Мне бы подольше остаться тут

Выходим из клуба, когда уже почти встало солнце; восемь часов утра, слишком сильный мороз для этого южного городка; нас окружают горы, маленькие пряничные домики выстроились вдоль реки. На набережной сейчас никого еще нет, слишком рано для курортного распорядка дня. Мы вместе с несколькими артистами направляемся в наш отель. Однако отдыхать рано; оказываемся в номере всего на какой-нибудь часок, чтобы перевести дух, принять душ и переодеться перед репетицией. Горячая вода хорошо расслабляет после долгого дня, смывает все заботы и эмоции, кажется, очищает душу. Выхожу, обернувшись полотенцем, к Грише в комнату. Он сидит в изголовье кровати, скрестив перед собой ноги, и смотрит телек. Сейчас Григорий безумно красив: на белых простынях в белой рубашке и темно-синих джинсах, из окна льется солнечный свет. В комнате царит необыкновенная легкость, чувствуется умиротворение. Гриша в этот момент ужасно похож на ангелочка, он словно светится изнутри, от него исходит ощущение тепла и спокойствия. Когда я появляюсь в дверях, мужчина тут же переводит взгляд на меня и долго рассматривает то, как я выгляжу. Когда наши взгляды пересекаются, я ощущаю, что в его зеленых бездонных глазах начинают плясать бесята. Он ухмыляется и просит подойти поближе, когда я это делаю, берет меня за руку и тянет к себе. Он меня целует: сначала нежно-нежно в щечку, словно боясь переступить черту невинности, потом подбирается к моим губам, старается не торопиться, медленно водит руками по моей обнаженной спине, все ниже приспуская полотенце; изредка тянет за кончики мокрых волос. Грань невинности оказывается преодоленной, когда поцелуи превращаются в нежные французские. Однако ни ему, ни мне не хочется прерывать эту игру, в которую мы уже втянули друг друга. Я отстраняюсь и начинаю медленно-медленно расстёгивать его кипельно-белую рубашку. Это дается мне с необычайным трудом, поскольку хочется ускорить весь процесс, впиться в Гришины губы, повалить его на кровать иии.. Стараюсь отогнать эти мысли и сосредоточиться на рубашке... Он смотрит на меня, как лев на свою добычу. Он знает, что я в его плену, что выбраться у меня нет ни единого шанса. Когда я заканчиваю с рубашкой и перехожу к его джинсам, он не выдерживает заданного им самим темпа... Это слишком тяжелое испытание для нас обоих. Он валится вместе со мной на кровать, начинает бешено целовать меня и возбуждать в нас обоих желание, как это умеет делать только он. Часто дыша, не отрываясь надолго от моих губ, продолжая исследовать мое тело руками, он сбивчиво говорит, делая громадные паузы, длинной в поцелуй: "Помнишь... Я тут тебе обещал недавно.... Отомстить.... Так вот...". С этими словами он впивается в мою шею поцелуем, оставляя на ней следы. Я стону от нахлынувших чувств, не важно сколько он оставляет засосов, он делает это так нежно, что я не хочу, чтобы он останавливался хотя бы на секунду. Я готова отдаться ему вся до последней капли. Не отрываясь друг от друга, неловко стягиваем с него джинсы, сгорая от желания; два обнаженных тела стремятся слиться воедино. Когда я в следующий момент встречаюсь с его глазами, которые заволокла пелена похоти, понимаю, что долго мы так не протянем. Он тоже это знает.... Тут в дверь кто-то начинает стучать, мы сначала не обращаем никакого внимания на этот стук, но через мгновенье слышим чей-то разгневанный голос за дверью. Гриша нехотя отрывается от меня и вскакивает со словами: "Должно быть, что-то крайне важное". Недолго думая, обматывается полотенцем и быстро идет к выходу. По пути подбирает с пола свою рубашку и кидает её мне, говоря: "На, накинь быстро, а то мало ли кто". Как только он открывает дверь, в номер влетает Ирина *Аллегрова*, видимо, не обратив никакого внимания на то, в каком виде перестал перед ней Григорий, проходит сразу в центр номера. Уже с порога она начинает тираду: " Гриш, ты совсем ахренел, репетиция уже час, как идет, почему тебя все должны искать и бегать за тобой в гостиницу, ты что...". Поток ругательств иссякает по мере того, как Ирина понимает, что произошло, и в какой момент она оказалась посреди нашего номера. Она наконец осматривается, видит разбросанные по номеру вещи, смятую кровать; переводит взгляд на меня, сидящую в одной Гришиной рубашке, застёгнутой не на те пуговицы; Оборачивается на самого Гришу, который стоит с голым торсом, прислонившись к стенке, обернувшись в одно полотенце, и тщетно пытается пригладить непослушные волосы.Мы оба растрепанны, наши шеи украшают незатейливые узоры любви. Я в этот момент готова провалиться сквозь землю. К щекам приливает кровь, не могу смотреть на Иру, мне очень стыдно. Мы в слишком откровенном виде, по которому несложно догадаться, чем мы занимались минуту назад , также не требуется долгих раздумий, чтобы понять, почему мы пропустили репетицию. Ирина, в свою очередь, оправдывается:" Блин, ребят, вы же тут вдвоем, я уже привыкла, что Гриша один или с...,- певица осекается, Гриша вскидывает на нее испуганный, недовольный взгляд, она быстро продолжает тараторить, чтобы замять ситуацию,- простите, братцы, что вам помешала; как-то глупо вышло, я совсем забыла, что у нас среди артистов молодожены, хотя вы же..... еще даже не расписались,- переводит взгляд на теперь веселящегося Гришу и с укором произносит,- как же так, Григорий, до свадьбы, как же Вам не стыдно?!". Гриша медленно проходит мимо нее, садится на кровать рядом со мной, прижимает меня к себе, целует в макушку и говорит: "Ну ты посмотри на нее, она слишком прекрасна, как я мог удержаться,- потом смотрит на меня и продолжает,- малыш, ну не смущайся так, все хорошо". Ирина, видя, что она лишняя, проговаривает: "Ладно, влюбленные, я, конечно, все понимаю, но правила есть правила, если вы каким-то чудом не окажетесь в зале, то репетиция закончится без вас,- уже из дверей со смехом добавляет,-даже если Вы организатор, господин Лепс, Вы обязаны явиться в зал ". Она выходит и закрывает за собой дверь. Мы снова остаемся наедине. Я поднимаю глаза на Гришу, который не может прекратить смеяться, на душе снова становится легко; я тоже улыбаюсь. В следующую секунду мы бегаем по номеру и стараемся отыскать нужные нам вещи; но бросаем эту затею, быстрее переодеться во что-то другое. Надеваю джинсы и первую попавшуюся под руку толстовку. Гриша натягивает на себя светло-серый спортивный костюм; но тут я совершаю самую большую ошибку... На секунду останавливаюсь и смотрю на него: подтянутого, спортивного, мужественного,- его походка, все движения цепляют, завораживают. Теряю над собой контроль, преодолевая короткое расстояние между нами, впиваюсь в его губы. Он , кажется, ужасно удивлён, но ответ на поцелуй не заставляет себя ждать. Я обвиваю его шею руками, закидываю одну ногу ему на бедро, потом другую, получается, что он меня держит навесу, я оплетаю его тело ногами. С его губ срывается тихий стон. Мы целуемся, страсть в мгновение завладевает нами. Он несет меня к кровати, от нетерпения почти рвём друг на друге одежду, но даже на раздевание не хватает терпения; Гриша не может больше сдерживаться, прижимает мое тело к кровати, входит в меня; пара толчков, и мы вдвоем на грани... Рычит мне в губы: "сумасшедшая". Мы лежим в обнимку и дышим так тяжело, будто только что пробежали кросс, любовный забег. Гриша утыкается мне в волосы. Я прижимаюсь к его груди, слушаю учащенное биение его сердца. Еще несколько мгновений спокойствия, и мы вскакиваем, как по команде. Приходится снова приводить себя в порядок. Гриша, завязывая шнурки на кроссовках, смеясь говорит:"Не приближайся ко мне больше, а то мы с тобой вообще никогда не выйдем из номера". Сталкиваемся около зеркала, Гриша смотрит на свою шею, затем на мою, улыбается и констатирует: "Гримеры афигеют". Да, по-другому и не скажешь, мы оба как будто побывали на боевых действиях, в армии любви. Гриша обматывает вокруг моей шеи свой шарф, чтобы скрыть следы любовной неосторожности, сам надевает свою любимую шапку, застегивает до конца молнию своей толстовки, надевает капюшон. Мы вместе выходим на свежий морозный воздух и быстрым шагом направляемся к Розе Холл, благо, все объекты находятся в шаговой доступности. Когда входим в зал, со сцены уже кричат, подзывая нас к себе. Гриша здоровается со всеми. Я тоже здороваюсь с нашими ребятами из Голоса. Вдруг вижу, что Гриша как-то поменялся в лице и неотрывно смотрит в одну точку на сцене.