АННАБЕТ
__________________
Две недели. Прошло две недели со дня объявления об Отборе. Прошла неделя со дня подачи моей заявки. Сейчас их не принимают. Подача заявок закончилась еще четыре дня назад. В принципе, я не смотрю выпуски «Вестей столицы». Но после того как мама уговорила меня согласиться на Отбор (точнее после того как я сдалась) я не пропускала ни одной передачи. Иногда я ловлю себя на том, что слишком часто думаю об Отборе. А вдруг меня не выберут? Ох, боги, Аннабет! Ну, естественно не выберут, что за вопрос? Из-за этой мысли у меня вырвался протяжный стон. Я опустила голову, схватившись за нее руками. ― Не перестаешь думать об Отборе? ― раздался папин голос. Я покачала головой, пребывая в отчаянии. До меня донесся скрип кресла и шаги. Я сидела за письменным столом в гостиной, пыталась нарисовать хоть один рисунок. Папа, встав со своего кресла и отложив какие-то бумаги, направлялся ко мне. ― Не волнуйся ты так. Он наклонился ко мне и погладил по спине. Я вздохнула и закрыла глаза. Послышался быстрый топот мальчишек. Мэтью и Бобби игрались, носясь туда-сюда. Бобби резко остановился, из-за чего Мэтью врезался в него. Они со смехом упали на пол. Они бы продолжили резвиться, но увидев мое настроение, успокоились и, поднявшись на ноги, подошли к столу. ― Ты же не хотела идти на Отбор, ― говорит Бобби. Они с братиком сложили руки на столе и положили на них головы. Я улыбнулась этому. ― Знаю, ― протянула я. ― Но… что-то случилось со мной, что я прям… не знаю. Мэтью засмеялся забавным смехом, из-за чего мы все покатились со смеху. ― Чего паришься тогда? ― спрашивает он. ― Откуда я знаю, ― сказала я, махнув рукой. Младшие братья переглянулись. Они наверно, таким образом, разговаривают друг с другом мысленно. Интересно, как они могут понимать друг друга одним взглядом? Бобби и Мэтью повернули головы обратно в мою сторону, многозначно заглянув в глаза. Первым подал голос Мэтью: ― Тебя это серьезно волнует? Я задумалась. Я, конечно, часто задавалась вопросами такого типа, но не подходила к ним с серьезностью. Я иногда сама не понимала, почему я так сильно тревожусь. А главное, из-за чего? Скорее всего, на меня так повлияли слова мамы. После того, как мы подали заявку и вернулись с административного центра, моя мать начала говорить про то, насколько это важно. Не скажу, что я расстроюсь, если не войду в состав Избранных… Хотя… Мама сказала мне, что принцы на самом деле не такие. На мой вопрос, откуда она знает, мама ответила, что «каждый человек имеет личность». Я не могу даже представить их в другой одежде. Например, скажем, джинсы, обычная футболка, кроссовки. Эта картинка никак не хочет рисоваться в моей голове. Мама сказала мне это про принцев, потому что хотела, чтобы я смогла с ними сблизиться и может быть, влюблюсь в принца Персея… За всю жизнь, я никогда не слышала настолько глупых вещей. Тем более от мамы. Я посмотрела на братьев. Они продолжали глядеть на меня большими глазами, в которых читались искренняя тревога и любопытство. Я тщательно подумала над своим ответом. Вскоре выдала: ― Да. Черкая карандашом по листу бумаги, я вырисовывала острые углы и ровные стены. Я старалась создать набросок моего будущего полноценного рисунка. Это будет город. Город с различными зданиями: музеи, торговые центры, жилые дома, чьи-то офисы. Мне нравилось создавать рисунки со зданиями и достопримечательностями. На стенах моей комнаты висят многочисленные рисунки с памятниками; некоторые выдуманные мной, некоторые я увидела на фотографиях. Стена напротив окна была обклеена всякими бумажками, которым семь-шесть лет, в некоторых местах висели рисунки двухлетней давности. В отличие от того, что с краю. На белой бумаге нарисовано большое дерево с качелей, висящей на одной ветке. Я нарисовала его просто так, от нечего делать, и, закончив работу, хотела выбросить бумажку в мусор, но братикам так понравилось это деревце, что я пожалела рисунок и повесила на стенку. Я ― Пятерка. Пятерки могут работать художниками. Почему только ими? Потому что так гласит закон. Но кроме этого Пятерки могут подрабатывать пением, игрой на инструменте. Мы можем также создавать скульптуры, но я выбрала рисование, а именно рисовка зданий. Я очень люблю свое дело. Но, мне больше нравиться их проектировать, и… хотелось бы превратить хотя бы один рисунок в реальность. Каждый раз я представляю, как стану архитектором, буду ездить в разные точки мира ради осуществления своего проекта. Всегда рисую в голове картинки, где я создаю свои грандиозные идеи и превращаю их в реальность. Представляю, как я с гордостью смотрю на здание, проектированное мною. Эти хорошие приятные мысли пробуждают во мне вдохновение, и я творю прекрасные рисунки, но каждый раз огорчаюсь из-за того, что не смогу воплотить свои мечты в реальность. Это очень сильно меня удручает, но я пытаюсь не опускать руки и продолжать заниматься своим любимым делом. В моей памяти остался очень хороший след того, чего я хотела добиться в детстве, когда вырасту. Я мечтала стать архитектором, никак иначе. Я ставила себе цели, которые пыталась достичь. Я серьезно, уже в детстве, задумывалась о своей будущей карьере. Но с годами, что-то случилось. Я перестала быть настолько усердной, перестала добиваться той цели, которую хочу. Я стараюсь работать над этим и, наверно, я снова поднимаюсь вверх. Мои раздумья придали мне сил и вдохновения. Я выпрямилась и продолжила делать штрихи своего сооружения. Я дала себе понять, что если я чего-то захочу, то я этого добьюсь. Если я не смогу пройти на Отбор, я не буду огорчаться, все совсем наоборот. Я примусь за дело и буду идти к своей цели и мечте. Буду протаптывать себе тропинку в прекрасное будущее с прекрасной карьерой. Нет, моя жизнь не заключается в создании успешной карьеры. Я лишь, хочу быть горда собой и быть по-настоящему счастливой. После нескольких часов работы над своим рисунком меня позвали на обед. Поедая еду, я сидела с довольным выражением на лице. Бобби с Мэтью, явно пекшиеся за мое настроение тоже ели свой обед, улыбаясь во весь рот. Папы дома не было, он уехал на работу, которая начинается в десять часов утра и заканчивается очень поздно. Из-за этого он приходит домой иногда в девять часов, иногда в одиннадцать, а иногда и вовсе его старенькая машина приближается к нашему дому после полуночи. Сьюзен не может уснуть до прихода отца, она всегда его ждет на кухне, возле выходной двери, попивая чай или же сидит на диване в ожидании (кухня с гостиной соединены). Наверно, она сильно его любит. Доев свою порцию, Мэтью и Бобби убежали играться. ― Когда позову, сразу приходите, ― громко говорит Сьюзен им вслед. ― Учиться будем. Дело в том, что мы не ходим в школу, а занимаемся дома. У родителей полным-полно разных книг, многие из них подходят для обучения. Из Сьюзен выходит хороший учитель. Встав со стула, я начала помогать в уборке стола. Моя посуду, Сьюзен спросила: ― Волнуешься? Это прозвучало без нотки злобы или типа того. Она просто интересовалась. ― Отчасти, ― уклончиво ответила я, пожав плечами. Я собрала тарелки со стола и, положив их друг на друга, поставила возле раковины. ― А ты хочешь этого? ― спрашивает Сьюзен, выключив кран и взглянув на меня. ― Хочешь попасть на Отбор? Взяв чашку, я помедлила. Я сама не знаю ответа на этот вопрос. ― Затрудняюсь ответить, ― нашла выход я. Поставив чашку возле Сьюзен, взяла тряпку и принялась вытирать стол. ― А ты? Ты когда-то хотела туда попасть. Она улыбнулась и повернулась обратно к посуде. Включила кран, и вода стремительно хлынула. ― Когда-то, ― говорит. ― Когда-то я подала заявку, но как видишь, не смогла пройти на Отбор. Но я не жалуюсь. Теперь я даже рада, ведь встретила твоего отца. Я понимающе кивнула, хотя ничего не соображала на этот счет. Я никогда не знала, что означает «настоящая любовь». Иногда ко мне в голову приходит мысль, что ее вообще не существует. Но, если логически подумать, то она есть. Она должна быть. ― По крайней мере, завтра, в пятницу, уже объявят Избранных, ― неожиданно добавила Сьюзен. Обычно, в такой час на улице витает чувство спокойствия и умиротворения, но не сегодня, не в день объявления Избранных. Сегодня примерно часов в восемь на экране каждого телевизора появиться королевская семья с Хироном Клиффордом в виде ведущего. Он объявит тридцать пять девушек, которые будут участвовать в Отборе. При мысли об этом меня пробирает дрожь. Сердце снова и снова исполняет танец с кувырком назад. Я вышла на улицу, чтобы как-то успокоится. Отовсюду раздаются голоса встревоженных людей, которые до последнего надеются, что выберут их дочь. Вдалеке, справа от меня пробежала толпа людей, направляющихся в сторону магазина, который является на данный момент самым большим магазином в городе, где также есть телевизор. В нашем городке проживают в основном Пятерки, Семерки, Шестерки, Восьмерки. И не у каждого имеется в доме телевизор. У нас дома есть он и нам не надо бегать по магазинчикам или спешить в церковь. Я не смогла найти ни одного спокойного места возле дома, поэтому направилась в лес. На самом деле, он лишь отдаленно напоминал лес: деревья здесь были невысокие, не богатые листьями. Если пройти немного вглубь леса, я все равно отсюда смогу разглядеть свой дом. Я опустилась на холодный камень и попыталась расслабиться. До меня доносились приглушенные голоса, чей-то смех, чье-то улюлюканье. Но это все не сильно меня отвлекало. Я закрыла глаза и вслушалась в звуки моего леса. Почему моего? Потому что, в детстве я часто приходила сюда. В то время мне казалось, что это волшебный лес с гигантскими деревьями и громадными скалами. Я любила наблюдать за птицами, поющими разные мелодии и перелетающими с ветки на ветку. Мне нравилось, как здесь переливаются лучи солнца ранним утром и стрекочут сверчки поздним вечером. Закрыв глаза, я будто снова стала пятилетней девочкой, такой наивной, такой веселой. В своем любимом желтом летнем платьице сижу на гладкой «горе» и размышляю обо всем на свете. Прислушиваюсь к каждому шороху и писку, пытаюсь уловить каждое мгновение. Я широко улыбнулась, наконец, найдя свой покой. Но он продлился не долго: ― Аннабет! Аннабет! Я резко открыла глаза и завертела головой, пытаясь найти обладателя этого голоса. ― Аннабет, быстрей! ― хором закричали Мэтью с Бобби. Я вскочила со своей «горы» и побежала туда, откуда доносились голоса. Выбежав из леса, я наткнулась на запыхавшихся братишек. ― Что случилось? ― спросила я, потеряв весь свой покой. Бобби пытался отдышаться, нагнувшись и уперев ладони в колени. ― В смысле «что случилось»?! ― прохрипел Мэтью, посмотрев на меня, как на глупую. ― Где твой могучий мозг, Бет? Вести! «Вести столицы» уже начались! И мы пустились в бег. Я могла бы уже быть возле дома, но не стану же я бросать своих младших братьев, тем более в столь поздний час. Мы прямо-таки залетели в дом, и я упала на диван, а Бобби и Мэтью повалились на пол, не удержав равновесие. Они громко рассмеялись этому. ― Вау! ― радуется Мэтью. ― Было ве-е-е-есело! ― А то! ― Мальчики, тише. Я повернула голову, пытаясь восстановить дыхание. Папа сидел на своем кресле и читал книгу, иногда поглядывая на экран нашего старенького телевизора. Сьюзен направила все свое внимание в программу, ни на что не отвлекаясь. Она не отводила взгляда от телевизора и впитывала каждое слово произнесенное Хироном. ― Так вы уже знаете имена Избранных? ― воскликнул он, обращаясь к королю Герберту. Из-за этих слов у меня перехватило дыхание. ― Совсем немного, ― легко ответил король, находясь на своем величественном троне. Принц Персей как всегда был спокоен. Интересно, он всего на всего шикарный актер и врун, или же ему серьезно все равно. Надеюсь, что первое. Стоп. С каких пор мне это интересно? ― Ваше величество, ― Хирон подошел к королеве Адель. ― Что вы посоветуете нашим будущим Избранным? У королевы были красиво уложенные кудрявые темные волосы и добрые темно-карие глаза. Несмотря на величественное, роскошное платье королеве удавалось оставаться обычной, любя-щей женщиной. ― Наслаждайтесь последним днем вашей обычной мирной жизни. Скоро ваша жизнь изменится и не станет больше прежней. Но, не смотря на исход событий, оставайтесь самими собой. ― Мудрые слова, королева. Благодарим вас. Зазвучали аплодисменты. Они всегда снимают выпуски на публике? Скорее всего, нет. ― Добрый вечер, уважаемые принцы, ― направился Хирон к трем парням, сидящим слева от короля и королевы. Принц Нико, как ни странно, был в темном костюме. Джейсон одернул свой пиджак светлого оттенка, как будто можно выглядеть еще безупречней. ― А вам известны имена девушек? ― Нет, ― ответил Персей. На синем пиджаке блеснули золотом какие-то буквы. ― Мы увидим их вместе с вами. ― Принц Персей, вы разрешите своим братьям общаться с девушками? Хирон игриво подмигнул. Камера переключилась на зрителей, одетых в элегантные костюмы. Все они переглядывались друг с другом и ахали от столь тонкой шутки. ― Что за вопрос, Хирон? Конечно же, нет, ― шутливо произнес принц. Зал взорвался смехом и аплодисментами. Нико с Джейсоном тоже засмеялись. ― Ладно, шутка, ― добавил Персей. Плечи принца Нико задрожали, а губы расплылись в широкой улыбке, из-за чего в зале снова послышались смешки. Дальше Хирон разговаривал с принцами, спрашивая на счет волнения, трудности выбора. Они не давали точного ответа. Я заметила, что Персей практически ничего об этом не говорил, чаще всего вставляли реплики Нико и Джейсон. Как будто он попросил их отвлекать Хирона и зрителей, не давая слову ему самому. А может так оно и есть? ― Что же, на этой прекрасной ноте, ― говорит Хирон, проходя в центр сцены, ― мы приступим к оглашению тридцати пяти молодых девушек, которым предстоит участвовать в Отборе. Дамы и господа, присоединяйтесь ко мне в чествовании Дочерей Иллеа! Послышались аплодисменты. Я поняла, что у меня вспотели ладони. Я закусила губу, мне стало почти ничего не слышно из-за быстрого биения сердца, которое звучало у меня в ушах. Я не могла никак успокоиться, снова. Неожиданно кто-то сжал мою руку. Это был Бобби. Он ободрительно улыбнулся и рядом сидящий Мэтью поднял два больших пальца вверх. Я благодарна улыбнулась в ответ. Мне стало лучше, но не достаточно. На экране засветился государственный герб, и снова показали Хирона. Он держал в руках стопку карточек. Я принялась заламывать пальцы. ― Мисс Селена Бодгард из Хостерда, Тройка. Показали фотографию красивой девушки с волнистыми черными волосами. Ее губы были приоткрыты, а голубые глаза выражали некую страсть. Или мне лишь показалось? Камера переключилась на принцев. Джейсон что-то сказал на ухо Персею. Видно он сказал это не достаточно тихо, так что Нико обернулся к нему, смотря на него, как на сумасшедшего. Они засмеялись. ― Мисс Киара Велберг из Корконда, Двойка. На экране появилась девушка помладше первой с прекрасными то ли синими, то ли голубыми глазами. Она улыбалась белоснежной улыбкой, наивно смотря в камеру. По одному снимку можно сказать, что она настоящая леди. Принцы при виде ее просияли. ― Мисс Пайпер Маклин из Стондоры, Семерка, ― тем временем продолжал Хирон. Из зала пошли аханья и оханья. Ведь она Семерка. Семерки не часто попадают на Отбор. Если попадают, то тогда они либо очень красивые, либо много чего умеют. В этом случае, выигрывает первое. Несмотря на неровно постриженную и длинную челку, девушке удавалось выглядеть очень красиво, на ее лице не было никакой косметики, это видно. Но даже так, она выглядела превосходно и в то же время… как-то… мило, что ли. Показали принцев. Персей с Нико переглянулись, а Джейсон неотрывно смотрел куда-то вперед, наверно на фотографию Пайпер. ― Ого, ― вырвалось у Мэтью. ― Круто, ― добавил Бобби. ― Видишь, Аннабет, ― говорит Сьюзен. ― Даже Семерка смогла пройти на Отбор. Я глядела на нее и раздумывала об этих словах. А что если… ― Мисс Аннабет Чейз из Халфблуда, Пятерка. Я резко повернула голову и увидела свою фотографию. Дыхание перехватило, глаза округ-лились. Нет, я не улыбалась. Нет, я не пыталась сделать какой-то добрый взгляд. Нет, я не делала супер-прическу. Я сделала эту фотографию без всяких эмоций, кроме… уверенности. Уверенность в том, что я больше не сдамся. Именно об этом я думала, когда меня фотографировали. Меня разозлило то, что я сдалась и тогда я пообещала себе больше не сдаваться. Мэтью с Бобби завизжали и начали носиться туда-сюда, крича от радости. Сьюзен захлопала в ладоши и весело что-то произнесла. Папа широко улыбнулся, продолжая смотреть в книгу. Я обернулась обратно к телевизору. Моя фотография исчезла, показали принцев. Нико наклонился и с ухмылкой сказал что-то Персею и Джейсону. Последний засмеявшись, сложил пальцы, воображая пистолет, и «пульнул» в Персея. Я схватилась обеими руками за голову. Из легких вырывалось тяжелое дыхание. Я же… я же… Только сейчас, я понимаю, во что именно влипла.