Мне бы подольше остаться тут

В какой день недели, в котором часу Ты выйдешь ко мне осторожно? Когда я тебя на руках унесу Туда, где найти невозможно?

В конце недели Григорий звонит мне и предлагает сходить с ним в Rose bar, там пройдет гала-концерт по случаю финала "Высшей пробы", мероприятия, которое организует продюсерский центр Лепса; *это конкурс сродни Голосу, который ищет молодых талантов* Предлагает выступить там мне тоже, ставит в известность, что также придут Рената и Витольд. Я соглашаюсь. Когда пребываю на место, концерт уже почти начался, ведутся последние приготовления. Вижу, что за столиком сидят Григорий, Рената, Витольд, также директор Григория, Майя, с мужем, мы с ней уже успели познакомиться, очень приятная женщина. Подхожу к ним, здороваюсь со всеми, каждому дружески жму руку. Почти сразу после нашего приветствия начинается концерт, первым объявляют Витольда, который сразу же "взлетает" на сцену с песней "Еще минута", затем также поет свою песню. Как ни странно, но мне нравится. Следом выступает Рената, перепевая Пугачеву "Нас бьют, мы летаем". Приходит и моя очередь, перед этим, когда Рената допевает последний куплет, Григорий быстро придвигается ко мне и шепчет на ухо "Не волнуешься?" Я отрицательно мотаю головой, он берет меня за руку, чтобы убедиться, что руки теплые, и я действительно не трушу. Стараюсь не встречаться с ним взглядом, поскольку, как только это произойдет, я уже не смогу сдерживаться и начну обнимать такого дорогого мне человека, по которому я безумно соскучилась. Гриша все еще держит мою руку в своей, потом наклоняется ко мне и начинает шептать на ухо что-то очень милое. Мы заговорчески улыбаемся. Однако под строгим, укорительным взглядом Маи, словно говорящем: "будьте благоразумны, что люди подумают", Гриша нехотя отодвигается от меня на дозволенное расстояние; смотрим на сцену. С меня требуется исполнить две песни, беру гитару. Начинаю петь под аккомпанемент своей шестиструнки песню Высоцкого "Очи черные", ловлю на себе удивленный взгляд людей, сидящих в зале, видимо они никак сейчас не ожидали ее услышать, сначала зрители начинают шептаться, но чем дальше, тем больше звенит тишина, повисшая над залом. Все замолчали и слушают произведение Владимира Семеновича, проникаются теми эмоциями, которые я стараюсь донести до всех и каждого в отдельности. Когда заканчиваю петь, зал долго мне аплодирует. Ловлю одобрительный взгляд Григория, я попала в точку. Не даю людям передохнуть и сразу же пою Парус. Уже хочу уйти со сцены, но меня останавливает Гриша, он появляется на сцене рядом со мной, предлагает: "Давай еще чего-нибудь забабахаем". Садится за барабаны, и мы снова исполняем уже привычных всем битлов [кажется, с этой композицией мы скоро сможем гастролировать по миру, так часто мы ее исполняем]. Затем он подходит и просит: "споем уходи по-английски?" Он знает, что песня вышла совсем недавно, что она мне безумно нравится, но я ему отвечаю: "я почти не знаю слов" он смотрит на меня и с улыбкой говорит: "не волнуйся, сейчас что-нибудь придумаем", затем подхватывает микрофон и уже на весь зал объявляет: " мы сейчас споем одну новую вещь, только мы совсем не знаем слов, поэтому подпевайте нам". Зал аплодирует, вижу, что Гриша о чем-то говорит с каким-то мужчиной; через несколько минут нам на пол приклеивают слова песни... Мда, поражаюсь, как все схвачено. Начинает играть минусовка , Гриша поет свою часть; удивительно, как он жестами заботливо подсказывает мне все до мелочей: когда вступить; где спеть повыше, где пониже. Слова на полу почти не нужны мне, все читаю по губам Гриши, который проговаривает каждое слово. Поем друг для друга, вспоминаю о зале только когда заканчивает играть музыка и начинаются бешеные аплодисменты, только тогда отрываю взгляд от Гришиных зеленых глаз. Мы кланяемся, уходим со сцены. Подходим к столику, ребята смотрят на нас странно. Не знаю, быть может, они удивлены тем, что Гриша так выделил меня среди остальных конкурсантов, а может, почувствовали ту магию, которая образуется мжду нами, когда мы рядом... Однако в воздухе теперь витает напряжение, очевидно, что нам хотят задать море вопросов, но никто не решается на такие откровения. Чтобы не нарастало напряжение, и чтобы немного прийти в себя после такого выступления, ухожу в туалет, на выходе сталкиваюсь лицом к лицу с Григорием. Вдруг он заговорчески мне подмигивает и говорит:" Что-то тут так скучно стало, давай сбежим ото всех?" У меня тоже были такие мысли, но я никак не решалась спросить, можно ли уйти, ведь мероприятие довольно официальное. Григорий хватает меня за руку, и мы быстро проходим в гардероб, берем свою одежду: Гриша свою куртку защитного цвета, а я—горчичное пальто. Мы выходим на улицу, там встречаемся лицом к лицу с мужем Майи, который вышел покурить на свежий воздух. Он нам кричит:" Вы что уходите? Нельзя так просто уйти, вы что с ума сошли?!" Мы ничего не отвечаем, пока этот мужчина опешил, смотря на нас, Григорий быстро жмет ему руку на прощанье, и мы удаляемся от кафе, оставляя мужа Майи в недоумении докуривать сигарету в одиночестве. Реакция же самого директора не заставляет себя ждать. Майя звонит спустя несколько минут, обсыпая Гришу укорами и недовольствами, но последний со смехом отвечает: "меня на сегодня нет, все будет отлично, не волнуйся ты так" и кладет трубку. Уже довольно поздно, часов десять вечера. Гриша рассуждает вслух: " Как же давно я просто не гулял по городу, не боясь фанатов, не стесняясь камер, хочется просто денек побыть обычным человеком". Решаем поехать в центр. Спускаемся в метро, на нас никто не обращает внимание; мы для всех просто влюбленная парочка, которая постоянно стоит обнявшись, словно боясь отпустить другого от себя хоть на миллиметр; не нужно ничего говорить, даже думать сейчас не хочется, мы целуемся и наслаждаемся друг другом. Выходим на Пушкинской, здесь в такое время особенно красиво: все уже готово к Новому году, везде красивая подсветка, в витринах елки. Мы идем пешком по Тверской к Красной площади. Вокруг спешат люди, а мы идем обнявшись и смакуем каждую секунду, проведенную вдвоем. Не доходя до символа Москвы, Кремля , Гриша сворачивает в какой-то маленький ресторанчик в одном из переулочков. Мы заходим вовнутрь, посетителей здесь довольно мало, основную их часть составляет молодежь. Мы пристраивается за столик в уголке помещения, здесь очень атмосферно, горит приглушенный свет, на столах свечи, ко всему прочему ощущается настроение праздника: все украшено к новому году, играет приглушенная музыка: какие-то новогодние мотивы. Ерошу Грише волосы, чтобы они завились мелким бесом и не были так прилизаны. К нам подходит официант, Гриша заказывает нам глинтвейн. Пока мы сидим и ждем заказа, лишний раз убеждаюсь, что нас никто не замечает, это очень радует. Беру у Григория из рук четки, пытаюсь их покрутить, как он, но из этого мало что выходит. Гриша показывает как нужно это делать, медленно повторяю за ним. Он смеется, поскольку у меня всё равно ничего не выходит, я жутко злюсь, обещаю научиться в ближайшее время. Он пытается стать на секунду серьезным, но тут же снова начинает надо мной потешаться, хватает меня в охапку и прижимает к себе, говорит со смехом: " Ты сразу такая серьезная становишься, когда на меня злишься; делай это почаще; мне нравится, как ты надуваешь губки ". Я, глядя на него, больше не могу дуться, невольно и сама улыбаюсь, как раз в этот момент к нам подходит официантка и приносит заказ. Она как-то особенно долго задерживается у нашего столика, стоит, переминается с ноги на ногу, потом выпаливает:"А Вы случайно не Григорий Лепс?" Мы с Гришей на секунду замираем, так как не были готовы к тому, что к нам сейчас кто-то подойдет и начнет задавать подобные вопросы. После секунд размышления я смеюсь, поворачиваюсь к Грише и говорю ему на полном серьезе:" Миш, уже третий раз за день, я же тебе говорила, что не стоит покупать этот пиджак, ты в нем вылитый Лепс, уже всех людей вокруг засмущал", Последний тоже подхватывает мою болтовню, и мы на пару убеждаем девушку, что Григорий это не Григорий, она, извиняясь, сконфуженно удаляется. Мы с Гришей обсуждаем то, как будем проводить Новый год, он в это время как раз будет в Москве, можно было бы устроить большой семейный праздник. Вдруг Григорий серьезневеет, просит меня закрыть глаза. Когда я их снова открываю, то вижу перед собой маленькую коробочку. Гриша вкладывает ее в мою руку... Открываю ее, вижу внутри маленькое золотое колечко с изумрудцем; Гриша смотрит на меня и говорит: "Выходи за меня". Я очень удивлена, сердце бешено колотится, кровь стучит в висках. Но на этот раз я не размышляю ни секунды, я теперь знаю, насколько я привязана к этому человеку, что я без него дышать не могу, не говоря ни о чём другом. Я отвечаю ему: " Я согласна!" В этот момент мы оба счастливы до невозможности. Григорий надевает мне кольцо на пальчик, притягивает меня к себе поближе и где-то у самых губ произносит:" Как же я тебя люблю", чувствую его дыхание, затем его губы накрывают мои, и мысли улетают из головы совсем. Когда наши бокалы пустеют, мы выходим на морозный Московский свежий воздух. Мне кажется, что теперь мы стали еще ближе, практически слившись в единое целое.