Другая история

Рог изобилия. Пушечный выстрел. Голос распорядителя игр: - Дамы и господа, позвольте представить вам победителей 74 Голодных игр! Трибуты из Дистрикта два: Катон и Мирта! POV Катон Я не могу в это поверить. Чёрт возьми, мы победители! После стольких испытаний, драк и страданий, наконец, почувствовать радость победы, осознать, что все было не зря. На моём лице появляется улыбка. Наверное, все гордятся нами. На радостях я обнимаю стоящую рядом со мной Мирту. Она не сопротивляется. Отстранившись, странно на меня смотрит, но ничего не говорит. Лишь улыбается. Через несколько минут прилетает планолёт и уносит нас в Капитолий. К концу Игр нас осталось шестеро: пара из Дистрикта двенадцать, Цеп, рыжая девчушка (кажется, ее звали Лиса), я и Мирта. Лиса отравилась какими-то ягодами. Перед этим она убила парня из двенадцатого дистрикта. Потом умер Цеп, который не заметил моей ловушки и попался в нее. Это была моя месть: если бы я не подоспел вовремя, Мирта, возможно, была бы уже мертва. От одной мысли об этом меня бросает в дрожь. Оставалась девушка из двенадцатого. Китнисс оказалась сильным противником и доставила нам немало хлопот, но Мирта, в конце концов, перерезала ей горло. *** В Капитолии нас первым делом отправили в госпиталь. Ран, царапин и ушибов было достаточно, чтобы продержать нас там до самого вечера. После всех процедур я почувствовал себя лучше. Ужинали мы в своем номере, вместе с нашими стилистами и тренерами. Я украдкой наблюдал за Миртой. Ее лицо ничего не выражало. Казалось, что она вовсе не рада победе. Когда наши взгляды встретились, я быстро отвел глаза. Не хочу, чтобы Мирта что-то заподозрила о моих чувствах. Она даже не догадывается, почему я вызвался добровольцем. На самом деле, я просто не мог оставить ее одну. Я слишком к ней привязан, слишком ее люблю. На тренировках и в академии и в Капитолии мы почти всегда были вместе. Но расходиться по разным секциям все же приходилось. Мирта метала ножи, я – копья. Даже тогда я умудрялся наблюдать за ней. За её грациозными и плавными движениями, когда она посылает нож, и он попадает прямо в цель. За тем, как её мягкие пальчики, к которым мне так хотелось прикоснуться, скользят по лезвию острого ножа. Я восхищался ею. Мирта настолько хорошо владела этим ремеслом, что казалось, будто она была рождена для этого. На ее руках никогда не было порезов, она очень осторожно и аккуратно обращалась с оружием. Через некоторое время Мирта замечала мой взгляд, и тогда ее щеки трогал румянец. Мы составили бы отличную пару, но я отметаю подобные мысли. Нет ничего хуже, чем ложные надежды. - Девушка из двенадцатого была довольно сильной. Не правда ли, Катон? – вывел меня из размышлений голос ментора. Все взгляды обратились в мою сторону. - Да, она была достойной соперницей – ответил я. - А кто-то говорил, что никогда не найдёт такого противника – усмехаясь, сказала Мирта. - Я был не прав. - В любом случае, вы победили! А это надо отметить! Ментор разлил в бокалы вино и произнес: - За моих подопечных! Все это время Мирта не сводила с меня внимательного взгляда. Если бы я мог, то утонул бы в ее карих глазах. *** Разошлись мы далеко за полночь. Я лёг в постель и никак не мог сомкнуть глаз. Анализировать свои чувства к ней было бы излишним, но я не мог иначе. Когда они возникли? Когда мы познакомились с ней на тренировках в нашей академии. Я сразу обратил на неё внимание. Она с таким усердием тренировалась, чтобы пойти на Игры, в отличие от других. Почему я влюбился в неё? Наверное, потому что она не вешалась мне на шею, как это делали другие девушки из нашего дистрикта. Она была сосредоточена только на своей цели, всё остальное её не волновало. Мирта не отвлекалась на различные раздражители и слова других людей. Возможно, поэтому мы стали с ней хорошими друзьями. Я по своей натуре мизантроп, но мне было приятно находиться рядом с ней, у нас почти сразу нашлись общие темы для разговоров. Я защищал ее от нападок сверстниц или красавиц постарше, она благодарила меня искренней улыбкой. Казалось, большего и желать я был не в силах. Но мне так хотелось почувствовать на вкус эти губы, поцеловать ее ручку, но я противился таким мыслям. Я старался, как можно реже оказывать ей различные знаки внимания, но Мирта все замечала. Я не хотел терять такого друга как она. Найти родственную душу не так – то просто. Мы с ней будто половинки одного целого. Мирта стала для меня особенной. Понять, что это не симпатия или просто расположение к ней, было трудновато для меня. Конечно, идеальная машина для убийств, разве она может чувствовать? Разве может проявить слабость? Нет. Это служило оправданием того, что я скрывал свои чувства от неё, от остальных, но убежать от себя невозможно. Поэтому перед Играми я написал ей письмо, в котором всё объяснял.