Другая история

Домой мы возвращались вместе. Наш дистрикт был богат, по сравнению с другими, поэтому у нас были собственные квартиры или коттеджи. Мирта шла впереди меня по бордюру, ее платье развивалось на ветру, но совсем немного. Она не любила всякие сарафаны и юбки, никогда не надевала их, но сегодня у нее дома будет званый ужин. Скорее всего, мама заставила нацепить ненавистную одежду. - Мирта, будь осторожней – сказал я, ускоряя шаг. - Да ладно тебе, ничего со мной… Она оступилась и упала прямо в мои объятия. - Предупреждал же – беззлобно произнес я, крепко держа ее за талию. Мирта улыбнулась, но так и не отстранилась от меня. Она положила руки мне на плечи и проговорила: - Я не хочу идти домой. - Так не иди. Погуляем вместе? – предложил я. Звучало это несколько двусмысленно. Сгущались сумерки, на улице почти никого не было, и мы стоим, обнимаемся. Романтика. - Давай. Мы действительно гуляли до позднего вечера. Правда, потом пришлось отчитываться перед родителями, но то были пустяки. Я никогда не забуду ее звонкого смеха и счастливого выражения лица. В дверь постучали. Я очнулся от воспоминаний и сказал: - Войдите. На пороге появилась Мирта. - Ты еще не спишь – констатация факта. - Ага. - Катон, я хочу поговорить с тобой. Ее слова прозвучали, словно ножом по сердцу. Надеюсь, малыш, ты имеешь в виду что-то другое, а не то, о чем я сейчас подумал. На Играх нам не удавалось остаться вдвоем, а мне это было очень необходимо. Я замечал, что сама Мирта иногда срывалась на наших соратниках по «команде», впрочем, я был не лучше. Непонятное раздражение бередило душу, необходимо было его выплеснуть. В Капитолии нас сразу же разлучили, а праздновать победу до поздней ночи не особенно хотелось. Именно поэтому мы разошлись, каждый по своим комнатам, не сказав друг другу ни слова. Я испытывал некоторый дискомфорт, хотелось подойти к ней, сказать что-нибудь, просто коснуться… да что угодно! Лишь бы не это игнорирование и угнетающее молчание. - О чем ты хочешь поговорить? - спокойно спросил я. - О нашей победе. Мирта подошла к моей кровати и села на ее край. В свете ночника она выглядела несколько таинственно, будто русалка. Ее волосы, ее стан, немного оголившиеся ноги… черт, а ведь она привлекает меня не только духовно, но и физически. - Что ты чувствовал там, у Рога изобилия? – спросила Мирта, внимательно смотря на меня. Маленькая моя, я испытал невыразимое блаженство, когда все закончилось. Когда я тебя обнял, это был не порыв, скорее… данное желание владело мной с самого начала Игр. - Радость, облегчение, легкость, усталость, скорбь… . На самом деле, сложно описать то, что я почувствовал тогда. Слишком много ощущений нахлынуло, много всего произошло. А ты, Мирта? Что чувствовала ты? Снова говорим по душам, но почему-то между нами никогда не было типичной для дружбы неловкости. Ты читала мою душу, ты видела меня насквозь, в то же время для меня ты оставалась нераскрытой книгой. Мне хотелось прочитать тебя. Конечно, были моменты, довольно интимные, и то, что между нами происходило тогда…, никто из нас не говорил об этом, не желал обсуждать, а я бы хотел поговорить. Мирта, о чем ты думала, когда нас везли в Капитолий? Что ты испытывала, когда мы предстали перед множеством капитолийцев в своих пафосных нарядах? Почему ты с такой жестокостью убивала на Арене? Почему ты без капли сострадания вонзила нож в горло той девушке из двенадцатого? Она же тебе ничего не сделала, просто была очередным противником. В твоих глазах я увидел жажду крови и подумал: где же моя Мирта? Та, что временами смущалась, та, что радовалась, когда мы гуляли вдвоем, та, что всегда задавала прямые вопросы и с хитрым блеском в глазах ожидала ответа. Ты хотела поразить родителей, хотела, чтобы они тобой гордились? На Арене ты действительно стала убийцей. Но я готов принять и эту твою сторону. В конце концов, нас учили убивать и надо отдать должное: нас отлично подготовили. Вот только преподаватели и тренеры не учли одного – дружбы, что возникла между нами. Наш разговор стал более интимным. Мы не любили говорить друг другу вслух то, что действительно хотели сказать. Взгляды, молчаливая поддержка, прикосновения могли сообщить гораздо больше, чем слова. Какому-либо другому человеку я бы ни за что не открылся, но Мирта оказалась родственной душой, милой сердцу и такой домашней. С ней можно было говорить часами на пролет или просто помолчать. И она бы не осудила, не возненавидела, не стала бы насмехаться. Мне было с ней уютно, как и ей со мной. По крайней мере, я так думаю. Ведь мне она позволяла гораздо больше, чем родственникам или своим подругам, коих у нее было мало, но они были. - То же, что и ты, Катон, - голос Мирты отвлек от размышлений - только к этому списку еще нужно добавить чувство счастья. Я была счастлива от того, что выбралась оттуда, от того, что не нужно больше убивать, от того, что ты был рядом со мной. Мирта залезла на мою кровать и обхватила руками свои ноги. Она положила голову на колени и закрыла глаза. Я подвинулся к ней, и мягко провел рукой по ее волосам. - Я тоже счастлив, что ты рядом со мной. Мирта подняла на меня свои карие глаза и подалась вперед, обнимая за плечи. Я не остался в долгу и тоже обнял в ответ, прижимая ее стройное тело к себе. Не знаю, сколько времени мы так просидели, но это было так приятно, так волнующе… - Мирта, тебе нужно вернуться в свою комнату – сказал я, ослабляя объятия. - Не хочу – произнесла она, отстранившись – Можно я переночую у тебя? Она действительно это сказала или я сошел с ума? Будь я проклят, если сейчас откажу ей! - Конечно, Мирта. Оставайся.