Мне бы подольше остаться тут

До Нового года остается совсем немного времени, отлично,но только Новый год для артиста это не праздник, это пора корпоративов, съемок телепрограмм и других концертов. Все наши разговоры о проведении совместного Нового года были бессмысленны, Гриша будет непонятно где, непонятно на каких площадках; будет выступать всю ночь. Так получается, что скорее всего с Григорием мы увидимся только через несколько дней после торжества, а то и вообще после праздничной десятидневки, поскольку ему также нужно будет готовить все к рождественскому фестивалю на Роза Хутор, который организует его продюсерский центр, возможно Лепс все это время будет в Сочи ... 31-ое декабря приближается очень стремительно. Какие-то несколько дней , вот уже и настало время праздника. Наш дом превращается в своеобразную гостиницу. С самого утра приезжают гости: сначала в дверь звонит тетя Валя и дядя Коля; за ними, спустя полчаса, в квартиру входят двоюродная сестра с сынишкой и мужем(что-то они к нам зачастили), также не заставляет себя ждать и моя племянница с парнем. Вот тут в доме воцаряется полный хаос: повсюду снуют люди, бегают дети. Но самая толкотня начинается с появлением всех женщин, возглавляемой моей мамой, на кухне. Все что-то режут, варят, украшают. Я тоже мечусь между гостями и стараюсь как-то помочь. Проходит очень долгое время, когда наконец в мои обязанности входит перенос тарелок с салатами, закусками, нарезками и прочей едой, *которой слишком много,* в гостиную. В девять часов ровно, как по расписанию, мы усаживаемся за уставленный всевозможными вкусностями стол. По телевизору крутят голубой огонек, как раз выступают все Российские звезды. Однако в этот момент мне далеко не до приятных программ по телеку. Мои многоуважаемые родственники устраивают мне блиц-опрос по поводу учебы, возможной работы, будущей профессии; все бы ничего, но, спустя некоторое время, запас тем для разговоров исчерпан, тогда идёт в ход мои самый нелюбимый вопрос. "Что там на личном фронте?" Ох, как же становится нелегко говорить. Я не хочу врать, в то же время нет желания рассказывать все как есть. Замкнутый круг... Стараюсь уйти от ответа, но кто ж мне даст.... Тетя настойчива, как никогда, все ей расскажи. Тон сменяется на вкрадчивый, она пересаживается ко мне поближе на диван и начинает шептать на ухо, что именно ей я могу рассказать все по-правде, без утайки, что она ничего никому не передаст. Я во весь голос объявляю, что мне не хочется рассуждать на эти темы, что у меня есть молодой человек, но я ничего не буду про него рассказывать. Слышу, как и все окружающие, театральный шепот моей племяшки, которая как бы на ушко оповещает своего парня, что я все вру, что я одна, совсем одна. Ловлю на себе несколько пар сочувствующих глаз. На этом интересного во мне остается мало, соответственно и вопросов больше нет. Любимая племянница не перестает меня бесить почти весь вечер; она сидит со своим парнем и, не переставая, жмется к нему. Чем больше они выпивают, тем больше проявляют свои чувства, которые с самого начала не планировали скрывать. К одиннадцати часам, голубки уже вовсю целуются, девушка ,кажется ,готова заняться сексом у всех на глазах. Когда мы с тетей выходим, чтобы принести горячее блюдо, я ей говорю о том, что не дает мне покоя уже несколько часов, о странном поведении влюблённых. На это мое откровение получаю ехидный ответ дорогой родственницы: "А все почему? Потому что у самой парня нет, вот тебе и завидно..." Так и остаюсь стоять с открытым ртом и с курицей в руках. Вот остается совсем чуть-чуть времени до наступления Нового года, как поется в песне "Пять минут..", уже начал говорить президент. Все поднимают бокалы с шампанским, бьют куранты, мы оказываемся в 2016-м году. Кто-то в это время пишет на бумажке желания, поджигает записочку и пьет шампанское с пеплом, другие стараются съесть 12 виноградин за время боя курантов. В общем, творится веселая неразбериха, всем хочется, чтобы год был успешным и принес много хорошего. Мы раскрываем подарки, чувствую себя как в детстве, маленькой девочкой, которая ждала на Новый год неожиданности, а не бедного вознаграждения за муки от прошедшего года. Только все волшебство куда-то улетучивается, когда гости берут в руки свои гаджеты и разбредаются по разным уголкам квартиры, чтобы поздравить друзей, знакомых, малознакомых и незнакомых для галочки. Я остаюсь в гордом одиночестве наедине с телеком и телефоном, которым пользоваться нет смысла, поскольку сейчас у Гриши корпоратив, и нет возможности поговорить. Через какой-нибудь час гости все-таки соизволят вспомнить о том, что Новый год-семейный праздник и стоило бы его проводить с живыми людьми, а не с электроприборами. Когда все усаживаются за стол, снова все начинается по кругу: обнимающая парочка, докапывающаяся тетя и неинтересные передачи по телеку( в начале было ничего, даже местами круто, но к концу, видимо, с учетом того, что в ночи смотрят телек уже не совсем трезвые люди, начинают показывать всяких бредовых артистов).... Внезапный звонок в дверь застает всех врасплох и заставляет по-настоящему удивиться. К двери моментально бросается тетя, которая по природе своей крайне любопытна (думаю ЭТО вы уже поняли) и нетерпелива. Собственно, ее никто не останавливает. Она выходит на лестничную клетку и закрывает за собой дверь; через некоторое время возвращается, смеясь. Все выжидательно смотрят на главное действующее лицо вечера, она выдерживает паузу, затем пускается в разъяснения: " Выхожу, а там стоит какой-то мужик и говорит мне, что ему нужна Лиза.... Какая еще Лиза?! Я ему говорю, что он ошибся дверью и никакой Лизы, которая бы знала и ждала его, у нас нет. Но он был настойчив, поэтому пришлось захлопнуть перед его носом дверь,- тетя смеется уже в голос,затем добавляет,- еще вырядился, как знаменитость, как этот... Как его Пепс... Ммммм ну этот, который Рюмку водки горланит". Я вскакиваю из-за стола и моментально оказываюсь около двери, открываю ее, бегу по коридору. Через мгновенье, я уже в прямом смысле слова запрыгиваю Грише на шею, тот , кажется, ждал такой реакции. Он меня хватает налету, прижимает к себе и кружит. Когда опускает меня на пол, я прижимаю такого дорогого человека к себе так сильно, как только могу; он наклоняется ко мне, его губы находят мои; мы сливается в поцелуе. Оплетаю его шею руками, привстаю на мысочки, пальцами забираюсь в его шевелюру; он, видимо, только с концерта, поэтому волосы уложены; но не прилизаны, как обычно, а только выпрямлены так, чтобы не осталось ни одной завитушки, поэтому сейчас у него на голове целое облако волос. Мы просто стоим и целуемся, когда мама откуда-то из-за спины громким шепотом убедительно просит нас вернуться обратно в квартиру и перестать позорить ее перед всем домом. Мы входим, в прихожей уже толпятся приглашенные, все с недоумением смотрят на нас. Григорий берет все в свои руки: вручает тортик моему папе *я даже не заметила, что все это время в руках у него что-то было*, маме отдает какой-то пакетик с подарком; я представляю Гришу гостям: " Это Григорий, он мой....,- ловлю на себе взгляды родственников и выжидательный хитрый взгляд Гриши... На выдохе продолжаю,- он мой парень", "Будущий муж",- с иронией поправляет меня Григорий. Как ни в чем не бывало продолжает знакомиться со всеми: мужчинам подает руку, девушек целует в щечку. Полное ощущение, что родственники считают нас сумасшедшими, ну или по крайней мере совершенно не верят в происходящее. Мы снова проходим к столу; нас с Григорием усаживают на диван, остальные распределяются по своим прежним местам. Праздник продолжается, но с некоторым дополнениями и усовершенствованиям. Могу выделить три этапа развития этого вечера. Первый: отречение. Мы сидим в гробовой тишине, слушаем тосты соседей, которые, как нормальные люди празднуют, а не пялятся на известного певца, внезапно проникшего в их квартиру. Второй: осознание. Приходит пора расспросов; все хотят понять не врем ли мы, не обман ли это. Третий: принятие. Григория то и дело просят спеть, он не отказывается, хотя мог бы, поскольку обычно в тех кругах, в которых он общается, все знают, что пение-это его профессия, никто не заставляет его чувствовать себя на работе во время застолий. Чуть позже, все начинают беседовать о политике, сначала Гриша оживленно участвует в разговоре, но плавно уходит в тень и начинает вслушиваться в песни, которые крутят по телеку, отбивая при этом нужный ритм ладонями по коленям. Затем он поворачивается ко мне и предлагает: " Пойдем покурим со мной на лестничной клетке, я так понимаю, что у вас тут курить нельзя". Мы в обнимку выходим из-за стола и после обещаний скоро вернуться, покидаем квартиру. Григорий ловким движением прикуривает, затем садится на подоконник и долго на меня смотрит. Потом говорит: "Какая же ты у меня красавица". Берет меня за руку и усаживает к себе на колени, попутно прижимая к себе и закутывая меня в пальто, которое на нём надето, он меня прикрывает его отворотами, как котенка. Пока он выкуривает сигарету, рассказывает, что у него образовалась небольшая передышка в один день; второго утром он улетает в Сочи, чтобы готовить фестиваль. Я ему, в свою очередь, говорю о том, как мы готовились к Новому году; что я очень скучала; как меня пытали расспросами по поводу личной жизни. Он меня внимательно слушает, потом просто целует в волосы и повторят мне сказанные недавно слова: "Мы теперь с тобой Вдвоем против всего мира, тебе нечего бояться". Мы так сидим еще недолго, пока Гриша не выпускает меня из своего теплого плена; Возвращаемся обратно к гостям. В этот Новый год по телеку не показывают ничего, кроме Голубого огонька и Дискотеки 80-х. Тогда Григорий пускается в рассказы о том, как снимали Голубой огонек. Он начинает отвечать на вопросы, касательно звезд эстрады, но делает это очень сдержанно, стараясь никого не обижать. Я ухожу с мамой на кухню, чтобы принести тортик и налить всем чай. Мама вдруг мне говорит:" Я никогда не думала, что кто-то может приводить тебя в такое счастье, ты прям светишься изнутри... Надеюсь, что так будет как можно дольше". После чая в гостиной остается всего лишь несколько человек: мой папа, мы с Гришей и влюбленная парочка. Все, кроме меня, оживленно обсуждают ситуацию на Украине, подачу газа в разные части света и так далее. Я тихонько сижу и делаю вид, что мне тоже безумно интересно. Григорий, откинувшись на спинку дивана, притягивает меня к себе. Уже семь часов утра, когда мы остаемся в гостиной вдвоем, все остальные разбредаются по другим комнатам. Сижу у Гриши на коленях, он меня тихонько убаюкивает. Хотя глаза закрываются и сложно говорить, я его пытаюсь убедить посидеть еще немного и рассказать мне какую-нибудь интересную историю перед сном.... Очень хочется задержаться в этом волшебном вечере. Видимо я уже нахожусь в полусне, поэтому не сразу замечаю, что вошла мама и предлагает нам расстелить постель; только слышу шепот Гриши, который говорит, что мы сами со всем справимся и желает маме спокойной ночи. Григорий тянется к моим губам, я сонно отвечаю на его поцелуй. Он продолжает меня убаюкивать, как маленькую, сворачиваюсь у него на коленях, как котенок. Забываюсь под тихий шепот моего любимого.