Шалость удалась! Нокс!

— Ты странно себя ведёшь, — шепнул Билл, когда очередной караульный у сарая с пленными упал, оглушённый заклятием. Римус оглянулся, будто ждал, что сейчас кто-то выпрыгнет из темноты. Хотя, он действительно этого ждал. — Не бери в голову, — махнул рукой Люпин, крепче сжимая палочку. Должны быть ещё двое патрульных, но они отсутствовали, и это заставляло нервничать. Римус точно знал, что Сивый бы не оставил пленников без должной охраны в ветхом строении. Это нелогично и глупо, а Сивый, хоть и был крайне приземлённым чудовищем, глупцом не являлся. Да, о многом вожак не был осведомлён, но когда речь шла о стае, Фенрир ловко и грамотно вёл дела. — Никого не видно, — констатировал Билл, хотя Люпин и сам прекрасно видел, что поблизости никого не осталось. Римус очень старался мыслить здраво, но приближающееся полнолуние мешало: голова болела и отказывалась нормально соображать, всё тело неприятно ныло, будто он пару суток спал в неудобной позе. Кроме того, нервная система сейчас была очень восприимчивой, и Люпин прикладывал огромные усилия, чтобы не выпустить зверя раньше времени и не сорваться на Билла, который не был ни в чём виноват. — У нас нет времени. Чем быстрее мы покончим с этим, тем лучше, — тихо, но решительно Римус направился к двери в сарай. Тяжёлый засов был сразу сброшен на землю. — У нас ведь ещё около часа, разве нет? — в голове Билла слышалась тревога. Во всяком случае, Римус предпочитал думать, что это тревога, а не паника. Паника будет лишней. Успокаивал себя Люпин только уверенностью в том, что Билл — храбрый и рассудительный молодой человек. — У нас нет и двадцати минут, — отрезал Римус, осторожно открывая дверь, чтобы та не заскрипела. После утреннего происшествия Люпин не мог быть спокоен. У них действительно совершенно нет времени. Всё пошло не по плану, но говорить об этом рано. Сначала нужно увести пленных, а уж потом, если Люпин сможет выбраться отсюда, он обязательно объяснит, что случилось. Стоило Римусу войти в сарай, пленные шарахнулись к стене. Люпин не мог их в этом винить. Они видели Римуса в стае, а теперь он заходит и направляет на них палочку. Самый рослый из пленных, собравшись с силами, шагнул вперёд. Он старался не опираться на правую ногу, но при этом стоять ровно, загораживая собой остальных. В темноте сарая Люпин не мог понять, сколько ему лет. Не различимы были и черты лица, и цвет волос, да и важно ли это было сейчас? Прежде, чем пленный заговорил, Римус приложил палец к губам, призывая к тишине. Не приведи Мерлин, кто-то услышит подозрительные звуки — тут никто даже до полнолуния не доживёт. Беззвучно Люпин махнул рукой в сторону открытой двери, но запуганные люди с непониманием замерли на месте, что заставляло Римуса злиться. Он готов был хорошенько рыкнуть на них, когда из-за двери показалась голова Билла, который тоже замахал руками, явно желая поторопить медлительных спасаемых. — Либо вы уходите сейчас, либо не уходите никогда, — очень тихо проговорил Римус, кивая на дверь. Объяснять дважды не пришлось. Переглянувшись, пленные рванули на улицу, где их перехватил Билл. — Я прошу вас, тихо, — услышал Люпин голос Уизли, и все шорохи действительно стихли. Звучал только тихий шёпот Билла. — Сейчас мы очень быстро и очень тихо уходим в лес. Там нас ждут другие люди. К каждому из вас подойдёт сопровождающий, который перенесёт вас в заранее установленное место. Не паникуйте, не кричите, что бы ни случилось, следуйте за мной и не отставайте. — Он ранен, — Римус вышел к Уизли и кивнул на парня, который пытался загородить остальных пленников в сарае. Теперь и Билл заметил, что стоит тот совсем неуверенно, однако стоило Люпину подойти ближе, пленник сделал шаг назад, глядя на своих спасителей с вызовом. — Я могу идти, — отозвался он, и Римус с удивлением услышал, что голос этот вовсе не был похож на голос взрослого человека. Люпину показалось, что перед ним стоит парнишка не старше семнадцати, а это никак нельзя было сказать, глядя на его внушительную фигуру. Даже крепкий Билл, несмотря на то, что был выше пленного, смотрелся незначительным на его фоне. — И далеко ты уйдёшь на сломанной ноге? — раздражённо отозвался Римус, хмурясь. Он, конечно, всё мог понять, но сейчас решались судьбы жизней их всех. В такой ситуации можно было и наступить своей гордости на горло. Не дожидаясь нового приступа гордости, Римус направил палочку на ногу молодого человека. Тут же появились белые повязки, фиксирующие сломанную конечность. Билл хотел что-то сказать, но, видимо, передумал, понимая, что им нужно торопиться, а они уже несколько минут топчутся на одном месте. — С чего бы Вам нас спасать? — огрызнулся один из пленных. Волосы его падали на лицо, и он всё время отбрасывал их в сторону костлявой рукой. Несмотря на дерзкий тон, он держался поодаль, загораживаемый парнем с больной ногой. — Вы, может, тоже нас убить хотите? — Да, поэтому решили сначала похитить вас у оборотней, а потом убить в более привлекательном месте, — закатил глаза Билл, нервно переступая с ноги на ногу. — Тебя как звать? — Стивен, — буркнул щуплый паренёк, а Уизли указал на сарай. — Так вот, Стив, не хочешь никуда идти, ты и твой приятель, — Билл кивнул на раненного. — Можете вернуться обратно и дожидаться полнолуния, если очень хочется. Но, возможно, среди вас есть здравомыслящие люди, которые понимают, что нельзя отказываться от помощи, когда вы в подобном… затруднительном положении, — было понятно, что закончить предложение Билл собирался иначе, однако сдержался, то ли чтобы не травмировать остальных детей, то ли ему просто хотелось до конца оставаться приличным человеком. — Я не для того сюда припёрся, чтобы в опасной близости от потенциальных убийц уговаривать капризных мальчиков следовать за мной. Уизли отвернулся, но слова его, как ни странно, возымели эффект. Во всяком случае, пленные, понурив головы, притихли. — А если они нас поймают? — всхлипнула девочка, которой Римус не дал бы и тринадцати. Она обхватила себя руками, а в глазах её блестели слёзы. Люпин, постаравшись успокоиться, опустился рядом с ней на корточки. — Вас не поймают, если мы сейчас очень быстро уйдём отсюда, — он понимал, что это не самые лучшие слова утешения для ребёнка, которого трясло не то от страха, не то от холода. Но большего Люпин не мог пообещать. С огромным трудом удалось двинуться с места. Билл шёл первым, оглядываясь и периодически останавливая группу. Он держал за руку самого младшего — мальчика, едва дотягивающего Уизли до пояса. От каждого постороннего звука ребёнок дёргался и вертел головой, стараясь держаться как можно ближе к своему спасителю. Но на посторонние звуки реагировали все. Пленные вздрагивали, пригибаясь, Билл и Римус крепче сжимали палочки, готовясь защищаться и защищать. Сколько нужно времени, чтобы оборотни заметили лежащих без сознания патрульных? Но нет, Римус был уверен, что они услышат тревогу в случае чего. Сам Люпин замыкал шествие. Приходилось всё время оглядываться и внимательно всматриваться в темноту. — Стоп, — шикнул Билл, а Римус, заметив подходящую к ним фигуру, намеренно подался назад. — Кто здесь? — нервный шёпот девушки заставил Люпина выйти из-за широкого ствола дерева, оставив пленных и Билла под прикрытием кустарника. — Я, — просто отозвался Римус, опустив палочку. Люси сощурилась, и взгляд её скользнул точно к тому месту, где сейчас должен был сидеть Билл. — Поторопись, они знают, — просто сказала Люси, поправила на шее шарф и быстро зашагала в сторону лагеря. Она обещала не мешать. Люпин вернулся к Уизли. И Билл, и пленные застыли и, казалось, даже не дышали. Римус жестом позвал их за собой. Оставался совсем небольшой участок пути, там их должен встретить Орден. — Что они знают? — почти на бегу спросил Билл, поравнявшись с Люпином, но Римус молчал, изредка поглядывая на пленных, все ли на месте. — Что они знают, Люпин? Билл отставать не собирался, он спотыкался о коряги, хватал Люпина за рукав, дёргал и порывался остановить. На лицах пленных всё ярче отражался страх. Они начинали паниковать, спотыкаться и путаться в колючих кустах и мокром снегу. Люпин резко остановился и серьёзно посмотрел на Билла. — Я дальше не пойду. Грюм должен быть совсем рядом, — Римус оглядел всех и, понимая, что палочка ему сегодня не понадобится, протянул её парню со сломанной ногой. — Джеймс, да? Держи. Может пригодиться. Парень помедлил, но потом неуверенно протянул руку и взял волшебную палочку, а Люпин почувствовал неприятный холод, коснувшийся ладони. — Люпин, ты рехнулся? — вспылил Билл, но сам тут же понял, что сказал это слишком громко, и заговорил менее эмоционально. — Ты умирать собрался? Я что остальным скажу? — Скажи, что цветов на могилу не надо, — развёл руками Римус, отступая на несколько шагов. И прежде, чем Уизли заговорил, Люпин поднял руку, призывая к молчанию. — Билл, просто поверь мне. Уходи, уводи их отсюда. Скоро появится луна, начнётся трансформация, а я, при всём желании, не отобью вас в одиночестве от целой стаи оборотней. Мы будем делать так, как договорились. Я свяжусь с вами утром. — Ты ведь не свяжешься ни с кем утром, да? — с горечью спросил Билл. Выглядел он так, будто думал, что лучше: ударить Римуса или уйти, не оборачиваясь. Люпин глубоко вздохнул и ничего не ответил. Утром кто-то забрал аконит из его хижины, и когда Сивый заметит исчезновение пленников, всем всё станет ясно. Какова вероятность выстоять против стаи без волшебной палочки Люпин даже предполагать не брался. — Иди, Билл, Аластор ждёт. Римус развернулся и поспешно направился в сторону поселения. Он слышал, как одна из пленных всхлипнула, как Билл что-то зашептал, как захрустели сухие веточки деревьев. Люпин не оборачивался. Он упрямо шёл вперёд, сжав зубы. Тело всё сильнее ныло, голова начинала раскалываться, а перед глазами периодически всё расплывалось. Люпин то и дело останавливался, но, когда взгляд снова чётко фокусировался на объектах, продолжал идти широким шагом в сторону открытого сарая. Он уже преодолел половину территории поселения, когда кто-то, вынырнув из-за ветхого домика, грубо схватил его за плечо, отталкивая назад. Римус пошатнулся, но смог устоять на ногах. — Так-так, Люпин. А я говорил Сивому, что тебе нельзя верить… — голос Рика был хриплым и слишком громким. Римус глубоко вздохнул, медленно поднимая взгляд на оборотня. Его рыжая борода сейчас казалась чёрной, а сам Рик выглядел куда более устрашающе, чем при свете дня. — Как же так? Мы тебя приняли, а ты оказался не волком, а шакалом. Что тут ответить? Люпин просто молчал, глядя, как на лице Рика появляется улыбка, больше похожая на оскал. Со всех сторон появлялись члены стаи, окружая Люпина плотным кольцом. В темноте все они напоминали грозные и огромные тени, глаза их сверкали маниакальным блеском, а может, у Римуса просто разыгралось воображение. Непроизвольно он бросил взгляд в сторону леса. Успел ли Билл? — О, твои друзья скоро к нам присоединятся! — рычал Рик, остальные оборотни негромко рассмеялись. — Мы отправили за ними, те совсем заплутали в лесу, нужно указать им дорогу. Как по команде в воздух взлетели красные сигнальные искры. Значит, догнали. Люпин со злостью сжал зубы, сердце яростно билось в груди. Впервые Люпин так ждал полнолуния. «Давай же», — просил он, с мольбой глянув в небо. В воздух снова взметнулись искры. На этот раз зелёные. Орден пришёл на помощь, но Люпин, увы, уже не сможет помочь. — Нужно было лучше прятать свою отраву, — услышал он перед тем, как его с силой ударили под рёбра. К сожалению, Римус не был силён в кулачном бою. Задохнувшись, он согнулся пополам, стараясь не упасть. Но смысла в стойкости сейчас было мало. Удары сыпались со всех сторон, и как бы Римус не пытался отвечать на них, десяток рук тянули, рвали одежду, хватали за руки и шею. Его будто пытались растерзать многочисленные пасти, каждая старалась отхватить кусок побольше. Но вдруг всё прекратилось. Стая расступилась, оставляя Люпина лежать на промёрзшей земле. Но спустя несколько секунд стала понятна причина столь резкой перемены. Тело Римуса пронзила боль. Захрустели кости. Люпин выгнулся, чувствуя, как лунный свет обжигает кожу, покрывающуюся шерстью. Одежда, точнее то, что от неё осталось, разрывалось с неприятным треском. Римус Люпин поднялся на массивные сильные лапы и, слыша протяжный вой, рванул прочь.

***

Ночь выдалась дикой. Люпин чувствовал себя затравленным зверем, которого загоняли в угол, чтобы незамедлительно растерзать в клочья. Иногда у оборотней получалось, и Римусу перепадали укусы и удары когтями. Он отвечал тем же по мере своих сил, на его теле уже были длинные рваные раны, передняя лапа на каждый шаг отзывалась болью. Хорошо, что Люпин успел выпить зелье, хорошо, что Снейп всегда варил больше, чем было нужно. Римус, имея волчье тело, но человеческое сознание, мог рационально выбирать путь. Он добрался до места, где оставил свои вещи накануне операции по спасению пленных. Там удалось найти небольшое укрытие между поваленными стволами деревьев. Если лечь, прижавшись к холодной земле, видно не будет. Но разве от оборотней это спрячет? Учуют, если подойдут слишком близко. Шерсть местами намокла от крови, Римус чувствовал, как кровоточат раны, но нужно лишь дожить до утра. Римус с удивлением ловил себя на мысли, что не хочет умирать. Во всяком случае — так не хочет. Хотелось бы умереть человеком, сохранить человечность до самого конца. Мимо промчался кто-то, должно быть совсем маленький, но Люпин даже не открыл глаза. Он чувствовал, как луна теряет свою силу, как медленно волчьи инстинкты сходят на нет. Скоро начнёт светать. Сколько он пролежал так? Несколько часов? Могло ли ему настолько повезти? Луна исчезла, окончательно теряя свою власть, и тело оборотня снова стало телом человеческим, одарив очередной волной боли. Тут же стала заметна неприспособленность человека к этой жизни. Без одежды было невыносимо холодно. В конце концов, далеко не июль. Стуча зубами, Люпин поднялся из своего укрытия и, оскальзываясь на снегу, побрёл к массивному покосившемуся дереву. Опустившись на колени, достал свою сумку и поспешно оделся, кутаясь в тёплую мантию. Тут же Люпин вспомнил, что палочки у него нет, значит, трансгрессировать отсюда он не сможет. Порылся в сумке и достал портал. Тот должен сработать с минуты на минуту. Но пока Люпин сидел на снегу, уставившись на портал, кто-то резко его окликнул. В ту же секунду увесистый камень ударил точно в руку, держащую единственный способ выбраться отсюда. Старые часы упали в снег и пропали из виду. — Думал уйти, не прощаясь, Люпин? — услышал он голос слева от себя, и сердце его на миг остановилось. Это был Сивый, и его явно нисколько не одолевала слабость или головная боль после полнолуния. Люпин поднялся на ноги и успел заметить, как часы полыхнули синим и исчезли. Фенрир был зол, оборотни вокруг него — бледны, но не менее сердиты. — Не думал же ты, что я стану таким же, как вы все? — заговорил Римус и не узнал свой голос. Он был тихим и очень хриплым. — Каким же? Давай, повтори то, что сказал твой папочка! — рявкнул Сивый, но Люпин лишь прикрыл глаза и тихо рассмеялся. — О, нет. Оборотни — такие же люди, как и все остальные. И они заслуживают хорошей жизни, но лишь в том случае, если они ведут себя подобающе. Не все оборотни — монстры, заслуживающие только смерти. Таким стал ты, Фенрир. И мне жаль, что другие настолько глупы, что верят в твои россказни. Никогда ничего не будет по-твоему. — Когда он придёт к власти… — заголосил кто-то за спиной вожака, но Люпин рассмеялся громче. — Когда Волдеморт придёт к власти, он сделает вас, вас всех, просто рабами. Исполнителями самой чёрной и грязной работы, устрашением людей, но никак не свободными людьми, — Римус пожал плечами. Неужели не понимают? — Он презирает вас, он ненавидит всех, у кого не чистая кровь. А у вас кровь не просто грязная. Она у вас смешана с кровью животного. Как вы считаете, будет он рад такому обществу? Он будет относиться к вам хуже, чем к дворовым псам, а вы и рады, что хозяин кинул косточку? Люпин чувствовал, что из него так и рвётся нервный смех. Сдерживать это было почти невозможно. Он смеялся, понимая, что чувствовал Сириус тогда, перед толпой Авроров. — Ты стал слишком разговорчивым, — недовольно пробасил кто-то за спиной Фенрира, вожак взмахнул палочкой, а Римус, за своим смехом, даже не понял, какое заклинание он использовал. Правда, через несколько секунд всё стало ясно — ноги словно ошпарили кипятком, и Люпин снова повалился в снег. Он уже не смеялся, только безэмоционально смотрел на Сивого, который подходил всё ближе и ближе. Его палочка была направленна Люпину точно в сердце, но Римус прекрасно знал, что Фенрир не убьёт просто так. Люпин их предал, а за предательство не полагалась безболезненная и быстрая смерть. Рубашка прилипла к спине из-за кровоточащей раны, тело и без того саднило, Люпин же готовил себя к Круцио. Но Сивый решил иначе, грубый взмах палочкой, и Люпина отбросило, правда не очень далеко. Слишком уж корявый был взмах, для точного удара нужно было держать руку ровнее. Но Римусу хватает и этого. Снег попадает за шиворот. Неприятно, слишком холодно, да и рваные раны на спине начинает жечь от ледяной воды, в которую превращается снег, соприкасаясь с кожей. Он упрямо встаёт, но после очередного размашистого движения Люпину обожгло болью плечо. Что ж, бывало и хуже. На этот раз спасло дерево, к которому Люпин успел вовремя привалиться, чтобы не рухнуть в очередной сугроб. Сивый снова и снова наносил удары, Люпин сбился со счёту, хотя сам не понимал, зачем вообще начал их считать. В какой-то момент Люпин понял, что Сивый больше не использует магию. Он наносит удары по старинке, схватив Римуса за горло. Длинные жёлтые когти впивались в шею. — Римус! — детский голос вырвал Люпина из прострации и заставил Сивого на миг прерваться. — Не надо! Римус! Заплаканный Грег нёсся, утопая в снегу и спотыкаясь, прямо в толпу мужчин, стоящих чуть поодаль от вожака. Никто из членов стаи не успел перехватить мальчика, тот ловко шмыгнул мимо оборотней и остановился только тогда, когда оказался между Люпином и Фенриром. В глазах Грега читались страх и ненависть. Он заслонял Римуса собой, но на фоне остальных Грег казался таким маленьким и хрупким, что у Люпина сжалось сердце. Он пытался оттолкнуть от себя мальчика, но тот лишь крепко хватался за его руки, не позволяя сдвинуть себя с места. — Какой у нас защитничек сыскался! — громыхнул Сивый, и остальные разразились хохотом. На глаза Грега навернулись слёзы, но мальчик не шелохнулся, отчего Люпину стало ещё больнее. — Использовать детей, Люпин. И где твоя пресловутая совесть? Оборотни смеялись, а Люпин готов был убить каждого из них прямо сейчас, голыми руками. — Отойди, Грег, — прорычал Люпин, и мальчик неуверенно шагнул в сторону, давая Римусу пространство для действий. Сивый наблюдал с насмешкой за тем, как Римус, пошатываясь, сделал несколько шагов. Но когда Люпин, схватив замеченный ранее острый сук, резким движением воткнул его под рёбра Рика, Сивый взвыл. Вместе с Риком они повалились на землю, и Люпин сильнее надавил на крепкую деревяшку. С лица Рика сползла глумливая улыбка, на спутанную бороду изо рта стекала кровь. Оборотень хрипел, а Римус проворачивал так вовремя попавшее под руку «копьё». Ещё полгода назад Люпин ужаснулся бы подобному способу убийства, но сейчас он не чувствовал даже лёгкого укола совести. Крепкие руки опомнившихся членов стаи оттащили Люпина от умирающего Рика. Римус попытался найти взглядом Грега, но не успел, что-то острое воткнулось в район живота, прорезая ткань и кожу. Нож. Следующий удар пришёлся в спину, потом ещё один, и ещё. В который раз за последние сутки Люпин оказался на земле, отчаянно стараясь зажать глубокие раны. Кровь была горячей, плавила снег под Люпином, растекалась алыми разводами. И кто придумал, что кровь на снегу — это красиво? Грег что-то кричал, бил кулаками всех, до кого мог дотянуться, но Римус не мог разобрать слов. В ушах звенело, перед глазами мигали тёмные круги. — Уберите мальчишку! — приказал Сивый. Люпин чувствовал мерзкий привкус крови во рту. Что ж, хотел умереть человеком, вот и сбылось. Нужно быть осторожнее с желаниями. Люпин приподнял голову, пытаясь увидеть, что сделали с Грегом, который слишком резко замолчал, но его придавили к земле ногой в тяжёлом ботинке. — Как это, истекать кровью? — шипел над головой Сивый, а Люпин чувствовал, что умирает вовсе не от потери крови. Он умирал от собственной беспомощности и никчёмности. Если Грега убили, в этом только его вина. Если убили пленных или кого-то из Ордена, только он сам виноват в их гибели. Всё это было такой глупой затеей, но исправлять что-либо уже поздно. — Фенрир! — с удивлением Люпин услышал голос Шона. Он говорил быстро и раздражённо, но Римус не находил в себе сил подняться и взглянуть на него. — Они в поселении. Авроры. Если вызовут подмогу, всех тут сгребут. Сивый бросил последний яростный взгляд в сторону Люпина. Но стая для него оказалась важней. Рыкнув что-то вроде «всё равно сдохнет», вожак сорвался с места, жестом приказав остальным следовать за ним. Последнее, что услышал Римус — шёпот у самого уха: — Это желание Люси. Того, что кто-то рядом с Люпином отправил в воздух сигнальные красные искры, Люпин уже не видел. Он уже ничего не видел.