Владимир Орлов
Совсем поздним вечером, уже собираясь домой, я заглянул к Емельяновой. Лена на звук приоткрывшейся двери не отреагировала. Она, явно не замечая моего присутствия, каким-то отсутствующим взглядом смотрела на стену своего кабинета, где на огромной интерактивной карте мира разноцветными звездочками горели места наших операций. Лена ничего не говорила, и только движения зрачков выдавали работу ее мысли. - Вов, - вдруг спросила она, я вздрогнул, не ожидая этого обращения, еще секунду назад будучи уверенным, что Лена меня не видит, - а тебе никогда не было страшно на эту карту смотреть? - Было, Леночка, - присаживаясь у стола, признался я, - еще как было. Особенно страшно, когда на карте загорается новая звездочка, а ты еще не знаешь, что там стряслось. Лена снова окинула взглядом карту, перемещаясь взглядом по территории нашей страны, с Востока на Запад. В какой-то момент взгляд Лены помертвел, а я, обернувшись, с ужасом увидел, как на карте вспыхнула новая звездочка. - Накаркал, - зло бросила Лена, - звони Иконникову, выясняй, что стряслось. А я пока с Лазарем свяжусь. Гена не отвечал, Лазарь, судя по тому, как Лена отбросила телефон, - тоже. - А ведь по домам собирались, - невесело усмехнулась Лена, щелкая тумблером телефона, вызывая оперативного дежурного, - здесь Емельянова. Что у… Она не договорила, расширенными от ужаса глазами уставившись на карту. Я проследил ее взгляд и вздрогнул, тоже гася приступ паники: количество новых звездочек на карте увеличивалось с каждой секундой. И совсем жутко стало, когда сначала из коридора донесся топот бегущих людей, и в кабинет ввалился бледный Корнет. - Елена, - начал было Оболенский, но его прервал звонок телефона. - Слушаю, Андрей, что стряслось? Ты на громкой. - Ленок, у нас Иконников с ума сошел, звонит мне и спрашивает, где ему разворачиваться, дескать, он приказ из Москвы получил. Лена потянулась за ежедневником, одновременно приказав Романову: - Андрей, переключи его на меня, видимо, вправление мозгов надо периодически повторять. Геша, слышишь меня? - Слышу, Елена Евгеньевна! – дрожащий голос Иконникова заставил меня посочувствовать коллеге-подчиненному, который рисковал вызвать сейчас все мыслимые и немыслимые тайфуны, ураганы, громы и молнии на свою голову, ибо Емельянова явно собиралась пойти в разнос. - Докладывай внятно: где, что и когда произошло. - Так я от вас получил команду разворачиваться, только вот не пойму где, - совсем сник Степаныч. - То есть ты хочешь, чтобы я тебе из Москвы сказала, что и где у тебя произошло? Геш, ты как себя чувствуешь? - Но… - Отбой, Геннадий Степанович, - вклинился Оболенский, - все в порядке. Спасибо за оперативную реакцию. Лена тряхнула головой, словно пытаясь прогнать какой-то морок, я же смотрел на Корнета так, как смотрит известное парнокопытное на новые ворота. Тот подошел к столу, вытащил из рук Елены телефон и выключил его. Емельянова на вольность Саши не среагировала, а тот уже докладывал: - Елена Евгеньевна, наши технические подразделения проводили работу по тестированию обновлений нашего программного обеспечения. К сожалению, информация о том, что такие проверки пройдут, до всех заинтересованных подразделений доведена не была. Работы затронули и систему информирования о ЧС, ее локальную часть. Дежурные уже вышли на связь с регионами, нужная информация до всех доведена, в течение получаса все работы будут завершены. - Уволю Цифиркина, - взвыла Емельянова, буквально оседая в кресле, а потом, опомнившись, поправилась, - ах да… Не вовремя он уволился, не вовремя. Значится, наш мяукающий друг решил уборку начать по принципу новой метлы? Ну-ну… Лена откинулась в кресле, сделала несколько летящих пометок в ежедневнике, а я вспомнил, как всего-то несколько недель назад мы проводили в отставку Шерстова, и как Лена, несколько нервно представляла нового зама – Яна Сергеевича Кота. Кто-то из молодняка тогда пошутил, правда, так, чтобы услышали только самые-самые: - Ну посмотрим, что этот КРС* теперь чудить будет. Шутку не поняли, и снова кто-то из молодняка написал на листочке: «Я С Кот», предложив самостоятельно расставить желаемые знаки препинания. Лена захлопнула ежедневник и перевела взгляд на Оболенского. - Значит так, Саша, в течение завтрашнего дня разберись, пожалуйста, кто, когда, как принимал решение о проведении этих работ. Постарайся к вечеру мне картинку подсветить, только тихо, тихонечко. Будем мы нашу скотинку в стойло ставить. - Сделаю, - кивнул Саша. - Поехали по домам, ребятки, давайте, давайте, завтра разберемся со всей этой котовасией. Отдохнуть надобно. - Едем, - синхронно согласились друзья.Елена Емельянова
О том, что я критично устала жить на грани экстрима, не замечал, казалось, никто. Дача привычно разваливалась на части, успокаиваясь только тихими ночными часами, работа привычно сводила с ума тоннами бумаг и слишком близкими ЧП рядом, а я привычно зверела, столь же привычно пряча эмоции куда-нибудь поглубже внутрь себя. О том, что я устала, о том, что мне плохо, неожиданно увидел Брагин. Причем увидел неожиданно в прямом смысле слова: мы возвращались домой, когда, обычно довольно сносно двигавшееся Варшавское шоссе, замерло в мертвой пробке. Виктор Александрович творил чудеса, машина медленно, но верно ползла вперед, и уперлась-таки в совершенно мертвую стенку из нескольких машин, перед которыми, перекрыв почти три полосы, стояло то, что машинами когда-то было... - Мигалку, сирену, и попробуйте лишние машины убрать, - попросила я водителя, понимая, что в такую мясорубку к бедолагам не подъедут ни скорые, ни сотрудники ГАИ, - а я посмотрю, что сделать можно. Выходя из машины я больше всего боялась, что какой-нибудь горе-спасатель из числа автолюбителей полезет помогать, и тем самым, сделает только хуже... Виктор Александрович уже прогнал с места аварии лишние машины, я уже вызвонила и Сашу, и ГАИ, и поняла, что мои опасения оправдались: кто-то из свидетелей ДТП уже лез в машины пострадавших. - Всем, отойти, - по нервам ударил громкий командный голос. К машинам бежал, на ходу расстегивая куртку, Олег Брагин, - девушка, мешаете. - Да? - я иронично подняла бровь, - я-то думаю иначе. - Я тоже, теперь, - на бегу бросил Олег, - сдержишь? - А то!Олег Брагин
Мне давно хотелось вернуться на эту затерянную в корабельных соснах дачу. И не потому, что там было тепло и уютно, и не потому, что там были единомышленники, и не потому, что туда часто-часто звали. Там, в привычной атмосфере неотложки можно было спокойно подумать, побыть сам-на сам. Там понимали, когда не надо тормошить ненужными вопросами. Там, в этом экстриме, всегда находился кто-то, кто принесет огромную кружку чая и тарелку с какими-нибудь бутербродами, пирожками или еще какой снедью, причем не важно, устроился ли я в кресле на кухне или на бревне у кострища, в случае похолодания на плечи накинут куртку или плед, ну а если очень хочется подурачиться, то будут дурачиться, топить баню, играть в мафию или угадалки всей огромной семьей. Там был экстрим, столь привычный мне, но в отличие от Первой хирургии, там не было интриг, сплетен, ссор, скандалов и прочей подковерной возни. Наверное, именно поэтому, когда сегодня Маринка предложила куда-нибудь выбраться за город, я предложил ей съездить в Дубровицы. И дело было совсем не в том, что я любил эту странную церковь еще времен Петра I, освященную по его прямому приказу, что мог часами разглядывать ее сумасшедшую, с налетом масонства, лепнину, или просто бездумно курить на крутом берегу речки. Просто оттуда рукой подать было до дачи Елены Емельяновой. И я даже не предполагал, что столкнусь с ней, с Еленой, вот так - в сутолоке вставшей в пробке Варшавки...***
Видимо, еще до моего появления, Елена кому-то звонила - только так можно было объяснить почти мгновенное появление сразу трех вертолетов: МЧС, медицины катастроф и ГАИ, да и на встречке уже оттормозились несколько экипажей моих коллег. Лена помогать нам не лезла. Она иногда спокойно, а иногда с каким-то звериным рыком отгоняла от нас, уже окруженных волчатником, нашедшемся в багажнике ее машины, то репортеров, то чрезмерно любопытных зевак, изредка что-то кому-то отвечая по беспрерывно звонящему смартфону. И только ее встревоженные, но все-таки с толикой безразличия глаза были чужими.***
Мы отправили пострадавших, и, дожидаясь, пока растащат машины, присели на бетонные блоки разделителя. Я закурил, Лена, не спрашивая, вытащила из моей пачки сигарету, сильно затянулась. - А говорят еще, что Москва - мегаполис, - уронила она, явно таким образом охарактеризовывая нашу встречу тут. - Да мы в Дубровицы собрались погулять, - влезла Маринка, но тут же заметила мой очччень красноречивый взгляд. А Лена фразы Нарочинской, кажется, даже не услышала... - Нет, Лен, просто мы тропинками одинаковыми ходим, - выкопал я истертую до пошлости фразу, - узенькими. - Вы заезжайте потом, когда нагуляетесь, - Лена, оказывается, Марину слышала, - у нас рыбка сегодня, правильная. В этот момент каким-то чудом до нас доползли эвакуаторы, стали грузить покореженные машины, и мы, поневоле расстались. И уже заводя машину, я про себя проговорил: - Пора снова покупать банки...Валерия Гордеева
Елена, сама того не подозревая, устроила нам реально боевую проверку. Так уж получилось, что пустовали оба "наших" отделения, точнее - пустовала нейрохирургия, в хирургии долечивались несколько человек, но долечивались - это громко сказано. Я бы выписала их давно, но вели их вчерашние интерны, а ныне наши молодые ординаторы, вот и перестраховывались ребятки. Саша, измотанный как-то вдруг навалившимися совещаниями то в Минздраве, то в МЧС, то вообще в Минтрансе, заявил, что ему точно сегодня на работе делать нечего, и я уехала работать одна, чтобы спустя несколько часов понять, что одна, со вчерашними интернами и осталась на поле боя...***
Наталья, примчавшиеся на помощь Алена с Романом и кто-то из молодняка-стажеров взяли на себя хирургию, Глеб, заявив, что в травматологии ничего горящего нет, вместе со мной поспешил в нейрохирургию. - Сдюжим? - глаза Глеба были тревожными. - Обязательно, у нас вариантов нет, - оборвала я его, - лишние мысли - вон. Работаем!Андрей Романов
Девчонки поехали работать. Лена - на обязательную утреннюю планерку, Лера - в клинику, заявив, что пора бы и нам с Сашкой поработать папашами по полной программе. Впрочем, заботу о мелких с удовольствием взяли на себя старшенькие, а мы с Сашкой лениво пили кофе, выстраивая планы на день, когда Сашке сообщили об имевшей место аварии на Варшавке, деятельное участие в локализации которой приняли Олег Брагин, Марина Нарочинская и министр МЧС Елена Емельянова. - Пойдем-ка едой займемся, - предложил Гордеев, - чую я, гости у нас будут. Денис, топи баню!Елена Емельянова
Звонок Брагина раздался поздним вечером во вторник. - Елена Евгеньевна? Занята? Дело на миллион, помощь нужна. Я рядом с министерством и на машине. - Погоди минуту, - попросила я, просматривая свои записи в ежедневнике и планировщик на огромном экране компьютера. - Выхожу, - бросила я, убедившись, что срочных дел на сегодня больше нет, по пути прося секретаря отпустить водителя. Олег ждал у входа, сразу же усадив меня в припаркованную тут же рядом машину. За рулем обнаружилась Марина, приветливо кивнувшая, но напрочь проигнорировавшая мой вопрос о произошедшем. - Потерпи, сейчас приедем, увидишь, - пообещал Олег, и я, откинувшись на жесткий подголовник заднего сиденья, задремала, сквозь сон слыша, как Олег подсказывает маршрут. - Приехали, Лен, - осторожно тронул он меня за плечо, и, осмотревшись, я поняла, что машина стоит рядом с каким-то пустырем, причем где мы находимся, я определить сразу и не смогла. Мы были явно на окраине Москвы, но оглядевшись, я так и не нашла в скучной череде домов, ярких, красивых, но натыканных как-то бестолково, как конструктор, собранный малышом в первый раз, ориентиров, позволяющих определить наше местоположение. - Переобуйся, Лен, - Олег поставил передо мной пару новых сабо, очень напоминавших те, в которых на работе ходили и Сашка, и Лера, и вообще все друзья – медики, - на шпильках тебе не удобно будет. - Олег, да что собственно… - начала было я, но тут же замолчала, увидев, как он вытаскивает из багажника несколько полиэтиленовых упаковок трехлитровых банок. Причем по тому, как Брагин делал это, было ясно, что сие упражнение он производит далеко не в первый раз. Олег подхватил упаковки, каким-то танцующим движением обошел меня и уверенно пошел вперед, по едва заметной тропинке. Мне ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и последовать за ним.Олег Брагин
Банки одна за другой с громкими хлопками разрывались, не выдержав преград, осыпая все вокруг миллионами светящихся в фонарных отблесках осколков. Лена колотила банки с методичностью машины, заряженной на истребление таких противников. Она раскраснелась, несколько прядей волос выбились из сложного пучка, на виске появились первые бисеринки пота. Она явно устала, но ее глаза горели задором. - А-а-а-а, - закричал я, когда последняя банка с оглушительным хлопком осыпалась на землю у забора. Ленка поправила волосы, вытерла тыльной стороной ладони висок, и задорно улбынулась. - Всегда казалось, что Плевако эту историю сочинил, - вдруг сказала Лена, - и всегда хотелось проверить ее правдивость. - Какую историю, - не понял я. Фамилия Плевако мне не говорила ничего. - В дореволюционной России был такой адвокат, Олег, - улыбнувшись, Лена ударилась в воспоминания, - великолепный оратор, надо сказать. Нам когда-то то на семинарах про его речи часами рассказывали. Так вот он в своих воспоминаниях писал о гонораре, который ему выплатил некий московский купец, пообещав кроме денег еще и удовольствие. После выигранного дела этот купец привез Федора Никифоровича в дом, где были только полки по стенам, и установленная на этих полках посуда. Какой-то мужик выдал им с купцом две дубины, и они переколотили всю посуду в доме. Удовольствие, по воспоминаниям Плевако, он поучил. - Вот уж не знал я, что традиция бить посуду такая давняя, - усмехнулся я, - ну что, Лен, домой? - Домой, - согласилась Лена, уходя по тропинке к машине.Корнет
Мой доклад по проделкам Кота Емельянова выслушала молча, и, ни слова не сказав по сути, отпустила меня. От руки написанный план попал ко мне вечером, в запечатанном конверте. И читая «Будем скотинку в стойло ставить» я и предположить не мог, какие последствия нас ждут…Андрей Романов
Заседающие почти каждый вечер в кабинете Елена и Корнет выглядели странно взволнованными и взъерошенными, причем Сашка выглядел еще и уставшим, а вот у Ленки глаза горели, шальным огнем горели, таким, какой я только в горах у нее видел. На все вопросы они отделывались шутками-прибаутками, а весь масштаб катастрофы я оценил только тогда, когда с очередной порцией почты получил Указ ВВ о реформировании МЧС России.Валерия Гордеева
- Леночка, - наблюдая, как на кухню выплыла подруга, кутаясь, несмотря на лето, в шерстяное пончо, привезенное мною ей в подарок из Домбая, а краем глаза видя как там, за окном, в сумасшедшем июньком танго сошлись сразу дождинки, градинки и снежинки, - Лен, тебе срочно нужен новый зам. По связям с небесной канцелярией. А то они там временами времена года путают. - Брось, Лерк, - отрубила, испуганно изменившись в лице, Емельянова, - я только от зама по связям с коровами и прочим скотом избавилась, причем невероятными усилиями, а от такого зама я не избавлюсь, и тут спятим и я, и ВВ. Мне еще избавление от скота все припоминают. Или ты заботишься о пополнении вашего психиатрического подразделения? Вы его создали-таки? - Не, пока только планируем, для особо буйных временами министров, - бросила я, пугаясь, что Ленка обидится, и попыталась сгладить собственный сарказм, - по вот погода-то не шутит. - Погода вместе с природой говорят, что их плохих не бывает, а с остальным мы совладаем, Лер, - улыбнулась Лена, - навыки у нас, сама знаешь, специфические. И вообще, заканчивай препарировать МЧС, давай лучше чай пить!