Гордеев, Лазарев и все-все-все. Часть II.

Елена Емельянова

Переговоры, в которые меня, не особо сопротивляющуюся, втянул Шубин, затягивались. Я бросала на Егора взгляды, один красноречивее другого, но тот спокойно, методично, невозмутимо и по-шубински глобально, отстаивал позицию за позицией, сминая как кусочек туалетной бумаги и лоск несчастного бизнесмена, и апломб его барышни-юристочки, что-то нелепо бормотавшей на любую Гошкину фразу. Впрочем сминать и нечего было: если Егор, ни на миг не задумываясь, сыпал статьями не только кодексов и законов, но и пунктами пленумов Вышки, то девчушка, чье имя я себе не дала труда запомнить, небрежно сунув визитку между листами ежедневника, запиналась даже на статьях ГК. Я не понимала, зачем этому хлыщу юрист такого недоуровня, впрочем, и сам бизнесмен мне не нравился, слишком уж масляным взглядом он смотрел в ворот моей блузки, слишком уж юлил и изворачивался. Впрочем, схема, которую рисовал этот горе-делец, лично мне была понятна уже давно, и я не понимала, почему Егор так тянет и так старается договориться. - Егор Степанович, тут может брат Лазарева заинтересоваться, - наконец произнесла я, уверенная, что Егор вспомнит, о ком я говорю, но тот едва заметно, делая вид, что поправляет и без того безупречную стрижку, отрицательно качнул головой. Я мысленно выругала себя за ранее брошенные взгляды и полным ходом включилась в переговорный процесс. Совместными усилиями дело пошло в разы быстрее, и уже через час мы вышли на финишную прямую, и, поручив девице подготовить проект соглашения, от чего я мысленно взвыла, представляя, что именно мы там прочитаем, мы отправились в ресторанчик, отметить, как сообщил наш визави, "удачную сделочку". - Предупреждать надо, - прошипела я на ухо Егору, и тот, также негромко, неслышно для другиих, прошелестел: - Прости.

Андрей Лазарев

Нас как-то разметало делами, нашу клинику и Москву. Сначала эти сумасшедшие похороны-роды, потом Ленкина командировка в Калининград, о которой мы узнали из новостей, потом пара усилений уже у нас. О том, что мы не созванивались - не общались непозволительно долго я понял только тогда, когда Наташка, покормив маленького Вовку, негромко спросила: - Андрюш, а кто крестным-то будет? - А крестной? - попытался отшутиться я, но Наташа шутки не поняла. - Хотелось бы, чтобы Елена, но... - Ну тогда Сашку надо уговаривать, - улыбнулся я, и Натали кивнула. - А может, мы к ним в гости свалимся? Я скучаю. - А поехали!

Наталья Бахметьева

Мы не ехали, мы ползли, так медленно вел Андрей свой джип по полотну Ленинградки. В салоне негромко мурлыкал джаз, Мишка восторженно смотрел по сторонам, Вовка умиротворенно сопел. А я вдруг неожиданно для себя самой произнесла: - Правда или желание? - Желание, - ровно ответил Андрей, и я осторожно, чтобы не перепугать, попросила: - А давай по Твери погуляем? - В мое детство захотелось? То есть не детство? - А тебе не хочется? - Хочется, наверное. Но тогда уж и в Клин и Торжок заедем. Мишка, хочешь в музей елочной игрушки? - Хочу, - важно кивнул сын, а я поправила: - Туда Ритка бы сходила с удовольствием, с ее-то Дедами Морозами. - Будет время, и ее свозим.

***

Они завораживали, эти провинциальные Тверь, Торжок и Клин... Там были вальяжные набережные Волги, с башенками монастырей на берегах, с памятниками и толпами гуляк, с мостом, на котором дурачились джамперы и с особняками из купеческого прошлого. Там были крутые набережные Тверцы и Тьмаки, поросшие невысоким кустарником и травой, где весело резвились дети и собаки из окрестных дворов. Там были торговые площади с фонтанами и классические рабочие окраины. А еще был Андрей. Идущий рядом со мной хирург сейчас ничем не напоминал известного врача. Он дурачился вместе с Мишкой, заразительно смеясь, и с каждой секундой с него слетал груз прожитых лет, и мне казалось, что вот еще минута-другая, и вместо джинсового костюма я увижу кадетскую форму. - Это хорошая идея была, Наташ, - улыбнулся Андрей, когда мы, нагулявшись, вернулись к машине и двинулись дальше, в Москву.

Егор Шубин

Елена на этих переговорах мне была нужна. Кольцов и Шойгу договорились о строительстве еще одного полигона, ну точнее, не полигона, а тренировочного центра, часть времени тренировок на котором предполагалось отдать спасателям, и надо было понять, создадим ли мы такой полигон на предлагаемом участке, или нет. Но то, что приехал готовый нас разводить товарищ, стало понятно разом, и я стал брать его измором, надеясь, что Елена поймет. Она поняла не сразу, но потом включилась в работу с ее бешеной интуицией и эффективностью, и переговоры мы завершили меньше, чем за час. А потом поступило это предложение отметить, и мы поехали в ресторан. Алим Михайлович напросился к нам в машину. Я чертыхнулся, но отказать не смог, и, позволяя Елене вольготно устроиться на заднем сиденье, указал Алиму на переднее сиденье, а за руль, отпустив водителя, сел сам. Опасно сближающуюся с нами машину я увидел вдруг, и, выворачивая руль, думал о том, что там, сзади, Елена Емельянова...

Александр Гордеев

- Саша, - в кабинет влетела белая, как ее собственный халат, Лера. - Что? - выдохнул я. - Саш, они передали... она... Ленка... - Лера запиналась, пытаясь что-то рассказать, я в два шага подлетел к ней, пытаясь не показать, как сильно меня напугало состояние жены: - Что-то с Емельяновой? - Лерка в ответ только кивнула, её трясло. - Лера, - я чуть сильнее сжал ее плечи, пытаясь поймать ее взгляд, и попросил, - Лерка, выдохни, а теперь скажи, что с Леной? - Саш... - голос был ломкий и безжизненный, - только что передали, в аварии насмерть разбилась Елена Емельянова. - Бред, - уверенно выдохнул я, пытаясь перебороть и свой, и ее ужас, - она не может разбиться. Я готов поверить, что она, как и я вечен, и будет всегда. - Саш, это Шубин передал. - Что??? - Ну точнее не Шубин, а врачи скорой. Они на месте аварии остановились. Шубин и попросил отвезти пострадавших к нам, сказал, мы - примем. Их двое, мужчина и женщина. Женщина в дороге умерла. У нее документы на имя Елены Емельяновой. Они подъезжают... - О Боги, - простонал я.

Андрей Лазарев

Наташка, усевшаяся за руль после Клина, заявив, что джаз ее убаюкивает, пощелкала клавишами магнитолы и музыку сменила какая-то радиостанция. Шуршание шин, негромкая болтовня ведущих, подступающие сумерки... Я почти заснул, когда резкий аккорд новостной программы заставил очнуться. Наташка притормозила, потом, словно предчувствуя что-то, остановилась совсем. И ломкий голос ведущей звучал в тишине: - Передаем экстренное сообщение. По информации интернет-издательства "Правда" сегодня в автокатастрофе погибла статс-секретарь - первый заместитель министра МЧС России Елена Емельянова.