Другая история

Письмо… В нем я признался Мирте в своих чувствах, написал о том, какой она хороший человек и как бы я хотел с ней встречаться. Наверное, это немного банально и странно. Но что я еще мог предпринять? Заявиться к ней и сказать, что влюблен в нее, что хочу быть всегда рядом? Нет. Она бы меня возненавидела. Поэтому единственное, что пришло мне на ум – это изложить на бумаге сие послание. Что ж, я немного старомоден, как сказали бы некоторые мои одногруппники. А вот Мирта так не считала. Она сказала бы, что писать письма, записки, заметки – совершенно нормально. Вообще, нормально все, в чем человек может себя проявить или выразить, будь то эмоции, жесты, мимика, речь, искусство, наука, спорт… Вот только внешность и образ мыслей Мирты никак не вязались с представлениями о ней окружающих. Как и меня, они считали ее безжалостной убийцей. Но я-то знал, что моя голубка не такая. - Катон, как думаешь, Игры когда-нибудь отменят? Мирта сидела на подоконнике в коридоре Академии 2 дистрикта и обнимала руками колени. Темные волосы спадали на плечи, придавая ей какой-то загадочный вид. Я стоял рядом с ней и невольно залюбовался своей возлюбленной. После недолгой паузы я сказал: - Не знаю, Мирта. Ты бы хотела этого? Она задумалась. - Конечно, хотела бы,… Но если такое случится, то, что будет дальше? С государством, с обществом, с людьми, с нами… Я молчал. У меня нет ответа на твой вопрос, солнышко. Вместо того чтобы что-то произнести, я мягко и ненавязчиво погладил Мирту по голове. Пауза затянулась. - Наш мир неидеален, – промолвил я – но мы как-то в нем живем… Мирта кивнула и свесила ноги с подоконника. - Катон… - Да? - Спасибо. Она спрыгнула со своего места, улыбнулась мне и ушла восвояси. Ее родители считали за честь поучаствовать в Голодных играх. Потому и отдали дочь на обучение в Академию, даже не спросив ее, поставили перед фактом. Мирте ничего не оставалось, кроме как подчиниться их воле. Держу пари, что они гордились ею тогда, на Жатве. Но родители не знали, что творится в душе их родной дочери, не спрашивали ее ни о чем, а ей хотелось поговорить. Мне запомнился тот эпизод в Академии. Тогда я почувствовал: Мирта открылась мне. Она утверждала, что не любила разговоров по душам, потому что было трудно подобрать необходимые слова для описания своих эмоций, для выражения мыслей. Я также это не любил. Чувствуешь себя неловко, пытаешься сгладить эту неловкость жестами или неудачной шуткой, но становится только хуже. «Почему именно она?» - спрашивал я себя, но так и не смог найти обоснованный ответ. Чувства есть и все тут. Совершенно неважно, что нас могут не понять, отвергнуть… Нас? С чего это? Мирта не любит меня или любит, но как старшего брата, просто друга. Теряясь в догадках, я решил отдать ей письмо. Завтра обязательно сделаю это. Нам дали несколько выходных, а дальше нас ждет Тур победителей.