Шалость удалась! Нокс!

— Наконец-то, Люпин… Я думал, придётся торчать здесь всю ночь. Римус с трудом открыл глаза, не понимая, что происходит. Всё его тело будто разобрали на запчасти, а затем очень некачественно сшили. Что-то мешало двигаться, и Люпину потребовалось время, чтобы понять — это бинты. Судя по ощущениям, лежал он на чём-то мягком. Кровать? Приподняв голову, Люпин огляделся, но перед глазами всё пошло кругом, и он снова откинулся на подушку. В комнате было душно, пахло травами, и царил полумрак. Понять, что это за место, никак не удавалось. Это точно не его дом, это не дом поселения оборотней, не палата в Мунго и не Нора. Куда ещё он мог попасть? Его нашли Авроры? Тогда он оказался бы в камере, но и на Азкабан это место не походило. Взглядом Римус нашёл окно, но то было задёрнуто плотными шторами. Шторы казались цветастыми, на них точно был какой-то рисунок или причудливый узор, но перед глазами всё то и дело плыло, поэтому Люпин прервал безуспешные попытки различить на шторах хоть что-то. — Сколько я здесь? — спросил Римус первое, что пришло в голову. — Достаточно, чтобы надоесть мне, но недостаточно, чтобы твоё состояние начало кого-то волновать, — голос Снейпа был холоден. Зельевар говорил вкрадчиво, ясно показывая всё недовольство сложившейся ситуацией. Должно быть, ждать от Северуса нормальных ответов не стоило. — Ты должен быть в школе… — Люпин решил пропустить раздражение в голосе Снейпа мимо ушей. Римус и так понимал, что Северуса совершенно не обрадовала перспектива потерять несколько часов, ухаживая за человеком, которого искренне ненавидишь. Или это очередной план Дамблдора по перемирию врагов детства? Директор думал, что сердце Снейпа растает, и зельевар проникнется сочувствием к истерзанному однокурснику? — Спасибо, что заметил, Люпин, — с издёвкой хмыкнул Снейп и сел на мягкий пуф рядом с кроватью. В руках его Римус различил пузырёк с зельем. — Но вместо сна я пытался сделать так, чтобы ты дожил до этой минуты. Если ты против моего общества, я с удовольствием уберусь вон и позволю тебе истекать кровью и дальше. На мягком пуфике, в цветной комнате Снейп смотрелся неуместно и абсурдно. Всё равно, что посадить летучую мышь в сахарный домик. Правда, Люпин догадывался, что и сам здесь не к месту. Так и сидят они, летучая мышь и поседевший волк, в сахарном домике, смотрят друг на друга да ждут чего-то. Римус ждал, пока Снейп что-то скажет или сделает, а Снейп… он, должно быть, тоже чего-то ждал, но Люпину не хотелось сейчас об этом думать. — Я не против твоей компании, — сказал после долгой паузы Люпин, пожав плечами, но тут же поморщился. Плечо отозвалось на движение режущей болью, заставляя Римуса на мгновение замереть. — Это же не твой дом? — Полагаю, тебе известно, что ты не входишь в число тех людей, которых я мог бы впустить в свой дом, — огрызнулся Снейп, слишком грубо протянув Люпину зелье: немного жидкости, напоминающей по цвету вино, выплеснулось на стёганое одеяло. — Ты серьёзно думаешь, что я мог бы жить тут? Видимо, Люпин каким-то образом Снейпа задел. Зельевар и не думал, что кто-то может хотя бы на секунду предположить, что он будет жить в столь неприглядном месте. Люпин же находил комнату довольно уютной, и чем дольше он здесь находился, тем более тёплой и приятной казалась ему эта комната. — Действительно, твой дом ведь должен быть похожим на склеп или пещеру, верно? — парировал Люпин, залпом выпивая зелье. Горло тут же обожгло, примерно такое же ощущение появляется при употреблении огневиски. Но не очень приятный привкус горькой травы и металла отгонял мысли об алкоголе. Снова повисло неловкое молчание. Люпин не знал, что спросить или сказать, а Снейп никогда не был разговорчивым. Сотни вопросов крутились в голове Римуса, но ни один из них так и не был озвучен. Через какое-то время Северус молча забрал склянку из-под зелья. Люпин, почувствовав озноб, натянул одеяло до подбородка, отворачиваясь в сторону двери. — Где я? — нарушил тишину Римус, снова переводя взгляд на Снейпа, который собирал пробирки и пучки трав в небольшой саквояж.  — Пораскинь мозгами, Люпин. Некоторые считают, что ты умеешь, — зельевар поднялся на ноги, отодвинув ногой пуф в сторону. По лицу Северуса было видно, что он не питает никакой любви к подобному элементу интерьера. — Раз уж ты больше не умираешь, я могу, наконец, отправиться спать, — на небольшой столик рядом с кроватью со стуком опустилась ещё одна склянка с зельем. — Выпьешь это через пару часов. В крайнем случае, можешь прислать патронус. На это твоего ума хватит? Однако надеюсь, мне больше не придётся нянчиться с тобой. Мне хватает Поттера. Упоминание о Гарри заставило Люпина поморщиться. Неужели ему до сих пор не надоело? Ведь Гарри — всего лишь подросток, который точно не должен отдуваться за ошибки своего отца. Но говорить об этом бесполезно, поэтому Люпин лишь миролюбиво кивнул и проговорил, стараясь придать голосу хоть какие-то силы и веселье. — Не переживай, Северус. Я не смогу послать к тебе патронус, я отдал палочку, — Люпин прикрыл глаза и тут же услышал смешок. Видеть ухмылку на лице Снейпа не хотелось. — Смею заметить, что уровень твоих умственных способностей резко упал в моих глазах, — вынес вердикт Снейп, запахивая мантию. — Рад был тебя видеть, Северус, — кивнул Люпин, но в ответ получил неразборчивое и недовольное бормотание. Собрав свои вещи и убрав в рукав палочку, Снейп покинул комнату. Люпин ожидал услышать громкий хлопок двери, но та закрылась на удивление аккуратно. Из коридора ничего не было слышно. Римус не уловил ни звука шагов, ни шорохов. Его окутала полная тишина, возможно, на комнату были наложены какие-то заклинания, не позволяющие звукам проникать внутрь. Сделал ли это хозяин дома, чтобы спокойно спать, или же заклинания появились на помещении из-за Люпина? Он снова огляделся. Теперь удавалось заметить новые детали: книги, названия которых разглядеть в полумраке было слишком сложно, пластинки, разбросанные по комнате, плакаты на стенах и обычный магловский будильник на тумбочке. «Пораскинуть мозгами» оказалось труднее, чем думал Люпин. Он совершенно не представлял, где мог оказаться. Точнее, он подозревал, но слишком уже не хотел, чтобы подозрения оказались правдой. И без того ситуация была сомнительная и нерадостная. Римус попытался подняться, но бросил попытки, когда стены снова стали плыть перед глазами. Должно быть, досталось ему действительно сильно. Самое ужасное — он ничего не может сделать. Даже встать. Он вынужден просто лежать и ждать, какую шалость в этот раз решит устроить Судьба. «Раз уж уйти я не могу, стоит радоваться тому, что имеется…» — подумал Люпин, закрывая глаза. Но сон не шёл. Не помогали ни бараны, ни воспоминания, ни попытки выкинуть из головы мысли. Боль по всему телу неприятно пульсировала, то утихая, то снова давая о себе знать. Он не представлял, сколько прошло времени с момента ухода Снейпа, когда дверь снова открылась, впустив в комнату звук кипящего чайника и тиканье часов. — Как ты? — один лишь голос заставил забыть и про боль, и про беспомощность. На край кровати кто-то сел, примяв одеяло, и потянулся к зелью. — Снейп сказал, тебе нужно выпить. — Жаль, что он имел в виду не медовуху… — на выдохе проговорил Люпин, вглядываясь в серьёзное лицо Тонкс. Действительно, где ещё он мог оказаться? Нимфадора выглядела уставшей, под глазами пролегли круги, а руки, держащие зелье, чуть заметно дрожали. Римус взял склянку и осушил, приподнявшись на подушке. — Как ты? — повторила свой вопрос Тонкс, убирая склянку обратно на тумбочку и, зачем-то, поправляя одеяло, которое и без того неплохо лежало. Понимая, что это способ чем-то занять руки, Римус не стал реагировать и сопротивляться. Он пожал плечами, оглядевшись. — Бывало хуже, — честно признался он. Сейчас Люпин действительно чувствовал себя не так уж и плохо. Боль была терпимой, а слабость рано или поздно должна пройти. — Ты нас напугал. Кстати, Билл принёс твою палочку. Но я тебе её пока не отдам, чтобы не было соблазна убежать недолеченным, — Люпин хотел возмутиться, но вовремя прикусил язык. Тонкс смотрела на него слишком строго. Сейчас она больше походила на рассерженную миссис Уизли, чем на взбалмошную Дору, которую помнил Римус. Но Нимфадора была права. Люпин действительно хотел уйти сразу, как только у него получится встать. Возмущаться и спорить сейчас неуместно. В комнате воцарилось молчание. И Тонкс, и Римус старались не встречаться глазами. Люпин разглядывал узорчатые шторы, Нимфадора — свои руки. Не отрывая взгляда от зашторенного окна, Люпин негромко спросил. — Как остальные? — Лучше, чем ты, — пожала плечами Дора. — Билла немного потрепали да Грозного Глаза задели. Но ничего серьёзного, только… Тонкс замолчала, и Люпин понял, случилось что-то ужасное. Руки Тонкс задрожали сильнее, и она сжала край одеяла. — Мы одного пленника потеряли. Девочка, маленькая ещё, — Люпин понимал, что Тонкс специально пытается сказать это с максимальным безразличием, на которое только может быть способна. Но Люпин понимал и то, что это безразличие совершенно наигранное. — Мы просто не успели среагировать. Их было слишком много. Римус глубоко вздохнул, прикрывая глаза. Да, он ожидал. Но услышать такую новость всё равно было ужасно. Мерзкое чувство вины давило на грудь, не давая нормально дышать. Он виноват. Только он. Радует лишь то, что никто из Ордена не пострадал. — А потом ещё ты, — Дора заговорила громче, и Люпин перевёл на неё взгляд. Теперь она смотрела в упор, казалось, девушка даже не моргает. — Я же говорила, что стоит кого-то послать за тобой утром, но зачем же меня слушать, верно? И вот утро, а от тебя никаких вестей. А ещё, ты отдал палочку, лишая себя возможности вызвать подкрепление. Потом непонятно чей патронус, сообщающий, что тебя там уже почти убили. — Патронус? — Да, патронус, то ли белка, то ли ещё какой грызун… — отмахнулась Тонкс, явно не желая акцентировать своё внимание на столь незначительной детали. — Мы рванули в этот лес, нашли тебя. Сначала вообще подумали, что всё. Ты, мягко говоря, выглядел ужасно. Но когда поняли, что ты ещё дышишь, притащили сюда. Мы правда пытались сами тебя подлатать, ведь в Мунго стали бы задавать вопросы, Молли несколько часов хлопотала, но раны не хотели зарастать. Поэтому пришлось звать Снейпа. Точнее, его позвал Дамблдор, но не суть, — тараторила Нимфадора, начиная жестикулировать. — Назвал нас всех идиотами, а ещё сказал, что здесь — «мило». Тонкс передёрнуло, будто она произнесла что-то омерзительное. Люпин же пытался переварить слишком большой для его состояния монолог. Что ж, Снейп — он и в Африке Снейп, но Люпин мог его понять. Сорвали человека с работы ради умирающего оборотня, так нет, чтобы сразу сорвать, дождались, пока ситуация будет критической. Должно быть, Северус был в бешенстве. Но Римус привык, что зельевар всегда в таком состоянии, когда оказывается рядом с ним. Недовольное сопение Тонкс дало понять, что она ждёт какой-то реакции, но Люпин только и смог выдавить из себя: — Ну, у тебя здесь действительно очень мило. — Что.? Ты же знаешь Снейпа. Важно не то, что он сказал, а то, как он это сказал! — вспылила девушка, пиная пуфик. — Мне хотелось сломать ему нос, но нужно было спасать тебя! — Оу, прости, что мешаю ломать носы людям, находясь при смерти, постараюсь больше не допускать таких оплошностей, — парировал Люпин, уставившись в потолок. — Чай будешь? — после недолгой паузы спросила Нимфадора, и Люпин, глянув на неё, заметил, что кончики волос девушки стали отливать сиреневым. — Буду, — буркнул Люпин в ответ, поднимаясь на подушках. — Думала, ты откажешься. — Видишь, я тоже бываю непредсказуемым. Тонкс закатила глаза и поднялась на ноги. — Если ты встанешь с постели, я вылью на тебя кипяток, — предупредила она и поспешно покинула комнату.

***

Римус уснул пару часов назад. Несмотря на его попытки держать глаза открытыми, ослабший организм давал о себе знать. К Тонкс сон не шёл. Она, чтобы не мешать Люпину отдыхать, перебралась на кухню. Позади неё было распахнуто окно. Звуки ночного города помогали осознавать реальность. Орали уличные коты, проезжали машины, особо вспыльчивые граждане били вдалеке бутылки и выкрикивали нецензурные слова. Всё как обычно. Всё так, как должно быть. Но спать всё равно не хотелось. То ли дело было в том, что за последние сутки произошло слишком много событий, требующих, чтобы их обдумали и разложили по нужным полочкам в голове, то ли в том, что в соседней комнате спал Люпин, разговор с которым казался Нимфадоре чем-то фантастическим. Ведь оборотень упорно сбегал от неё так далеко, как только мог. Но сегодня они общались как обычно. Так же, как было до смерти Сириуса. Вопрос о том, что теперь между ними происходит, висел в воздухе, но его не затронул ни один из них. Разговаривали об Ордене, о Дамблдоре, о чае и соседях, будто последние полгода жизни не существовали вовсе. И Тонкс ловила себя на мысли, что ей это нравится. Нравится, что Люпин не убегает, не отводит взгляд каждый раз, когда она хочет на него посмотреть. Пить чай без чего-то более существенного Тонкс надоело. Она вытащила из навесного шкафчика печенье, повалив при этом на себя мешочки со специями. Откуда они здесь вообще взялись, Тонкс не знала. Сама она крайне редко бралась за готовку. Возможно, их принесла Андромеда. Затолкав мешочки обратно, Тонкс снова уселась за стол, но за печенье взяться не успела. В дверь громко постучали. Нимфадора приготовила палочку, крепко сжав её в кулаке. Правда, она прекрасно понимала, что за дверью едва ли будут Пожиратели смерти. Стали бы они стучать? Двери они, как правило, выбивают. Но окончательно Тонкс успокоилась только тогда, когда посмотрела в глазок. За дверью стоял Ник. Дора поспешила впустить его в квартиру. Ник выглядел уставшим и больным. Бледнее обычного, сутулый и «помятый». Слишком быстро пришло осознание, что Ник пережил первое полнолуние. Она никогда не задумывалась, каково это? Ей казалось страшным, что Римус на протяжении многих лет каждый месяц чувствует это, но как должно быть паршиво человеку, который ощутил это впервые? — Всё в порядке? — без приветствий спросила она, Ник в ответ нервно хмыкнул. — Насколько это вообще возможно, — отозвался он, оглядываясь. — Здесь… мило. Ник тут же получил ощутимый удар в плечо. — Ещё раз кто-нибудь скажет, что здесь мило, и я спущу этого человека с лестницы! Ник примирительно поднял руки. Тонкс отступила в сторону и пригласила пройти на кухню. — На самом деле, я на пару минут, — выдохнул Ник, с облегчением опускаясь на стул. — То есть, от чая откажешься? — поинтересовалась Тонкс, вытаскивая из пачки, лежащей на столе, печенье. — От чая не откажусь. Особенно, если он будет с огневиски. — Огневиски закончилось, — развела руками Тонкс и кивнула на чайник. — Кухня в твоём полном распоряжении. Всё, что найдёшь, будет твоё. Ник без возражений притянул к себе чайник и заварку, самостоятельно организуя себе чай. — Слышала про поселение оборотней? Говорят, нашли, — как бы между прочим сказал Ник, делая глоток горячего чая. — А, да, ходят такие слухи. Тонкс доверяла этому человеку, но прекрасно понимала, что тайны Ордена должны оставаться в Ордене, а каждая операция была как раз тайной. К тому же, такая сомнительная. А если учесть, что в спальне сейчас отсыпается раненный Люпин, лучше Ника пока не посвящать в тонкости её «второй работы». — И многих повязали? — нарочито заинтересованно спросила Тонкс. — Откуда мне знать? Я же там теперь не работаю. Думал, тебе какие-то новости известны. — А меня не позвали, — пожала плечами Тонкс. — Наверное, Питер наябедничал, и теперь меня считают ненадёжным сотрудником. На несколько минут воцарилась тишина. Было слышно лишь звуки, летевшие в окно с улицы, и стук кружек о поверхность стола. — Ты подумал над моим предложением? — наконец спросила Тонкс, разглядывая мужчину перед собой. Тот, казалось, даже похудел после полнолуния. Страшно представить, как сильно влияет на этих людей луна. — Да, я за этим и пришёл, — кивнул Ник, отставляя пустую кружку. — Я, пожалуй, соглашусь. Но мне нужно… Я ведь даже не знаю, каким образом… — Я ведь говорила, — пожала плечами Нимфадора. — Свяжись с Дамблдором. Большего от тебя не требуется. — Может лучше ты? — Нет. Не лучше. Это только твоё решение. Оно не должно зависеть от меня или кого-либо другого. В конце концов, я тебя не на вечеринку зову. Мужчина задумчиво кивнул. — Хорошо. Завтра же свяжусь с ним. Возможно, ещё встанем плечом к плечу, коллега… Тонкс постаралась улыбнуться. Судя по лицу гостя, ей это удалось. Больше в разговоре не возвращались к делам, Министерству, событиям мира и прочим неприятным темам. Совершенно бессмысленный разговор превратил пятиминутный визит в два часа философии и тяжёлых пауз. Когда Ник ушёл, Тонкс показалось, что она слишком устала для дальнейшего бодрствования. В лучах рассветного солнца Нимфадора прошла в гостиную. Конечно, она могла нагло лечь с Люпином, обосновав свой поступок тем, что в спальне, в конце концов, её кровать. Но что-то подсказывало, что это не лучшая идея. Правда, в гостиной её ждал ещё один сюрприз. С длинной бородой, в расшитой звёздами мантии. Дамблдор сидел в кресле, будто это была его квартира, а Тонкс просто приехала сюда погостить. Она удивлённо опустилась в соседнее кресло. — Доброе утро, Нимфадора, — поздоровался директор, улыбнувшись. — Я знаю, что здесь принято стучать в дверь, но я подумал, что не стоит привлекать чрезмерное внимание здешних маглов к твоей двери. Римус, я так понимаю, ещё спит? — Да, он ещё… ему нужно отдыхать, — закивала Тонкс, пытаясь взять себя в руки. Это ведь Дамблдор, зачем удивляться? — Тогда, думаю, мы не станем его будить, — согласно кивнул директор, сложил руки замком и серьёзно посмотрел на Тонкс. Та даже выпрямилась, стараясь держать осанку. — Я хочу сказать, что скоро… мне нужно будет ненадолго отлучиться из замка. Не переживай, это случится через несколько месяцев, я думаю, — начал Дамблдор. Он говорил медленно, тщательно подбирая слова. — И тогда мне нужен будет каждый из вас. Вы все будете нужны мне, Гарри и Хогвартсу. — Вы же знаете, профессор, мы всегда придём, если вы нас позовёте, — твёрдо пообещала Тонкс. — Да-да, я знаю, Нимфадора. И я в вас нисколько не сомневаюсь. Но мне очень важно, чтобы все вы были готовы. Готовы ко всему. Настали тёмные времена, и даже я не могу точно сказать, что произойдёт через месяц. Но одно я знаю точно, мы вступили в войну, и никому из нас нет оттуда обратной дороги. По спине Тонкс пробежали мурашки. — Скажи, пожалуйста, Римусу, чтобы он не оставлял Гарри. Он даже представить себе не может, как мальчик доверяет ему. Совсем скоро Гарри нужна будет помощь. И, я надеюсь, Орден всегда будет рядом, чтобы оказать эту помощь. Нимфадора закивала, и Дамблдор продолжил. — Пожиратели смерти давно не прячутся. Пора и нам выходить из подполья. Подготовьтесь, убедитесь, что ваши родные под надёжной защитой. Потому что бить будут по самому больному. И ждите от меня известий. Мне важно, чтобы Орден Феникса был готов выступать в любую минуту. Мне важно, чтобы на мой зов ответили незамедлительно, иначе мы можем потерять всё. — Мы всегда готовы, профессор, — выдохнула Тонкс, задумываясь над тем, что следует получше защитить дом родителей. — И ещё… Помните, что сейчас важнее всего держаться вместе. Когда человек один, достать его не составит труда. Нимфадора в очередной раз кивнула и потёрла глаза. Нет, это уже становилось невыносимо. Сон вдруг решил заявиться. Под утро. Очень вовремя. — О, ну я, кажется, совсем засиделся, — спохватился Дамблдор и поднялся с кресла. — В случае чего, я сообщу. Отдыхайте. Когда Римусу станет лучше, пусть он свяжется со мной… Нет-нет, сиди-сиди. Не нужно меня провожать. Дамблдор махнул рукой, а Тонкс рухнула обратно в кресло. Из коридора послышался тихий щелчок трансгрессии. Покачав головой, Тонкс перебралась на диван и, натянув на себя плед, провалилась в сон.