Как в сказке

АННАБЕТ ___________________

      ― Где она? ― твердо проговорила я. ― Говори мне, где она!       ― Бет, я не могу... ― начал было Перси, но его прервали.       ― Ответь мне! ― крикнула я, вскинув руку. ― Где Талия?!       ― Я не могу тебе сказать! ― так же громко ответил Перси. ― Это запрещено.       ― Какая разница? Она моя подруга, она мне почти как сестра. Ты же должен понимать. Я не могу ее бросить.       ― Ты ее не бросаешь, просто тебе нельзя ее видеть. Никому нельзя.       ― Дай мне ее увидеть, Перси, ― потребовала я. ― Пожалуйста! Я не хочу, чтобы наша следующая встреча произошла на... наказании.       ― Сама же понимаешь, что это невозможно.       ― Это возможно. И я в этом уверена.       ― В таком случае ты пойдешь против закона, ― сказал Перси. Двадцать минут назад я отправила ему записку, где написала, что хочу его видеть. Он пришел, и я сразу перешла к серьезному разговору о Талии и Луке.       ― Мне все равно, ― ответила я.       ― Но не должно быть. За тайное проникновение туда тебя упекут в тюрьму или еще чего хуже. Это уже на усмотрение отца, а ты знаешь, что вы с ним не в самых прекрасных отношениях.       ― Об этом никто не узнает, ― произнесла я. ― Я сделаю все тихо.       ― Я, конечно, знал, что ты самоуверенная девушка, но такого я... Короче, это слишком. Это опасно и глупо. Нельзя.       ― Перси! Это важно для меня! Мне важна Талия!       ― А мне важна ты! Что ты прикажешь мне делать, если тебя придется посадить. Ты выйдешь оттуда не скоро. И не факт, что вообще выйдешь.       ― Заткнись и скажи, где она находится. Я больше ничего от тебя не прошу.       ― Нет уж, ни за что, ― бросил Перси и направился к двери моей комнаты. ― Не позволю, чтобы ты из-за меня страдала двадцать пять лет.       ― Перси, остановись!       Дверь открылась и захлопнулась в ту же секунду. Он ушел, так и не дав мне ответа. Наверное, стоит возле двери и приводит дух в порядок. Постоит там немного, оклемается и пойдет обратно в кабинет. Я его вырвала из кабинета в момент работы и еще накричала на него и потребовала невозможного. Да, это не законно и просто невозможно для меня... отчасти. И да, я это понимаю.       Я отправила служанок пообедать, сама сейчас должна спуститься. Никто не должен был слышать наш разговор. Вчерашние дни прошли ужасно. В слезах, муках, догадках и спорах. Я часто спорила с Перси. Старалась что-то у него узнать.       Принцы в это время были просто страшны. Они не были похожи на веселых, энергичных парней, с которыми мы были знакомы. Нет, сейчас они серьезнее некуда. И то, что я сейчас накричала на Перси, может плохо повлиять на... все. А к Нико вообще никто не подходит. Он мрачнее, чем когда-либо. Это страшно, поистине страшно.       В дверь постучали.       ― Да?       Светлая дверь приоткрылась.       ― Войдите, ― немного раздраженно сказала я. Из-за двери показался худенький силуэт с черной шевелюрой. В низеньком человечке я опознала младшего братика подруги.       ― Привет, Аннабет... ― немного неуверенно произнес мальчик, почесав затылок.       ― Генри? Привет, ― поздоровалась, не скрытно удивившись. ― Что ты здесь делаешь? В смысле, не подумай неправильно, просто...       ― Знаю-знаю. Непривычно, типа, то, что я пришел к тебе. Я лишь... хотел узнать. Ты догадываешься про что?       ― Наверное, ― немного отстраненно проговорила я. Встрепенулась. ― Ты проходи. Усаживайся куда хочешь.       Генри нервно закивал и, закрыв дверь, направился к светлому креслу возле комода. Сама я подошла к окну. Я догадывалась, что он хочет спросить про Талию. Не представляю, каково ему. Это же сложно. Он может потерять единственного человека, которого любит и дорожит. Как он будет идти дальше, ему же всего двенадцать.       Я поправила растрепавшиеся волосы и ненароком взглянула на часы. Через пятнадцать минут мне следует быть на обеде. Генри взял в руки свечку в виде горшка с цветами и начал вертеть ее в пальцах, рассматривая.       ― Тебя что-то беспокоит? ― спросила я, отвлекая мальчика от изучения игрушки. Он поднял взгляд на меня. Как-то печально хмыкнув, пожал плечами. Генри поставил обратно свечку и встал с кресла.       ― Ох, ладно, ― вздохнул он, запуская пальцы в волосы. ― Скажи где она? Ты знаешь?       ― Если бы Перси мне верил, я бы знала, ― сказала я. ― Но так как это не так, то я понятия не имею.       ― Он тебе не доверяет? ― удивленно спросил Генри. ― Ничего себе. А чего так?       ― Принц считает, что я пойду против закона, узнав о местонахождении Талии, и попытаюсь встретиться с ней. Это ведь запрещено, ты же знаешь.       ― Только неродным запрещено, ― произнес мальчик. ― А родным ― нет.       ― Что? Родным не запрещается видеться с ней? ― задала я вопрос, мои брови поднялись вверх.       ― Ну, а как же иначе? ― сказал Генри, спрятав руки в карманах штанов. ― Я, конечно, догадываюсь, что она сейчас может находиться в темнице, но я не знаю, где она находится. Ты знаешь?       ― Понятия не имею... ― Я затихла в конце своих слов, вспомнив тот вечер с Перси.       ― А что же с Восточным? ― спросила я.       ― На счет Восточного крыла, я тебе ничего сказать не могу, ― отозвался Персей, вздохнув.       ― Подожди. В нем находиться та высокая башня, так ведь?       ― Меньше вопросов, Воображала. Меньше вопросов.       Неужели, он умалчивал о Восточном крыле, просто потому что там находятся темницы. Не верю, что королевская семья держат там заключенных. Разве не должно существовать другое здание, что ли? Или оно существует? Почему я этого не знаю...       ― Аннабе-ет? ― Генри помахал перед моими глазами ладонью, из-за чего я вздрогнула. Мальчик успел подойти ко мне и, наверное, сказать несколько слов.       ― Извини, ― пробормотала я. ― Иногда я могу пропасть в мыслях. Порой надолго.       ― Да-а, ― протянул Генри, странно оглядывая меня. ― Я заметил. Слушай, ты выглядишь усталой. Может, тебе стоит отдохнуть?       В этот миг я растерялась, не зная, что сказать. Что-что, а заботы со стороны Генри я не ждала.       ― Да нет, ― отстраненно ответила я. ― Я в порядке. Просто голова побаливает.       ― Угу. Я вижу, что ты «в порядке». Ничего более умного придумать не смогла? Ты же мозг, Бет. По крайней мере, так Талия все время говорила. ― Генри задумался на секунду, но тут же оживился, толкая меня к кровати. ― Тебе нужен отдых. Я сейчас позову служанок.       ― Не надо, Генри! ― сказала я, хватая руки мальчика.       ― Надо-надо. Голова-то болит. И потом, мне делать нечего. Пока.       С этими словами братик подруги толкнул меня, из-за чего я упала на кровать, и скрылся за дверью. Только в тот момент я задумалась, а почему он не играет с другими детьми?       ― Больше не смей так делать, ― дрожащим голосом сказал Перси, вставая с постели. Я рассмеялась, удовлетворенная своей победой.       ― Теперь ты меня пустишь к ней?       ― Вообще-то я не должен разрешать тебе идти против закона только из-за того, что ты меня обольстила, ― проговорил кое-как Перси, пытаясь прийти в себя после тонны смущения.       ― Но я так старалась! ― воскликнула я, получая удовольствие от происходящего. Было так круто наблюдать, как смущается и краснеет принц. ― Это выдалось мне очень сложно!       ― А по тебе и не скажешь, знаешь...       ― Перси, пожалуйста...       ― Не подходи ко мне, женщина! ― воскликнул Перси, убежав в другой конец комнаты. Я рассмеялась такой реакции. На лице играла самодовольная, игривая улыбка. Теперь я знаю, что за чувство испытывают парни, когда смущают девушку.       Я подошла к зеркалу и поправила вздернутую юбку платья. Взяв расческу, начала приводить волосы в порядок. Перси, опасливо на меня поглядывая, ― чем вызывая у меня улыбку, ― подходил к зеркалу и укладывал растрепанные темные волосы. Я не сдержала еще одну улыбку.       Обратно застегивая пуговицы на эдакой рубашке платья, я наблюдала, как Перси искал свой галстук, который был отброшен куда-то в течении... всего этого. Найдя черный галстук, принц начал застегивать пуговицы и завязывать галстук, все время глотая комок, образовавшийся каждый раз. Я захихикала.       Через минут пятнадцать мы вышли из моей комнаты, и Перси повел меня к сердцу дворца. Я молилась всем богам, чтобы нас никто не увидел. Наверное, мои молитвы были услышаны, потому что добрались до входа в Восточное крыло мы тихо и незаметно, без всяких проблем. Хотя, я уверена, что после этого будут проблемы.       ― Будь осторожна, ― сказал Перси, схватив меня за плечи.       ― В смысле? Ты не пойдешь со мной? ― запаниковала я, испуганно глядя на принца. Тот мягко улыбнулся.       ― Не бойся, ― нежно произнес он. ― Я буду с тобой в твоих мыслях. После того как пройдешь длинный коридор повернешь налево и спустишься по лестнице на этаж ниже. Там будут ждать тебя темницы. Номер тебе нужной «12». Удачи, милая.       Перси поцеловал меня в лоб и, сжав мою ладонь, ушел. Я осталась стоять, повторяя все слова принца снова и снова. «Удачи, милая», ― эхом отдалось у меня в ушах. В груди сердце забилось чаще, дыхание сорвалось.       Вздохнув глубже, я повернулась к высоким дверям в Восточное крыло. Они казались жуткими из-за столь угнетающей обстановки. Страшно. Открыв дверь, я ступила за порог сердца дворца. Оказавшись в Восточном крыле, я поспешила вперед по коридору. Я не особо осматривалась, но смогла заметить такие же картины королевской знати. Казалось, будто они следят за мной.       Становилось страшней, из-за чего я перешла на бег. Завернув за угол, я подбежала к лестнице и поспешила спуститься по ней. Сердце бешено колотилось в груди, и я сомневалась, смогу ли что-то сказать Талии. Но, несмотря на это, я не могла дождаться нашей встречи. Хотелось вновь увидеть голубые глаза подруги и почувствовать в пальцах ее ладонь.       Зайдя в коридор с кутузками, я заметила вдалеке одинокую ручонку, державшую решетку темницы. Побежала к ней, пальцы девушки сильней сжали решетку. Талия сидела на полу до сих пор в том платье, в котором была на банкете. На ее лице были следы от слез, вся косметика потекла. В моих глазах защипало.       ― Аннабет? ― изумленно прошептала подруга, когда я села возле нее. ― Аннабет, что ты здесь делаешь? Тебе нельзя!..       ― Меня Перси пустил, ― перебила я ее. ― Все в порядке.       ― Нет, не в порядке. Он не имел права... Бет... ты же знаешь, что это против закона, так почему же...       ― Кто бы говорил, Грейс, ― отозвалась я. Она молчала, потом ее губы растянулись в грустной улыбке. Она закивала головой, опустив ее.       ― Ты права, ― тихо сказала она. По ее щекам скатились слезы. Я взяла ее руки в свои пальцы. Улыбнулась ей, когда она взглянула на меня. Я утянула ее в разговор. Рассказала ей, как проводит время Генри. Поведала ей все, о чем она волновалась.       ― Талия, ― позвала я тихо. Подруга не смотрела на меня. Она, скорее всего, догадывалась, о чем я сейчас спрошу ее. Но даже если так, я должна узнать. ― Талия, почему? Зачем? Зачем ты это сделала?..       ― Молчи, ― прервала она. ― Молчи.       ― Но...       ― Просто молчи! ― Она подняла голову, на лице красовались новые следы от слез. От вида такой Талии сердце сжималось в груди. ― Ты не поймешь.       ― Я понимаю, ― говорила я. ― Я понимаю, ты любишь, но нельзя же так поступать. Сама подумай, Талия. Я ведь знаю, что...       ― Ты ничего не знаешь! ― громко сказала Грейс, посмотрев на меня пронзительным взглядом. ― Ты совершенно понятия не имеешь, что значит «любить». Ни хрена.       ― Но я... ведь.       ― То, что у вас там с Перси ничего не значит, ― дрожащим, но в то же время твердым голосом сказала Талия. ― Это не любовь. Это что-то больше дружбы, но слабее любви. Это просто игра, Аннабет. Это самая большая глупость, которую можно придумать. Не будь такой дурой и ничего не говори.       Я застыла. Слова застряли в горле. Из груди вырвался короткий вздох.       ― Уходи, ― бросила Талия. Я позвала ее тихо, дотронувшись пальцами ее руки, но подруга отдернула ее.       Я ушла.       На меня надели длинное черное платье. Я не знала, зачем все это. Почему такой простой, но чем-то мрачный макияж был нанесен на мое лицо? Почему я была одета в темные одежды и украшения? Почему служанки были очень напряженными? Почему другие девушки тоже были одеты в черные платья? Почему никто ничего не объяснял?       Одежда родителей тоже была в темных тонах. Дети ничего не понимали. Я чувствовала себя испуганным маленьким ребенком. Как маленькая девочка оглядывалась, пытаясь что-то понять. Даже на улице была угнетающая погода. Облака прятали солнце, но я не могу сказать, что будет дождь. Я обернулась.       Принцы о чем-то мрачно переговаривались. Трое принцев о чем-то говорили. Гости из Новой Азии и Испании отправились обратно домой день назад. Я не поняла от чего такая спешка, ведь они должны были остаться в Иллеа еще ненадолго. Но видимо обстоятельства помешали.       Я перевела взгляд на Джейсона. Он хмурил брови, и все время покусывал губу. Перси не выражал ни единой эмоции.       ― Нико говорил, когда Персей ведет себя до невозможности спокойно, значит, он очень сильно волнуется, ― сказала Киара. ― И чем сильнее проявляется его спокойность, тем больше он беспокоиться.       ― Вау.       ― Вот-вот.       Это настораживает.       А Нико... Он был мрачен, но из-за этого он выглядел старше своих лет. Мне страшно. Он перевел взгляд на меня. Я сглотнула и попыталась что-то понять. Принц хотел что-то сказать своим взглядом мне. Я нахмурилась и еле видно покачала головой в знак непонимания.       Нико приподнял одну руку, дотронулся до нее второй и быстро опустил первую вниз. Это напомнило мне то, как вчера Талия отдернула свою руку, когда я дотронулась до нее. Может, он это и имеет в виду? Значит, он видел? И знал?       ― Талия? ― почти бесшумно произнесла я. Нико прочитал по губам и еле заметно кивнул.       Меня осенило в тот же миг, и я чуть не потеряла равновесие. Меня подхватила рядом стоящая Пайпер.       ― Аннабет, ты чего? ― спросила она. ― Ты в порядке? Позвать лекаря?       ― Нет-нет, ― отказалась я поспешно, вставая на ноги. Посмотрела туда, где были принцы. Нико там больше нет. Я повернулась к Пайпер. ― Спасибо. И извини.       ― Да ничего. Что ты...       Я снова огляделась. Генри стоял возле окна и был на грани слез. Он все понимал. Понимал, почему мы здесь. Он закрыл глаза и спрятал лицо в руках. Я подошла к нему. Ничего не говоря, я обняла его. «Не будь такой дурой и ничего не говори», ― пролетело в голове.       ― Бет, я не хочу, ― прошептал Генри. Он не обнял меня в ответ, но уткнулся носом в мои волосы. ― Я не хочу этого видеть. Я просто не смогу.       ― Я тоже, ― ответила я. ― Будем сильными, Генри.       ― Пожалуйста, выходим, ― огласил дворецкий. Я повернулась к воротам, готовилась выходить.       Девушкам Отбора отвели место в первых рядах трибуны. Меня усадили почти в середине. Наших родителей и братьев с сестрами повели ко второму ряду. Трибуны с королевскими тронами образовывали квадрат вокруг площадки. Мы сидели с правой стороны от тронов королевской семьи. Со временем, на трибунах собрались толпы людей, которые все время что-то кричали.       На площадке, вокруг которой собрался весь этот шум, располагалось два сооружения. Одно из них напоминало букву «А», другое ― массивную деревянную колоду с петлями с двух сторон. Для чего это?..       Кто-то грубо положил свою руку на мое левое плечо. Я из-за испуга резко повернула голову. На меня смотрели испуганные глазки Бобби.       ― Аннабет, что происходит, ― почти шептал братик. Рядом с ним стоял Мэтью, не менее напуганный. Сзади них находились кричащие люди. Хотя, на самом деле, они находились везде.       ― Бобби, Мэтью, где мама с папой? ― спросила я, повернувшись к ним.       ― Мы не знаем...       ― Несколько дней назад! ― Из-за громкого пронзительного мужского голоса я скривилась. Пока я старалась прийти в себя, Сьюзен подбежала к мальчикам и обняла их. Я обернулась обратно, кивнув мачехе. Возле сооружений на помосте появился мужчина в черной одежде и маской на лице. Палач. Моя душа ушла в пятки. ― Были замечены два человека в преступной связи! Талия Грейс и Лука Кастеллан, Дочь Иллеа и офицер Королевской гвардии. Это карается смертной казнью.       Толпа оглушительно разразилась выкриками. Последние слова палача прозвучали настолько жутко, что я готова была потерять сознание. Я схватилась за сиденье стула и судорожно выдохнула. На помост вывели двоих людей. Они были одеты в ту же одежду, что и на банкете. Мы с Талией встретились взглядами, ее повалили на колени возле деревянной колоды. Я невольно покачала головой. Губы Талии зашевелились, она посмотрела на меня и что-то коротко сказала. Но я не умела читать по губам, а услышать то, что она могла сказать не было возможным.       ― Но, его высочество, наш принц Нико сжалился над предателями, ― молвил палач. ― Он не лишит их жалкой жизни. Талия Грейс и Лука Кастеллан обречены на двадцать ударов батогами. И пусть шрамы напоминают о ваших грехах!       Мне стало дурно. Двадцать. Двадцать ударов. Некоторые люди не могут выдержать и десяти. Даже то, что это не казнь и не битье кнутом не позволяло мне прийти в себя. Я медленно повернула голову к королю с королевой. Король Герберт восседал на троне, с задумчивым взглядом смотря на парня с девушкой, без капли жалости. Королева Адель же хмурилась, будто из-за мучащей внутри ее боли. Она сидела с закрытыми глазами и не могла поднять взгляд.       Перси сидел с каменным выражением лица, оно вообще ничего не выражало. Джейсон все время озирался на всех: на людей за трибунами, на девушек Отбора, на изменников. Он посмотрел на Нико. Тот ответил ему усталым взглядом. Нико перевел взгляд на изменников и подпер голову пальцами.       Я понимала, что этого не избежать. Понимала, что это случится так или иначе, и никто не может помешать. Даже принц Нико, раз решение принято, его не избежать. Меня пугало то, что это увидят родители Талии и другие маленькие дети, не только Бобби с Мэтью. Их психика будет сломлена. Навсегда. Зачем же надо было их сюда вести? Зачем?!       ― С настоящего момента вы больше не принадлежите своим кастам. Отныне вы Восьмерки! Низшие из низших!       Толпа разразилась ликующими криками и возгласами. Перед глазами все поплыло.       Двое человек привязали Талию с Лукой и подошли к ведрам с водой. Вытащили из них толстые прутья с обрезанными концами и взмахнули ими над головой. Люди встретили это ликующими криками.       ― Один! ― На спину Луки и ладони Талии обрушились батоги.       ― Нет! ― одновременно крикнули Элла и Калипсо, встав с кресел. Элла продолжила с накопившимися слезами: ― Остановитесь! Пожалуйста!       Я изумленно на них посмотрела. Из-за шока я могла только наблюдать, не могла что-либо сделать или сказать. Принц Джейсон обратил внимание на девушек. Он перевел взгляд на Перси, но тот лишь смотрел вперед. Он ничего не сделает?       ― Два! ― Крики Талии раздирали душу на мелкие кусочки. Я видела, как Лука сквозь боль говорил ей что-то.       ― Хватит! ― Калипсо подбежала к перилам, Киара поднялась с места. Кати приставила ладонь ко рту ― приступ тошноты.       ― Три!       ― Нет! Прекратите! ― кричали девушки. Гвардейцы схватили Калипсо, которая собиралась выбежать за трибуну.       ― Шесть!       Я поняла, что теряю сознание, когда не услышала две цифры, а потом и последующие. Мое тело повалилось со стула, голова ударилась об пол, но боли я не почувствовала, она и не сравнится с адскими мучениями Талии и Луки.       Последнее, что я услышала это свист прута, рассекшего воздух, и вопль Талии. Я... этого не забуду. Никогда.       Проснулась я на следующий день. Когда после телесного наказания моей подруги и гвардейца прошло тринадцать с лишним часов.       «Где они?» ― были моими первыми словами после того, как я пришла в сознание. Служанки ничего не ответили, потом сказали, что не знают. Я им не поверила. Кто поверит такой чепухе?       Сидя перед зеркалом, когда служанки делали мне прическу с каменным лицом, я смотрела на себя. Синяки под глазами, опухшие веки, глазные яблоки, наполненные красными капиллярами. Во взгляде был туман и отчаяние. Как так... Почему я себя так ужасно чувствую? Я же ничего не сделала тогда, лишь упала в обморок.       ― Что со мной случилось? ― отстраненно спросила я. ― Почему у меня такой вид?       Я не знала, был ли это риторический вопрос или я и вправду хотела знать ответ. Но задать этот вопрос я считала должным.       Ашлин взглянула на меня.       ― Во сне... в порыве накопившихся эмоций вы разрыдались, ― сказала она, продолжая плести мои волосы. ― Вы этого не помните, потому что перед этим у вас было сильное состояние шока. И вы были до тех пор не в сознании. Ничего не понимали... Это не осталось у вас в памяти...       Я перевела взгляд обратно на себя. В глазах защипало, по щекам скатились капли слез. Из легких вырвался судорожный вздох.       ― Я бы хотела не помнить и этого... ― прошептала я, опустив голову. Я сжала юбку платья в пальцах, закусив губу. Из груди вырвался скулеж, и я уже не могла сдерживать рыдания. Ашлин, оставив мой внешний вид, обняла меня. Она гладила меня по волосам и ничего не говорила. Ее сердце билось равномерно, в то время как мое отдавалось эхом в ушах.       Я вытирала слезы снова и снова, но они лились, будто из ручья, не останавливаясь. Можжевелка сидела рядом и вытирала мое лицо салфетками, всхлипывая. Вскоре пришла Тэсс и сказала, что пора уже спускаться к обеду. Я кивнула. Служанка подошла ко мне и, обняв, поцеловала в макушку. Отстранившись, продолжила наводить порядок. Ашлин с Можжевелкой принялись восстанавливать мой макияж и прическу.       К обеду я спустилась с опозданием, но мне это простили за счет недавних событий. Обед прошел в полном молчании.       Неделю спустя успело случиться многое. За это время девушки старались продолжать вести себя как обычно, это, конечно, не особо получалось, но мы старались. Мне вышло это крайне сложно. Особенно после того, как выбыли еще четыре девушки.       Два дня назад Пайпер, Калипсо, Кати и Элла покинули Отбор. Родители уехали вместе с ними. Девушки возвращались домой не с таким подавленным настроением, как обычно бывает. Если принцесса должна наблюдать за этим на протяжении всей жизни... не грех сознаться, что уехать отсюда было бы неплохо.       Остались я, Селена, Лу, Рейчел и Киара. Нас осталось пятеро...