжимают друг друга так, как нуждались в течение многих лет. В порыве эмоций его сердце сдавливает немного.       — Я люблю тебя, — шепчет его мать, когда выходит за порог.       Он реагирует бессознательно, но так, как он считает правильным.       — Я тоже люблю тебя, мам.       Они держатся друг за друга несколько мгновений, а потом Эвелин уходит, и он смотрит ей вслед, чувствуя себя так, словно с каждым шагом она одновременно отнимает и отдаёт ему его часть. Это странно исцеляет его.       — С тобой все хорошо? — спрашивает Трис, обнимая его.       — Лучше, чем хорошо. — Он запирает дверь, а затем подходит к Трис и опускает подбородок на макушку. — Я не понимал, как мне это нужно, — он выпускает искреннюю улыбку. — Спасибо, кстати, — добавляет он. — Ты была восхитительна с ней.       Он чувствует её кивок, волосы Трис прижимаются к его шее.       — Я рада, что была с тобой. Думаю, для неё было легче довериться женщине в этом плане. — Возможно, это так, и он принимает её слова молча; его сознание переживает все темы, на которых они сегодня зацикливали внимание. Одна, конечно же, выделяется.       — Так когда ты переезжаешь, Трис? — спрашивает он прямо, не желая быть уклончивым.       Но Трис намного меньше хочет обсуждать это сейчас.       — Тобиас, — её тон мягкий, — ты знаешь, что я люблю тебя, и имела в виду именно то, что сказала, но ты не должен предлагать мне это сегодня. Получается, я воспользуюсь всем, что произошло с тобой в этот день.       Тобиас смеется.       — Воспользуешься? — Он пятится достаточно, чтобы видеть её. — В каком смысле? Я не пьян и, само собой, думаю ясно, и это будет ложью, если скажу, что не думал об этом до сегодняшнего дня. — Он качает головой, и Трис осознаёт, как он искренне пытается убедить её рассуждать логически. — Трис, я хочу видеть тебя здесь. Сегодня, завтра, когда ты будешь готова, — я не собираюсь менять своё решение.       Она молчит, когда обдумывает это. Тобиас замечает, что уголки её рта подёргиваются, и сразу понимает ответ, в связи с чем внезапно не желает сдерживать своё волнение. Быстро движется в комнату, начиная выкидывать одежду из шкафа в сторону, очищая половину.       Он находится в процессе сброса кучки старых предметов на полу, полагая, что пожертвует ими, чтобы освободить место, но понимает, что Трис стоит в дверях и следит за ним. Ей смешно от его рвения.       — Какие полки ты хочешь? — спрашивает он без предисловий. — Или хочешь привезти сюда свой шкаф? — Он осматривается вокруг, выясняя, куда можно будет его поставить. — Для него найдём место. Или что-нибудь изменим. Я согласен, мне без разницы.       Смех выходит из неё, и он встречает её взгляд, когда широко ухмыляется радости на их лицах.       — Я привезу свой шкаф, — она успокаивает его, подходит ближе, поднимает руки и притягивает к себе за рубашку. Тобиас наклоняется, чтобы коснуться своими губами её; поцелуй неловкий, так как он не может перестать улыбаться. — Но Кристине понадобится время на поиск новой соседки, так что я должна предупредить её. В конце следующего месяца тебя устроит?       — Абсолютно, — он выдыхает и снова целует её, но на этот раз глубже. — Скоро ты будешь жить со мной.